Инъекция спектакля

— Что это? — спрашивает шатенка, смотря на тетрадь в руках… Подруги. Многие и раньше быстро завоевывали этот статус, но Пауле кажется, что в этот раз совсем иной случай, Камелия другая. Во всяком случае, ей хочется верить в это. — Дневник, наверное, — как-то поникнув, отвечает Мел. Худощавые руки вцепились в бумажный предмет. Она видела любопытство в карих глазах, однако не хотела открываться, хоть это, рано или поздно, должно было произойти. Сдавшись, она дала дорогую вещицу девчонке, что так сильно напоминала ей себя. Внутри Паулы всё горело от желания прочитать написанное, да только легкий страх мешал открыть дневник минут пятнадцать. Губы Сандерс расплылись в улыбке, но в этот раз она была другой. Не такой, как раньше. Буш показалось, что она просто должна читать всё вслух, поэтому взяв себя в руки, начала: — Громкость и тихость. Кто-нибудь, услышьте мой тихий полушепот в разговорной речи и душераздирающий вопль в легких. Сердце сдавливало что-то тяжелое, невидимое, но очень чувствительное, будто кто-то опалил иголки и начал вонзать в кожу, прожигая этим путь себе к органу, без которого невозможно жить. В голове бушевал дикий ураган… — она замолчала, но спустя некоторое время, добавила: — Это твои мысли? В горле было сухо. Получив кивок, Паула вздохнула и перевернула страницу. — Боль щемила в груди, а с каждым выдохом суставы немели. Уже ничего не хочется делать. Просто украть веревку и убежать куда-нибудь. Подальше от всего, — провела языком по потерявшим влагу губам, — настолько плохо? Здесь всё провоняло пессимизмом. Выражение лица Паулы стало таким же, как у её гостьи. «Грязно. Здесь все настолько измазано этой липкой грязью, что даже моя душа пропиталась отвратительным запахом. Хочется смыть с себя все эти эмоции, чувства, которые душат меня». — Я устала, — вдох, — от этих мыслей, — выдох, — ты спасешь меня? — пауза, — Хотя, тебе ведь самой нужен спасатель. Интересно, где же он? Ладно, прочту тебе сказку. Громкий крик сорвался с алых дрожащих губ, при видя до жути неприятную картину. Чувство под названием Страх вышло на сцену и расплывшись в довольной улыбке, впустило свои цепкие нити в мозг девушки, отчего той захотелось обнажить свою душу, открыть свои самые грязные секреты, лишь бы не заострять внимание на увиденном. Биение одного из главного органа в организме эхом отдавалось в голове белобрысой, вызывая волну колких муражек по спине. Яд въедался в душу, а из глаз полились слезы. Ей стало жалко Пианиста. Она подошла к нему и обняла, а тот кричал, кричал, что есть силы. Губы шептали успокаивающее: «Локи, тише, так со всеми бывает. Все они забудут тебя и это место, это обычное дело. Не стоит привязываться к каждой. Их память стерлась благодаря этому противному яду, ты не при чем. Ты ведь мой ангелочек». Однако каждое слово сопровождалось ударяющимся о землю куском фарфора. Хрустальных осколков становилось всё больше и больше. Пианист был разбит, как и его последняя надежда. Она тоже покинула его. Оставила одного в доме у безликих кукол. Всё. Это последняя сказка. Паула подошла к Сандерс и обняла, так крепко, насколько это возможно. Одиночество испарилось в уютных объятьях, а мысли вновь стали яркими, многоцветными. Карие глаза, смотрящие на мир сквозь черно-белую призму стали неправильными. — Ты ведь не уйдешь, да? — наивный, детский вопрос. Вот бы все задавали детские вопросы, жизнь была б проще. В ответ Камелия сильнее прижалась к девчонке, что так напоминала ей себя. Ей хочется утонуть в этом моменте. Если бы этот день стал днем сурка, если бы… — К сожалению или же к счастью, ты забудешь меня, своего Локи. Тебе лишь надо выпить таблетки и пойти в школу, как ни в чем не бывало, — мягко улыбнувшись, она отпрянула от Буш. Паула заплакала. Она ненавидела давать обещания, отпускать кого-то и делать то, чего не хочешь. В этот раз придется возненавидеть себя трижды. — Они уже пришли. Не рассказывай ему обо мне, ладно? Все люди ведут себя так, будто знают больше, чем на самом деле. У этих психологов это запущено еще больше, — рассмеялась Сандерс, услышав стук в дверь. Спустя несколько секунд, Мел оставила загадочную фразу: — встретимся в Зазеркалье! И она исчезла, снова, оставляя Паулу один на один со своими мыслями. *** — И почему ты мне кого-то напоминаешь, Нагиса? — ехидно улыбнувшись, спросил Тоши-сан. — Это ведь Зазеркалье. Я ваше зеркальное отражение, «правая рука Создателя». Или лучше сказать, Камелия?