Semper Fidelis (Всегда верен)

Муштак. Мальчика, которого убил Йорк, звали Муштак. Именно это имя, рыдая, повторяла обезумевшая мать — и выкрикивала разъярённая толпа, призывая казнить детоубийцу на месте. Кажется, это переводится как «влюблённый». Но влюбиться этот мальчик так и не успел. Он, наверное, хотел, чтобы Эрик поиграл с ним. Как и другие местные мальчишки, Муштак совершенно не боялся людей с оружием и знал, что у них можно получить леденцы или мелкие монетки на сладости. Но вместо леденца на палочке он получил три пули в грудь. — Вы должны были меня поцеловать, рядовой Свон, — вдруг сказал Феодоракис, и Белла в шоке уставилась на него. После зачистки она пребывала в каком-то странном ступоре, из которого никак не могла выйти, несмотря на то, что они давно уже покинули кишлак и ехали по шоссе в сторону базы. Но неожиданное заявление командира тут же вернуло её в реальный мир. — Сэр? — распахнула глаза Белла. — Чтобы ваш план сработал, вы должны были поцеловать не мисс Мэллори, а меня, — сказал Феодоракис. — Потому что я — единственный человек на этой базе, которому капитан Кинг готов уступить свою девушку. — Я не его девушка, сэр! — возразила с возмущением Белла. — Знаю, — кивнул разведчик. — Но капитан Кинг уже всё решил за вас. Беллу бросило в краску. Выходит, Феодоракис догадался, зачем она устроила весь этот спектакль. — Рядовой Свон, учитесь анализировать ситуацию со всех сторон, — улыбнулся разведчик. — Недооценка противника и непонимание его психологии — серьёзная ошибка, которая губит даже профессионалов. Но нестандартность вашего мышления меня порадовала. Обычно женщины, которые сталкиваются на службе с домогательствами, просто рыдают в подушку или пишут бесполезные жалобы. Но вы пошли другим путём. И это было чертовски весело. Весело? Да Белла до сих пор вспоминала об этой ситуации с содроганием. Такого позора она не испытывала ни разу в жизни. — Кто из «оборотней» подарил вам этот медальон? — опять заговорил разведчик, и очередной его вопрос снова заставил Беллу вздрогнуть. Глаза Феодоракиса прожигали Беллу насквозь. Ему достаточно было одного взгляда на волчий клык на её шее, чтобы всё понять, и Свон догадалась, что отпираться бесполезно. — Комендор-сержант Сэм Улей, — негромко ответила она, и Феодоракис рассмеялся: — Сэм? Сэм — хороший стрелок. Но слишком привязан к своей стае. — Вы его знаете, сэр? — удивилась Белла, но потом подумала, что они вполне могли познакомиться в депо, когда Улей во время отпуска гостил у своей невесты. — Мы вместе закончили курсы. — Курсы? — не поняла Белла. — Курсы снайперов, — сказал капитан, и Белла уставилась на него во все глаза. Феодоракис — снайпер? Но почему тогда она ни разу не видела его с винтовкой? — Но у нас была разная специализация, — продолжил разведчик. — Вы представляете себе разницу между пехотным снайпером и снайпером-диверсантом, рядовой Свон? — Ну… Пехотный снайпер действует вместе с подразделением, а диверсант сам по себе, — проговорила Белла. — Пехотный снайпер — просто меткий стрелок с хорошей оптикой, он ничего не может без своего подразделения, а диверсант — самостоятельная боевая единица, которая иногда стоит целого взвода, — сказал Феодоракис, и по блеску в его глазах Белла быстро поняла, к какому типу снайперов относился сам капитан. Впрочем, это и так было очевидно: компанейский Улей и одиночка Феодоракис идеально соответствовали своей специализации. Белла надеялась услышать ещё что-нибудь интересное о прошлом своего командира, но Феодоракис отвернулся от неё и крикнул водителю: — Поворачивайте направо! Белла выглянула в узкое окошко и увидела, что их «Хамви» как раз приблизился к перекрёстку. К Кэмп Фениксу нужно было ехать прямо, и требование Феодоракиса оказалось более чем неожиданным и для Беллы, и для водителя, который попытался возразить: — Сэр, нам приказано вернуться на базу… — Этот приказ адресован взводу лейтенанта Каллена, частью которого я не являюсь, рядовой, — сухо произнёс Феодоракис. — Разворачивайте машину. Мы ненадолго заедем в Хазар-Джофт. — Понял, сэр, — пробормотал всё ещё растерянный водитель, но послушно развернул бронемашину, и она, поднимая клубы пыли, направилась к уездному центру. Свон ожидала, что Феодоракис как-то объяснит ей свой странный приказ, но всю дорогу до Хазар-Джофта разведчик просто смотрел в окно и медленно перебирал пальцами чётки. Отец Анжелы был священником, и Белла в детстве часто играла с его чётками, используя их вместо бус для кукол, пока ей не объяснили, что это вовсе не украшение. Чётки Феодоракиса были сделаны из красивого зелёного камня с чёрными прожилками, с серебряными перемычками, которые периодически встречались между бусинами. Видимо, Феодоракис был очень религиозным человеком — или ему просто лучше думалось под мерные щелчки бусин. Разглядывая чётки, Белла вдруг заметила на правой руке капитана, которой тот медитативно перебирал бусины, вместо двух пальцев лишь гладкие холмики. Теперь понятно, почему она никогда не видела Феодоракиса с винтовкой. Лишившись пальцев, он лишился и возможности нажимать на спусковой крючок… — Да, рядовой Свон, — заметил её взгляд Феодоракис. — Снайпера можно ликвидировать не только пулей в лоб. Иногда для этого достаточно обычного топора. Белла с трудом сглотнула. Задать вопрос, при каких обстоятельствах рука её командира встретилась с топором, она не решилась. А сам Феодоракис делиться с ней воспоминаниями явно не спешил. Тем более что за окном уже мелькали узкие улочки Хазар-Джофта. — Подъезжайте к чайхане, — приказал Феодоракис и, когда машина остановилась напротив чайной, сказал водителю: — Ждите здесь. Мы вернёмся через двадцать минут. «Мы»? Белла удивлённо посмотрела на своего командира. Он берёт её с собой? — Идёмте, рядовой Свон, — произнёс капитан. — Выпьем чаю. У вас ведь после боя, наверное, тоже в горле пересохло. Белла, смущённая таким почти дружеским обращением сурового разведчика, последовала за ним в приземистое здание, из которого доносились приятно щекочущие нос запахи. Внутри, как и в прошлый раз, на матрасах чинно сидели бородатые мужчины и неспешно потягивали чай из фарфоровых пиал. Феодоракис, войдя, почтительно поприветствовал хозяина и посетителей, те нараспев ответили тем же, и на этот раз никто не посмотрел на Беллу осуждающе. И та быстро догадалась почему: в бронежилете, шлеме и с винтовкой она была так похожа на парня, что местные просто не разглядели в ней женщину. Осмотревшись, разведчик вдруг уверенным шагом направился к столику, за которым уже пил в одиночестве чай небритый мужчина в одежде цвета хаки, тут же поднявшийся навстречу Феодоракису. Вид у него был весьма свирепый, и Белла машинально нащупала пальцем предохранитель, хотя смысла в этом никакого не было — на такой дистанции снайперская винтовка была бесполезна. Но странный тип вдруг крепко обнял Феодоракиса и жестом пригласил его сесть рядом с собой. Разведчик тут же разместился на матрасе рядом с незнакомцем и повернулся к Белле: — Присаживайтесь, рядовой Свон. Я встретил старого друга. Мы предадимся воспоминаниям о прежних временах, а вы выпейте чаю. Здесь он просто отменный. — Да, сэр, — кивнула Белла и услышала, как капитан заговорил с приятелем на каком-то непонятном языке. Это был не пушту, да и сам знакомый Феодоракиса не походил на местного. Темноволосый, кареглазый и смуглый, он всё равно как-то отличался от окружающих мужчин. На вид ему было лет сорок-сорок пять. Через весь лоб у него тянулся заметный длинный шрам, а на шее сбоку была какая-то татуировка. Рядом с ним лежал автомат, с которого этот человек ни на секунду не спускал глаз, даже болтая со своим старым приятелем. Судя по обилию тарелок и опустошённому чайнику, сидел он тут уже достаточно долго. И Белле сразу подумалось, что ждал он именно Феодоракиса. В случайность их встречи ей почему-то никак не верилось. Но еще больше удивило Беллу то, что Феодоракис, который со всеми вёл себя высокомерно и почти презрительно, улыбался и смеялся сейчас, как нормальный человек. Он даже выглядеть стал лет на десять моложе. И Белла поняла, что странный незнакомый тип, похоже, действительно был ему другом. Спустя минут пятнадцать подозрительно мирной беседы Феодоракис вдруг поднялся на ноги, и его приятель протянул ему свёрнутый в рулон ковёр. Разведчик рассмеялся и похлопал знакомого по плечу, продолжая что-то говорить. Тот улыбнулся и молча наклонил голову. Мужчины пожали друг другу руки, и капитан бросил Белле: — Выходим. Белла кивнула и, посмотрев на незнакомца, который вновь приступил к чаепитию, проговорила: — До свидания, сэр. — Доброго пути, — ответил тот по-английски с заметным акцентом. — Хорошая винтовка. И вам она к лицу, рядовой Свон. Но вот бронежилет я бы с вас снял. И не только его. Белла густо покраснела и поспешно выскочила из чайханы вслед за Феодоракисом. — Афтон всегда был неравнодушен к девушкам, — усмехнулся разведчик, увидев, как засмущалась его ассистентка. — Ну, и какие у вас предположения? — Что вы имеете в виду, сэр? — не поняла Белла. — Рядовой Свон, если всё это время вы просто пили чай, вы больше не мой ассистент, — с иронией взглянул на неё капитан. Белла растерялась. Конечно, она всё это время присматривалась к Афтону. Наблюдать за людьми вообще было её любимым занятием. Но никаких выводов о нём она сделать не успела. — Ну… Это ваш старый знакомый, сэр, — проговорила Белла, оттягивая время, чтобы подумать. — Об этом я вам сам сказал, — осадил её Феодоракис. — Мне нужны подробности. Кто он? Чем занимается? Что делает в Афганистане? Белла похолодела. Ни на один из этих вопросов ответа у неё не было. Но служба научила её, что лучше ошибиться, отвечая на вопрос командира, чем промолчать, поэтому, сделав как можно более уверенный вид, рядовой Свон произнесла: — Думаю, он из частной военной компании, сэр, наёмник, экспедитор или что-то вроде того… Сержант Янг говорила, что наёмников в Афганистане «хоть жопой жри» и они платят талибам, чтобы те пропускали сопровождаемые ими грузы. По словам инструктора, обычно в наёмники шли отставные солдаты, так и не приспособившиеся к мирной жизни, но встречались среди них и бывшие преступники, и просто авантюристы, которым хотелось развлечься, пострелять и заработать деньжат. Пентагон держал при себе целые батальоны таких парней, потому что они с лёгкостью могли делать в любой точке земного шара то, что военным не дозволялось уставом и международным правом. — А кто он по национальности? — никак не подтвердив и не опровергнув её догадку, спросил Феодоракис. — Ну… Возможно, он из Восточной Европы, — предположила Белла. — Или из Греции. — Из Греции? Это потому что у меня греческая фамилия? — хмыкнул разведчик.— И вы решили, что мы говорили по-гречески? — Ну да, сэр, — призналась Белла. — Это точно был не пушту и не дари. И не арабский. — Это был албанский. — Албанский? Вы с ним в Косово познакомились? — тут же выпалила Белла. — Конечно, мы могли с ним познакомиться где угодно, но вы угадали, рядовой Свон, — кивнул Феодоракис. — Мы с Афтоном на самом деле познакомились в Косово (1). И он сейчас действительно работает в Blackwater (2). Что ж, с логическим мышлением у вас всё в порядке. «Хамви» ждал их на прежнем месте, и когда они сели в машину, водитель тут же с волнением в голосе сообщил: — База запрашивает наше местонахождение, сэр… — Сообщите, что мы в пути и будем на месте через полчаса, — сказал Феодоракис, поставив ковёр на сидение рядом с собой. — Вас не накажут. Я сам объяснюсь с капитаном. Водитель с облегчением выдохнул, и машина тронулась с места. Всю дорогу до Кэмп Феникса Феодоракис молчал. А Белла пыталась понять, зачем капитан встречался в чайхане с Афтоном. Ответ почему-то напрашивался только один. Чтобы забрать у него ковёр. Белла повернулась и посмотрела на тот самый ковёр: толстый, шерстяной, ручной работы — такой, какие тут повсюду продают на рынке. Афганский ковёр висел на стене в каюте у Двуликой, и рядовой Свон ещё тогда решила, что привезёт домой такой же. Неужели и Феодоракис просто решил прихватить из Афганистана колоритный сувенир и заодно повидаться со старым приятелем? Любительница боевиков и шпионских фильмов, Белла не могла смириться с такой прозаической версией и придумывала всё новые и новые. На этом ковре вышита карта? В него вделан чип с секретными данными? Или его узор — это зашифрованное послание? А может, он и вовсе пропитан наркотиками? Белла где-то читала и про такой способ контрабанды. Увлечённая своими фантазиями, Белла не заметила, как «Хамви» добрался до базы и, преодолев блокпост, затормозил на стоянке. В Кэмп Феникс они приехали одновременно со стрелками, и первым, кого увидела, выбравшись из бронемашины, Белла, стал лейтенант Каллен. Дракула стоял возле своего «Хамви» и нервно курил. Заметив их прибытие, он сразу направился к ним, и по его лицу Белла тут же поняла, что после зачистки тормоза у него отказали окончательно. — И где вас на этот раз носило, мистер Ниро Вульф? (3) — громче обычного осведомился лейтенант, сделав затяжку. — Опять справляли естественные потребности? — Мы с рядовым Свон выпили чаю в Хазар-Джофте, — сообщил Феодоракис, вытаскивая из машины ковёр. — Чаю выпили? И на рынок сгоняли? За ковриком? — с раздражением выплюнул лейтенант. — И за ковриком в том числе, — ничуть не смутился разведчик. — Я возвращаюсь домой как раз к Рождеству и хочу подарить его отцу. — Как мило, — скривился Дракула. — Вы хороший сын, капитан Феодоракис. Но не самый лучший сыщик. Феодоракис повернулся и с интересом взглянул на лейтенанта, а тот, всё больше краснея, продолжил: — Вы потратили три недели на то, чтобы выяснить, что тот снайпер, которого убил Колл, не «Джуба», а его ученик. И сколько вы собираетесь теперь искать самого «Джубу»? Ещё три недели? Да за это время он успеет ещё кого-нибудь из наших застрелить! Ваша чёртова зачистка провалилась… — По вине вашего морпеха, — напомнил с усмешкой Феодоракис. — Хорошо. Нахрен зачистку, — осклабился Каллен. — Но вы со своим расследованием явно не торопитесь. Может, вы и не за снайпером сюда приехали? А за бесплатным тиром с живыми мишенями и крутыми сувенирами? — Вы понятия не имеете, чем я занимался всё это время, лейтенант, — произнёс Феодоракис, взвалив ковёр на плечо. — Да? Так расскажите. Хватит изображать из себя Чака Норриса! — взорвался Каллен. — Джеймсы Бонды не служат воспитателями в детском саду. Или в «Пэррис-Айленде» вы выполняли какое-то сверхсекретное задание? — Лейтенант Каллен, меня всегда поражало умение людей делать выводы на пустом месте, — сказал разведчик холодно. В противовес Каллену, у которого уже пар из ушей валил, капитан сохранял ледяное спокойствие. — А меня всегда поражало, как все ведутся на дешёвые понты, — прорычал сквозь зубы Дракула. — И да, я сначала тоже повёлся. Но теперь я вижу, что за всей вашей бравадой ничего нет. Вам и пальцы, наверное, из-за нарушения техники безопасности оторвало, а не в бою! — Лейтенант, я вообще не говорил вам, как лишился пальцев. И о своём прошлом я вам тоже ничего не рассказывал. — Потому что сказать нечего! — огрызнулся Каллен. — Считайте, как хотите, — улыбнулся Феодоракис. — С вашим отцом работать намного приятнее. Вы тоже не оправдали моих ожиданий. Удачи, лейтенант. На брифинге в штабе она вам понадобится. Каллен с шумом втянул ноздрями воздух. Он явно готов был броситься в драку, но понимал, что ничем хорошим для него это не закончится. — За мной, рядовой Свон, — позвал её Феодоракис, и смущённая Белла последовала за командиром. Она жалела, что стала свидетельницей этого разговора. Феодоракис уколол Каллена в самое больное место — в его отношения с отцом. Судя по всему, лейтенант всегда хотел быть похожим на капитана Каллена, но всё время до него не дотягивал. И, догадываясь об этом, Феодоракис нанёс своему оппоненту удар ниже пояса. Но и сам пострадал от своей атаки: Каллен тоже сумел задеть его самолюбие. Глаза капитана сейчас пылали таким огнём, какой Белла видела у него только перед боем. И рядовой Свон вдруг серьёзно задумалась. А ведь за эти три недели Феодоракис действительно не предъявил никаких результатов своего расследования… Он просто расхаживал по базе, с кем-то разговаривал, смотрел на всех свысока, но ни на шаг не продвинулся к цели. И в «Пэррис-Айленде» он и вправду работал на самой низшей должности — присматривал за новобранцами и выяснял причины их драк. Настоящие профессионалы занимаются серьезными делами государственной важности, а не выясняют, из-за чего подрались после обеда рекрут Свон и рекрут Рено. Неужели Феодоракис действительно всего лишь дешевый позёр? Но почему тогда Белла всё время кожей ощущает исходящую от него опасность. Опасность настоящую, которую очень трудно сыграть. Сколько бы Кинг ни пытался казаться крутым, в нем всё было фальшиво. А Феодоракис был таким же, как Елеазар, — зверем, которому некомфортно среди людей. Но почему тогда он оказался в рекрутском депо на такой незавидной для настоящего профессионала позиции? И как в итоге попал в Афганистан? — Лейтенант Каллен сумел посеять в вас сомнения, — тут же заметил разведчик. — Вы верите всему, что вам говорят, рядовой Свон? — Нет. Но я всё анализирую, — проговорила смущенная Белла. — И правильно делаете, — кивнул Феодоракис. — Лейтенант Каллен умный парень, но нервная система у него слабовата. Видимо, в мать пошёл… Ему тоже надо было стать школьным учителем или учителем музыки. Он прекрасно играет на пианино. Вы бы слышали в его исполнении «Лунную сонату»! Его мать показывала мне запись со школьного концерта. Белла попыталась представить Дракулу, играющего на пианино «Лунную сонату». Но вместо этого перед глазами у неё тут же возник лейтенант Каллен, который расстреливал несчастный инструмент из автомата под аккомпанемент из громких матерных воплей. В этот момент к ним подошёл Амун и что-то сказал Феодоракису не на английском языке, показав на стоящее в зените солнце. Тот кивнул и, повернувшись к Белле, произнес: — Вы свободны, рядовой Свон. Через час подходите к штабу. Капитан Кинг устраивает брифинг, и я собираюсь на нем присутствовать. Вы будете меня сопровождать. — Да, сэр, — кивнула Белла, хотя у неё не было никакого желания присутствовать на этом брифинге. Капитан Кинг наверняка станет обвинять во всём Каллена. Хотя тот и вел себя с Беллой, как полный кретин, но в ситуации с Йорком вины его никакой не было. Тем более что Дракула предупреждал Кинга о нестабильной психике Эрика, но тупой капитан даже не стал его слушать и прогнал из кабинета… Белла до сих пор не могла поверить, что Йорк убил того мальчика. Она вспомнила, как дёргалось, словно марионетка, мёртвое тело ребенка, которое передавали из рук в руки обезумевшие афганцы, и ее тут же затрясло. Почему Йорк, добрый, наивный Йорк, выстрелил в него? Он ведь даже во время боя в людей стрелять не мог. И Плуто любил его больше всех, даже ждал возле казармы, чтобы погулять с ним по базе. А ведь собаки в людях редко ошибаются. Да, может, Эрик и трус, но не бездушная сволочь, как тот же Лоран, который в Дарвешане вопил, что из-за этого «дохлого Маугли» у них теперь проблемы начнутся. Всё это было так несправедливо, что Белле хотелось выть от боли и ярости. По пути к казарме уставшая Белла увидела Эммета, вокруг которого юлой вертелась сержант Розали Хейл. Все лицо у МакКарти было в крови, и Беллу прошиб холодный пот. Она тут же бросилась к другу: — Эм, что случилось? Ты ранен? С беспокойством осмотрев товарища, Белла увидела, что раны Эммета больше похожи на ссадины. Хоть порезы и кровоточили, опасными они не выглядели. — Да ничего страшного, Иззи, — широко улыбнулся ей Эммет. — Милье баллон подорвал, и нас всех камнями закидало. Говорю же, ничего серьезного. Только не слышу до сих пор ни хрена. А ты как? — оглохший Эммет кричал так, что на него оборачивались все проходящие мимо морпехи. — Цела, — громко сообщила Белла. Сидя в засаде, она слышала, как на площади что-то взорвалось с нехилым грохотом, но даже не подумала, что там мог быть Эммет. Хорошо, что он отделался всего лишь царапинами… — О Боже! — охнула вдруг Розали Хейл, которая все это время пыталась платочком стереть с лица Эммета кровь. — Что такое? — спросил Эммет. — У тебя во лбу… что-то металлическое застряло, — проговорила Розали, и лицо её стало белее бумаги. — Что застряло? — изумился Эммет и принялся ощупывать пальцами свой большой лоб, но Розали схватила его за руку. — Не трогай! Это может быть пуля! Ты ее внутрь протолкнешь! — Как пуля? Какая пуля? — хлопая глазами, спросил Эммет. Оглохшие после взрыва, Эммет и Розали кричали так громко, что тут же привлекли внимание идущего мимо лейтенанта Каллена. Он как будто специально патрулировал территорию, чтобы до кого-нибудь докопаться, и наконец нашел себе жертву. — Сержант Хейл, хватит изображать из себя сестру милосердия. У нас для этого есть медики, а вы — связист, — во всё горло заорал он, и Белла поняла, что у Каллена тоже проблемы со слухом. Выходит, он так вопил на неё не только потому, что он психованный параноик… — У рядового МакКарти пуля в голове застряла, — воскликнула Розали, и Белла действительно увидела между бровями у Эммета что-то металлическое. Но по размеру оно явно было меньше пули. — Какая нахрен пуля? — сердито посмотрел на нее Каллен. — Да если бы ему в лоб пуля попала, он бы уже на очереди в райские казармы стоял, а не на грудь вашу пялился, пока вы его платочком обмахиваете. У Эммета тут же уши стали пунцовыми, а Белла тихо захихикала. Теперь понятно, почему МакКарти, который всегда отмахивался от женской заботы, как от постыдных нежностей, внезапно позволил Розали за собой поухаживать. Это был его единственный шанс сблизиться с красивой — и главное, теперь свободной — связисткой, и упускать его Эммет явно не собирался. — Но, сэр, вы сами посмотрите, — проговорила сержант Хейл, которую, похоже, ничуть не обидел такой интерес Эммета к определённым частям ее тела. Каллен вперился взглядом в лоб Эммета так, словно просверливал в нем дырку, и, закончив осмотр, произнес: — МакКарти, иди к медикам. Пусть они из твоего лба эту серебряную звезду выковыривают. — Это ведь не пуля, сэр? — выдохнул с надеждой Эммет. — Нет, конечно, осколок меньше ногтя, — усмехнулся Каллен. — Давай, МакКарти, ты и так уже достаточно покрасовался, — похлопал его по спине Дракула и кивнул в сторону взволнованной Розали, которая никак не хотела покидать своего подопечного. — Хейл, и вы тоже идите к медикам. Лежа под рядовым МакКарти, вы, конечно, избежали серьёзных травм. Но на всякий случай и вам провериться стоит. Розали Хейл фыркнула и обидчиво вздёрнула свой точеный носик. Каллен снова острил, как третьесортный комик. Как он сказал? «Лёжа под рядовым МакКарти»? Так вот почему Хейл так крутится вокруг «гатлинбургского мишки» — МакКарти накрыл ее собой во время взрыва… Совершать подвиги для Эммета было так же естественно, как есть и спать. Эммет и Розали вместе отправились в медицинский отсек, а Каллен, сняв бронежилет, вздохнул полной грудью и повернулся к Белле. — Рядовой Свон, куда вы ездили с капитаном Феодоракисом? Белла оторопела. Она не ожидала, что Каллен снова поднимет эту тему. Но Дракула смотрел на неё, как инквизитор на ведьму, и Свон пробормотала: — В чайхану в Хазар-Джофт. — Зачем? С кем вы там встречались? — осведомился лейтенант, и Белла изумилась еще сильнее. Он что, всё знает? Или просто блефует? В любом случае, она не должна ничего ему говорить — Феодоракис ей голову оторвет, если она разболтает лейтенанту про его встречу с Афтоном. — Ни с кем, сэр, — соврала она, стараясь не смотреть Каллену в глаза. Врать Белла никогда не умела. Когда они с Анжелой однажды прогуляли школу и с ее кузеном поехали в Порт-Анджелес на ярмарку, Белла спалилась сразу же, как только Чарли стал расспрашивать ее о школьных занятиях. — Мы просто выпили чаю и поехали на базу. — Просто выпили чаю. После того, как в уезде начался бунт, — зло посмотрел на нее Каллен. — Самое время для чаепития. Вы мне врёте, рядовой Свон. Я это вижу. Да, Белла Свон действительно не умеет врать… — Вы соврали, когда обещали не лезть под пули в обмен на мою подпись под вашей петицией. И сейчас вы снова врете, — сказал Дракула раздражённо. — Вы сделаете отличную карьеру. Если вернетесь отсюда живой. Рядовой Свон почувствовала, как в ней опять вскипает ярость. Почему Дракула именно ей всё время пророчит быструю и глупую смерть? За этот месяц Белла пережила теракт и два полноценных боя и ни разу не показала себя ни слабачкой, ни трусом, ни дурой. В то время как один гордый носитель мужских половых признаков впадал в истерику, блевал и не раз уже подставлял товарищей. — Вернусь, сэр, — сказала Белла, решив, что больше не будет молча проглатывать его оскорбления. Да, она всего лишь рядовой первого класса, но не бессловесный раб. — А вот мне кажется, вы просто мечтаете о посмертной славе, рядовой Свон. Люди, которые хотят жить, не лезут в бой, никого не предупредив. И не светят стволом, вызывая на себя огонь с обеих сторон. Если вы хотите умереть, предупредите сразу, и в следующий раз я не буду вас спасать и другим прикажу не мешать вашему самоубийству. Спасать? Когда и от чего он ее спас? И где это она светила стволом? В Дарвешане Белла всё время выбирала позицию так, чтобы ее не было видно. Неужели она в чём-то ошиблась? — О чем вы говорите, сэр? — У меня нет времени вправлять вам мозги, — матерясь себе под нос, Дракула покопался в ухе пальцем и снова заткнул его ватным тампоном. — Поговорите с сержантом Коллом. И он вам расскажет, сколько прыщей у вас на лбу он насчитал, пока держал вас под прицелом. Эмбри? Ее хотел застрелить Эмбри? Он что, принял ее за «Джубу»? Чёрт. Как она об этом не подумала… Ведь она никому не сказала, что будет стрелять, а оружие у нее трофейное, так что неудивительно, что в разгар боя её приняли за талиба. Дура. Тупица. Она облажалась по полной. Да еще и на глазах у Каллена. И Дракула ее спас. Какой позор. Теперь он будет припоминать ей это каждый раз, когда она снова попытается проявить себя. А ведь если бы не она, взвод Каллена так и не понял бы, откуда взялись напавшие на них талибы. Мог бы и похвалить ее за обнаружение кяризов. Но ведь Каллен всегда видит в жизни только плохое… Проклятье. Надо скорее легализовать своё право на ношение оружия и участие в боевых действиях. Иначе в следующий раз ее и, правда, застрелят свои. И это будет достойная номинация на премию Дарвина. Как всегда испортив ей настроение, лейтенант Каллен ушел к казармам, и озадаченная Белла решила немедленно выяснить у Эмбри, что же действительно произошло во время боя в Дарвешане. Сержант Колл обычно крутился возле полигона, и сейчас он тоже был там — чистил свою винтовку. Как и все профессиональные стрелки, он был просто одержим чисткой оружия. Впрочем, учитывая, что за сегодняшний бой Белла трижды слышала с разных сторон звук осечки и следом за ним громкий мат, такая одержимость вовсе не была чрезмерной. — Привет, — тут же увидел ее Эмбри. — Ну как, штанишки уже постирала? — Я удержала всё в себе, серж, — сказала Белла. — А вот мы с Дракулой не удержали, — расхохотался Эмбри. — Хорошо, что он тебя признал. Я ведь сюда врагов приехал убивать, а не симпатичных учётчиц. Своего убить — это мой худший кошмар. А ты его чуть реальностью не сделала. — Простите, серж, я не хотела вас подставлять, — проговорила виновато Белла. — А как лейтенант Каллен понял, что это я? — Не знаю. Я ему сказал, что вижу вражеского снайпера, а он завопил: «Не стрелять!» и ломанулся тебя спасать, — хмыкнул стрелок. — У него интуиция, как у экстрасенса. Шестое чувство. Белла с пониманием кивнула. Чутье у Каллена и, правда, было фантастическое. И это хотя бы частично оправдывало его паршивый характер. — А как вы меня заметили? — задала Белла самый важный для нее вопрос. — Ну, сначала я засек пристрелку. Определил, откуда могут вести огонь, и сразу увидел ствол. — Как вы его увидели? Я же за покрывалом спряталась… — Ветер, рядовой Свон. Ветер подул, покрывало отогнулось, и ствол стало видно. Ветер? Чёрт! Когда она стреляла, она ведь даже пыталась высчитать поправку на ветер. Но не подумала при этом, что его порыв может отогнуть покрывало… — Хорошее прикрытие должно быть неподвижным, — сказал снайпер и добродушно засмеялся. — Да ты не расстраивайся. Меня на курсах очень долго убивали. Сначала на мишенях тренируешься, потом на условном противнике. Никто сразу профессионалом не становится. Ты лучше расскажи, нашел ли в Дарвешане наш терминатор свою жертву? Белла улыбнулась. Как только ни называли на базе капитана Феодоракиса — и Робокопом, и судьёй Дреддом, и агентом Смитом. Его образ высокомерного бесчувственного сыщика как будто и правда был списан из какого-то голливудского боевика. Но после того как на встрече с Афтоном капитан показал себя совсем другим человеком, Белла уже не знала, какая из его личин была настоящей, а какая — всего лишь прикрытием. — Нет, не нашел, — сказала рядовой Свон. — Странно, — разочарованно хмыкнул снайпер. — Я в него верил. — Он просто не успел, — проговорила Белла. — Из-за Йорка. — Да… Подставил нас этот придурок, — вздохнул Эмбри. — Я бы на его месте застрелился. Но у него и для этого кишка тонка. — Он неплохой парень, — возразила Белла, вспомнив, как Эрик прикрыл ее перед Дракулой на свадьбе Амуна. — Просто… Такая служба не для него. — Раньше надо было думать, — усмехнулся Эмбри. — Мне таких не жалко. Сами виноваты. Нефиг было с маленьким хером в порноактеры соваться. Как и у всех военных, язык Эмбри Колла отличался крайне изысканной метафоричностью. — Ну, серьёзно, Свон, у тебя яйца больше, чем у него, — засмеялся Эмбри, и Белла почувствовала, как у нее расправились плечи. После взбучки от Каллена поддержка Эмбри словно вернула ей отрезанные крылья. — Но больше так не делай. Рано тебе ещё под пулями бегать. — Когда будет не рано, меня уже отправят домой, — произнесла Белла, и Эмбри рассмеялся: — А тебе так сильно повоевать хочется? — Хочется, — сказала Белла. — Может быть, я и чокнутая. Но я чувствую, что это моё. Я родилась, чтобы стать стрелком. — Ты не чокнутая, — улыбнулся Эмбри. — Я сам такой. Но я курсы закончил и три года инструктором отслужил прежде, чем меня сюда послали. — Я бы с радостью на курсы пошла, серж. Но меня туда не возьмут. Женщин не берут в снайперы. Вы же сами так говорили, — с горечью воскликнула Белла. — Говорил, — кивнул Колл. — Да, жаль, что ты не парень. Хорошие стрелки всегда в дефиците. Но ты не переживай. В морской пехоте полно других специальностей, куда берут женщин. Корпус не только из снайперов состоит. — Я знаю, серж, — ответила Белла со вздохом. — Спасибо, что не пристрелили. — Дракулу благодари, — рассмеялся Эмбри и продолжил чистить винтовку, а Белла поплелась к казарме. Сержант Колл был прав — перед женщинами в морской пехоте были открыты практически все двери. Но Белла Свон со своим фантастическим везением умудрилась выбрать именно ту, что была заперта десятью замками. И отступать не собиралась. Она никому не говорила этого, но с винтовкой в руках Белла чувствовала себя сильной и смелой, а не бесполезной серой мышью, которой она всегда была в школе. Она видела перед собой цель и после выстрела знала точно, что одним врагом у них на этой земле стало меньше. Это ощущение победы, которое она испытывала каждый раз, попав точно в цель, Белла хотела переживать снова и снова. Это была её судьба. Её призвание. Но никто в «Кэмп Фениксе» не относился к ней серьезно. Даже Эмбри, признавая ее талант, не верил, что она чего-то добьётся. И Беллу это страшно раздражало. В последнее время она всё чаще жалела, что не родилась парнем. Ну почему одна чёртова хромосома может сломать человеку всю жизнь? Если бы у Чарли Свона вместо дочери родился сын, он бы уже учился на снайперских курсах, и его желание убивать врагов своей страны никому не казалось бы диким. Белла никогда не называла себя феминисткой и не боролась за права женщин, но сейчас она лицом к лицу столкнулась с настоящей дискриминацией, с запретом на мечту и теперь готова была объявить голодовку или устроить митинг у дверей штаба. Вот только вряд ли от этого будет какой-то толк… Военную машину не сдвинет с места одна девчонка из Форкса. Но быть может, у этой девчонки получится хотя бы немного её раскачать? *** Через час Белла встретилась с Феодоракисом у штаба. Но вместо того чтобы сразу зайти внутрь, разведчик вдруг показал своей ассистентке знак «замри» и осторожно приоткрыл дверь. Из щели тут же послышался громкий голос капитана Кинга. — В уезде бунт, а через неделю на базу приедет комбат! И что он увидит? Как эти дикари сжигают наши флаги и гадят на чучело нашего президента? Да ещё и эта шлюха с CNN проходу мне не даёт! — шумел взбешённый Кинг. — Это ты, Каллен, ей растрепал, что Йорк ребенка застрелил? Или кто-то из твоих дебилов? Ты понимаешь, что будет, если всё это покажут по телевизору? Этого пацана не случайным снарядом пришибло. Твой морпех его в упор из винтовки положил на глазах у свидетелей. И никакой пыльной бури не было, никакой перестрелки. Там даже оружия ни у кого из местных в руках не было. Это будет хуже того долбаного карикатурного скандала (4)! Почему ни во втором взводе, ни в третьем не было таких инцидентов?! Почему именно твои морпехи не могут провести даже обычную зачистку?! И не надо валить всё на Йорка. Ты — офицер, и за всё, что делают твои люди, отвечаешь ты! Если в твоём взводе одни слабаки, трусы, наркоманы, лентяи и кретины, значит, это ты хреновый командир, Каллен! И сейчас ты пойдешь к этой журналистке и уговоришь её молчать. Мне плевать, как ты это сделаешь. Можешь трахнуть её — у нее явно давно мужика не было, — с раздражением выпалил Кинг. — В общем, как угодно, но ты должен с ней договориться! Иначе можешь считать, что твоя карьера в морской пехоте окончена. Я сделаю так, что ты до пенсии прослужишь в каком-нибудь захолустье, а все твои ходатайства о переводе будет рваться на клочки и спускаться в унитаз! Ты понял меня, Каллен? Иди и заткни ей рот! — Да, сэр, — послышался из-за двери ответ Дракулы, и Белла просто не узнала его. Обычно громкий и хорошо поставленный, его голос сейчас шелестел так, словно Каллена оставили последние силы и он лежит на смертном одре. В этот момент Феодоракис резко распахнул дверь и решительно шагнул за порог. — Вижу, вы уже начали брифинг, капитан Кинг, — произнес он, осмотрев всех присутствующих в кабинете. За столом в штабе сидели лейтенанты Джейкобс и Брэдли, командир взвода оружейной поддержки, фамилию которого Белла так и не запомнила и еще несколько штабных служащих. Поставленный перед всеми для публичной порки лейтенант Каллен выглядел чернее тучи и даже не посмотрел на вошедших. Джейкобс и Брэдли переглянулись — оба, похоже, были уверены, что с появлением Феодоракиса Каллену достанется ещё сильнее. Ройс Кинг наблюдал за вторжением капитана с плохо скрываемой злобой — он явно не приглашал его на это совещание. — Прошу вас, продолжайте. Я не буду вам мешать. Я просто хочу быть в курсе того, что вы намерены делать, капитан. Ведь эта зачистка организована мной, и я в равной степени с вами и вашими морпехами несу ответственность за её последствия, — успокоил Феодоракис Кинга, уже успевшего отложить кирпичей на вторую Великую китайскую стену. — Разумеется, вы можете присутствовать на брифинге, капитан Феодоракис, — тут же снизил градус истерики Кинг, мгновенно вернувшись к привычному для всех образу хладнокровного яппи. — Я как раз собирался заслушать доклад лейтенанта Каллена о том, что произошло во время зачистки в Дарвешане. Больше не проронив ни слова, Феодоракис сел в углу комнаты, жестом приказав Белле разместиться на соседнем стуле. Рядовой Свон тут же отметила, что с этого места можно было наблюдать сразу за всеми присутствующими. Разведчик хорошо умел выбирать позицию и никогда не садился спиной к двери, даже если это было единственное свободное место в кабинете. Присев, Белла тут же осмотрелась. Брифинги Ройс Кинг проводил в соседнем со своим кабинетом помещении. Это была просторная комната с длинным широким столом и большой картой Афганистана практически во всю стену со всеми провинциями, уездами и базами ISAF. Белла в качестве ассистента уже не раз была на этих брифингах, и обычно они превращались в бездарный театр одного актёра, где Кинг выступал в роли мудрого полководца, а командиры взводов изображали его верных вассалов. Но сегодня кино снимали по другому сценарию. И это был фильм-катастрофа, в котором все сидели с напряженными лицами и с минуты на минуту ждали конца света. — Слушаю вас, лейтенант, — холодно произнес командир роты. — Или вы так и собираетесь просто стоять и молчать, когда вашего стрелка держат в заложниках местные военные и собираются везти его на допрос в Кабул? Вы сами видели, как Йорк стрелял в этого мальчика? Или свидетелями были только местные? — Я сам ничего не видел, сэр, — мертвым голосом ответил Каллен. — В момент инцидента я со штаб-сержантом Уитлоком шел на встречу с главой администрации Дарвешана. Но со слов командира третьего отделения капрала Дэнниса Орлова, младшего капрала Джейкоба Блэка и самого рядового Йорка, произошло следующее. Огневая команда Блэка осуществляла досмотр одного из домов, и рядовой Йорк остался во дворе, прикрывая подходы. С ним был рядовой Эммет МакКарти, но его позвал на задний двор рядовой Кэмерон, которого атаковали овцы. — Кто атаковал? — переспросил озадаченный Кинг. Похоже, на Каллена он начал орать прежде, чем выяснил все обстоятельства произошедшего. Какой же он всё-таки кретин! — Овцы, сэр. Кэмерон открыл хлев, и они оттуда прямо на него выбежали, окружили со всех сторон, стали блеять, — произнёс Каллен, и Белла едва удержалась от смеха, представив эту картину. Но смех тут же прошёл, как только она вспомнила, что последовало дальше. — Рядовой Кэмерон позвал рядового МакКарти, чтобы тот помог ему поймать овец и загнать их обратно. Прибежал хозяин. Они стали загонять овец обратно в хлев. И в этот момент в рядового Йорка что-то кинули. Йорк принял это за гранату и открыл огонь. Белла вздохнула. Цепочка нелепых случайностей и такой страшный результат. — У него был выключен предохранитель, и палец он держал на спусковом крючке? — осведомился Кинг. — Вероятно, сэр, — сказал Каллен глухо. Белла видела, как долго тормознутый Йорк на тренировках приводил оружие в боеготовность. Пока он выключал бы предохранитель и нащупывал спусковой крючок, он бы успел разглядеть этого ребенка и понял бы, что никакой гранаты не было. А выстрелил он сразу. Значит, патрон у него был в патроннике, предохранитель выключен, а палец уже лежал на спусковом крючке. Парень так боялся нападения из-за угла, что постоянно таскал в руках бомбу замедленного действия. Даже удивительно, что за полгода он ни разу не подстрелил ни себя, ни кого-то из своих. — Значит вам насрать на технику безопасности, лейтенант Каллен? — прошипел Кинг. — Рядовой Эрик Йорк сознательно ее нарушал, а вы, штаб-сержант Уитлок и капрал Орлов этому потворствовали и понесёте за это наказание. Дракула молчал, глядя в стену мимо головы Кинга пустым взглядом. Оправдываться он не собирался. И тут вдруг раздался голос капитана Феодоракиса: — Капитан Кинг, а как же младший капрал Блэк? Он является непосредственным командиром рядового Йорка, и именно он должен был в первую очередь проследить за тем, как его морпех держит оружие. Вы не считаете нужным привлечь его к ответственности за этот проступок? Кинг с удивлением посмотрел на разведчика, как будто забыв о его присутствии. И Белла поняла, что Феодоракис поставил командира роты в крайне неудобное положение. Капитан специально не стал обвинять в случившемся Джейка, видимо, опасаясь конфликта с генералом Блэком, и собирался вовсю оторваться на Каллене с Орловым. Но для капитана Феодоракиса не существовало авторитетов. — Разумеется, действия младшего капрала Блэка также будут подвергнуты самой строгой оценке, — быстро сориентировался хитрый Кинг. — Но лейтенант Каллен как офицер и как опытный командир должен был проконтролировать каждое звено, а не перекладывать свою ответственность на подчинённых. Каллен, это ваша обязанность, как командира взвода, следить за психическим состоянием личного состава, — произнёс, сузив глаза, Кинг. — Вы несёте ответственность за каждого из своих стрелков. И нервный срыв рядового Йорка на вашей совести. Вы создали в своем взводе невыносимые условия. Досматриваете личные вещи морпехов, постоянно штрафуете, муштруете их сверх нормативов и распространяете во взводе параноидальные теории о том, что в этом уезде полно талибов… Пара-тройка боевиков — это не атака, это детский сад. А вы так запугали своих морпехов, что они от страха стреляют в детей. За вами одни трупы, Каллен, и, к сожалению, не вражеские. Вряд ли вас лишат Военно-морского креста, но можете быть уверены — он останется единственной вашей наградой за всю карьеру. Хотя Белла и знала, что все будет именно так, и Кинг попытается свалить на Каллена все свои грехи, такое неприкрытое свинство вывело ее из себя. Нервный срыв Эрика на совести Дракулы? Да ведь лейтенант при Белле предупреждал Кинга о том, что у парня проблемы с психикой, но капитан отмахнулся от него, как от назойливой мухи! И сейчас Кинг у всех на глазах врал так нагло, что Белла больше не могла терпеть. Она должна была сказать правду. Да, может быть, Каллен и не самый приятный человек на планете, но вешать на него всех собак было несправедливо, а Белла Свон ненавидела несправедливость. Чарли всегда говорил, что виновные должны быть наказаны, а невиновные оправданы. И Белла искренне в это верила. Поэтому, стесняясь заговорить, она принялась ёрзать изо всех сил в надежде, что кто-нибудь обратит внимание на её потуги и даст ей слово. — Капитан Кинг, рядовой Свон, кажется, хочет что-то сказать, — мгновенно отреагировал наблюдательный Феодоракис. — Мы выслушаем рядового Свон после брифинга, — отозвался Кинг и открыл рот, чтобы продолжить свою обличительную речь, но разведчик остановил его: — Рядовой Свон — ваш бывший ассистент и участник сегодняшнего боя. Её версия о причинах произошедшего может оказаться ценной для установления истины. В очередной раз Белла поразилась тому, как спокойный и совсем даже не угрожающий тон Феодоракиса действовал на капитана Кинга. Тот сразу становился как будто меньше ростом и начинал манерничать и разговаривать тоненьким голоском, как Бэтти Буп (5) в старых мультфильмах. — Хорошо, рядовой Свон, говорите, — великодушно разрешил Кинг, и Белла открыла рот, чтобы произнести свою речь, но не смогла вымолвить ни звука. Она просто не знала, что сказать и с чего начать. Белла очень не любила привлекать к себе внимание, а сейчас все смотрели на неё в ожидании — Кинг, Каллен, Джейкобс, Брэдли и Феодоракис, и от такого повышенного интереса Белла растерялась еще больше. И пока она подбирала нужные слова и пыталась взять себя в руки, у офицеров кончилось терпение. — Рядового Свон мы выслушаем в следующий раз, — нервно тряхнул головой Кинг и вновь повернулся к Каллену. — Когда на базу приедет командир батальона, вы лично доложите ему, как получилось так, что ваш морпех уничтожил всё, чего наша рота добилась за полгода. Пока вы разводили панику, я выстроил партнерские отношения с местными властями без единого выстрела, наладил взаимодействие с местными военными и обеспечил проведение в уезде демократических выборов. И всё это может пойти прахом из-за того, что вы критиковали мои приказы вместо того, чтобы следить за своим личным составом. Мне сообщили, что у вас ещё на наблюдательном пункте возникали проблемы с рядовым Йорком, но вместо того чтобы всерьез озаботиться его психическим состоянием, вы только оштрафовали его на две зарплаты и тут же о нем забыли. Ведь у вас всегда находились дела поважнее — победа в конкурсе костюмов на Хэллоуин и проведение свадеб на территории базы, — голос Кинга торжествующе зазвенел. — Вероятно, этот рядовой страдал посттравматическим стрессовым расстройством, но несмотря на это, вы продолжали посылать его на задания, пока у него во время зачистки не произошел нервный срыв. Вы всё время повторяете, что хотите сберечь своих парней, лейтенант Каллен. Рядового Йорка вы не сберегли. Кинг сделал театральную паузу и посмотрел на лейтенанта. Каллен не дышал. Он как будто прирос к полу и окаменел. Улыбка скользнула по лицу капитана. Он наслаждался унижением Дракулы, хотя сам был виновен не меньше него. И тут Белла, наконец, нашла в себе силы сказать всё, что думает. — Но вы ведь тоже знали, что у Йорка проблемы с психикой, сэр! — глядя на Кинга, выкрикнула она и осеклась, испугавшись собственной смелости. Все тут же уставились на нее. — Что вы имеете в виду, рядовой Свон? — спросил Феодоракис. — Лейтенант Каллен докладывал капитану Кингу о том, что у рядового Йорка проблемы с психикой, — сказала Белла. Кинг дернулся, словно его ударило током, а Каллен побелел ещё сильнее. — Когда? — осведомился Феодоракис. — Примерно две недели назад, — ответила Белла. — Откуда вам это известно? — Это произошло при мне. — И что именно докладывал лейтенант Каллен капитану Кингу? — Послушайте, рядовой Свон не уполномочена делать подобные заявления, — встрял напуганный Кинг. — Этот разговор был конфиденциальным! — Это не официальный допрос, капитан, — улыбнулся Феодоракис. — И если вы хотите, чтобы ваш разговор был конфиденциальным, впредь проводите его без свидетелей. Так о чем же докладывал лейтенант Каллен капитану Кингу, рядовой Свон? Белла встретилась взглядом с Дракулой и похолодела. Его глаза умоляли её молчать. Но почему? Ведь она говорит правду. Кинг на самом деле знал о проблемах Йорка и мог бы отправить парня домой, но не сделал этого. Зачем Каллен его покрывает? — Говорите, рядовой Свон, — потребовал Феодоракис. «Нет», — одними губами произнес Дракула, глядя Белле прямо в глаза. — Рядовой Свон, я приказываю вам ответить на мой вопрос, — сказал Феодоракис. — Лейтенант Каллен сказал, что рядовой Йорк постоянно находится в состоянии стресса, — проговорила Белла, и с губ Дракулы сорвался беззвучный мат. На несколько секунд Белла замолчала: реакция Каллена её насторожила. Он действительно не хотел, чтобы она говорила. Но теперь она уже не могла сделать шаг назад — Феодоракис тут же почувствует ложь, если она попробует что-то от него утаить. И Белла продолжила, глядя прямо перед собой: — И что на запястьях у Йорка он обнаружил следы порезов. — Следы порезов? — глаза Феодоракиса засверкали. — Это правда, лейтенант Каллен? Дракула прокашлялся и хрипло ответил: — Да, правда. — И какие это были порезы? Глубокие? Вдоль или поперек? Чем нанесены? — Неглубокие, сэр. И вдоль, и поперёк. Думаю, что бритвой, — ответил лейтенант. Кинг тяжело сглотнул. Он явно не ожидал такого поворота событий. Похоже, командир роты совершенно забыл об этом разговоре и о том, что Белла при нём присутствовала. — Очень интересно… — протянул Феодоракис и вновь повернулся к Белле. — Что еще сказал лейтенант Каллен капитану Кингу? — Что лейтенант Денали, психолог, побеседовала с рядовым Йорком и сделала вывод, что его лучше перевести с первой линии на другое место службы. — А что на это ответил капитан Кинг? — Что во взводе лейтенанта Каллена и так недостаток личного состава, а он продолжает избавляться от стрелков, как будто кто-то сделает ему новых из воздуха. Других стрелков у него не будет, и он должен командовать этими, — словно диктофон, воспроизвела слова Кинга Белла. Нервно вертевший в руках ручку лейтенант Джейкобс уронил её, и в полной тишине ручка со звоном прокатилась по неровному полу и остановилась посреди кабинета. Но никто не бросился её поднимать — все, открыв рот, смотрели на Беллу. — Капитан Кинг, вы действительно так сказали? — с иронией посмотрел на командира роты разведчик. — Да, я действительно так сказал, — ответил Кинг с глухим раздражением. — Но поставьте себя на моё место, капитан Феодоракис. Лейтенант Каллен — параноик. Он все время кого-то в чем-то подозревает. Любая поломка техники — это диверсия, все афганские военные работают на врага, каждый местный житель — талиб, «Джуба» охотится лично за ним. Если я буду верить всему бреду, который озвучивает лейтенант Каллен, я сам скоро окажусь в психушке. — Порезы на руках рядового Йорка — это тоже бред лейтенанта Каллена? — усмехнулся Феодоракис. — Я не видел у него никаких порезов, — заявил Кинг. — А вы и не могли их увидеть. Потому что вы ни разу не говорили с рядовым Йорком, верно, капитан Кинг? — спросил разведчик. — Да, я с ним не говорил, но у меня в подчинении почти двести человек. Я не обязан лично разговаривать с каждым из них и спрашивать, как у него дела, — принялся рьяно защищаться Кинг. — Для этого и существуют командир взвода, взводный сержант и командир отделения. — Совершенно верно. И командир взвода обратился к вам с докладом о том, что его морпех пытался покончить с собой. А вы не стали ничего предпринимать. — Если бы лейтенант Каллен был всерьез этим обеспокоен, он написал бы письменный рапорт, — как истинный бюрократ, заявил Кинг. — А он этого не сделал. Кроме того, рядовой Йорк не покончил с собой. Он выстрелил в местного жителя во время зачистки. И порезы на его руках не имеют к этому никакого отношения. — Порезы на его руках имеют отношение к его психическому состоянию, за которым, по вашим словам, должен внимательно следить командир, — улыбнулся Феодоракис. — И вы собираетесь сообщить об этом в штаб? — насторожился Кинг. — Нет. Я же сказал, я здесь просто присутствую, капитан. Ваши дела меня никак не касаются, — ухмыльнулся Феодоракис. Эта его фраза слегка приободрила Кинга, и тот без прежнего гонора, но уже более уверенно произнес: — Брифинг окончен. Лейтенант Брэдли, завтра в Дарвешан отправятся два отделения вашего взвода, сообщите об этом своим подчинённым. Лейтенант Каллен, вы также едете в Дарвешан вместе со штаб-сержантом Уитлоком как непосредственные командиры рядового Йорка и будете участвовать в переговорах с майором Сангаром и представителями местной полиции. Все свободны. Участники совещания встали и быстро разбежались, опасаясь, что разведчик докопается и до них. Феодоракис с Беллой вышли из штаба последними и возле дверей их встретил лейтенант Каллен. — Зачем? — спросил он, взглянув на капитана с бессильной яростью. — Спросите об этом у рядового Свон, — улыбнулся Феодоракис. — Её выступление стало для меня такой же неожиданностью, как и для вас. До завтра, лейтенант. Вы хорошо держались. Голос Феодоракиса был полон издёвки, и Каллена бросило в краску. Ведь почти весь брифинг он провел в верноподданнической стойке перед Кингом и терпеливо сносил все пинки, пока Белла за него не вступилась. — Рядовой Свон, стойте, — окликнул ее Дракула, когда Белла уже собралась уйти вслед за Феодоракисом. Она с надеждой посмотрела на командира, но тот произнес: «Вы свободны. Я найду вас, когда вы мне понадобитесь» и быстрым шагом свернул за угол, безжалостно бросив Беллу наедине с недружелюбно настроенным лейтенантом. — Рядовой Свон, если вам так хочется мне отомстить, плюньте мне в ланч или суньте под кровать дохлую крысу. Но не делайте больше того, что вы сейчас сделали. Вы нагадили не мне. Вы нагадили своим друзьям, — заявил Каллен. — О чём… о чём вы говорите, сэр? — растерялась Белла. Она, конечно, не ждала, что Дракула поблагодарит ее за поддержку. Но такие хамские слова Каллена оказались для нее полной неожиданностью. — Мать твою, Свон, ты вообще ни хрена не понимаешь? — взорвался Дракула. — Сэр… — пролепетала Белла. Она действительно ничего не понимала, и вытаращенные глаза Каллена пугали ее до чёртиков. — Только не говори, что ты на самом деле хотела мне помочь! — Так и есть, сэр… — Так и есть? Срань Господня, Свон, в каком заповеднике тебя вырастили? — прошипел лейтенант. — Через две недели я со своим взводом еду на наблюдательный пункт, а штаб остаётся здесь. Поэтому мне насрать, что капитан сейчас смешал меня с дерьмом. Не получу медалей, так и хрен с ними. Главное — молча выслушать его приказ и ответить «Есть», а на месте можно будет уже действовать по ситуации. Но тут влезла ты со своей дурацкой логикой. И теперь этот индюк будет мстить мне за то, что из-за меня его перед всеми протащили мордой по столу. А мстить он мне будет трупами моих морпехов. Трупами ваших друзей, рядовой Свон, — в лицо Белле прошипел Каллен. — Всё самое вонючее дерьмо достанется теперь моим ребятам. И всё потому, что у вас слишком длинный язык, а вашему командиру нравится, когда другие на его фоне выглядят полными идиотами! Белла почувствовала, как земля уходит из-под ног, а Дракула язвительно осведомился: — Рядовой Свон, что мне сделать, чтобы больше никогда вас не видеть и не слышать? Белла опешила, но язык внезапно среагировал быстрее, чем мозг, и она выпалила: — Помогите мне попасть во взвод к лейтенанту Брэдли или лейтенанту Джейкобсу, сэр, и я уеду с ними на наблюдательный пункт! На этот раз опешил уже Каллен. Но шок у него прошел быстро. — Я не настолько их ненавижу, чтобы подложить им такую свинью, — проговорил он издевательским тоном. — Тем более что через две недели я сам от вас уеду. И очень надеюсь, что всё это время вы будете держаться от моего взвода на расстоянии полета снаряда. — Какого снаряда, сэр? — зачем-то спросила Белла. — От 105-й, — ухмыльнулся Каллен. Дальность полета снаряда гаубицы M119A1 (6) — больше семи миль. Он что, предлагает ей в соседний уезд перебраться? — Попросите капитана Феодоракиса забрать вас с собой в США. Потому что если вы останетесь здесь, к своим родителям вы вернётесь в ящике под флагом, — уже безо всякой иронии продолжил Каллен. — Его Королевское Величество не слишком жалует бывших фавориток, а вы его сейчас очень сильно разочаровали, рядовой Свон. С этими словами Каллен отправился к казарме своего взвода, возле которой его уже дожидался штаб-сержант Уитлок с командирами отделений. В этот момент на пороге штабного барака появился Кинг, и Белла тут же поняла, что имел в виду Каллен, когда предлагал ей бежать с базы вместе с Феодоракисом. Капитан смотрел на нее с такой ненавистью, с какой не смотрел, пожалуй, даже на Дракулу. Его глаза обещали Белле самую страшную кару. И рядовой Свон с удивлением поняла одну простую вещь. Чтобы разозлить Кинга, ей вовсе не нужно было никого целовать. Достаточно было всего лишь сказать о нём правду. *** В столовой Белла обедала за одним столом с Элис и Шивон. Медсестра как всегда щебетала без остановки, а командир техников сметала еду с тарелок как бульдозер. — Ну почему нас тут так паршиво кормят, — завела она свою традиционную речь, дожевав оставшийся кусок. — Даже я и то приготовила бы лучше. А меня на повара не учили! — Хочешь мои митболлы? — подтолкнула к ней Белла свою тарелку. — Хочу. Но не буду. Сама ешь, — фыркнула Шивон. — Посмотри на себя. Кожа да кости. А ты еще и на диете сидишь, дурочка. — Я не сижу на диете, — проговорила Белла. — Просто аппетита нет. — Это как так — аппетита нет? — вылупилась на нее Шивон, и Белла поняла, что техасской ирландке никогда не приходилось с таким сталкиваться. Впрочем, это было ясно при одном взгляде на её фигуру, похожую по очертаниям на зефирного человека из «Охотников за привидениями» (7). По словам Элис, пять месяцев назад Шивон приехала на базу со вполне ещё нормальным весом, но, заедая стресс и скуку, так увлеклась, что стала стремительно толстеть, из-за чего над ней подшучивали все приятели, периодически получая за это суровые затрещины. — У тебя что-то случилось? — спросила чуткая Элис. — Ничего, все в порядке, — улыбнулась Белла, хотя после зачистки перед глазами у нее до сих пор стояла все та же жуткая картинка — разъяренная толпа, готовая разорвать их всех на части, и стоящая на коленях возле тела сына рыдающая мать. Но об этом Белла говорить не хотела, даже с Элис. Утром всё уйдет, и начнется новый день. Она уже пережила теракт, переживёт и это. — Из-за Йорка переживаешь? — тут же догадалась медсестра. — У нас все просто в шоке. Джас говорит, ему ничего поручить нельзя было, всё делал через задницу. Но ребёнка убить… Этого от него никто не ожидал. — Он сам от себя этого не ожидал, — проговорила Белла со вздохом, и тут в правом углу столовой раздались какие-то вопли. Все тут же повернулись, и Белла увидела переводчика Амуна, который возмущённо что-то кричал, а младший капрал Хенриксен и трое его приятелей, стоящие рядом, загибались от смеха. Вокруг них уже собралась толпа, и Белла с Элис и Шивон с трудом пробились сквозь нее. — Ну как, понравилась котлетка? — прокричал Хенриксен и громко захрюкал. — Я же говорил, ослолюб, что должок тебе верну! Амун смотрел на него с ненавистью и что-то шептал, но что, Белла разобрать не смогла. На столе рядом с ним лежал недоеденный бургер, и у Беллы тут же появилось дурное предчувствие. — Что случилось? — спросила она у одного из капралов. — Хенриксен подговорил повара подсунуть этому придурку свиную котлету вместо говяжьей, и он ее сожрал, — с гоготом сообщил тот. — А теперь развонялся, обезьяний выкидыш. От его слов Беллу передернуло, а Хенриксен крикнул Амуну: — Давай, блюй, урод, а то в ад попадешь! — Перестаньте! — воскликнули одновременно Белла с Элис, но радостные зеваки шумели так громко, что их голос разума никто не услышал. — Крестоносцы-свиноеды (8)! Ура! Ура! Ура! — завопил кто-то из дружков Хенриксена, и вся толпа как на марше стала скандировать эту мерзкую кричалку, которую Белла впервые услышала еще в «Квантико». — Что здесь происходит? — послышался ледяной голос Феодоракиса, и буйные крестоносцы мгновенно присмирели. Капитана на базе боялись до смерти. И Белла их прекрасно понимала. Феодоракис сейчас смотрел на них так, что даже невиновным хотелось сразу же покаяться во всех грехах, а потом застрелиться. — Ничего, сэр. Развлекаемся, — ответил Хенриксен, единственный, у кого при виде Феодоракиса не отсох язык. — Развлекаетесь? — развездчик подошёл к столу, взял с тарелки бургер и поднес ко рту, но Амун вдруг воскликнул с волнением: — Там свинина! — В самом деле? — Феодоракис внимательно посмотрел на бургер, крылья его длинного узкого носа задрожали — капитан принюхивался, как охотничья собака. — А я читал в меню, что котлеты сегодня из говядины. Или эти котлеты вы приготовили специально для сержанта Месбаха? — посмотрел он на парня на раздаче, и тот сразу же отвел взгляд. — Да мы просто пошутили, сэр, — занервничал Хенриксен. — Обычный дружеский розыгрыш. Это же всего лишь мясо. Что в этом такого? — Розыгрыш? Тогда я тоже хочу вас разыграть, — сказал разведчик с настораживающей улыбкой. — Оставайтесь здесь. Сейчас вернусь. И выбежал из столовой. Все в изумлении смотрели ему вслед, а Шивон проговорила: — Какой-то он всё-таки чокнутый. Крестоносцы нервно переглядывались — ничего хорошего от возвращения капитана они не ждали. Но как только Феодоракис появился на пороге, глаза у Хенриксена и его приятелей тут же полезли на лоб — капитан держал в руках двух дохлых крыс. Двух огромных жирных пасюков, которых Белла помогала ловить на продуктовом складе и теперь уже не начинала искать унитаз при одном их виде. Видимо, со склада Феодоракис их сейчас и позаимствовал. Крысы произвели на шутников такой эффект, что рожи их можно было снимать для какого-нибудь тупого реалити-шоу. — Освежуйте и приготовьте из них котлеты, — разведчик прошёл на кухню и швырнул крыс перед поваром на стол. Дежурный по кухне скривился так, словно его сейчас стошнит, а в столовой установилась звенящая тишина. — Это приказ, рядовой, — улыбнулся разведчик. — Я не ваш командир, но капитан Кинг не станет мне мешать. Так что сделайте бургеры для всех участников розыгрыша. — Но это же крысы, сэр, — с отвращением глядя на рыжеватые тушки, пробормотал позеленевший дежурный. — Они заразу переносят. — Прокипятите хорошенько, и о здоровье можете не волноваться, — усмехнулся капитан. — Выполняйте приказ. Это же всего лишь мясо. Поверьте моему опыту, на вкус оно ничуть не хуже свинины, которую вы все так любите. — Он что, ел крыс? — пробормотала стоящая рядом с Беллой Синди. — Да он же сумасшедший! Повар с отвращением стал разделывать крыс, а Хенриксен с приятелями замерли в ожидании самого мерзкого обеда в своей жизни. Все смотрели на них с любопытством, а кто-то даже притащил видеокамеру. На базе было не так много развлечений, и каждый конфликт тут же привлекал толпу зевак. Пока повар, едва сдерживая рвоту, стягивал шкурки с крыс и делал из них фарш, Феодоракис с улыбкой наблюдал за крестоносцами, которые с каждой минутой становились всё бледнее. Когда котлетки громко зашипели на раскаленной сковороде, Хенриксен и его дружки поняли, что капитан останавливаться не собирается, и принялись озираться в поисках того, кто мог бы за них заступиться. Но все от них тут же отвернулись, даже сочувствующие предпочли промолчать — никому не хотелось есть крыс вместе с крестоносцами. Когда дежурный по кухне дрогнувшим голосом сообщил «Всё готово, сэр», Феодоракис с любезностью метрдотеля пригласил провинившихся морпехов к столу. Бургеры выглядели весьма аппетитно и приятно пахли, но Хенриксен и его дружки не спешили их брать. — В чём дело, младший капрал Хенриксен? — усмехнулся Феодоракис, посмотрев на командира огневой команды. — Это крысятина, сэр, — проговорил Хенриксен с отвращением. — Я не буду это есть. — Будете. Это приказ. — Но сэр… — проблеял Хенриксен, окончательно потеряв лицо. — А когда я был в Тайланде, там жареных крыс на каждом углу продавали! — выкрикнул кто-то из морпехов. — Спорим, ему хвостик в котлете попадется! — выпалил кто-то другой, и все морпехи дружно засмеялись. Белла смотрела на них с удивлением. Как быстро люди переключаются с одной жертвы на другую — теперь вместо Амуна объектом насмешек стал уже сам Хенриксен. — Не тратьте мое и своё время. Обед заканчивается. Ешьте, — потребовал разведчик. Хенриксен уже поднес ко рту бургер, как вдруг Амун тронул Феодоракиса за рукав и что-то сказал ему по-арабски. Тот улыбнулся: — Ты слишком добр к ним, ахи (9). Они оскорбили тебя и должны понести наказание, а штраф их ничему не научит. — Аллах милостив, — сказал Амун. — И мы должны быть милостивы, ахи. Слова Амуна произвели на Феодоракиса какое-то странное воздействие. Ярость в его глазах тут же потухла, словно костёр залило внезапным ливнем, и капитан произнес, посмотрев на провинившихся морпехов: — Благодарите сержанта Месбаха за его доброту. Вы все свободны. Хенриксен и его дружки с облегчением вздохнули, а Феодоракис продолжил: — Я доложу об этом инциденте вашему командиру, и пусть он решает вашу судьбу. А теперь извинитесь перед сержантом Месбахом и продолжайте обед. — Да, сэр, — проговорил красный до кончиков ушей Хенриксен и, посмотрев на Амуна, с явным нежеланием произнес: — Прошу прощения, сержант Месбах. Его приятели с лицемерной покорностью оттарабанили то же самое и поплелись к своим столам, а капитан Феодоракис вместе с Амуном тут же покинул столовую. — Ну вы попали, кретины, — заржал морпех из взвода Джейкобса. — Дракула не только крыс, он вас друг друга сожрать заставит! Хенриксен в ответ прошипел что-то невразумительное. Его авторитет на базе был серьёзно подорван. — А с котлетами что делать будем, друзья? — осведомился Рэндал Смарт. — Такой деликатес пропадает! — Давайте мы их Плуто скормим, — предложил Томацу. — Я его как раз возле сортира видел. — А он не отравится? — хмыкнул Фред-Чудак. — Хенриксена не жалко бы было, а вот Плуто нам товарищ и брат. — Нет, мы нашим боевым товарищем рисковать не будем, — заявила Шивон и, собрав со стола сомнительное угощение, выкинула его в мусорное ведро под бурные овации морпехов. Все вернулись за свои столы и продолжили обед, весело обсуждая произошедший скандал. Хенриксен с дружками быстро смылся под громкий смех всей столовой. А Белле смеяться совсем не хотелось. Поведение Феодоракиса ее всерьез озадачило. И дело было даже не в том, что капитан заставил этих кретинов есть крыс — крестоносцы сполна заслужили такое унижение. Удивило Беллу другое — почему он так быстро помиловал их, как только его попросил об этом Амун. Ей даже показалось, что Феодоракису стало стыдно за свой гнев, когда Амун призвал его к милости. Хотя Амун был всего лишь переводчиком, он словно имел над капитаном какую-то странную власть… — И не страшно тебе у него служить? — спросила Элис, дожёвывая свою порцию. — В «Пэррис-Айленде» его все боялись, кроме капитана Каллена. У него знаешь, какое хобби? Средневековые орудия пыток. У него в кабинете в шкафу была целая коллекция — модели этих орудий. Железная дева, испанский сапог, дыба. Жуть просто. Он вообще странный. У нас как-то в депо был тренинг. Как вести себя в плену. У вас такой, наверное, тоже был. — Был, — кивнула заинтригованная Белла. Элис как всегда знала что-то такое, чего не знал больше никто, кроме неё, и с удовольствием делилась своими знаниями. Такой тренинг у Беллы действительно был. И даже дважды. Первый раз в депо, когда террористов изображали инструкторы другого взвода. И второй раз в «Квантико», когда в роли талибов выступали переодетые переводчики. Они орали на «пленных» на пушту, ставили на колени, махали перед лицом прикладами и требовали выдать им информацию о количестве техники и личного состава. Это было неприятно. Но так как морпехи прекрасно понимали, что это всего лишь тренинг, молчать и терпеливо сносить издевательства, назвав лишь свое имя и звание, было не так сложно и даже в чём-то забавно. — Так вот. Нас «взяли в плен» и начали допрашивать, а тут как раз Феодоракис по какому-то вопросу пришёл, — принялась рассказывать Элис. — Он на нас посмотрел и сказал, что так мы ничему не научимся. Попросился у ответственного за тренинг принять участие в качестве террориста. Ему разрешили. Он посадил нас в грузовик и вывез в «зелёнку». Там он взял Калашников, схватил Калеба, одного из наших санитаров, вытащил перед строем и приказал раздеваться до трусов. Белла удивленно хмыкнула. Да, это определенно было новое слово в обучении личного состава… — А когда он разделся, Феодоракис притащил канистру ледяной воды и выплеснул ему на голову, — продолжила Элис. — Калеб заорал, а Феодоракис заржал, как псих, и стал в него камнями кидаться. Калеб пытался увернуться, но тот всё время в цель попадал. Потом ногами бил, в лицо плевал. И такое он проделывал со всеми, кроме женщин. Другие «террористы» пытались ему помешать, но Феодоракис под дулом своего служебного пистолета отобрал у них рации и тоже взял в плен. Так часа три продолжалось, наверное. А потом он поставил нас на колени и сказал, что его отряду нужны медики. И что те из нас, кто присоединится к его отряду, останутся в живых, а остальные будут расстреляны. — И что? — во все глаза смотрела на нее Белла. — Трое согласились, — сказала Элис. — Решили, что так этот садизм быстрее закончится. Феодоракис страшно обрадовался, дал одному из них свой пистолет, вывел его перед строем и сказал: «Стреляй в любого. Докажи свою верность». Тот стал отказываться, а Феодоракис направил на него ствол АК. И парень выстрелил из пистолета в нашего командира. Но оказалось, что он был заряжен холостыми. А потом у него началась такая истерика, что ему пришлось транквилизаторы колоть. — Ни хрена себе, — пробормотала ошеломлённая Белла. Это был какой-то чертов Стэнфордский тюремный эксперимент (10). Хорошо, что Феодоракис не проводил у них такой тренинг. Иначе от сердечного приступа умерла бы не только Бри. — А тут как раз приехало командование, обеспокоенное тем, что никто из инструкторов не выходит на связь. Феодоракису за такой тренинг чуть голову не оторвали. А у него на всё был один ответ: «Пусть знают, что плен — это не шутка». В итоге его даже судили, но в конце концов дело почему-то замяли, и он остался на своем месте. Меня потом при виде него полгода трясло, — передёрнула плечами Элис. — Так и знала, что он опять что-то в этом духе выкинет. Белла поёжилась. Что если и по отношению к ней Феодоракис захочет применить свои необычные методы воспитания? Закончив ужин, Белла с Элис вместе вышли из столовой и отправились к умывальнику чистить зубы. — Элис, а ты не знаешь, где Феодоракис служил до «Пэррис-Айленда»? — спросила Белла, сплюнув противную зубную пасту с апельсиновым вкусом. — Нет. Он никогда ни с кем об этом не говорил. Но ходят слухи… — Элис тут же сделала такое лицо, с каким люди говорят о зеленых человечках, тайном мировом правительстве и других подобных вещах. — Ходят слухи, что он ликвидатор. — Кто? — не поняла Белла. — Человек, который убивает тех, кого правительство приговорило к смерти. Армейский киллер, — прошептала Элис. — Ты знаешь, что у него отец палач? — В каком смысле? — В прямом. Он занимается казнями заключенных в тюрьмах. И сын, видимо, решил пойти по его стопам. — Рядовой Свон! — послышался голос Феодоракиса. Элис пискнула и вздрогнула так, что уронила зубную щётку, и та с грохотом провалилась в сливное отверстие. — Да, сэр, — откликнулась Белла и с опаской посмотрела на Феодоракиса. После жуткого спектакля с крысами и рассказов Элис она поняла, что от него можно ожидать чего угодно. — Идите со мной. Для вас есть задание, — сказал Феодоракис. — Да, сэр, — как робот отозвалась Белла и покорно засеменила вслед за командиром. Элис проводила её испуганным взглядом. Медсестра явно подумала, что капитан повел свою ассистентку на расстрел. — Неужели вас так напугало моё маленькое шоу? — рассмеялся Феодоракис, посмотрев на притихшую Беллу. — Эти животные не понимают слов. Я просто поговорил с ними на их языке. И они меня поняли. Или лейтенант Брендон сказала вам, что я ем младенцев на ужин? — Нет, сэр, — воскликнула тут же Белла, забеспокоившись, что капитан накажет Элис за ее безобидную болтовню. — Она вам что, про тот тренинг рассказала? — догадался Феодоракис. — Да, я тогда перегнул палку. Всё это вам здесь не грозит. Американских солдат талибы обычно в плен не берут. Толку мало, а едят больше, чем стадо баранов, и постоянно чего-то требуют. Удивленная таким заявлением капитана, Белла забыла вовремя вытереть нос и так громко хлюпнула им, что Феодоракис рассмеялся: — Лечите насморк. Иначе враг ваше хрюканье за милю услышит. — Простите, сэр, — пробормотала Свон, вытирая нос шемагом (11). — Вы боитесь попасть в плен, рядовой Свон? — спросил Феодоракис, и Белла растерялась. За время службы она продумала все варианты — смерть, инвалидность, ПТСР — и в какой-то степени смирилась с вероятностью такого исхода. Но о плене она почему-то ни разу всерьез не задумалась. Наверное, потому что талибы и вправду не брали в плен американских солдат или об этом просто не говорили по телевизору. — Ну… Наверное, да, сэр, — призналась Белла. Феодоракис улыбнулся. — И правильно. В этом нет ничего хорошего. Пытать вас всерьёз, конечно, вряд ли будут, вы ничего не знаете. Но любой пленный американец — это средство давления и предмет торга. А если вас обменяют на нескольких полевых командиров «Талибана» или вывод сил из стратегически важного района, правительство сильно прогадает, рядовой Свон. Хотя Феодоракис был совершенно прав, Белле почему-то стало жутко обидно. Но капитану было плевать на её тонкую душевную организацию. — И кстати, во время того тренинга они даже не попытались сбежать, хотя их было двенадцать, а я один, — усмехнулся Феодоракис. — Только лейтенант Брендон назвала меня скотиной и попыталась отобрать пистолет. И за это я её уважаю. Можете так ей и передать. Когда они подошли к одному из бараков, Феодоракис показал на дверь и сказал Белле: — Внутри вас ждет Аиша, рядовой Свон. Вам нужно будет поболтать с ней немного обо всяких женских глупостях. Поболтать с Аишей о женских глупостях? Это и есть её задание? Проклятье! Белла надеялась, что командир доверит ей какое-то важное дело, а оказалось, что Феодоракис с Амуном просто нашли собеседницу для пугливой маленькой афганки. Конечно, Аиша была Белле очень симпатична, и ей было жаль девочку, которая вынуждена была целыми днями сидеть на базе взаперти. Но ведь рядовой Свон приехала в Афганистан вовсе не болтать обо всяких «женских глупостях»! — Есть, сэр, — без особого энтузиазма ответила Белла. — Но это будет не простой разговор. Вы представляете себе структуру родо-племенных отношений у пуштунов, рядовой Свон? — Немного, сэр, — ответила Белла. Перед командировкой она читала статьи и книги об Афганистане, но в основном речь там шла об истории и о военных конфликтах. — Официальная власть не имеет в Афганистане никакой реальной силы, рядовой Свон. Именно поэтому пляски капитана Кинга перед майором Сангаром абсолютно бесполезны. Настоящая власть сконцентрирована в руках родовых и племенных старейшин, — сказал разведчик с таким видом, словно читал ей лекцию. — В Хазар-Джофте есть два крупных рода, с которыми считается всё остальное племя. Род, в котором старейшиной является отец полковника Башардоста, и род, старейшина которого — дядя Аиши. Род Аиши всегда поддерживал «Талибан», и половина мужчин её рода погибла в боях с силами НАТО. Нам очень повезло заполучить в свои руки женщину из этого рода, рядовой Свон. И сейчас вам нужно будет выяснить у неё кое-что очень важное. — Да, сэр, — тут же воспрянула духом Белла. Ей о многом хотелось спросить Аишу — о таинственном Максуде, о тех мужчинах, что ночевали у них в погребе, о брате, которого забрали талибы. — Вот фотографии со свадьбы, — протянул ей Феодоракис несколько сделанных Тайлером снимков. — Вы их уже видели. Но теперь вам нужно будет взглянуть на них по-новому вместе с Аишей. Видите этого седобородого пожилого мужчину? — показал он на старика с большой белой чалмой на голове, который стоял рядом с отцом Аиши, когда тот пристально изучал выкуп за невесту. — Это дядя Аиши, Абдулла, старейшина рода. За его спиной его сын Бехзад, капитан в батальоне майора Сангара, — он достал следующее фото, на котором женщины наряжали Аишу в свадебное платье. Фото сделала Лорен — она была единственной, кого пустили на женскую половину. — Видите девушку, которая надевает Аише ожерелье? Это Джамиля, младшая дочь старейшины и сестра Бехзада. Нас интересует её сын Муса. Вот он — вместе с другими детьми, — показал он ей новое фото, где резвые мальчишки с гордостью и величайшей серьезностью выплясывали аттан перед молодожёнами. Муса был единственным из них, кто улыбался во весь свой беззубый рот. Он вообще отличался внешне от других детей — волосы его были слишком светлыми и кудрявыми, да и кожа была лишь на пол-тона темнее, чем у северянки Беллы. — Вы должны выяснить, кто отец этого ребенка, — сказал капитан, и Белла в недоумении посмотрела на него. Причём здесь отец этого ребенка? Какое отношение это имеет к талибам и к «Джубе»? — Вам понятно задание, рядовой Свон? — осведомился Феодоракис. — Под видом обычной женской болтовни вы должны узнать, кто муж Джамили и отец Мусы. — Да, сэр. Понятно, сэр, — сказала Белла. — К вам у неё особое отношение. Вы были первой, кто заговорил с ней на базе. Вы защищали её и обещали ей помощь. С вами она будет откровенна, — Феодоракис протянул Белле гарнитуру с наушником, которую та сразу надела на ухо и замаскировала её торчащими из-под кепки прядями волос. — Нужные слова я вам подскажу. Главное — ведите себя естественно. Это не допрос, а дружеская беседа. — Да, сэр, — кивнула Белла и с легкой дрожью в коленях вошла в барак. Аиша сидела на кушетке, поджав ноги, и маленькими ловкими пальчиками вышивала сложный узор на белом платке. Увидев Беллу, она сразу засмущалась и убрала вышивку. — Салям, Аиша, — сказала с улыбкой Белла. — Салям, Белла-ханум, — отозвалась Аиша, стыдливо опустив глаза. Хотя после свадьбы она стала выглядеть чуть увереннее и перестала бояться собственной тени, девочка всё равно вела себя строго и сдержанно, как будто за ней всё время кто-то следил. — Что ты вышиваешь? — спросила Белла, присев рядом с ней на кушетку. — Подарок моему мужу, — ответила девушка. — Чтобы он всегда помнил обо мне, даже если меня увезут отсюда. — Я принесла фотографии с вашей свадьбы, — весело сообщила Белла. — Хочешь посмотреть? Белла положила перед афганкой снимки, но та лишь мельком взглянув на них, вдруг вздрогнула и зажмурилась. — В чём дело? — изумилась Белла. — Это нельзя. Это харам (прим. — запретное, не дозволенное действие), — проговорила Аиша испуганно, не открывая глаз. — Что нельзя? Что харам? — не поняла рядовой Свон. Что она сделала не так? Чего так испугалась эта девочка? «Здесь редко фотографируются. Она никогда не видела себя на фотографиях и решила, что это запрещено», — послышался в наушнике голос Феодоракиса. — «Скажите, что эти снимки дал вам Амун». — Не бойся, Аиша. Эти картинки дал мне Амун, — тут же повторила его слова Белла. — Он знает, что тебе можно делать, а что нет. Аиша открыла глаза и недоверчиво посмотрела на Беллу. В наушнике снова послышался голос Феодоракиса, и рядовой Свон вслед за ним уверенно проговорила: — Дед Амуна был имамом. Он знает все правила. Тебе нечего бояться. Он тебя не накажет. Для Беллы это звучало совершенно дико. Но Аиша мгновенно успокоилась и перестала дрожать. Она безоговорочно верила мужу, и со стороны такая слепая вера выглядела как полное безумие. Но, похоже, для местных женщин такое поклонение мужчине было абсолютно естественным — во всём слушаясь своих мужей, они, кажется, даже не задумывались, что можно жить как-то по-другому. Убедившись в том, что смотреть фотографии можно, Аиша с любопытством принялась разглядывать снимки и удивленно воскликнула: — Белла-ханум, это я? Я тут такая красивая! — Да, ты очень красивая, Аиша, — кивнула Белла, показывая девочке фото, на котором та, как две капли воды, была похожа на принцессу Жасмин из «Аладдина». — У тебя большая семья… — У нас большой род, — проговорила девочка. — Отец говорит, половина кишлака — наши родственники, — и снова уткнулась в фотографии. «Ближе к делу», — приказал Феодоракис, и Белла занервничала. Она никак не могла придумать, как перевести разговор на Джамилю и её сына так, чтобы не вызвать у Аиши никаких подозрений. Хотя девочка и выглядела наивной и простодушной, интуицией она обладала звериной — не понимая ни слова по-английски, она тут же определяла, кто ей друг, а кто враг, и вела себя со всеми, как прирожденный дипломат. Она весело щебетала с Беллой и Элис, слушалась Шивон, избегала Розали, уважала Дракулу, ненавидела Хенриксена, боготворила Амуна и боялась Феодоракиса. Живя инстинктами, Аиша понимала людей лучше, чем армейские психологи. И Белле казалось, что стоит ей начать свой допрос, Аиша тут же всё поймет и задание будет провалено. — Это твои братья? — спросила Белла, показав на фото, где мальчики отплясывали перед гостями аттан. — Братья и племянники, — ответила Аиша. — У меня четверо братьев и две сестры. Я бы тоже хотела родить мужу столько детей, если на то будет воля Аллаха, — мечтательно проговорила девочка. — Но это же так тяжело… — воскликнула Белла, вспомнив, как кричал по ночам Бенни, а Рене от недосыпа устраивала истерики всей семье. За две недели своего отпуска Белла стала хорошо понимать чайлдфри. — Дети — это дар Аллаха, они не могут быть в тягость, — сказала Аиша так серьёзно, что Белле стало неловко. — Разве твой муж не хочет сына? — У меня нет мужа, — ответила Белла, и Аиша с сочувствием посмотрела на нее: — Твоя семья не нашла тебе мужа? Не волнуйся. Ты еще не старая. Аллах пошлет тебе хорошего мужа и много детей от него. Ты очень красивая, Белла-ханум. Только тебе надо отрастить волосы. Тебя все, наверное, за мужчину принимают и поэтому не сватаются. Аиша учила ее жизни с такой убежденностью в своей правоте, что Белле это показалось ужасно забавным. В девятнадцать лет она уж точно не считала себя старой. И волосы отращивать тоже не собиралась. В тот день, когда она подстриглась машинкой отца Анжелы, на свет появилась новая Белла Свон, сильнее и лучше прежней. — Я просто пока не хочу замуж, — начала Белла, но голос Феодоракиса в наушнике прервал её на полуслове: «Ваши матримониальные планы никому неинтересны, рядовой Свон. Выполняйте задание. Нам нужно закончить с этим до намаза». У Беллы запылали щеки, и она поспешно сменила тему. — А это твой брат или племянник? — показала она на маленького Мусу на снимке. — Это сын Джамили-ханум, сестры моего отца, — ответила Аиша. — Он совсем не похож на пуштуна, — осторожно проговорила Белла. — А где его отец? Это он? — показала она на мужчину, который с гордой улыбкой наблюдал за танцующими мальчиками. — Нет, — покачала головой Аиша. — Это мой дядя Алим. А отец Мусы давно ушел. — А куда он ушел? — Туда же, куда и все, — пожала плечами Аиша. — Он ушел, когда пришли амрикайи. Али был хороший. Он учил меня рисовать. Ты умеешь рисовать, Белла-ханум? — Очень плохо, — улыбнулась Белла. — Его зовут Али? Он из вашего кишлака? — Нет. Он чужак. Шурави, — сообщила девочка, и Белла замерла. Шурави? Это слово она уже слышала, когда начальник полиции Мохаммед Башардост поприветствовал капрала Орлова и заговорил с ним по-русски. — Шурави? — переспросила Белла. — Али — русский? — Да, да, он руси, — подтвердила Аиша. — И твой род был не против его брака с Джамилей? — Не знаю. Я была тогда маленькой. Но его все уважали, — сказала девочка. — Он убил много неверных. — Но ведь если он русский, то он сам кафир… — Он уверовал в Аллаха и стал муджахидом, — пояснила Аиша. Русский талиб? Такого Белла уж точно не ожидала. «Спросите, ждёт ли Джамиля возвращения мужа», — приказал Феодоракис. — А Джамиля всё ещё ждёт мужа? — спросила Белла. — Конечно. Она верит, что он вернется, — сказала Аиша с улыбкой. — Наша семья даже не стала делать Мусе хитан без него. Потому что Али обещал Джамиле, что обязательно будет на его празднике. — Хитан? — не поняла Белла. «Хитан — это обряд обрезания», — прокомментировал Феодоракис, и Белле показалось, что последние слова Аиши его очень вдохновили. — «Завершайте разговор и выходите. Результат достигнут». Достигнут? Белла даже вздрогнула от удивления. Она ведь толком ничего не узнала! Ни про Сейфуллаха, ни о том, кто из семьи Аиши воюет на стороне талибов и где они сейчас могут находиться. — Аиша, а дома во время праздника ты слышала что-нибудь о Сейфуллахе? — спросила Белла, подумав, что Феодоракису стоит узнать побольше об этом загадочном человеке, имя которого здесь все произносили с опаской, словно за одно его упоминание им грозила смертная казнь. — Мама сказала, что из-за него скоро снова будет война и что я, может быть, выживу, если буду с вами, — ответила шёпотом Аиша, и по её лицу Белла поняла, что эта маленькая девочка уже видела много того, чего не должны никогда видеть дети. «Рядовой Свон, на выход. Немедленно», — прошипел в наушнике Феодоракис, а Аиша с надеждой посмотрела на Беллу: — Вы ведь не станете жечь наш дом? Два года назад на наш дом что-то упало, и у нас все овцы сгорели, с ягнятами. И брат весь обгорел, пока хлев тушили. А он раньше такой красивый был… — Тот брат, который к талибам уехал? — догадалась Белла. На свадебных фотографиях не было никого с обожжённым до уродства лицом. А брат никогда не пропустил бы такое событие в жизни сестры, если бы был дома. — Да, — кивнула Аиша. — Он сам сказал, что ему теперь одна дорога — в муджахиды. Он даже рад был, что отец его тем гостям отдал. Он бы и сам ушёл, но не звали. — А теперь зовут? — Белла почувствовала, как в голове противно затюкал тревожный молоточек. — Аиша, а когда придёт Сейфуллах? — Папа сказал, он уже здесь и отомстит амрикайи за то, что они меня украли и унизили наш род. Но вы ведь меня не украли? — тихо спросила девочка, и у Беллы пол выскользнул из-под ног. А голос Феодоракиса загремел у нее в ухе: «Рядовой Свон, на выход. Выполняйте приказ!» — Да, сэр… — проговорила Белла и поймала удивлённый взгляд Аиши. — Мне надо идти, Аиша, — пробормотала Белла, на дрожащих ногах поднимаясь с кушетки. — Конечно, мы тебя не украли. Твой папа просто пошутил. Вышивай дальше. У тебя красиво получается. Твоему мужу понравится. С туманом в голове она вышла из барака и тут же попала под шквальный огонь. — Рядовой Свон, когда я приказал завершать разговор, вы должны были встать и выйти, — заявил гневно Феодоракис, и Белле стало не по себе — капитан смотрел на нее так, словно хотел её задушить. — Я подумала, она может еще что-то знать, сэр… — пробормотала Белла. — Думать вы тоже должны по приказу, — произнес Феодоракис строго. — Вы можете не слушаться капитана Кинга и лейтенанта Каллена, потому что им вы не подчиняетесь. Но мои приказы для вас закон. И если я сказал «Молчать», вы должны тут же закрыть рот. Когда мне понадобится узнать ваше мнение, я о нём спрошу. Сейчас оно мне не нужно. — Да, сэр, — пробормотала Белла, мгновенно вспотев до корней волос. — И чтобы вы лучше усвоили этот урок, оставшийся час до отбоя вы проведёте, стоя в карауле возле моей каюты, — сказал капитан. — Молча. И кто бы с вами ни заговорил, вы должны смотреть прямо перед собой и молчать. Приказ вам понятен, рядовой Свон? — Да, сэр, — отозвалась ошарашенная Белла. Похоже, Феодоракис и правда раньше служил в спецназе. Методы воспитания личного состава у него были в точности такими же, как у Елеазара. Виктория в свое время сумела вынести обет молчания целую неделю. Пришло время и Белле проявить железную выдержку. — Тогда за мной, — скомандовал Феодоракис и направился к своей каюте. *** — Через час я за вами приду, рядовой Свон, — с улыбкой чеширского кота сообщил капитан. — Время пошло. Феодоракис отправился куда-то в сторону складов, а Белла Свон, задрав подбородок и выпятив грудь колесом, приготовилась нести почётный караул возле его каюты. Первые двадцать минут ее вахты промелькнули быстро и совершенно спокойно. Проходившие мимо морпехи сами находились в наряде, и никому не было дела до стоящей на одном месте девчонки-рядового. Пока на горизонте не появился Лоран Милье. У противного младшего капрала после боя, похоже, выдался свободный вечер, и теперь он слонялся по базе без всякого дела. И, разумеется, просто не смог пройти мимо. — Привет, красотка, сколько берёшь за час? — заржал он, фыркая и брызгая слюной, как ишак. Белла тут же вспомнила весь арсенал мата, который она узнала во время подготовки в депо. Но внешне осталась совершенно спокойной, продолжая молча смотреть вдаль мимо головы Милье. — Ты что, глухая, Свон? Я к тебе обращаюсь, — не отстал от нее Лоран и ткнул в плечо. Белла не пошевелилась. — Прикольной травы ты накурилась, — рассмеялся Милье и перевернул кепку у нее на голове задом наперед. Белла тут же вспомнила дурацкий ролик в интернете, где глупые туристы издевались над английским гвардейцем у Букингемского дворца, а тот мужественно продолжал нести свою нелёгкую службу во имя королевы. Кажется, сейчас она познает все прелести такого караула… — Эй, парни, идите сюда! — позвал Лоран своих приятелей. — Свон тут кому-то проспорила, а мы сейчас повеселимся! — Не повеселитесь, — осадил его подошедший Джейк. — Милье, тебя и твоих бойцов Орлов вызывает. По поводу Йорка. — Меня? А я тут причём? Это же твой недоносок, а не мой, — скривился канадец. — Ты меня что, капралу заложил? Ты чего ему наболтал, Блэк? — Ничего я ему не говорил, — ответил Джейк. — Ты ему сам все расскажешь. У Йорка под матрацем дневник нашли, и там кое-что про тебя написано. — Дневник? Эта ошибка природы вела дневник? — засмеялся Милье. — Вот ведь баба. У меня сестра дневник ведет. Но ей десять лет. А этот… — тут у Милье в голове включилась пожарная тревога, и он покосился на Джейка. — Что он там про меня понаписал? — А ты сам подумай, — хмыкнул Джейк. — Я не один его чморил. Его тут все стебали. И ты тоже, кстати, — заявил Лоран, всё хорошее настроение которого тут же ушло в минус. — Я один за весь взвод отвечать не буду. — Не пачкай штаны, Милье. Мы все за это ответим, — сказал Джейк. — Так что дуй в казарму, пока Орлов за тобой своего боевого медведя не прислал. Лоран показал ему средний палец и выкрикнул: — Да пошёл ты, Блэк! Я с завтрашнего дня — во взводе Брэдли. Так что пусть попробуют меня наказать — руки не дотянутся. — У Дракулы дотянутся, — засмеялся Джейк. — И да, Милье, мы по тебе скучать не будем. Дерьмовому морпеху — дерьмовый взвод! Лоран в ответ показал Блэку два средних пальца и все же пошел в казарму, а Джейк повернулся к Белле. — Ты чего это тут стоишь? Ждешь кого-то? Белла грустно посмотрела на Джейка. Вот с ним бы она сейчас с удовольствием поболтала, если бы не дурацкий приказ Феодоракиса. — Ты что, правда кому-то проспорила? — улыбнулся Блэк. Белла в ответ только беспомощно моргнула. — Или тебя так наказали? — догадался Джейк. — Это твой командир решил тебя повоспитывать? Белла моргнула дважды, и Джейк рассмеялся: — Меня генерал в детстве так же муштровал, когда я его не слушался. Он мне всегда говорил, что в Корпусе морской пехоты всего несколько сотен человек имеют право оспаривать его приказы. И я в их число не вхожу. Да… Суровый у Джейка отец. Впрочем, такая жесткая муштра действительно дала свои плоды — младший капрал Блэк был лучшим во всех военных и спортивных дисциплинах. Разве что меткостью Джейк не отличался. Слишком резкий и порывистый, он стрелял, почти не прицеливаясь. Но за счёт скорости стрельбы и кучности он все равно добивался успеха: на базе говорили, что Чёрный Щенок убил не меньше десяти талибов. Сам Джейк эти слухи не комментировал, но после боя на шоссе Белла не сомневалась, что всё это чистая правда. — Ладно. Провоцировать не буду, — улыбнулся ей Джейк. — Меня самого сейчас раком поставят. Это же я не заметил, что Йорк предохранитель отключил, — выругался он себе под нос. — Надо было глаз не спускать с этого кретина. Он в последнее время какой-то почти нормальный стал. Я и расслабился. Думал, понял парень, наконец, что к чему. А он, выходит, только прикидывался. Хорошо ещё, он нас не перестрелял с перепугу. Белла тут же вспомнила, как в Дарвешане Джаред кидался камнями в Йорка, а тот в панике вертел винтовкой во все стороны. Если у Эрика и тогда был отключен предохранитель, он только чудом не положил их всех на месте. Пожелав ей удачи, Джейк ушел в казарму, а Белла осталась стоять на посту. На небе уже расцветал исполинский алый закат. На землю легли густые тени. Природа замерла, принимая в себя ночь. Для Беллы это было особое время. В такие моменты ей казалось, что нигде не свете нет места красивее, чем Гармсир. Большинство морпехов на базе ненавидели Афганистан — дневную жару и ночной холод, вездесущий песок, мошек, змей, чахлые растения, пыльные дороги и особенно местных жителей. И Белле порой казалось, что именно из-за этой, глубоко укоренившейся в них ненависти, эта земля их не принимала. Поэтому рядовой Свон старалась полюбить Афганистан хотя бы за что-то — может быть, тогда он не будет к ним так жесток. Мимо Беллы прошел со свёрнутым в рулон молельным ковриком младший капрал Санжар Малик и приветливо ей кивнул. После того как она проявила сочувствие к Аише, мусульмане «Кэмп Феникса» стали относиться к ней очень тепло, почти как к сестре. И это было неудивительно — друзей у них на базе было немного. Морпехи настороженно относились к мусульманам, и в основном те общались только между собой. И молились они тоже все вместе — где-то за складами. От Элис Белла слышала, что Амун просил командира роты выделить им для намаза отдельное помещение. Но капитан Кинг заявил, что в «Кэмп Фениксе» и так не хватает служебных помещений, а мусульмане могут молиться где угодно — главное, чтобы головой в сторону Мекки. Амун попытался возразить, что отдельное помещение для молитвы есть на базе и у католиков, и у протестантов, но Кинг вышел из себя и прогнал его прочь. Типичный WASP (12), он с пренебрежением относился к обладателям «зелёной карты» и вовсе не пытался это скрывать. И даже к Белле он, кажется, стал подбивать клинья лишь потому, что она тоже была «стопроцентной американкой». И тут все мысли разом вылетели у Беллы Свон из головы. От туалетных кабинок к казарме шёл Дракула. И шёл он прямиком к ней. Тревога! В голове у рядового Свон завыла сирена. Ну почему именно сейчас Каллену приспичило пройти мимо? Он ведь обязательно до неё докопается, а она даже не сможет ничего ему объяснить. — Вы чего тут стоите, рядовой Свон? Где ваш командир? — осведомился Каллен хмуро. Вид у него был уставший и злой, и Белла тут же поняла, что быстро он от неё не отцепится. — Рядовой Свон, я вам задал вопрос, — повысил он голос. — Где капитан Феодоракис? Чёрт, чёрт, чёрт! Если она ему не ответит, он же её убьет! А если ответит, её убьет Феодоракис. Наверняка он как Улей стоит где-то в укрытии и внимательно наблюдает за своей ассистенткой. — Рядовой Свон, вы что, издеваетесь? — красные глаза Дракулы ещё больше налились кровью. — Можете над своими друзьями так прикалываться, а я — офицер, и ваших шуток дурацких не понимаю. «Да вы вообще шуток не понимаете», — хотела ответить Белла, с трудом сохраняя невозмутимый вид. — Значит, в штабе вы трещали как пулемет, а теперь у вас что, патроны закончились? — фыркнул Каллен. Нормальный человек давно бы плюнул на нее и пошел по своим делам, но Дракула, кажется, решил выместить на бессловесной Белле всю злобу из-за проваленной зачистки и позорного брифинга в штабе. — Рядовой Свон, у вас что, кататонический ступор (13)? — приблизившись к ней вплотную, осведомился Каллен и вдруг заорал ей в лицо: — Подъем! Тревога! Белла вздрогнула, но не издала ни звука. В депо инструкторы так часто орали рекрутам в лицо, что она давно уже перестала реагировать на перекошенную физиономию перед своим носом. — Что за цирк вы все время устраиваете? Лесбийские поцелуи. Идиотская перестрелка в Дарвешане. Выступление на брифинге. А теперь вот это, — криво усмехнулся Каллен. — Вы так развлекаетесь, да? Вам скучно в этой глуши, и вы решили создать движуху? Белла закусила губу, чтобы сдержать возмущение, и в этот момент Каллен вдруг резко хлопнул её ладонью по лицу. От неожиданности Белла едва не ударила его в ответ и в шоке воскликнула: — Какого чёрта! — Я убил малярийного комара у вас на щеке, — ответил Каллен и показал ей палец, на котором действительно было кровавое пятнышко: комар уже успел отведать чьей-то крови. — И вывел вас из транса. Так что это за дурацкий спектакль? — Это не спектакль, лейтенант Каллен, — неслышно подкрался к ним сзади Феодоракис. — Это наказание за нарушение дисциплины, которое я назначил рядовому Свон. И из-за вас мне придется продлить его ещё на час. Ещё на час? Проклятье. Но как она могла промолчать, когда Каллен ни с того ни с сего дал ей пощёчину? — Наказание за нарушение дисциплины? — удивленно взглянул на капитана Каллен, и кожа на его бритом затылке собралась в складки, как у шарпея, когда он задрал голову, чтобы посмотреть разведчику в глаза, а не на подбородок. Феодоракис был выше Дракулы на полголовы, и рядом с ним тот смотрелся совсем не так внушительно, как рядом с Беллой, на которую лейтенант насмешливо взирал сверху вниз. — Так она и вашим приказам не подчиняется? Этого следовало ожидать. Если женщина изменяет одному, она изменит и другому. — Вы, определенно, большой специалист в женской психологии, лейтенант Каллен, — ухмыльнулся Феодоракис. — Вы просто мимо проходили или вы шли ко мне? — К вам, — сказал Каллен. — Хочу кое о чём с вами поговорить. — Хорошо, — кивнул капитан и открыл дверь своей каюты. — Проходите. Рядовой Свон, продолжайте стоять на посту. И больше не открывайте рот, иначе останетесь здесь на всю ночь. *** Дверь каюты Феодоракиса вновь открылась минут через десять, и краем глаза Белла увидела, как из неё пулей вылетел взбудораженный Каллен. — Я думал, это просто поза, но вам действительно на всех наплевать, — заявил лейтенант, повернувшись к стоящему на пороге Феодоракису. — Спасение мира не входит в мои обязанности, лейтенант, — улыбнулся Феодоракис. — Я ведь не Джеймс Бонд и не Чак Норрис. — Да, капитан, у нас с вами был конфликт, — тут же понял намёк Каллен. — Но я не прошу вас спасти мою шкуру. Можете и обо мне в штаб доложить — вину признаю, сопротивляться не буду. Пусть все виновные получат по заслугам. Я просто прошу вас сделать вашу работу. — Вы просите меня поспособствовать смещению капитана Кинга с занимаемой должности, а это не моя работа, — сказал капитан, и у Беллы глаза полезли на лоб, а Каллен позеленел и принялся нервно озираться по сторонам. — Здесь никого нет, лейтенант, — произнес с иронией Феодоракис. — Здесь есть рядовой Свон. — Рядовой Свон будет молчать. Враг капитана Кинга — ее друг, — усмехнулся разведчик, и Каллен недоверчиво покосился на Беллу. — Лейтенант Каллен, я здесь, чтобы найти снайпера. Всё остальное меня не касается. Если по этому случаю будет следствие, его проведут специально предназначенные для этого люди. — Которые не найдут состава преступления. — Возможно. Но это выходит за пределы моих полномочий. — Вы уже вышли за пределы своих полномочий, когда застрелили того талиба на шоссе, — заявил в запале Каллен. — И парня с гранатой сегодня в Дарвешане. Вряд ли всё это имело отношение к поискам снайпера, верно? — Вы пытаетесь меня шантажировать? — рассмеялся Феодоракис. — Неудачная попытка. Эти боевики угрожали моей жизни. Я имел полное право их убить. Здесь все военнослужащие имеют право убивать. Для этого мы все сюда и приехали. — Я не пытаюсь вас шантажировать, капитан Феодоракис. Я пытаюсь вас убедить, — сказал Каллен. — Вы же видите, он опять спустит всё на тормозах. Нашей роте нужен другой командир. — Лейтенант Каллен, — Феодоракис усмехнулся. — Я ценю то, что несмотря на всё, что вы сказали мне после зачистки, вы всё равно верите в мою способность что-то изменить. И я вас понимаю, но помогать вам не буду. Сейчас здесь нужен именно такой командир, как капитан Кинг. — Вы это серьезно? — ощетинился Каллен. — Талибы уже в каждом кишлаке. Местные военные на их стороне. Из Пакистана косяком идут колонны с оружием. И в этих условиях нам нужен такой командир? А вы точно не агент «Аль-Каиды», капитан Феодоракис? — зло посмотрел на разведчика Каллен. — На стороне Кинга сейчас может быть только идиот или враг. На идиота вы не похожи. Так что вопрос возникает сам собой… — Я не агент «Аль-Каиды», — холодно сказал Феодоракис. — Я — стратег. А вы — тактик. Мы с вами друг друга не поймём. Так что дальнейший разговор на эту тему считаю непродуктивным, — разведчик кивнул Каллену на прощание и открыл дверь. — И в чем же заключается ваша стратегия? — осведомился с вызовом Дракула. — Чего вы ждёте? — Снайпер стреляет только тогда, когда видит цель, — проговорил Феодоракис. — Причём здесь это? — не понял Каллен. — До завтра, лейтенант, — не стал ничего объяснять разведчик и закрыл за собой дверь. — Хренов позёр! — прошипел ему вслед Каллен и вдруг повернулся к Белле: — Вот что он, по-вашему, имел в виду? Белла беспомощно на него посмотрела. Каллен, видимо, все-таки вспомнил о ее обете молчания, и весь побагровел, но орать не стал. — Цирк. Долбаный цирк, — пробурчал он и ушел в свою казарму. А Белла осталась стоять не посту в полном недоумении. Каллен попросил Феодоракиса настучать на Кинга в штаб, чтобы его отстранили от командования ротой? Выходит, его смирение на брифинге действительно было показным. А на самом деле он как настоящий хитрый придворный быстро придумал план свержения с трона глупого короля. Вот только план этот в итоге с треском провалился. И Белла не понимала, почему. Почему Феодоракис отказался помочь Дракуле? Ведь он не может не видеть, какой Кинг паршивый командир. Это было очевидно даже для Беллы, хотя она всего лишь рядовой первого класса. И что означает странная фраза капитана про снайпера, который стреляет только тогда, когда видит цель? Разумеется, снайпер не может палить во все стороны на звук, как это делают пулемётчики. В обойме у него не так много патронов, да и задача у него совершенно другая — не валить всё, что движется, а ликвидировать самые опасные цели, от которых зависит исход всего боя. Но разве сейчас у них нет цели? Ведь можно устроить новую зачистку, перетряхнуть все кишлаки, обследовать кяризы. Зачем ждать, пока враг наберет силу? И тут Белла вдруг вспомнила слова Элис о том, что Феодоракис раньше был армейским ликвидатором. Может, он просто не хочет размениваться на пешек и собирается сразу взять ферзя? А ферзь не появится на шахматной доске, пока не будет окружен достаточным количеством пешек. В депо Улей говорил Белле, что главная цель снайпера — не простые боевики, а их лидеры — полевые командиры. Талибы не носили форму и знаки различия, поэтому вычислять командира приходилось на глазок. «У кого больше тюрбан и длиннее борода, в того и стреляй», — шутил тогда Улей. Так у кого же в Гармсире самая длинная борода? — Время вашего наказания закончилось, рядовой Свон, — вдруг послышался у нее над ухом голос Феодоракиса. Надо же. А Белле казалось, что прошло всего полчаса или чуть больше… — Можете быть свободны, — сказал Феодоракис. — Завтра в восемь утра жду вас на этом месте. Вы едете со мной в Дарвешан. — Есть, сэр, — откликнулась Белла и подумала, что Кинг с Дракулой, определенно, будут этому не рады. С удовольствием покинув свой пост, Белла тут же поспешила к медицинскому отсеку, где на всякий случай оставили на ночь потрёпанного Эммета. Но МакКарти, как оказалось, вовсе не скучал там в одиночестве — рядом с ним на койке сидела Розали Хейл и кормила своего спасителя шоколадным печеньем. Эммет с удовольствием хрустел гостинцем, а Хейл нервно озиралась — похоже, печенье она пронесла в медотсек контрабандой. — О, Иззи, и ты ко мне зашла! — обрадовался, заметив ее, Эммет. — Печенья хочешь? Вкусное! Белла взяла у него печенье и тут же встретилась глазами с Розали. Если бы взглядом можно было убить, рядовой Свон сейчас упала бы замертво. — Ладно, Эм. Я пойду… — тут же ретировалась Белла. — Я давно должна быть в казарме. — Но ты же только что пришла, — удивился Эммет. — Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке, — сказала Белла и метнулась к двери, но в этот момент в отсек зашла Элис и, осмотревшись, громко осведомилась: — Так. И что здесь происходит? Кто принес сюда печенье? И где дежурный? Молнией Элис промчалась по отсеку и дёрнула за шиворот медика Джонатана, который сладко спал на койке под рентгеновским аппаратом. — Подъём! — завопила Элис ему в ухо, и парень, подскочив, треснулся головой об угол рентгена. — Ты чего тут разлёгся? У тебя диверсанты в отсеке! — К-какие диверсанты? — опешил Джонатан. — Вот эти. С печеньем, — показала Элис на Беллу с Розали. — С печеньем — это не диверсанты, это добрые феи, — расплылся в улыбке медик, явно рассчитывая, что с ним тоже поделятся. Но Элис была неумолима. — А я — злая фея, так что бери в руки швабру и выметай крошки. Здесь должна быть стерильная чистота, — приказала маленькая, но очень сердитая медсестра. — Все, кроме МакКарти, на выход. Печенье я конфискую за нарушение пропускного режима, — забрала она у Розали пакетик со сладостями. — Джонатан, ты обезболивающее капралу Орлову выдал? — Нет. А надо было? — уставился на нее медик. — У парня трещина в ребре, — сказала Элис. — А ты что, его просто так отпустил? — Так он ни на что не жаловался, — пожал плечами медик. — Конечно, не жаловался. Потому что я ему укол сделала. А сейчас он там, наверное, пошевелиться нормально не может, — с укором посмотрела на него Элис. — Джонатан, это не они должны к тебе приходить. Ты сам должен за ними приглядывать. Они же как дети. Из-за насморка истерику устроят, а малярию на ногах перенесут. Джонатан тут же помчался в казарму первого взвода исправлять оплошность, а Элис сердито пробурчала ему вслед: — И такому балбесу я должна доверить Джаспера! Зато он всех будет лечить одинаково. Одинаково плохо! А вы почему еще здесь? — повернулась она к Белле и Розали. — Мы уходим, — сказала Белла с натянутой улыбкой и пулей вылетела из медицинского отсека, даже забыв пожелать Эммету спокойной ночи. Обычно милая и веселая, Элис Брендон становилась настоящим диктатором, когда дело касалось службы. Когда Белла открывала дверь казармы, она в очередной раз ощутила на себе тяжелый взгляд связистки и не смогла промолчать. — Мы с Эмметом просто друзья. Розали усмехнулась. — Разве я с тобой разговаривала, Свон? — язвительно произнесла она и походкой топ-модели пошла по коридору, плечом оттолкнув от прохода Беллу. Свон вздохнула и поплелась к своей койке. Кажется, Розали действительно заинтересовалась Эмметом, и Белла была рада за друга. Вот только если он начнет по-настоящему встречаться со связисткой, Белле Свон в его жизни уже не будет места. Розали Хейл не потерпит рядом со своим парнем другую девушку, даже если эта девушка — просто друг. Забравшись на второй ярус, уставшая и расстроенная Белла уткнулась носом в холодную подушку и с головой укрылась одеялом — по ночам в казарме было чертовски холодно. Все девушки быстро уснули, и Белла сама уже задремала, когда что-то холодное вдруг коснулось её торчащей из-под куцого одеяла голой пятки. Вскрикнув, Белла дёрнулась и завертела головой — рядом с ее койкой виднелась чья-то чёрная тень, которая гневно материлась голосом сержанта Кэти Фоули. — Что вы там шумите? — недовольно прохрипела разбуженная Шивон. — После отбоя все спать должны! Марш по койкам! Белла вновь положила голову на подушку, решив, что Фоули задела её случайно, но вдруг почувствовала, как кто-то лезет к ней наверх. Сержант Кэтрин Фоули ловко забралась на ее кровать, улеглась рядом и прошептала: — Не шевелись. — В чем дело, мэм? — спросила Белла в шоке. — Молчи и слушай, — оборвала ее Фоули. — Твой командир — вражеский шпион. Его внедрили на базу, чтобы выяснить наши планы и всех нас уничтожить. — Кто внедрил? Русские? — скептически посмотрела на нее Белла. Кажется, Фоули окончательно спятила… — Нет. «Аль-Каида»! — горячо зашептала Фоули. — И он не единственный их агент на базе. Этот переводчик, Амун Месбах, он заодно с Феодоракисом. Я проследила за ними. Они все время говорят на арабском. А я знаю арабский. И они говорили о джихаде, об Аллахе и все такое. Они что-то задумали. Мы должны всех предупредить. Но мне никто не поверит. А ты ведь подружка капитана Кинга. Он тебя послушает. — Я не подружка капитана Кинга, — возразила Белла. — Он со мной даже разговаривать не станет. — А мне сказали, что у вас роман… — Это просто слухи. — Правда? — разочарованно проговорила Фоули. — Что же делать? Террористы среди нас и со дня на день нанесут удар… В этот момент рядом с ними вдруг послышался громкий голос Шивон: — Это ещё что за ерунда? Я надеюсь, вы тут просто болтаете! Белла тут же покраснела до ушей. Они с Фоули в одном белье лежали под одним одеялом, прижавшись друг к другу всем телом. Выглядело это и правда сомнительно, тем более, что по словам Элис, сержант Кэти Фоули действительно была лесбиянкой и регулярно звонила своей девушке в Северную Каролину. В последнее время Белле везет на компрометирующие ситуации… — Я уже ухожу, — невозмутимо сказала Фоули и спрыгнула с койки. — Вы все смеетесь надо мной. Считаете меня ненормальной. Но вы же сами будете отдавать мне честь, когда я спасу ваши задницы. — Отдавать честь? Тебе? И как же ты собираешься спасти наши задницы? — захохотала Шивон. — Узнаете, — гордо ухмыльнулась Фоули. — Фоули, сходи к психиатру. Тебе лечиться надо, — хмыкнула ирландка. — Это тебе лечиться надо, — огрызнулась Фоули. — От ожирения. — А вот это ты зря сказала, — тут же встала на дыбы Шивон. — Я не жирная. Я мощная. Я — танк, понятно? А ты — компьютерная крыса. Так что закрой свой рот и иди спать, пока я тебе шею цыплячью не свернула! — Эй, девочки, прекратите! — кинулась разнимать их только что вошедшая Элис. — Расходитесь по местам. Быстро! Шивон нехотя отпустила Фоули, и та, злобно шипя, побежала к своей койке. — Чего она от тебя хотела? — повернулась к Белле ирландка. — Приставала что ли? — Нет. Она нашла на базе еще одного шпиона. Вернее, даже двух. — Да? И кому же не повезло на этот раз? — Капитану Феодоракису и Амуну. — Ну хорошо хоть она теперь от Орлова отстанет, — вздохнула Шивон. — А то он от нее уже как от чёрта шарахается. Скоро в дурку попадет, бедняга. Кряхтя, Шивон залезла на койку и почти сразу беззаботно захрапела, а Белла после визита Фоули никак не могла уснуть. Амун с Феодоракисом действительно часто появлялись вместе и не раз Белла слышала, как переводчик с разведчиком говорили между собой по-арабски. Но рядовой Свон арабского не знала, поэтому ей даже не приходило в голову подслушать их разговор. Впрочем, даже если они на самом деле говорили об Аллахе и о джихаде, это не делало их террористами. Может быть, они просто обсуждали талибов, а Фоули услышала то, что хотела услышать? Вот только почему Феодоракис так тесно общается с Амуном? Казалось бы, между ними не было ничего общего — высокомерный бывший снайпер должен был смотреть на простого переводчика с таким же холодным презрением, как на всех остальных. Но с Амуном Феодоракис вел себя так же приветливо и по-свойски, как с Афтоном, и даже как будто прислушивался к его мнению. И защищал он его в столовой так яростно, как не стал бы защищать никого другого… Запустив руку под матрац, Белла достала два словарика — пушту и арабского, которые привезла с собой из дома. В первом слова «ахи» не было, зато на арабском это слово означало «брат». Феодоракис назвал Амуна братом, а тот в ответ назвал братом его? Это было уже действительно странно… Так. Хватит. Еще немного, и Белла сама станет таким же параноиком, как Фоули. Пора спать. Чтобы метко стрелять и правильно выбирать позицию, нужно хорошо и быстро соображать, а бессонные ночи этому явно не способствуют. И хотя капитан Кинг надеялся уладить все миром, Белле Свон почему-то казалось, что без стрельбы завтра точно не обойдется. *** Утром перед встречей с Феодоракисом Белла решила быстро сгонять в туалет, потому что потом у неё уже не будет никакой возможности это сделать, а постоянно сдерживаться на протяжении нескольких часов — просто невыносимая пытка. Пулей она помчалась к туалетным кабинкам, на бегу расстёгивая ремень на брюках, как вдруг увидела Феодоракиса возле складских бараков. Он явно кого-то ждал, и через несколько секунд стало ясно, кого — со стороны казарм к нему подошёл Амун, и вместе они быстро свернули за угол, при этом вид у обоих был какой-то странный. Вспомнив вчерашний разговор с Фоули, Белла переполнилась любопытством и осторожно последовала за ними. Теперь она и сама обратила внимание на то, что Амун с Феодоракисом встречались по несколько раз в день и каждый раз куда-то уходили, причем туда, где никого рядом не было. Похоже, в этом и правда была какая-то тайна… Белла медленно продвинулась к сараям и заглянула в просвет между ними. Увиденное заставило ее несколько раз моргнуть, чтобы убедиться, что это не сон. Капитан Деметрий Феодоракис, опустившись на колени и периодически касаясь лбом земли, совершал намаз вместе с Амуном, двумя другими переводчиками и младшим капралом Санжаром Маликом. Это была настоящая мусульманская утренняя молитва — с земными поклонами, восклицаниями «Аллаху акбар» и длинными арабскими сурами. Все собравшиеся — и в том числе Феодоракис — молились от всей души, и Белла застыла, как будто её облили жидким азотом. Феодоракис — мусульманин? Но ведь греки — не мусульмане. Хотя может быть, он грек только по отцу, а по матери — турок или еще какой-то представитель народа, исповедующего ислам? Но почему тогда он никому об этом не говорил? Хотя кому и как он должен был об этом сказать? Белла ведь тоже не кричит на каждом углу, что она христианка… Так вот почему они называли друг друга братьями! Потому что они братья по вере! Пытаясь собраться с мыслями, Белла вдруг осознала, что больше не слышит звуков мусульманской молитвы, и, оглядевшись, вздрогнула. Феодоракис стоял рядом с ней. — Рядовой Свон, когда вы сидите в засаде, всегда смотрите по сторонам, — сказал он с усмешкой. — Иначе долго вы не проживёте. — Я просто мимо в туалет шла, сэр… — пробормотала Белла. — Вы очень удачно прошли мимо, рядовой Свон, — произнёс разведчик. — Теперь весь паззл у вас сложился, верно? Белла сначала не поняла, что он имеет в виду, но внезапно все её прежние предположения всплыли в памяти, и рядовой Свон проговорила: — Вы поэтому оказались в «Пэррис-Айленде»? Из-за того, что вы мусульманин? — Быть мусульманином в американской армии непросто, быть новообращённым мусульманином ещё сложнее, — сказал Феодоракис. — Но это мой джихад. И я на него не жалуюсь. Джихад? Белла в шоке посмотрела на командира, раздумывая, не ослышалась ли она, а Феодоракис от души рассмеялся: — Когда я рассказал своему командованию, что принял ислам, они смотрели на меня так же, как вы сейчас. Вас пугает слово «джихад»? «Джихад» — это усердие в вере. И оно состоит не только в убийстве неверных. Наш с Амуном джихад заключается в том, чтобы мусульман в американской армии перестали считать террористами. Вот вы ведь сейчас думаете, что меня завербовала «Аль-Каида»? Белла смутилась. Это действительно было первое, о чём она подумала, когда услышала, что Феодоракис не родился мусульманином, а стал им уже во взрослом возрасте. Видимо, точно так же рассуждала и сержант Фоули, когда услышала, как Амун с Феодоракисом рассуждают на арабском о вере и джихаде. — А если бы я принял буддизм, вы бы так же занервничали? — усмехнулся разведчик. — Ну… Мы же не воюем с буддистами, — пробормотала Белла. — Мы воюем не с мусульманами. Мы воюем с «Талибаном», с «Аль-Каидой», с «Армией Махди», — сказал Феодоракис. — Это не одно и то же. Я родился в православной семье. И сербы, которые взяли меня в плен, тоже были православными. Но поверьте, это ничуть меня с ними не сблизило. Белла тут же вспомнила встречу с албанцем Афтоном в чайхане, и детали прошлого капитана Феодоракиса тут же начали складываться в единую картину. — Теперь вы, наверное, думаете, что я имею какое-то отношение к ОАК (14), — ухмыльнулся капитан. — Рядовой Свон, никогда не делайте поспешных выводов. Это может стоить вам жизни. Если бы меня завербовали вести подрывную деятельность в американской армии, я бы никогда не признался своему командованию, что сменил веру. Вы хотите что-то у меня спросить? — внимательно посмотрел на нее разведчик. — Капитан Кинг знает, что вы мусульманин? — запинаясь от волнения, пробормотала Белла. Ей было стыдно за свои подозрения, но они никак ее не оставляли. — Нет, — ответил Феодоракис. — Он бы стал ходить за мной по пятам, а учитывая его коэффициент интеллекта, это сильно повредило бы делу. Но это выгравировано на моем жетоне, так что секретом не является, — Феодоракис снял с шеи жетоны и продемонстрировал их Белле. В графе «вероисповедание» у него действительно стояла надпись «мусульманин». — И если бы я на самом деле хотел это скрыть, разве стал бы я молиться на улице? Я не стесняюсь того, что я мусульманин. Я просто считаю, что это не то, о чём нужно сообщать первому встречному. Меня всегда учили не говорить лишнего. За свой выбор я очень дорого заплатил. Но как я уже говорил, я об этом не жалею. Нет ничего лучше, чем найти в жизни свой путь. Пусть даже все вокруг будут считать тебя безумцем. Белле это чувство было знакомо. Быть мусульманином в американской армии во время войны с исламскими террористами, пожалуй, даже хуже, чем женщиной. Все вокруг смотрят на тебя с осуждением, смеются, издеваются и не доверяют. Когда ты — чёрная овца, и у тебя практически нет друзей, очень трудно не сломаться, пытаясь заслужить своё право на счастье. Может, поэтому Феодоракис и выбрал её своим ассистентом? Потому что они оба изгои? — Рядовой Свон, если вы мне больше не доверяете и считаете, что я могу быть вражеским шпионом, можете рассказать обо всём лейтенанту Каллену или капитану Кингу, — произнес Феодоракис. — Я не стану вас останавливать. Разведчик смотрел на нее совершенно спокойно. И Белла растерялась. Она по-прежнему не могла привыкнуть к тому, что её командир оказался мусульманином, но с другой стороны, это действительно не делало его предателем. Да и вряд ли командование, которое знало о его вероисповедании, отправило бы его в командировку в Афганистан, если бы у них были хоть какие-то сомнения в его лояльности. — У вас будет время подумать над этим по пути в Дарвешан, — произнес Феодоракис. — Колонна отправляется уже через двадцать минут. Капитан быстрым шагом направился к воротам, где уже грохотали моторами «Хамви», и, повернувшись к бегущей за ним ассистентке, бросил с иронией: — Застегните ремень на брюках, рядовой Свон. Нас могут неправильно понять. И, кроме того, моя вера предписывает мне не смотреть на те части женского тела, которые могут вызывать у мужчины физическое влечение. А ваши сползшие брюки уже открыли мне больше, чем следует. — Прошу прощения, сэр, — пробормотала сконфуженная Белла, подтягивая штаны и дрожащими пальцами застегивая ремень. Феодоракис засмеялся, и Белле показалось, что в поведении капитана с ней что-то изменилось. Он больше не держался со своей ассистенткой отстранённо, и спеси в нём явно стало на порядок меньше. И девушка поняла вдруг, что всё его великосветское хамство было вызвано одним лишь желанием скрыть ото всех свою тайну. Теперь, когда рядовой Свон знала о его вере, капитан говорил с ней так же легко и просто, как с Афтоном и Амуном. И Белле стало жаль этого человека, которого все на базе считали чуть ли не демоном. Она понятия не имела, что заставило его сменить христианство на ислам, но хорошо представляла, какие испытания ему пришлось из-за этого перенести. Если даже над Амуном, который родился мусульманином, постоянно издевались, то что можно говорить о том, кто, будучи американским снайпером, сознательно перешёл во «вражескую» религию. Неудивительно, что его в итоге сослали в «Пэррис-Айленд». Видимо, там, по мнению командования, подозрительный офицер не мог никому навредить. Но почему тогда ему позволили поехать в Афганистан? Всё-таки поверили в его честность? Или ему просто повезло? — Когда вы задумываетесь, вы перестаёте смотреть по сторонам, рядовой Свон, — вдруг сказал Феодоракис, и Белла завертела головой. Но было уже поздно — она налетела на лейтенанта Каллена, как «Титаник» на айсберг. И кофе, который Дракула нес в руках, гейзером выплеснулся ему на грудь, испачкав форму и бронежилет. — Прошу прощения, сэр, — пролепетала Белла, втянув голову в плечи. — Вечером вы постираете мне форму, рядовой Свон, — проговорил сквозь зубы Дракула, метким броском отправив опустевший стаканчик в мусорный бачок. — Вручную. — Да, сэр, — откликнулась Белла, проклиная себя за неуклюжесть. — Я, кажется, понял, зачем вы таскаете с собой рядового Свон, капитан, — повернулся Каллен к Феодоракису, открывая дверь «Хамви». — У настоящего героя в кино всегда есть помощник-комик. Пока герой спасает мир, его напарник развлекает зрителей, поскальзываясь на банановой кожуре. Вот только здесь не Голливуд, и комики нам тут не нужны. — Лейтенант Каллен, вы должны быть благодарны рядовому Свон, — усмехнулся Феодоракис. — За что? За то, что она испачкала мне форму? — За то, что она вылила ваш кофе. Это ведь уже не первая чашка, верно? — И что? — хмуро осведомился Дракула. — Чрезмерное потребление кофе повышает давление и пульс. Учащённый пульс усиливает колебания ствола и снижает угол обзора, — сказал капитан. — А также в общем негативно влияет на нервную систему. Для стрелка это не лучший напиток, лейтенант Каллен. — Спасибо за лекцию, — буркнул лейтенант. — Но у меня пониженное давление и пульс тоже низкий. Так что все ваши советы — мимо меня. Белле показалось, что Дракула соврал, чтобы не выглядеть дилетантом. Но Феодоракис не стал выводить его на чистую воду и, потеряв к спору всякий интерес, сел в уже готовый к отправке «Хамви». Белла забралась внутрь следом за ним и тихо проговорила: — Разрешите задать вопрос, сэр? — Разрешаю. — Насчёт кофе — это правда? — Конечно, — усмехнулся Феодоракис. — А вы любите кофе, рядовой Свон? — Да, сэр. Очень люблю, — призналась Белла. Без чашки кофе с утра она чувствовала себя зомби, да и днём не могла отказаться от дозы кофеина для поднятия боевого духа. — Осваивайте йогу, и для бодрости вам не нужен будет никакой кофе, — подмигнул ей Феодоракис. В «Хамви» забрался потрёпанный и явно не выспавшийся капитан Кинг, которого после вчерашнего брифинга всю ночь, наверное, мучили кошмары. На Беллу он даже не взглянул и тут же прицепился к Каллену: — Лейтенант, почему у вас вся форма в пятнах? Пусть местные ходят как свиньи, а вы — американский офицер и должны выглядеть соответственно статусу! Дракула посмотрел на Беллу так, что той сразу захотелось уменьшиться до размера снаряда, залезть в ствол M119 и улететь за горизонт. — Кофе пролил, сэр, — ответил Каллен обречённо. — Кофе надо пить в столовой, — шикнул на него Кинг, положив на колени винтовку. Оружие ему было совсем не к лицу, и держал он его как-то неуверенно. За эти полгода Кинг явно ни разу не участвовал в бою лично. И кто только додумался поставить его командиром стрелковой роты? Сержант Янг в депо четко обозначила перед своим взводом принцип, на котором построен весь Корпус Морской Пехоты. Ни один командир не имеет права требовать от своего подчиненного того, чего не может сделать сам. И если командир не готов лезть под пули вместе со своими морпехами и во время боя прячется за их спинами, он не должен быть командиром. Но Кингу на это правило было плевать. — Каллен, в Дарвешане все переговоры с майором Сангаром веду я, а ты только слушаешь и делаешь то, что я прикажу, — проинструктировал он лейтенанта. — Да, сэр, — сказал Дракула покорно. Потерпев поражение в организации дворцового переворота, он вынужден был вернуться к своей приспособленческой тактике. Машина впереди вдруг как-то странно вильнула в сторону, и Белла напряглась. Неужели снова засада? Но колонна без единого выстрела продолжила движение, и в узком окошечке Белла увидела местного жителя, который что-то кричал вслед бронемашинам и горестно заламывал руки. — В чем дело? — осведомился Кинг у водителя. — Овцу сбили, сэр. От пастуха убежала и прямо под колеса, — сообщил водитель, и Белла действительно увидела на обочине искалеченный колёсами бронемашины труп животного. Она тут же отвернулась, а Кинг раздражённо выдохнул: — Тупая скотина. Дракула нахмурился еще сильнее. И Белла почувствовала, как по спине побежали мурашки. Хотя Свон никогда не страдала суевериями, смерть овцы показалась ей недобрым предзнаменованием. До Дарвешана они добрались быстро и без помех. Но как только «Хамви» вереницей въехали в кишлак и, подпрыгивая на камнях, поползли по улицам, Белла тут же ощутила тревогу. Местные встретили американцев чересчур спокойно. Вчера им в спины летели камни, а от яростных криков полыхал воздух. Сейчас же жители Дарвешана были даже как будто рады их приезду. Они махали руками и восторженно что-то кричали вслед бронемашинам. По мере приближения к зданию администрации людей на улицах становилось всё больше. Но это не было похоже на митинг или акцию протеста. Пуштуны как будто что-то праздновали — казалось, еще немного, и они пустятся в пляс. — Сегодня что, опять какой-то праздник? — хмыкнул Кинг, тоже заметив это подозрительное веселье. — Дрон зафиксировал большое скопление местных возле здания администрации, — сообщил по рации лейтенант Брэдли, «Хамви» которого ехал впереди. — Вооружены? — насторожился Кинг. — Неизвестно, сэр. Но возможно, — сказал Брэдли, и Дракула тут же стал перекладывать поближе запасные магазины. — Здесь много солдат Сангара, — заметив его приготовления, проговорил Кинг и показал на вооруженных людей в зелёном камуфляже, которые то и дело мелькали среди пёстрой толпы. — Они контролируют ситуацию. Но все, кто сидел с Кингом в «Хамви», не разделяли его оптимизма. Пуштуны были непредсказуемы. Да и Сангар, плотно сидевший на американском довольствии, всё равно периодически показывал зубы. Белла увидела, как Феодоракис достал из кобуры свой пистолет, и поняла, что нужно быть готовой к любому развитию событий. Машины остановились на соседней улице за зданием администрации, и когда стих рёв моторов, Белла, наконец, услышала, что кричат местные. И насторожилась еще сильнее. Это были не проклятья, не призывы убираться домой. Сотни мужчин на улицах Дарвешана во весь голос славили Аллаха. Этот лозунг у местных мог означать что угодно — восторг, воинственный клич, благодарность, но никогда они не произносили «Аллаху акбар» просто так. В этом кишлаке происходило что-то странное. Что-то, к чему американцы были не готовы. Убедившись в том, что вокруг чисто, морпехи выбрались из машин. Кинг тоже высунулся на улицу, хотя от вида беснующейся толпы у него окончательно пропал энтузиазм. Феодоракис последним покинул «Хамви» и, выходя, сказал Белле: — Не дрожите так, рядовой Свон. Они не будут стрелять. Беллу тут же бросило в краску. Она действительно дрожала. Но не от мысли, что по ним могут открыть огонь. Крики местных, сливаясь в нарастающий гул, били в голове набатом и лишали воли. В них было что-то жуткое, в этих криках. Дикая, первобытная сила, против которой бесполезно было любое оружие. Продвинувшись вперед, Белла увидела тот «Хамви», под колеса которого угодила несчастная овца. Весь передний бампер машины был забрызган кровью, а в решётке радиатора застряли клочья грязной шерсти. Зрелище было просто жуткое, и Беллу вновь охватило дурное предчувствие. — Бедняжка Долли (15), — захохотал командир группы младший капрал Филлипс. — Пускай видят, что мы тут не в игрушки играем, — крикнул ему из башни пулеметчик. — Помойте машину, а то рядовой Свон сейчас в обморок упадет, — фыркнул проходящий мимо Милье, который действительно прибыл в Дарвешан вместе с морпехами Брэдли. Видимо, дурь, которую продал Лоран командиру второго взвода, всё-таки пришлась тому по вкусу. — Жалко овечку, да, ma cherie? Хочешь, я тебя утешу? Тебе как больше нравится — снизу, сверху или сзади? — Лежа, стоя и с колена, — ответила ему Белла, и все, кроме Милье, дружно расхохотались над её неожиданной шуткой. — Сильно борзая ты стала, Свон, — скривился канадец. — Раз ты ассистент Феодоракиса, думаешь, ты тут круче всех что ли? Уедет твой босс, и мы все тебя поимеем, солдат Джейн. Стоя, лежа и на коленях. Все вокруг засмеялись еще громче, а Белла снова почувствовала себя в старшей школе. — Рядовой Свон, ваше место рядом с командиром! — окрикнул её Феодоракис, и Белла тут же подскочила к нему. В сопровождении афганских военных американцы отправились на площадь, где собралось не меньше сотни местных мужчин. Они столпились вокруг полицейского участка и ревели, как рой свирепых пчел. В каком-то диком катарсисе они хором кричали «Аллаху акбар» и вскидывали вверх руки. Из-за этого леса рук Белла не сразу увидела, что на ступеньках участка стоят местные военные во главе с Сангаром. Они тоже что-то кричали, размахивая автоматами. — Что тут вообще происходит? — проговорил озадаченный Кинг, дав знак всем смотреть в оба. — Праздник, — сказал капитан Феодоракис. Праздник? Белла удивленно посмотрела на командира. В кабинете у Кинга висел календарь мусульманских праздников и постов, который рядовой Свон от нечего делать изучала в минуту вынужденного безделья. Сегодняшний день в нем никак отмечен не был. — Какой праздник? — тоже удивился Кинг. — День справедливого суда Всевышнего, — ответил капитан и посмотрел куда-то вперед. Белла повернулась туда и увидела, что на земле у дверей участка неподвижно лежит какой-то человек. И тут электрический разряд пробежал у нее по спине: этот человек был одет в камуфляж пустынной расцветки, который в Афганистане носили только натовские военные. — Разойдитесь! — прокричал на пушту в громкоговоритель переводчик. — Тишина! Крики «Аллаху акбар» чуть стихли, но не прекратились. Люди возле участка стали медленно расступаться, и Белла увидела на земле лежащего навзничь Эрика Йорка. Тело рядового Йорка лежало у ног афганских военных совершенно неподвижно, со свернутой набок головой и раскинутыми в стороны руками, будто выброшенный на свалку манекен. Он был мертв. Эрик Йорк был мертв. ______________________________________________ 1) Косово — Косовская война — вооружённый конфликт, вспыхнувший в апреле 1996 г. между албанскими сепаратистами и Союзной Республикой Югославией. Боевые действия были инициированы косовскими албанцами, стремившимися к независимости Косова и Метохии. В марте 1999 г. в конфликт вмешалось НАТО, начавшее бомбардировки Югославии. В июне 1999 г., согласно Военно-техническому соглашению, подписанному представителями НАТО и югославской армии, контроль над краем перешел к силам КФОР (Kosovo Force), международным силам под руководством НАТО. (2) Blackwater — крупнейшая частная военная компания США. С 2010 г. носит название Academi. Принимала участие практически во всех вооруженных конфликтах, в которых так или иначе были заинтересованы США. Часто выполняет вместо военных спорные с точки зрения международного права задачи, за счет чего Америка имеет полное юридическое право утверждать, что ее военные в конфликте не замешаны. Общая численность этой небольшой армии — более 20000 человек. (3) Ниро Вульф — гениальный детектив, герой произведений Рекса Стаута. (4) Карикатурный скандал — конфликт между мусульманами арабского мира и западным миром, вспыхнувший в конце 2005 — начале 2006 гг. и охвативший практически все страны Европы и мусульманского Востока из-за карикатур на исламского пророка Мухаммада, напечатанных в 2005 г. в одной из датских газет. (5) Бэтти Буп (англ. Betty Boop) — персонаж рисованных мультфильмов, созданный Максом Флейшером. Бэтти изображалась как манерная сексапильная девушка с тоненьким голоском. (6) M119 — 105-мм артиллерийское буксируемое орудие производства США, предназначенное для поддержки пехоты, десантных войск и штурмовых групп. http://weaponscollection.com/uploads/posts/2013-11/thumbs/1384245093_11.jpg (7) Зефирный человек из «Охотников за привидениями»: http://nafilmu.cz/wp-content/uploads/2014/02/ghostbusters21.jpg (8) Крестоносцы-свиноеды — солдаты НАТО (американские, немецкие, английские и др.), проходящие службу в Афганистане и в Ираке, были замечены в ношении вот таких нашивок на своей форме: http://static7.businessinsider.com/image/4f634a626bb3f7c762000042/pork-eating-crusader.jpg (9) Ахи (араб. أخي) — в исламе — обращение «брат».