Проклятое время

      По приказу Смерти, Сереча ехал спасать ту самую ведьму, о которой говорила Мина. -И почему я должен спасать какую-то ведьму? Проповедники их убивают, а Юлиус просит спасать, странный человек,-разговаривал воин сам с собой.       Тем временем Сереча проехал на своем черном, как сажа, коне уже весь заколдованный лес. Мрачные стены грязного захолустного городка встречали его без радости. На возвышенности, в самом отдаленном месте города, виднелись готические колонны черного резного замка проповедника Грушериуса. По правде говоря, Сереча был воином Смерти, но не испытывал ни малейшего желания находиться в столь отвратительном месте. Проезжая по городку воин только и делал, что замечал на себе взгляды удивленных прохожих, которые уже несколько веков не видели всадников в золотых доспехах, да и вообще каких бы то ни было воинов.       Вскоре Сереча оказался возле центрального замка и неподалеку увидел, как готовится эшафот. Палачи сновали туда-сюда, готовя огромное колесо и гароту, видимо преподобный Грушериус до сих пор не мог определиться с казнью этой ведьмы. -Значит я вовремя, ведьму еще не казнили,-заметил мужчина.       Он направил своего коня по направлению к садам грушевого замка. Да, что-что, а вкуса у новоиспеченного проповедника не было. Кривые грушевые деревья были посажены как ни попадя, тропинка между ними была крива и извилиста, кроме того, на ней лежали упавшие плоды, подгнивающие из-за того, что никто их там не убирал. Грушериус не любил чистоту и порядок,считая это высокомерием, а он пытался быть ближе к Создателю.       Проезжая мимо чего-то, отдаленно напоминающего колодец, воин вспомнил, что уже давно хочет пить, слез с коня и подошел, для того, чтобы напиться. Увидев содержимое колодца, жажда Серечи куда-то испарилась. На его дне находилось содержимое, больше напоминающее верблюжьи сопли, темно-коричневого цвета, да и воняло из колодца знатно.       Пока воин морщил нос от только что увиденного зрелища, он не заметил, как мимо грушевых деревьев трое палачей провели маленькую, худую девушку, по направлению к эшафоту. Зато Преподобного, было сложно не заметить. Грушериус взгромоздился всей своей тушкой в золотую колесницу, которую несли четверо слуг в пурпурных штанах. Бедные слуги не могли унести вчетвером такую тяжесть и уронили проповедника так, что импровизированная шапка-корона скатилась с его неровной головы. Воин это заметил и рассмеялся. -Кажется, скоро начнется,-сказал мужчина и поскакал к месту казни.       Сереча думал, что лучше будет не дожидаться Грушериуса и спасти ведьму сейчас,пока грушу еще не подняли и не довезли на место. Взяв в обе руки серпы и зажав коня ногами, воин поскакал к эшафоту, пыль вздымалась из-под копыт его верного друга. Тем временем, он заметил, что преподобную Грушу уже несут восемь человек, сгибающихся под его тяжестью. Грушериус же, с лицом, не обезображенным интеллектом, брызгал на собравшуюся толпу святой водой, призывая истреблять ведьм и им подобную нечисть.       Палачи, заметив Серечу, встрепенулись и начали размахивать топорами. Воин же только засмеялся и одним движением руки срубил голову сразу двоим. Он видел как ведьма недоуменно посмотрела на него и, воспользовавшись ситуацией, спрыгнула с эшафота, побежала среди собравшейся толпы людей, что пришли посмотреть на казнь. Сереча не долго думая, срубил второй рукой еще две головы и поскакал вслед за девушкой. Быстро он нагнал беглянку, одной рукой закинул ее на спину своему черному коню и, только поднявшаяся с земли пыль напоминала об их недавнем присутствии.