Настоящая любовь рождается в трудные времена, — Джон Грин.
Прошло уже два года с тех пор, как родился Алекс, но в жизни Луи ничего не изменилось. Джордж обращался с сыном достаточно хорошо, но когда дело касалось Томлинсона, то мужчина становился абсолютным мудаком. Он регулярно избивал шатена, оставляя кровоточащие раны и массивные синяки на его нежной коже. Джордж говорил, что Луи сам виноват в этом, потому что он провоцирует его, так как всегда всё делает из рук вон плохо. Несмотря на это, шатен был благодарен Богу за то, что мужчина не трогал их маленького ангелочка. Голубоглазый даже не мог представить, что бы сделал, если бы тот хоть пальцем тронул Алекса. Скорее всего вам любопытно, почему Луи не ушел от этого тирана? Ответ находится перед вашими глазами — Алекс. Однажды Томлинсон все-таки попытался убежать от мужа, но тот поймал его и пригрозил Луи, что направит все связи на то, чтобы добиться полной опеки над их сыном, и оставит парня совершенно одного. — Если ты и переступишь через порог нашего дома, то только без сына, мразь, — угрожающе прошипел Джордж в ухо Луи, сильно сжимая запястья шатена. — Только попробуй сбежать, я найду тебя, где бы ты ни был. Поэтому Томлинсону пришлось прекратить даже думать о побеге. Он знал, что судья отдаст ребенка мужу, потому что тот докажет, что Луи не способен обеспечивать и заботиться об Алексе, либо вообще перевернёт всю ситуацию и скажет, что шатен отказался от сына. Голубоглазый никак не хотел такого исхода событий. Иногда Луи, прибывая в одиночестве, размышлял о том, что было бы, если бы Алекс родился девочкой. Любил бы её Джордж так же, как сейчас любит своего сына? Во время беременности, когда они еще не знали пол ребенка, мужчина твердил, словно мантру, что у них родится мальчик. Луи спросил его: «Но Джо, что будет, если у нас родится девочка?» И тогда Томлинсон впервые увидел Джорджа в ярости. Он сильно сжал лодыжку голубоглазого, оставляя небольшие синяки своими пальцами. — У нас будет сын, понятно?! Луи оставалось только сдерживать слезы и судорожно кивать головой. Когда доктор Свон объявил им, что у них будет мальчик, Джордж горделиво прошептал на ухо шатену, что он знал это, ведь у них в семье рождались исключительно мальчики. Тогда Луи был невероятно благодарен небесам, так как при другом исходе он навряд ли остался в живых, ну или его рёбра были бы точно сломаны. Томлинсон посмотрел на своего спящего ангела через зеркало заднего вида. Это был как раз тот день, когда Алекс ни в какую не хотел вставать с кровати. Но всё резко поменялось при упоминании дяди Зейна. Мальчик сразу же начал суматошно собираться. Прошла целая неделя с последнего раза, как Луи видел Малика. Джорджу не нравилось, когда парень встречался с друзьями, потому что был уверен, что те разговаривают об их совместной жизни. Каждый раз, как Луи отправлялся куда-нибудь с Зейном, мужчина напоминал о том, что может случиться, если тот сбежит из дома.***
Томлинсон припарковал машину рядом с одним из любимых кафе, где он договорился встретиться с брюнетом вчера. Голубоглазый вышел из машины, закрывая за собой дверь и открывая заднюю, чтобы отстегнуть ремень безопасности детского сидения у Алекса. Малыш открыл свои яркие глазки, зевнул и сонно улыбнулся своему папе, вытягивая маленькие ручки вверх, чтобы Луи взял его на ручки. — Полетели, солнце, — пропел Томлинсон, выуживая мальчика из машины. — Дядя Зейн уже ждет нас. — Дядя Зазу! — восторженно вскрикнул ребенок, махая ручками в воздухе. — Ну да, на меня ты так не реагируешь, — недовольно пробурчал Луи, проверяя содержимое детской сумки (она включала в себя запасы на «непредвиденные» ситуации). Шатен закинул сумку на плечо, крепко держа Алекса на рука, одновременно нажимая кнопочку на пульте от сигнализации. Он в последний раз убедился, что закрыл машину, и только тогда со спокойной душой направился в сторону входа кафе. С трудом открыв тяжелую дверь, Луи понял, что Малик уже здесь, когда Алекс, увидев его, начал брыкаться в руках и стучать по груди отца, бесконечно требуя отпустить его. Удостоверившись, что друг сидел за столиком, Томлинсон выполнил просьбу сына. Маленький мальчик тут же неуклюже направился в сторону Зейна, по прибытию обнимая того за ноги. Когда Луи подошел ближе, то услышал, как Алекс звал «дядю Зазу». — Хей, привет, дорогой, — усмехнулся брюнет, поднимая мальчика на руки, заставив того радостно засмеяться. — Привет, Зейн, — Луи лучезарно улыбнулся, наблюдая за столь милой сценой. Они сели за небольшой столик у стены, который был скрыт от лишних глаз. Сообразительный официант, что редкость в наши дни, сразу принёс дополнительный высокий детский стул. — Привет, Лу, — Малик усадил Алекса за его личное место и крепко обнял лучшего друга. — Как ты? — Замечательно, как бабка перед пенсией, — шатен фальшиво улыбнулся, что не осталось незамеченным. — Ты сам-то как? — А если честно? — Зейн всё также оставался серьезным, вглядываясь в друга, что сидел напротив. — Зейн, — теперь Томлинсон посмотрел на брюнета в ответ. — Мне двадцать четыре, у меня ребенок, нет образования, мой муж полный придурок, я чувствую себя так, словно меня переехали автобусом и соскребли с асфальта. — Знаешь, я скучаю по старому Луи, — брюнет грустно улыбнулся. — Я тоже, Зи, — Томлинсон опустил глаза. — Мне не хватает нашей старой жизни. — Папа! — Алекс сжал руку Луи, дергая её. — Я голодный. — простонал он, поглаживая свой живот, который недовольно бурчал, прося еды. — Прости, любимый, — парень улыбнулся ему, доставая из сумки бутылочку с детским питанием. — Держи, солнце. Мальчик взял бутылочку и начал сосать так, будто вся его жизнь зависит от этого. — Он снова тебя бил? — вдруг выпалил Зейн, следя за действиями друга. — Что? Нет! — голубоглазый попытался закрыть лицо. Утром он решил скрыть свои синяки, но даже в этом он оказался полнейшим дерьмом. — Я вижу всё, Луи, — Зейн обхватил запястье шатена, мягко сжав его. — Ты же говорил, что он прекратил это, — голос звучал разочарованно. — Зи, я… — Почему ты всё ещё с ним? — спросил Малик, перебивая друга. — Ты знаешь почему. — раздраженно ответил тот, отдергивая руку и изо всех сил стараясь не заплакать. — Ты знаешь почему, — повторил Томлинсон, посмотрев на сына. — Даже не думай, что сможешь здесь устроить сеанс онлайн-терапии! — Лу, я уже говорил тебе, что ты можешь уйти от него в любой момент. Он не заберет ребенка, так как ты, фактически, мать. — парень начал агрессивно жестикулировать. — А закон защищает больше матерей, нежели отцов! — Ты же понимаешь, что я не могу уйти без Алекса, — Луи был на грани того, чтобы начать плакать, — а Джордж не позволит мне уйти с ним. Он ясно дал мне это понять. — Он наркодилер и бьет тебя, поверь мне, он должен боятся тебя больше, чем кого-либо, — Малик кашлянул в кулак, — ведь закон, узнав об его деятельности, никогда не будет на его стороне. — Я не знаю, Зейн, — Луи глубоко вздохнул. — Ты де знаешь, что у Джорджа есть связи, и если он захочет, то без проблем сможет получить полную опеку над Алексом. — Только через мой труп, — воскликнул брюнет, глядя на мальчика, который уже почти выдул полную бутылочку. — Нет, с этим нужно что-то делать. Срочно. — Ох, перестань, мы можем просто сменить тему? — Луи поправил воротник у Алекса. — Давай уде поговорим о тебе… Как там дела в школе искусств? — Прекрасно, — буркнул Зейн, закатывая глаза. — Прекрасно? — Томлинсон скептически выгнул бровь. — Что тебе не нравится? — С чего ты взял, что мне что-то не нравится? — парень сложил руки на груди. — Я знаю тебя, Зи, — шатен закатил глаза, — а в особенности понимаю, когда тебе что-то не нравится. — Они ограничивают мое воображение, — ответил Зейн, явно не говоря основной причины. — Что еще? — Ты гребанная мамочка, вот что еще, — тихо прошипел Малик. — Они. Ограничивают. Моё. Воображение! — уже громче отчеканил брюнет, всё ещё не раскрывая самого интересного для Луи. — Может объяснишь? — Просто эти идиотские правила действуют мне на нервы, — Зейн снова закатил глаза. — Это хреново! Но скоро ты получишь свою степень магистра искусств, — Луи правда пытался его подбодрить. — Да, наверное. — Это всё, что тебя не устраивает? — Томлинсон самодовольно улыбнулся. — Ой, иди куда подальше, — Малик вскочил, направляясь к стойке, чтобы, наконец заказать то, ради чего они пришли сюда — хорошие напитки и свежая выпечка.***
Зейн заказал горячий шоколад для себя и горячий ванильный кофе для Луи. Когда он вернулся к столу, то половина его напитка была на его руке. Шатен посмеялся над ним, помогая поставить кружки на стол. Они продолжили говорить о школе Зейна, пока Алекс не хлопнул по руке Луи, говоря: — Подгузник. — Я могу поменять, если хочешь, — убедительно предложил Зейн, хватая детскую сумку. — Ты уверен? — Луи был удивлен таким рвением. — Конечно, — он поднял Алекса со стула. — Я на самом деле провел около десяти минут на ютубе, просматривая обучающие видео, где очень подробно рассказывалось, как поменять подгузник, — брюнет засмеялся, направляясь в сторону уборной.***
Зейн зашёл в одну из дамских комнат, оставляя дверь приоткрытой. К счастью, там имелась специальная комната для матери и ребёнка, поэтому Малик направился с Алексом именно туда. Зейн осторожно положил ребёнка на мягкое одеяло, которое было постелено на пеленальном столике, и снял с него штанишки, складывая их рядышком. — Дядя Зазу, — тихонько окликнул его малыш. — Да, карапуз? — Зейн подготавливал памперс, чтобы сменить старый на новый. — Почему папа грустный? — Алекс внимательно посмотрел на брюнета, ожидая ответа. Зейн остолбенел на мгновенье, не зная, что сказать. Ведь ребенку, которому уже практически два года трудно было объяснить, что его папочка избивает его папу, поэтому Луи такой расстроенный. Зейн снял грязный подгузник и выбросил его в мусорное ведро. — Солнце, папа не грустный, — Зейн солгал, сглатывая тяжёлый комок в горле. — Он просто, эм, устал. — Устал? — малыш смешно нахмурил бровки, впадая в замешательство. — Хмм… Он должен немного поспать, — объяснил ему Зейн. — Оу! — воскликнул Алекс, как будто он только что понял самую удивительную вещь в мире. Зейн закончил менять подгузник. Он взял Алекса на руки, возвращаясь к Луи. Шатен сидел за столом с задумчивым выражением на лице, но как только увидел своего малыша, то сразу улыбнулся, немного фальшиво, но все же. Когда они подошли намного ближе, Алекс похлопал Зейна по груди, прося опустить на ноги. Малик послушно опустил крохотулю на пол, и тот сразу же направился к Луи, неуклюже топая. Когда он дошел до пары, то в тот же момент обхватил маленькими пухлыми ручками шею голубоглазого, который, не медля ни секунды, зарылся носом в волосы своего сына, вдыхая аромат ванильной невинности. — Папочка, пошли домой. — улыбаясь, пролепетал малыш. — Тебе нужно бай-бай. — Зачем, солнышко? Я не хочу спать. — Ты устал, — малыш обеспокоено посмотрел на отца. — Я в порядке, Алекс. Все хорошо, — шатен погладил его по пухленькой щечке, с улыбкой наблюдая за ним. — Нет, ты должен поспать, — настаивал мальчик, гладя папу по колючей щеке, повторяя его действия. Сердце Луи и Зейна забились быстрее от любви к этому чуду. Малик никак не мог понять, как Джордж может быть отцом Алекса. Луи улыбнулся сыну, а затем повернулся к другу, посылаясь полный сожаления взгляд. — Я должен идти, — Томлинсон слегка улыбнулся. — Мне ещё нужно сходить в магазин и приготовить ужин для Джорджа… Ты ведь знаешь, что будет, если… — он сразу же замолк, когда понял, что только что сказал. — Эм, не бери в голову. Я напишу тебе позже, ладно? — Ладно, — Зейн улыбнулся. — Лу, пообещай, что ты позвонишь мне, если он снова сделает это. — Хорошо, — Луи отвёл взгляд. — Пообещай! — Я обещаю, Зи, — в который раз солгал шатен. Он не должен втягивать друга в свои проблемы, но тот не должен знать об этом. — Отлично, будьте осторожными, — Зейн поцеловал Алекса в лобик. — Звони мне в любое время. — сказал он, обнимая их. — Обязательно, — Луи ещё раз фальшиво улыбнулся. — Тебя может подвезти или ты сам уже свалишь? — Не нужно, я пойду в класс, у меня занятия ещё, — парень засмеялся, указывая на входную дверь. — Проваливай уже, — Луи закатил глаза. — Пока, задница, — Зейн помахал рукой. — Пока, карапуз. Малик быстрым шагом пошёл к выходу. Луи глубоко вздохнул, окончательно решив, что он должен отгородить Зейна от своей дерьмовой жизни, чтобы тот не пострадал.