Проклятые

9:31 Дракона, 13 мартиналиса. Давно пора вставать. Башня Бдения, казармы Стражей       — Что скажешь, сэр Ланселап? — обратился Андерс к котёнку, пока тот нарезал круги по его груди в попытке примоститься поудобней. — Папочка спятил? А второй папочка?       Котёнок смолчал. От маленького гадёныша не было никакого проку. Андерс вздохнул и почесал котёнка за ухом, хотя тот этого совсем не заслужил.       — Это ты, между прочим, во всём виноват.       Сэр Ланселап заурчал от ласки и довольно мяукнул.       — Да-да. Именно ты, — проворковал Андерс и принялся чесать котёнка за обеими ушами. — Я не просил дарить мне кота. А уж тем более такого очаровательного полосатика. Я вообще ни о чём его не просил. Всего лишь гарем и немного яблочного пирога. Кстати, где мой гарем? «Я всегда держу слово», ага, конечно.       Котёнок заурчал громче. Такое чувство, будто сэр Ланселап его вообще не слушал. Вот ведь грубиян.       — Да, знаю, нам надо с ним поговорить. Нельзя бросать нашу девочку в беде. Демоны такие беспардонные существа, правда? Почему они не хотят оставаться на своей собственной территории?       Ответа не последовало.       Ну что за невоспитанность.       — Надо полагать, потому что их призывают всякие маги крови, которые не дружат с головой.       Андерс решил не утруждать себя размышлениями о произошедшем: что было, то прошло, как говорится, и всё же подчас пара-тройка предательских мыслей проскальзывала в его голову.       Сэр Ланселап укусил его за руку, и Андерс прекратил его гладить.       — Ай, — притворился он, хотя на самом деле было совсем не больно. Андерс щёлкнул котёнка по носу. — Сидя сложа руки ничего не добьёшься. Ты прав. Нельзя всю жизнь здесь пропрятаться. Чего-чего? Хочешь пойти со мной?       Андерс поднял сэра Ланселапа на руки и усадил его на пол. Котёнок замяукал — то ли в знак протеста, то ли согласия.       — Так пойдём, — Андерс направился в сторону выхода из казарм. — Пойдём-пойдём, — позвал он котёнка.       Сэр Ланселап посмотрел на него и моргнул.       — Пойдём. Давай.       Как по волшебству, сэр Ланселап решил послушаться и, потряхивая животиком, побежал следом за Андерсом. Андерс вывел его в коридор. Они даже не успели добраться до лестницы, как сэр Ланселап уселся на пол, по-видимому, не желая следовать дальше.       — Маленький гадёныш.       Андерс продолжил путь один и, поднявшись по лестнице, первым делом решил заглянуть в библиотеку, где застал за чтением Сигрун с Натаниэлем. Амелла с ними не было. Андерс забрался на третий этаж в надежде найти Амелла в его покоях. Маловероятно, конечно, учитывая, что у «эрла Амарантайна и Стража-командора Ферелдена» всегда полно дел, но попытаться всё же стоило. В противном случае ему пришлось бы расспрашивать о том, где искать Амелла, других. Андерс не мог позволить себе столь низко опуститься. Он постучал в дверь комнаты Амелла и принялся ждать. Спустя пару секунд за дверью раздался шумный грохот и послышалось сдавленное бормотание.       — Минуту!       Андерс принялся ждать. Со временем дверь распахнулась, и перед ним показался Амелл. На нём были штаны и туника, которую тот накинул в последний момент судя по тому, как она спуталась у него на животе. Туника была с длинными рукавами. Ну естественно. Если бы не потребность скрыть шрамы, Амелл её, вероятно, и вовсе не стал бы надевать.       — Андерс, — удивлённо произнёс Амелл.       — Он самый, — Андерс попытался подавить необоснованное чувство вины. — Можно тебя на минуту?       — На сколько захочешь, — Амелл сделал шаг назад и жестом указал Андерсу пройти внутрь.       Андерс почти ожидал увидеть на полу связывающий круг, однако в комнате не оказалось ничего страшного и непосредственно связанного с магией. У стен выстроились книжные полки, кровать была заправлена, а на столе лежала открытая книга и стояло несколько бутылок. Алкоголь, по-видимому.       Обычная комната.       Ничего жуткого.       — С утра пораньше начинаешь? — Андерс указал на бутылки.       — Сегодня суббота.       — Ты ведь ещё не поддатый?       — Пока нет. А что?       Андерс пожал плечами:       — Просто спрашиваю.       Он никак не мог решить, куда деть руки, и, дабы не копошиться, просунул большие пальцы под пояс.       — Что читаешь?       Амелл бросил взгляд в сторону стола. Знакомая книга. Потрёпанная и полусожжённая. Андерс уже видел её раньше.       — «Поиски истинного пророка».       — Весело.       — В книге рассматривается иной взгляд на Андрасте: в качестве мага, а не избранницы Создателя. Говорят, подобное верование распространено среди адептов Тевинтерской Церкви. Я получил эту книгу в подарок от закройщика из Орзаммара уже очень давно.       — Насколько давно? Ещё в Век Бурь? В Век Стали, может?       Амелл улыбнулся:       — Очень смешно.       — Благодарю, — на свой собственный смех Андерс даже разочаровался, что ему не удалось заставить Амелла засмеяться. А ещё ему стало жутко не по себе. Пора переходить к делу.       — Это самое... слушай. Я тут подумывал попросить тебя об одолжении.       — Спрашивай, не стесняйся.       — Это самое... ты не против призвать демона? Очень надо.       Амелл на него уставился; на лице его заиграл спектр самых разнообразных эмоций, а потом Амелл разразился смехом. Андерс бы порадовался, если б изначально задавался целью его рассмешить.       — Я не шучу.       — Что? — Амелл сделал глубокий вдох и провёл рукой по лицу, стирая с него улыбку. — Правда? Я думал, ты просто надо мной издеваешься.       — Так, ладно. Во-первых, меня немного беспокоит тот факт, что тебя так забавляет, когда над тобой издеваются. Во-вторых, нет. Я над тобой не издеваюсь.       Андерсу захотелось присесть. По ощущениям такого рода разговор стоило вести сидя. Вместо этого они оба неловко стояли посреди комнаты, потому что Андерс всё это время всячески избегал Амелла и, вероятней всего, собирался снова дать дёру, как только попросит его о том, с чем к нему пришёл.       — Помнишь, я говорил тебе, что полагаюсь только на одного духа — духа Милосердия? Так вот, в последнее время ей не даёт покоя один демон, продолжая посягать на её территорию.       — Какого рода демон?       — Демон Страха. Я надеялся, ты сможешь его призвать. Или сразиться с ним в Тени. Получится что-то вроде Истязаний.       — Хорошо.       Никаких тебе сомнений.       Никаких отговорок.       Никаких упрёков в том, что последние пару дней Андерс его избегал. Амелл просто взял и согласился.       Как всегда.       — Дело срочное? Мы с Веланной потратили последние запасы лириума на призрака из крипты. Чтобы собрать нужное количество зелий, нам придётся снарядить ещё одну экспедицию в Кэл Хирол. Либо же мне удастся поговорить с Серой. Вот только я ей не доверяю: она наверняка поспешит доложить об этом в Круг, ссылаясь на то, что мы пытаемся спасти тебя от одержимости.       — Ну, наверное, не очень срочное.       Кажется, демон Страха в свою очередь тоже не торопился с ним сразиться. По крайней мере пока.       — Но чем скорее мы об этом позаботимся, тем скорее мне станет спокойней. Может, где-то в этом месяце? Или хотя бы в следующем?       — Хорошо.       Что ж.       Это было несложно.       Андерс принялся раскачиваться на пятках и бросил взгляд в сторону двери.       Можно уходить. О Милосердии он позаботился, пришло время заняться другими делами.       Шаг за шагом, Андерс.       — Ты не собираешься меня расспрашивать?       — Расспрашивать о чём?       — Почему я тебя избегал.       — Я... думаю, не стоит, верно?       — Хотя бы сделай вид, что ты расстроен.       — Я уже очень давно смирился с тем, что большинство людей меня боится, Андерс.       — Всё с тобой ясно. Ещё совсем недавно я был для тебя удивительным магом и самым привлекательным мужчиной, а теперь я просто «большинство людей».       — Я такого не говорил. Для меня ты по-прежнему удивителен и привлекателен, но вместе с тем я могу тебя понять. Ты боишься меня.       — Может, хватит уже? Я тебя не боюсь.       — После ритуала ты только и делал, что пытался меня избегать, а сейчас являешься ко мне с просьбой избавить тебя от демона Страха, но меня ты при этом не боишься?       — Вот ты какой, к очевидному придираешься. Спорим, это было несложно. Докучать моему духу мог бы совершенно любой демон, и я бы так или иначе захотел от него избавиться. А то, что это оказался демон Страха, ещё ни о чём не говорит.       — Вот только демонов притягивают те эмоции, которые они воплощают. Андерс, пойми же ты, мне всё равно. Я всё понимаю.       — Да не боюсь я тебя! — сорвался Андерс. — Чтоб ты знал, ты для меня не центр вселенной. Мне и без тебя кошмаров хватает — спасибо большое скверне! Демону Страха есть чем полакомится. Так что изволь посмотреть дальше собственного носа и спроси меня, почему я тебя избегал!       — Почему ты меня избегал? — послушно повторил Амелл.       — Потому что ты ненормальный! Потому что однажды ты умрёшь от потери крови, после того, как призовёшь очередного демона или одному лишь Создателю известно кого ещё! Потому что мне страшно оттого, что мне за тебя страшно! Ты вошёл прямо в круг. Ничто не мешало демону вселиться в тебя прямо там. Почему этого не произошло?       — Этого не произошло. Андерс, это просто призрак, они...       — Я знаю, что они такое, — перебил его Андерс. — В демонах я и сам разбираюсь, понял? Я, к слову, маг, а то вдруг ты не заметил. И я знаю, что призракам нет нужды в человеческом теле, но ты по-прежнему здорово рисковал. Причём совершенно неоправданно.       Амелл спорить не стал.       Это страшно удручало.       Андерсу хотелось поспорить.       — Давай, скажи, что я не прав.       — Ты прав. Я не собираюсь с тобой спорить, Андерс. Мне известно, что магия крови — рисковое занятие. И я считаю, оно того стоит. Я надеялся, что если ты обратишь внимание на те меры предосторожности, которые я принял, на то, как я контролирую свою магию, то ты поймёшь.       — Какие ещё меры предосторожности? Ты вступил в связывающий круг. Совсем из головы вылетело?       — Веланна была рядом. Ты был рядом. Если бы демон мной овладел, я бы не смог выбраться за пределы круга, и вам бы не составило труда меня убить, — ответил Амелл.       Будто это плёвое дело.       — Даже думать об этом не смей. Тебе нельзя умирать. Кто тогда будет гонять от меня храмовников? На ком останется эрлинг?       — Мне плевать. То есть... на всё, кроме тебя.       Нет. Плохо. Не говори так.       — Тебя защитят Стражи. А на эрлинг мне плевать.       — Да ну? Я думал, тебе нравится быть Серым Стражем.       — Да, это так, однако об этом эрлинге я никого не просил, — с горечью произнёс Амелл. — После Мора я написал в Вейсхаупт с прошением назначить меня в Тевинтер. Меня послали сюда. Не сомневаюсь, к этому приложил руку Алистер. Доложил в Вейсхаупт о том, что отправлять меня в Тевинтер слишком рискованно ввиду моих «наклонностей». Что в Тевинтере мои «предпочтения» меня скомпрометируют. В красках описал то, как мне удалось убить архидемона, избежав смерти Логейна и не умерев самому. Отобрал у меня пса.       Амелл осёкся. Он повернулся к Андерсу спиной и сомкнул руки за головой. Андерс впервые видел его на взводе. Амелл всегда был спокоен: и когда оказался при смерти, и когда ругался с Серой... Амелл подошёл к столу и выпил прямиком из бутылки.       — Извини. О чём ты говорил?       — Что ты помешан на магии крови и умрёшь страшной смертью.       — Что-нибудь ещё?       — Да нет, больше ничего.       Амелл сделал ещё один глоток и прислонился к столу. Осознанно или нет — он одёрнул рукава. Андерс снова ощутил себя виноватым.       — Ну так что... интересная книга?       Отлично, Андерс.       Конечно же не стоит спрашивать его ни о том, счастлив ли он на должности эрла, ни о его собаке.       Нет, лучше спросить о книге.       Ему это поможет.       — Да.       — Тевинтер, значит? А Чёрного Жреца не боишься? Вдруг тебе придётся приносить в жертву девственниц и котят? Тебя это не пугает? А все эти...       — Малефикары? — договорил за него Амелл. — Нет, не особенно.       — Ты ведь в курсе, что там процветает работорговля? Я, конечно, понимаю твоё желание жить вне гнёта предрассудков, но Тевинтер? Ты как будто пытаешься колоть орехи кувалдой.       — Просто я люблю орехи.       Андерс посмеялся.       Амелл улыбнулся ему, и Андерс готов был поклясться, что напряжение между ними начало иссякать. А потом Амелл снова одёрнул рукава.       — Хватит так делать.       Андерс схватил его за запястье и засучил рукав по локоть. Руки Амелла были в ужасном состоянии: шрамы цветом чуть светлее кожи тянулись во все стороны. Но это всё было частью Амелла.       — Мне плевать, — ответил Андерс и в качестве доказательства провёл пальцами по его руке. Очень странная текстура: гладкая кожа граничила с выпуклыми шрамами, почти неосязаемыми зазубринами, что остались на том месте, где срослась кожа. В прикосновении к шрамам не было совершенно ничего противного. Напротив — Андерсу совсем не хотелось отрывать от них кончики пальцев, и он продолжил их поглаживать.       — Вот только я, по-видимому, одержим и умру страшной смертью, — напомнил ему Амелл.       — Слушай, я не это имел в виду. Продолжай внушать в меня ужас — я не против. Но, прошу тебя, постарайся не умереть в процессе.       Амелл посмотрел на то, как пальцы Андерса ласкают его кожу.       Андерс отнял руку.       Он не знал, что делать дальше.       — Кажется, я всё-таки немного тебе нравлюсь, — мягко произнёс Амелл. Он взял руку Андерса в свою, сплетая их пальцы.       Что ж...       Ладно.       По крайней мере Амелл ему поверил.       — Разве что совсем немного.       — Я знаю, что делаю.       Андерс фыркнул:       — Ну хоть у одного из нас всё схвачено.       — Я о том...       — Брось. Я тебя понял, — перебил его Андерс.       Не стоило вообще об этом начинать. Весь этот разговор казался ему ужасно обременительным.       — Извини, ладно? Давай просто помолчим.       — Давай.       — Может, поцелуешь меня, или как там? — спросил Андерс.       — Или?       — Ну чтобы я понял, что ты меня простил и что между нами всё устаканилось. В этом смысле.       Руки Амелла сомкнулись на поясе Андерса, и Амелл притянул того к себе так, что колено его оказалось у Андерса между ног. Андерс попытался подавить острое желание потереться о его бедро, но Амелл его опередил, прижимаясь к нему ногой. Все разумные мысли снесло из головы ароматом горячего металла, пота, томительным шёпотом магии.       — Или так?       Не будь они столь плотно друг к другу прижаты, Амелл наверняка не уловил бы то, как в это мгновение дёрнулись Андерсовы бёдра. Левая рука Амелла соскользнула с его пояса и легла на бедро. Андерс облизнул губы и заметил, как взгляд Амелла проследовал за движением его языка.       — Или так.       Амелл опустил руку Андерсу на затылок и притянул его к себе, одарив тем самым поцелуем, о котором просил Андерс, и только в это мгновение понял, как отчаянно ему самому этого хотелось.       На вкус Амелл оказался как тот алкоголь, который он пил. Его язык оставлял у Андерса во рту отголосок жара, мёда и собственных бесстыдных стонов.       Рука Амелла скользнула вверх, пальцы сжали ягодицы. Глотая его жадные стоны, Амелл сомкнул Андерса в объятии, запустил пальцы в его волосы, запрокинул его голову и припал ртом к шее, орошая ту поцелуями, спускаясь ниже, к ключице, впиваясь в неё зубами и вытворяя языком такое... Андерс понадеялся, что останется след.       Тело Андерса подалось ему навстречу в страхе упустить даже малейшее касание. Амелл скользнул языком вдоль шеи — до уха, и когда его зубы сомкнулись вокруг серёжки, чуть дёрнув ту вниз, — Андерс достиг точки невозврата, а Амелл прошептал:       — Хочешь, я тебя трахну?       — Да, — ответ сорвался с его губ вперемешку со вздохом. — Да, чтоб тебя.       Амелл отклонился немного и принялся снимать с себя пояс; пояс полетел на пол. Взгляд Амелла, точно иголки, пригвоздил Андерса к одному месту. Раздеваясь, Амелл не отводил от него глаз, точно в мире в то мгновение не осталось ничего важнее Андерса. Андерс снял собственный пояс и откинул его в сторону. Амелл потянул вверх его тунику, высвобождая края из штанов; Андерс поднял руки — туника полетела на пол.       От тяжёлого дыхания Амелла, от его взгляда по телу Андерса пробежали мурашки. Подушечки пальцев скользнули вниз по Андерсовой груди, помедлили на сосках, очертили каждое ребро. Взгляд Амелла неотрывно следовал за движением его рук — и Андерс поёжился. Он не привык к такому пристальному вниманию. Больше не было тёмных углов, поспешных ласок, украденных мгновений.       — Ты прекрасен, — произнёс Амелл — вполголоса, на грани с благоговением.       Он поймал Андерса за бёдра и, притянув к себе, снова поцеловал. Андерс сжал пальцами Амеллову тунику, превращая их нежный поцелуй в нечто иное — жаркое, отчаянное.       — Повтори.       — Ты прекрасен, — повиновался Амелл, приподнимая его за бёдра и усаживая на стол. С губ Андерса сорвался удивлённый вздох и тут же растворился в их поцелуе.       — Что тебе нравится? — спросил у него Амелл.       — А? — от одной лишь мысли о том, как легко Амеллу удалось его поднять, сердце Андерса заходилось в бешеном ритме. Его воображение пошло дальше: он представил, как Амелл хватает его на руки, прижимает к стене, представил капли пота на его теле, представил, как несдержанно Амелл в него входит — до боли, до криков.       — Я... секс?       — Где мне тебя потрогать?       Андерс снова поцеловал его, вбирая с губ вкус лириума, нотки Тени.       — Мне можно использовать магию?       — Да, — Андерс призвал свою собственную: на кончиках его пальцев сверкнуло электричество, и он принялся разминать Амеллу плечи. Амелл застонал ему в рот, и Андерс не смог сдержать довольную улыбку, прерывая поцелуй. Вместо этого Амелл поцеловал его ключицу; кожу опалило магией, которая, казалось, танцевала у него на языке.       — Ч-чёрт... — Андерс оборвал заклинание и запустил пальцы в волосы Амелла. — Как приятно.       Амелл коротко выдохнул — и Андерс вздрогнул от резкого похолодания. Он прикусил губу — подавить случайное «ох!». Амелл провёл языком по груди, освежая морозными дыханием нагретую кожу, покусывая, вынуждая тело Андерса сиюминутно отзываться на ласку.       — Чёрт, Амелл, ты...       Амелл скользнул языком по соску, прикусил кончик, затем другой — и даже эти прикосновения были преисполнены магии. Андерс попытался подавить стон, его бёдра дёрнулись. От резкого движения натянутая ткань штанов потёрлась о его член, и в это же мгновенье зубы Амелла сомкнулись вокруг его соска.       — Твою ж мать, — Андерс вытер ладонью проступивший на лбу пот. Стон Амелла обдал жаром его кожу, а на кончиках его пальцев заплясало электричество. Продолжая боготворить его грудь, Амелл скользнул руками вниз по спине, и от приятного пощипывания, от пульсирующего удовольствия Андерс сдался и застонал:       — Ну же. Хватит тянуть. Злой. Злой малефикар.       Амелл издал сдавленный смешок и запустил пальцы под пояс Андерсовых штанов, сделал шаг назад, и Андерс приподнял бёдра, позволяя Амеллу стащить с себя штаны прямо с исподним. Его член был твёрд, пульсировал и истекал смазкой; Амелл закусил губу, и Андерсу показалось, будто он сейчас растает от одного лишь его взгляда.       — Даже ничего не скажешь?       — Мой рот способен на кое-что получше, — Амелл облизнул ладонь и взял в рот свои пальцы. Он поставил перед Андерсом стул, сомкнул пальцы вокруг его члена и провёл влажной ладонью по всей длине. Андерс изо всех сил постарался не захныкать в отчаянном предвкушении полноценной ласки. Амелл коснулся губами внутренней части его бедра, наклонился вперёд, скользнул языком у самого основания его члена, — и Андерс затрепетал, сжал пальцами Амелловы плечи, замялся на мгновение, прежде чем коснуться его волос:       — Можно..?       — Всё что захочешь, — перебил его Амелл, слизывая с кончика капли смазки.       Андерса захлестнуло волной удовольствия, и он сгрёб в кулак часть Амелловых волос.       — Можешь не сдерживаться, — добавил Амелл, опаляя влажную кожу тёплым дыханием.       Его язык скользил вверх-вниз по всей длине, очерчивая каждую неровность, каждую вздутую вену, и подчас Амелл прерывался на случайные поцелуи, о значении которых Андерс решил не задумываться. Ему не нужно было думать; он мог чувствовать. Член Андерса был перепачкан в смазке, когда Амелл раскрыл блестящие от слюны губы и взял его в рот. Его окутал влажный жар, и Андерс не сдержался — он резко подался вперёд.       — Ой... прости... проклятье, — простонал Андерс и ослабил хватку, с которой сжимал волосы Амелла, чтобы тот смог двигать головой. Амелл припал к нему с жадностью, с голодом, его жаркие стоны отдавались внутри Андерса сладким, блаженным трепетом. Он ощутил присутствие Тени и разгорячённые ласки чужого языка, и удовольствие захлестнуло его целиком и полностью: дыхание сбилось, пощипывало пятки, пальцы на ногах и руках то и дело сжимались-разжимались.       Андерс подавил неистовый стон и отчаянно попытался за что-нибудь ухватиться, лишь бы не начать исступлённо толкаться Амеллу в рот. Амелл прижал его ноги локтями и положил ладони Андерсу на поясницу, а затем взял его в рот почти целиком.       — Да, да, да, давай-давай.       Амелл одобрительно простонал, не выпуская его изо рта. От накала чувств Андерс был готов взорваться. Его жадные стоны превратились в дрожь и отчаянные вздохи:       — Да, прошу, да, я почти...       Амелл снова застонал, и Андерс совершил огромную ошибку: он опустил взгляд. Его влажный член скользил между губ Амелла, и Андерс уже был на грани, а затем Амелл поднял глаза — тёмные, бесстыдные — и Андерс кончил. Это было даже лучше, жарче ласки Амеллового языка. Наслаждение накрыло его жгучей волной и вырвалось наружу плотной белесой струёй, переполняя рот Амелла. Семя Андерса перепачкало его член, сочилось из уголков рта Амелла; Амелл продолжал двигаться, пока отголоски удовольствия не довели Андерса до всхлипов. Он вяло оттолкнул Амелла от себя, его член выскользнул изо рта Амелла с влажными звуком. Амелл вытер рот рукой и слизал всё с пальцев. Андерс не чувствовал конечностей. В ушах звенело, биение сердца оглушающим грохотом разносилось по всему телу.       — Чтоб тебя, — выдохнул Андерс, пытаясь удержась на месте дрожащие бёдра. — А ты хорош.       Амелл ухмыльнулся:       — Знаю.       — Поганец, — Андерс соскользнул со стола. Он не знал, куда идти, у него подкосились колени. Амелл успел его поймать, прежде чем Андерс повалится на пол, и усадил его к себе на колени. Создатель, до чего же приятно от него пахло. До чего же приятно было к нему прикасаться. В его крепком теле находилось средоточие необходимой Андерсу заботы и поддержки. Амелл обнял его за плечи, и магия привнесла в их объятие толику тепла.       — Твоя очередь?       — Как только будешь готов, — Амелл провёл ногтями по Андерсовой голове, срывая с его губ довольное «мм-м», а затем поцеловал его плечо.       На магию крови и демонов Андерсу было плевать, но это — такая вот ласка — это его пугало.       Он отпрянул назад и схватился за тунику Амелла, стаскивая ту с него через голову. Амелл поднял руки, и туника полетела в сторону.       Создатель милосердный.       Андерс не впервые видел Амелла без рубахи, да вот только менее внушительным вид от этого не становился. Пальцы Андерса скользнули вдоль выступающих ключиц, очертили острые линии мышц, поигрывая с электричеством, и Амелл столкнул Андерса со своих колен.       — Постой.       — Ты куда?       — С неприкрытыми руками? — Амелл бросил на него взгляд через плечо, после чего старательно запер дверь. — Никуда. Дверь была незаперта.       — А, то есть теперь об этом можно и вспомнить! — Андерс засмеялся, когда Амелл к нему вернулся. — Так приятно знать, что обо мне ты тоже подумал!       — Я не думал ни о чём, кроме тебя, — Амелл прислонился к столу и снял носки, после чего подцепил большими пальцами пояс штанов и прямо с исподним потянул их вниз. Прежде чем Амелл успел повернуться к нему лицом, Андерс поймал его за талию и коснулся большими пальцами двух маленьких ложбинок на его спине.       — Они мне нравятся.       — Да?       Амелл прижался спиной к Андерсовой груди, но Андерсу было этого мало.       — Да, — Андерс приобнял его за талию, взял во вспотевшую ладонь его член: внушительная длина идеально легла ему в руку. Он провёл пальцем по кончику и с удовольствием обратил внимание на то, как Амелл дёрнулся в его руке. Амелл откинул голову Андерсу на плечо, Андерс прикусил Амеллово плечо, слизывая с него капельку пота. Потянувшись в Тень, он собрал на кончиках пальцев, прижатых к животу Амелла, шёпоток электричества, а затем шёпоток перерос в шквал, и Амелл закричал, ноги его подкосились. Андерс успел его поймать, прежде чем тот выскользнет из его рук, и снова крепко к нему прижался.       — Переборщил? — спросил он.       — Нет, нет, просто... постель? — кое-как выговорил Амелл, после чего схватил Андерса за руку и потащил в сторону кровати. Он откинулся на матрас и потянул Андерса за собой, взял в руки его лицо и прижался к нему влажными, скользкими губами. Андерс снова взял в руку его член, разорвал поцелуй на мгновение и прижился губами к Амеллову запястью.       — Серьёзно? — шутливо спросил Амелл, подавшись бёдрами навстречу ласке.       — Нн-н, чёрт возьми...       — Они симпатичные.       — Лжец.       Андерс собрал на кончиках пальцев очередной заряд тока и пустил его вдоль по Амелловым бёдрам и члене. С губ Амелла сорвался вскрик, и Андерс ощутил, как Амелл почти до боли впился ногтями ему в спину. Забывшись в электрическом экстазе, Амелл дрожал всем телом и прогибался в спине. Андерс забрался на него сверху и слизнул с его кожи отпечаток лириума, опускаясь ниже вдоль Амелловой груди.       — Нет, правда, — выдохнул Андерс в кожу Амелла. — Неважно. Они — всего лишь часть тебя.       Амелл всё так же учащённо дышал под эффектом от Андерсовой магии, когда Андерс добрался до его члена и провёл языком по чувствительной коже в самом низу живота. Хмельной вкус кружил голову. Андерс крепко взялся за член Амелла, скользнул языком по всей длине, задевая головку, а также собственные пальцы вместе с ладонью. Пятки Амелла то и дело соскальзывали вниз по дорогим шёлковым простыням в попытке прочно устоять на месте. Андерс втянул в рот головку и принялся посасывать.       — Проклятье, Андерс, да, — застонал Амелл, и пальцы его скользнули вдоль бровей Андерса, задевая на ходу несколько золотистых прядей его волос. Одной рукой Андерс потянулся к голове и стянул с волос резинку, позволяя тем свободно рассыпаться вокруг его лица. Отдельные пряди подпрыгивали с каждым движением его головы, но справляться с делом Андерсу не мешали.       — Какой же ты красивый, — сказал ему Амелл.       Андерс хохотнул, не выпуская член изо рта, и судя по тому, как Амелл прикусил губу, Андерс был уверен в том, что Амеллу это понравилось. Андерс попробовал провести вокруг члена языком, и когда с губ Амелла сорвался стон, Андерс почувствовал себя малефикаром. Он крепко взял Амелла за бёдра, дабы тот не двигался, и ощутил себя на верху блаженства от тепла их тел, от того, как Амелл напрягся от его ласки. Амелл запустил пальцы Андерсу в волосы, и Андерс прикрыл глаза, растворился в заданном ритме, во вкусе и звуках их смешавшегося дыхания, во влажном скольжении кожи о кожу. Пару раз по телу Амелла пронёсся неритмичный трепет; Амелл сжал Андерсовы плечи и заговорил хриплым голосом:       — Можно кончить тебе в рот?       Андерс задумался над тем, чтобы остановиться и ответить Амеллу «да», но в итоге дурашливо выставил перед ним два больших пальца. Амелл издал то ли смешок, то ли стон.       Когда Амелл кончил, Андерс никак не мог решить, что ему нравилось больше: то, какие звуки Амелл издавал, или выражение его лица? В нём плескалась неподдельная, живая страсть, и Андерс никогда не видел Амелла более искренним, чем в то самое мгновение. В рту Андерса лавой разлился жар, окутывая его язык, переполняя до краёв и стекая по подбородку вниз. Андерс сглотнул, но, когда он отстранился, чтобы перевести дыхание, с губ его и лица по-прежнему капало семя Амелла. Андерс откашлялся и изо всех сил принялся вытирать лицо руками. У него гудела челюсть, однако боль была почти столь же приятной, как и та, что теплилась сейчас в его члене.       — Чтоб меня, — выдохнул Амелл.       Андерс засмеялся и перекатился на другую сторону постели, подальше от мокрого пятна, которое осталось после него на простыни. Его осенила пугающая мысль: а ведь он вполне может к этому привыкнуть; он хотел к этому привыкнуть. Он запихнул эту мысль куда подальше.       О Создатель, кажется, из них обоих с головой не лады как раз-таки у Андерса.       Ну а теперь что?       Было сложно об этом не думать. Это ведь не просто торопливый секс в чулане, после которого тут же снова надо куда-то бежать.       Они в комнате Амелла.       В его постели.       И что ему теперь делать — одеваться и уходить?       Может, Амеллу хотелось, чтобы Андерс остался?       Интересно, Амеллу вообще понравилось, или же Андерс просто навоображал себе всякого?       Он понятия не имел и не знал, как лучше к этому подступиться.       Значит, пора одеваться. Не убегать же от проблем голышом.       — Понравилось? — обратился к нему Амелл, когда Андерс зашевелился.       — А то, — ответил Андерс, радуясь тому, что Амелл нарушил тишину. — ..А тебе?       Амелл утвердительно промурлыкал и попытался вслепую нащупать Андерсову грудь. Его пальцы принялись скользить вверх-вниз по коже, и Андерс постарался не обращать внимание на то, как это было приятно.       — Повторим? — спросил Амелл.       — Прямо сейчас?       — Да.       Андерс засмеялся:       — Давай.       Так прошёл ещё час. Или, может, больше. Андерса хватило на три круга, и под конец последнего на всём его теле, казалось, не осталось живого места. Сладкая, сладкая боль.       — Слабак, — пробормотал Амелл. Он лежал, сложа руки у Андерса на животе. Андерс не стал его прогонять. Простынь промокла насквозь, и Амелл сохранил в себе последние нотки тепла.       — Откуда в тебе столько сил? — спросил его Андерс.       — Я молод.       — Дурачок, ты только на пять лет меня моложе. Тут явно замешано что-то ещё.       — Магия крови.       — Да ну? — Андерс чуть привстал, и Амелл одарил его широкой улыбкой. — Ой врушка.       — Так тебе... и правда понравилось?       — И это я, говорят, задаю глупые вопросы!       — Просто я не хочу, чтобы ты снова начал меня избегать.       — Слушай, я... не стану, ладно?       Андерс понадеялся, что за сим их разговор об этом закончится.       — Ладно.       — Ну так что, можно я одолжу у тебя ту книгу, когда ты сам её дочитаешь?       — Я, вроде, недавно дарил тебе книгу.       — Ту я уже прочитал. Честно. Теперь я знатно подкован в области дозволенной Церковью магии крови. Это ещё ладно, но Андрасте-маг? В юности я, между прочим, был прилежным андрастианином. Там помолился, тут покаялся, все дела.       А теперь он занимался сексом с малефикаром, у которого крайне святотатственные взгляды на магию крови. Что бы на это ответила его мать?       — Знаешь, а я ведь правда верил. А потом к нам заявились храмовники и без лишних объяснений утащили меня с собой.       — Сколько тебе было? — мягко поинтересовался Амелл.       Андерс сжал и разжал пальцы:       — Двенадцать.       Он так хорошо всё помнил, будто это произошло только вчера: проклятые храмовники надевают на него — на маленького мальчика — кандалы, пока он прижимает к груди вышитую мамой подушку.       Амелл нашёл его руку и легонько её сжал, прогоняя воспоминания далеко прочь.       — А тебе?       — Семь.       Некоторое время они провели в приятной тишине. Подчас Андерсу нравилось видеть рядом с собой другого мага: кого-то, кто мог бы поставить себя на его место, кто знал, каково это — жить в его шкуре.       — Так, ладно, — Андерс встряхнулся и выдавил из себя улыбку. — Вообще я собирался сказать, что не отказался бы почитать что-нибудь о том, как Церковь не пытается навесить на магов ошейник лишь за то, кем мы являемся.       — Бери, конечно. Только ты с ней поаккуратнее. Кажется, это последняя копия во всей Империи.       — Хорошо.       — Андерс, можно спросить тебя кое о чём «задушевном»?       — А мне сильно перепадёт, если я откажусь?       — Нет, конечно же нет.       Амелл лёг ему на живот, при этом не надавливая. Андерсу стало интересно:       — Так что там?       — Ты говорил правду или просто пытался не ударить в грязь лицо? Когда утверждал, что не боишься меня.       Плохой вопрос.       Очень плохой.       Андерс не боялся Амелла.       Андерс боялся за Амелла.       Оба эти варианта ему не нравились.       — Не такой уж ты и страшный.       — Ты мне все уши прожужжал о том, какой я кошмарный       — Это другое. Считай, у тебя появилось прозвище.       — Прозвища я люблю. Можно я для тебя тоже что-нибудь придумаю?       «Андерс» уже само по себе прозвище. Амеллу не обязательно об этом знать.       — Конечно, только последнее слово за мной. Видит Создатель, если это будет хоть каким-то боком связано с Мором...       — Тогда забудь.       Андерс засмеялся. Амелл тоже — совсем тихонько. Непринуждённость обстановки помогла Андерсу почувствовать себя чуть лучше. Такие беззаботные диалоги нравились ему куда больше серьёзных бесед, которые Андерсу были не по силам.       Амелл взобрался повыше и поцеловал Андерса в губы; Андерс было решил, что его вполне себе хватит на ещё один круг, однако их прервал стук в дверь.       — Страж-командор? — послышалось по ту сторону двери. Амелл застонал и уткнулся лицом Андерсу в плечо.       — Как хорошо, что ты запер дверь, — прошептал Андерс.       Амелл вздохнул и привстал.       — Иду! Одну минуту!       Он выбрался из кровати, наспех вытерся своей туникой и подошёл к гардеробу — переодеться в свежую одежду.       — Моя ванная в твоём распоряжении. Если хочешь — забирай книгу. Я её уже читал.       — Ладно. Кажется, завтрак мы уже пропустили, так что, думаю, увидимся за обедом?       — Смотря зачем я им буду нужен, — Амелл принялся застёгивать бело-синий дублет.       — Командор?!       — Я сказал иду!       — Хочешь, вылезем через окно и убежим? Сядем на корабль до Тевинтера. Исчезнем, никто и глазом моргнуть не успеет.       — Хочу.       Амелл оделся и подошёл обратно к кровати. Андерс не нуждался в прощальном поцелуе, но Амелл всё равно его поцеловал.       — Увидимся за обедом.       — Увидимся.       Амелл проскользнул сквозь приоткрытую дверь, не давая никому возможности заглянуть внутрь. Он что, хотел сохранить их отношения в тайне? Если и так, ему это плохо удавалось.       Андерс выбрался из постели, хорошенько помочился, всласть поотмокал в ванной и оделся в свою одежду. Резинку он где-то посеял. Андерс подошёл к столу Амелла и с опаской взял в руки полуразрушенный фолиант. Его взгляд остановился на Амелловом гримуаре, который лежал в углу стола на кипе других книг: чёрный кожаный переплёт с руной ёмкости и серебряным тиснением. От гримуара исходила такая сила, что казалось, будто перед тобой находится сырой лириум. Амелл говорил, что это — зачарованный фолиант, к которому привязаны духи, но судя по тому, как он тогда запнулся, Андерс заподозрил, что всё не так просто. Андерса, в любом случае, это не касалось. Он взял нужную ему книгу, оделся и решил, что можно уходить.       Ведь меньше знаешь, крепче спишь, но...       Для чего ему тогда вообще нужны его девять жизней?       Рука Андерса потянулась к гримуару.       Раздался вопль.       Злостный вопль, преисполненный Муки, Агонии, Ужаса и Отчаяния. Звук бил по ушам, точно острый кинжал и, казалось, исходил у Андерса из головы. Душа Андерса, его сердце преисполнились судорожной боли. Он попытался закрыть уши, но стоило отнять руку от гримуара, как крики утихли.       Нет, это не духи.       Совсем не духи.       Андерс знал об этом ещё до того, как его рука потянулась к гримуару. Можно было вообще его не трогать. Андерс знал, кем был Амелл на самом деле. Андерс сделал глубокий вдох и понял, что дрожит.       Он просто немного испугался.       И только.       Всё хорошо.       Ему не страшно.