Глубины разума.

«-Хорошо тебя потрепали.» — безлиций мужчина подошёл ко мне. Его вид показывал, что он изучал меня. «Тебе хоть стало легче?» — он слегка наклонился. Хоть это и был я, но он почему-то был выше и когда он появлялся, всегда был в различной одежде, но надписи были совершенно одинаковые. Не менялся ни шрифт, ни расположение надписей. В основ были слова, олицетворяющие жизнь человека, вечно находящегося в депрессии. Но были и приятные слова, вызывающие у меня не самые приятные воспоминания. Он повернулся ко мне спиной и пошёл по синей дорожке, казалось, из замороженного желе. Замороженное потому, что дорожка была твёрдой. Желейная потому, что цвет напоминал желе. Дорога сворачивала сама по себе, огибая деревья, разные странные статуи или же вырисовывала круги. Мы шли по дорожке, а когда добрели до поля, полное сладостей, я вообще потерялся. Что, чёрт возьми, происходит?! По полю скакали мармеладные мишки, зайчики и кого только там не было. Стволы деревьев были из шоколада разного вида. Молочный шоколад. Горький шоколад. Шоколад с орешками или с конфетками М&М. Какой только существовал. Листья деревьев были из розовой сладкой ваты, а фрукты на некоторых из деревьев были леденцами в форме груш, яблок. Ручейком, что был недалеко от мармеладной дороги, был апельсиновый сок. «Я будто в свои детские фантазии попал.»-сказал я, якобы с насмешкой над своими же мечтами о выдуманном мире. Парень без лица ответил, что именно так оно и есть. «Жаль, что нельзя дотронуться до них, крепко ухватить рукой и наконец, после долгого любования, откусить от них голову.» — безлиций посмотрел на меня, специально состроив маньячью улыбку. Гад, словно мои мысли читает. Хотя, может так оно и есть? Никто не знает точно. «Здесь обитают такие, как он.» — человек без лица указал пальцем на бегающего парня в поле. Он был полностью белый. Его кожа была бледна и блестела на солнце. Его волосы отливали золотом. Его улыбка была так навязчива, что аж ударить по лицу хотелось этому беззаботному пареньку. Мы прошли дальше. Резко сменилась картина перед глазами, словно ракурс в фильме. Ну, знаете ведь, как бывает, смотришь фильм ужасов и для того, чтобы сработал «эффект неожиданности» резко переключают камеру с главного героя на какой-нибудь ужас, что стоит у него за спиной. То же самое и с этим местом, в котором я нахожусь. На этот раз это был осенний пейзаж. Одинокий парк, голые деревья, кучки листьев. Сырые каменные дорожки, около которых стоят скамейки. Грустно и в тоже время тепло. Осенняя депрессия, если можно так сказать. И всё же я был немного беспокоен. Это были воспоминания из моего недавнего прошлого или же просто картина, созданная когда-то моим разумом? «Не воспринимай близко к сердцу.» — безликий посмотрел на меня и исчез. Я бродил по парку и меня обдавало холодом. Я не чувствовал тот холод, который мог донести до меня ветер. Это был внутренний холод. Каждый раз он пробивал до дрожи и заглушенного визга. Я проходил по дорожкам, попутно пиная камушки. Я гладил свои руки, чтобы хоть как-то согреться, но всё было тщетно. Я услышал шаги. Частые и торопливые шаги. Белый, словно ангел с небес свалился, парень подбежал ко мне, набросившись на меня так, словно он родной и близкий для меня человек. Он накинул на меня тёплый плед и обстановка сменилась. Опять резко. На этот раз это была скромная квартирка, в которую прекрасно могли поместиться двое влюблённых людей, желающих обзавестись большой семьёй в скором будущем. «Вот бы всё это было действительно…» — мои мысли донеслись до ушей парня. Он приобнял меня своими руками со спины, поцеловал в щечку, тихо шепнул на ушко: — «А разве у тебя этого не было? Было же. Даже более, чем один раз в жизни. Два раза в жизни — это уже слишком много. Но ты потерял и то, и другое. От второго ты просто отказался, потому что подумал, что это якобы ложное желание.» — он ткнул меня пальцем в грудь. «Ох, как же ты был с ним груб. Однако, он не сдаётся.» Перед глазами был экран. Огромный экран, как в кинотеатре. Но показывали не фильм, не рекламу с навязчивой мелодией, а гнусные воспоминания. Казалось, эти ребята меня специально мучают воспоминаниями, которые, помимо того, что причиняют боль, ещё заставляют задуматься над своими ошибками, заставляют устыдить самого себя. Вот что реально было сложно, так это стоять перед тем «божественным» юношей и не краснеть. Воспоминания: После очередного и отвратительного похода на прогулку со своей бывшей, заставили меня задуматься над такими вопросами как: «Вот почему я с ней сейчас?», «Почему я не отказал ей в дружбе тогда, после нашего с ней расставания?» Именно от таких вопросов, в момент пробуждения ярости во мне, я всё шлю в задницу. Я начинаю олицетворять свою жизнь с задницей чёрного мужчины. Всё в такие моменты я шлю в задницу. Все свои устои и сдержанность. Все свои моральные принципы. Ощущение было такое, что тело обрело собственный разум и начало действовать само по себе, а я был так, предметом, который поддерживает жизнь. Я позвонил своему другу, к которому испытывал симпатию, пригласил его к себе. Когда я вернулся домой, я, честно, не ожидал, что меня так радушно встретят. Этот чёртов семьянин-девственник сделал ужин. Успел прибраться в моей гостиной. Он был одет в лёгкую рубашку, на которую была накинута кофта. Его ноги анорексика были обтяну светлыми джинсами. Он крепко держал в двух руках противень с аппетитной курицей, которую я хотел больше, чем кого-либо в жопу оттрахать. «Проходи, пожалуйста, но одень сперва тапки, пол ещё не подсох.» — я просто был вне себя от злости на него за то, что он так свободно распоряжается вещами в моём доме. Моими вещами. И я не понимал, это он такой супер быстрый, как Флэш, или я такой медленный, как политики в решении проблем с финансами? Я сел на стул, смотря на своего друга. В его голове я неоднократное количество раз спасал его в различных ситуациях. Достал коробку с хлопьями с высокой полки — подвиг. Открыл банку с огурцами — героический подвиг. Смог защитить от хулиганов, хотя сам до усрачки боялся их — да это даже Богу не по силам! Таково его мнение обо мне. Я для него просто Бог космоса. Бог всего сущего. Мы хорошо пообедали и я немного остыл, после того, как принял ванную. Я вышел из ванной, а диван в гостиной был уже устелян, словно двухместная кровать женатой пары. Мой друг сидел на краю дивана, его поза не была особо вызывающей, но он сидел в одежде и, казалось, чего-то ждал. Я понял чего именно. Я сел сзади него, взял за плечи. Начал руками медленно снимать с него кофту, целуя оголённую шею, вызывая лёгкую дрожь у своего любовника и приятное ощущение внизу живота. Моя щетина щекотала его, поэтому он слегка смеялся, что вовсе не ставило меня в неловкое положение. Я заводил руки под его рубашку и ласкал пальцами его соски, что заставило его перестать смеяться. Он даже не мог сказать и слова. Как только с него упала рубашка, он тут же затормозил меня, как обычно делают девственники, боящиеся первого своего раза. Он упирался руками в мои плечи, пытался оттолкнуть, но я всё же взял над ним верх. Он такой человек, который сделает всё, лишь бы его любимый не ушёл, не предал. Я просто отошёл от него недалеко, начав одевать на себя куртку, и при этом сказав: — «Тогда я найду кого-нибудь ещё. Никто не будет против заняться со мной сексом.» Он схватил меня за руку, потянув на кровать. Я упал на него, скинув с себя куртку, начав снимать футболку. Он весь содрогался подо мной, хотя на его штанах ремень крепко держался. Дальше я выпил, потом выпил ещё, оправдавшись тем, что я старею и теряю хватку. Он был на десять лет младше меня, конечно, этого не понимал, но попытался как-то успокоить и подбодрить. Я просто не хотел заниматься с ним сексом, просто потому что моё тело этого хочет. Я никогда прежде не занимался с кем-то сексом не по любви. И хотя я чувствовал к нему симпатию, это было не то. Совсем не то, что можно поставить ближе к любви. Я просто овладел им в скромной квартире. В квартире, где обои были скучны точно так же, как моя жизнь в моём подростковом возрасте. Кровать скрипела и содрогалась, когда я двигался, словно она на себе испытывала это. Мой юный друг исцарапал мне всю спину и порвал мою простынь, когда ему не за что было ухватиться. Он старался раздвигать ноги сильнее, но у него была плохая гибкость, поэтому это доставляло ему некоторый дискомфорт. В итоге, он кончил два раза, а я только тогда, когда партнёр делал мне минет. Не всегда приятно, когда тебе делает минет тот, кто вообще не представляет как держать в руке чужой член. Но всё же приятно, что ты был первый. Утро у меня началось рано. Я играл в компьютерные игры, лазал по сайтам знакомств, смотрел фильмы. Когда же смазливый мальчик проснулся, то я тут же подошёл к нему. Он жаловался на жуткую боль и его тошнило, видимо, от той спермы которую он ночью с аппетитом сглатывал. Я перешёл к тому, что мучило меня. «Ты ведь понимаешь, что мы занялись вчера сексом только потому что, мы этого хотели. Не по любви. Я никогда не любил тебя и вряд ли буду любить.» — моё лицо было равнодушным. Я сразу обдумал все свои действия, если он сделает так или иначе. Однако ответ был один. «Плевать на всё.» Лицо мальчика было более расстроенным, однако он пояснил одну очень интересную вещь, от которой было приятно, но в тоже время я хотел просто вышвырнуть его на улицу, чтобы он шёл жить своей жизнью. «Я не покину тебя не при каких обстоятельствах, а твои слова на меня не подействуют. Я знаю, что сейчас с тобой происходит и я знаю, из-за чего ты переживаешь сейчас долгое время. Я понимаю, что ты хочешь иногда побыть один, но если ты перестараешься со словами, то все могут покинуть тебя. А я пытаюсь не обращать внимания на твои до боли в груди обидные слова, но иногда я сижу дома и начинаю плакать, а потом сам же себя успокаиваю.»