Грани равновесия

— Ши-саа Дотошность, ты же понимаешь, что надо сначала… — вяло сопротивлялся Зельдхилл. Вяло, потому что Вейни переубеждалась с трудом и так же, как планктон активно-добрый, слышала в его словах лишь то, что хотела услышать. — Белые и черные маги обращаются к тебе за советом, мой супруг? — подняв палец, спросила Вейни и продолжила, не дожидаясь ответа. — Обращаются! В самых сложных и противоречивых ситуациях! — Это проистекает лишь потому, что Ее Белейшейство Банзеллина и Его Темнейшейство Луир благополучно перешли в мир-под-водой и теперь мутят ил именно там, — наставительно произнес Зельдхилл. — А поскольку в их смертях есть непосредственно моя вина, хоть и небольшая, — Вейни кашлянула, явно прикрывая смешок. — Да, именно что небольшая! Я должен компенсировать… — Папа! — заорал ши-саа, укачиваемый Синдрелл. — Папа тут я! — сердито произнес Тейбёрн, стоящий за женой. — Ты! — обрадовалась русалка и сунула ему в руки крошку Тайлиуса. Фиолетового и очень похожего на отца. — Уважаемый маг, даже селки одобряют вашу кандидатуру. — Вот! — сунулся довольный Флайборн и покачал оттопыренными ушами. Вейни материнским жестом погладила его затылок, и уголки губ Зельдхилла поднялись против его воли. Это действие стало уже привычным, и хотя улыбаться магу было странно, временами получалось само собой. Неожиданное пополнение семейства прибавило забот всем, но стоило Зельдхиллу вспомнить собственный дом в Теплом море, тихий, темный и пустой, как теперешние шумные заботы переставали казаться настолько ужасными. После свадьбы, тихой по меркам Океании и по истовой просьбе мага, Вейни и Зельдхилл поселились в столице. Флайборн оказался названным сыном Вейни, а малютка Тайлиус — названным сыном Зельдхилла. Маг был бы рад, если бы истинно влюбленная пара покинули его дом, но пока вредный малютка орал, стоило Зельдхиллу отойти. Поэтому и Лиуста, и Тейбёрн выходили членами семьи и пока оставались близ мага. А когда — разумеется, без стука! — в покои ворвались дядька Скат и селки Лайхан, принеся сине-зеленый свиток, обернутый красной нитью, стало понятно, что покой Зельдхилла пропал навсегда. — Царь морской, Балор Второй определяет действия ши-саа Зельдхилла, во время Теплого бунта, упреждающими, а его самого отныне неприкосновенным, — довольно выговорил дядька Скат и замолк, но свиток не свернул. — А дальше?! — воскликнула Вейни. — Еще что-то? — не слишком довольно спросил маг. — Мне кажется, этого более чем достаточно, но… — Читай же! — дернула хвостом Синдрелл. — Отныне все магические привязки, во имя покоя Океании, во избежание злоупотребления и соблюдения равновесия будут лежать на Зельдхилле. Он единственный сможет удержать равно тьму и свет. Подпись: Айджиан. — Я же говорил — ну! — Флайборн чуть не подпрыгивал на месте, русалки водили хвостами, Скат одобрительно кивал, а Вейни смотрела на мужа сияющими ярким серебром глазами. — Я надеялся, владыка четырех океанов и морей без счета передумает. Это слишком для старого усталого мага, — сказал Зельдхилл, с трудом удерживая стон. — Поспорим насчет старого и усталого? — Не стоит, не стоит, ши-саа Несравненность, ты опять и несомненно выиграешь. — Скучать нам точно не придется, — прижалась к нему Вейни. — Первую тысячу лет — обещаю.