Reliquia do Amor

Все присутствующие вытаращили глаза. Мелисандра начала плакать, а у меня голове билось только одно слово «Дерьмо!» Все случилось очень быстро: я закрыл рот руками, Мелисандра выскользнула из рук, Гермиона и Гарри, которые стояли рядом, закричали и практически тут же поймали ребенка, прежде чем она успела удариться об пол. К счастью для меня, Гермиона успела вовремя. Я продолжил стоять с широко открытым ртом. Единственным звуком, наполнявшим комнату был плачь Мелисандры и шепот Гермионы, которая пыталась ее успокоить. Все остальные, казалось, были в шоке от произошедшего, но реакции только одного человека я действительно боялся. Я посмотрел на Гарри и увидел, что он был красным, но в этот раз не от стыда или неловкости, а от едва сдерживаемого гнева. Да, я попал! – ДРАКО! – заорал Гарри, ударяя меня в грудь кулаком, – ТЫ ЧУТЬ НЕ УБИЛ НАШУ ДОЧЬ! – Прости… Ой! Я не хотел! Ай! Ай! Больно же! – говорил я, пытаясь увернуться от его кулаков, потому что это действительно было больно. – Мне тоже было больно, идиот! У меня чуть сердце не остановилось! Он продолжал меня колотить, пока мне не удалось его успокоить. – Гарри, успокойся. Я клянусь, что все вышло случайно. Я просто испугался, что проговорился про крестражи при них… Глаза парня снова расширились. Дерьмо, я снова сказал что-то не то. – Идиот! Я знал, что этим все и закончиться, именно поэтому я не хотел, чтобы ты пил это проклятое зелье! – он снова принялся бить меня, но я просто удержал его руки. – Ты знаешь о крестражах всего один день, и уже успел известить об этом весь Орден. Это просто потрясающе, парень, – прокомментировал Рональд, нагло смеясь над моей глупостью. – Извините… Я не думал, что они могут спросить об этом… – я попытался оправдаться. – О… идиот, – рыкнул Гарри и отпустил меня, скрещивая руки на груди. – Как Мелисандра, Гермиона? – спросил Люпин. – Она в порядке, только напугана, – ответила девушка, укачивая мою дочь. – Дай ее мне, свечение ее ядра угасает. Нужно, чтобы зелье подействовало, – сказал я, а девушка лишь недоверчиво взглянула на меня, – Да не собираюсь я ронять ее снова! Это произошло случайно, – произнес я, вытаращив глаза. – Только попробуй, Драко, и я клянусь, что убью тебя, – пригрозил Гарри. Я не мог не улыбнуться – он такой милый, когда сердится. – Не переживай. Я знаю, что ты меня любишь, – произнес я, подмигивая и глядя ему в глаза. Он фыркнул и отвернулся от меня. Я закатил глаза и протянул руки, чтобы забрать свою дочь у Гермионы. Девушка села обратно в кресло, все еще с недоверием глядя на меня. – Значит, все это время вы охотились за крестражами, – задумчиво спросил Кингсли. Гарри вздохнул и бросил на меня убийственный взгляд, но промолчал. – Должен сказать, что разочарован тем, что Драко знал о крестражах, а мы нет, – высказался мужчина, а затем посмотрел на Гарри, – Гарри, ты же знаешь, что Драко находиться под эффектом Веритасерума, поэтому я думаю, что уже нет смысла скрывать правду от нас. Гарри фыркнул, а потом, тяжело вздохнув, ответил: – Да. Мы искали крестражи. Довольны?! – Крестражи… Почему я не подумал об этом раньше? – спросил Люпин сам себя – Я подумал точно так же, когда узнал, – заметил я. Я понял, что все они беспокоились и заботились о Гарри и о… нас. – Кто-то может объяснить нам, что такое крестражи? – спросил Фред, – Никогда не встречал ничего подобного ни в одной книге в библиотеке Хогвартса. – И не прочитаешь, Фред. Дамблдор убрал все книги из библиотеки Хогвартса, в которых говорилось бы о крестражах, – сказала Гермиона. – Крестраж – это предмет, в котором волшебник, используя темную магию, закрепляет кусок своей души, – объяснил Люпин, – Так что, если что-то случиться с телом, то часть души, помещенная в предмет, не даст умереть окончательно. Но для того, чтобы создать крестраж, необходима самая темная магия и убийство кого-либо. – Ничего себе. Убить кого-то это не проблема для Вы-Знаете-Кого, но это значит, что он не может умереть? – спросил Джордж обеспокоенно. – Не совсем. По крайней мере не тогда, когда крестражи не будут уничтожены, – сказал Рональд, вероятно гордясь тем, что он знает больше, чем его братья. – Сколько их? – вдруг спросил мистер Уизли. – Семь, – ответил Гарри. Я увидел, как они с Гермионой обменялись грустными взглядами. Что еще они от меня скрывают? – Мерлинова борода, семь?! – испуганно воскликнул мистер Уизли, – Как кто-то может сделать подобное?! Разорвать душу на семь частей! – Я нисколько не удивлен, – сказал Билл, – Он никогда не оставлял попыток стать сильнее, это факт. – Он очень сильный, Артур. Достаточно сильный, чтобы сделать это. Мы знаем, что он убивает и за меньшее, а так же он силен в темной магии. Так что я тоже не удивлен, – сказал Люпин, – Но от того, что его душа раздроблена на столько частей, это имеет определенные последствия. – Это объясняет его ужасный внешний вид, – прокомментировал Фред. – И Дамблдор знал об этом все это время? – спросила миссис Уизли. – Ну, сначала он просто подозревал, то после того как я уничтожил дневник Тома Реддла в Тайной комнате и он уничтожил кольцо Марволо, он убедился в этом, – серьезно сказал Гарри. – Ну конечно. Том Реддл говорил с Джинни через дневник и очевидно, что это был темный артефакт, – сказал мистер Уизли. – А что за кольцо, о котором, ты говорил? – спросил Люпин. – Это кольцо было очень ценным и принадлежало семье Вы-Сами-Знаете-Кого, – начал рассказывать Гарри, – Когда Тому было пятнадцать, он нашел информацию о крестражах. Он хотел быть непобедимым и бессмертным. В его голове созрел план о семи крестражах. А после того как он узнал то, что ему было нужно, он нашел свою семью по линии матери-волшебницы, но нашел он только своего дядю Марволо Мракса. Он украл кольцо Марволо и отправился в дом своего отца-маггла, которого так же звали Том Реддл, а так же бабушки и дедушки. И он убил их, сделав свой первый крестраж. Потом он вернулся в дом Марволо и с помощью непростительного заклинания сделал так, чтобы Марволо думал, что это он совершил убийство. Его посадили в Азкабан, и никто никогда так и не узнал всей правды. Все смотрели на Гарри с удивлением и страхом, в том числе и я. Так как я узнал о крестражах сегодня утром, у меня не было времени спросить о них у Гарри. Я и не думал, что он знает так много обо всем этом. – Как… Откуда ты все это знаешь, Гарри? – спросил мистер Уизли, спустя несколько минут, явно шокированный, – Я имею ввиду о том, что Марволо посадили в Азкабан за убийство магглов, откуда ты это?.. Гарри не дал договорить: – Воспоминания. Дамблдор, изучая жизнь Вы-Знаете-Кого, был в Азкабане у Марволо в последние дни его жизни и забрал его воспоминания. Чтобы добыть эти воспоминания нужно быть хорошим легилиментом, каким и был Дамблдор. И все же мы могли только догадываться о том, что произошло. – Поэтому, когда Дамблдор узнал правду… – начал Люпин. – Он начал искать все возможные места, где могло быть это кольцо, – пробормотал Гарри, – Именно этим он и занимался, когда уезжал из Хогвартса. И когда он его нашел, то уничтожил. – Итак, миссия, которую он оставил на вас… – Найти крестражи Вы-Сами-Знаете-Кого и уничтожить их, – произнесла Гермиона. – Но как вы узнаете, где они находятся? – спросил Джордж, – Я имею в виду, они могут быть где угодно! А так же они могут быть чем угодно! Это миссия невыполнима. Я поудобнее перехватил Мелисандру и продолжил слушать. – За несколько месяцев до смерти Дамблдор начал давать мне некоторые уроки. Как оказалось, он знал, что скоро умрет и начал готовить меня к поискам, – произнес Гарри, а потом сделал паузу и посмотрел на меня. Я опустил глаза, чувствуя, как вина поднимается во мне, – На этих занятиях он показывал мне различные, с трудом добытые, воспоминания, с тех пор как познакомился с Томом Реддлом и до момента, когда он стал тем, кто он сейчас. И поэтому я знаю почти все предметы, которые являются крестражами. – И что это за предметы? – спросил Фред. – Дневник и кольцо уничтожил Дамблдор, мы уничтожили медальон. Остались чаша Пенелопы Пуффендуй, змея… – Нагини?! – удивленно воскликнул я. – Ты знаешь, что у Сами-Знаете-Кого, есть другая змея, о которой не знаем мы? – спросил Рональд. – Заткнись, идиот, я не с тобой разговариваю! – воскликнул я и повернулся к Гарри, чувствуя себя возмущенным, – Хочешь сказать, что крестраж был рядом со с мной все это время и ты ничего не сказал мне?! Он закатил глаза. – Ты только сегодня узнал о крестражах, Драко, – произнес он, – И даже если бы я тебе сказал тебе, что змея – крестраж? – Я, возможно, попытался бы что-то сделать, – сказал я, чувствуя прилив настроения. Мелисандра положила кулачок себе в ротик, когда посмотрела на Гарри, – Она была все это время в моем доме, я мог бы… – Даже не думай об этом! – воскликнул Гарри, перебивая меня, – Если ты попытаешься что-то сделать против змеи, Он может заподозрить, что мы знаем о крестражах. Он убьет тебя! – Но Гарри, он не знает! Я буду осторожен, я же не идиот. – Драко, пожалуйста, пообещай мне, что ты не будешь ничего делать! – сказал Гарри голосом, полным отчаяния. Я сел в кресло. Я, черт возьми, хочу быть полезным, а он не дает мне и шанса сделать хоть что-то. Ох, ну и придурок. – Гарри, подумай хорошо… – Драко, Гарри прав. Вы-Сами-Знаете-Кто не знает, что мы знаем о крестражах и охотимся за ними. Если ты что-то попытаешься предпринять, Он может догадаться. Я не ответил, но посмотрел в глаза Гарри. Взгляд этих ярко-зеленых глаз был обеспокоенным. – Обещай! Пожалуйста… – умоляюще прошептал он. Если я пообещаю, он будет себя лучше чувствовать… – Я не могу обещать то, что выполнить не смогу, – произнес я чуть раздраженно Я хотел бы ему солгать, чтобы угодить, но чертово зелье Правды! Гарри был в отчаянии и очень переживал. Это было мило и очаровательно. Не люблю видеть его злым. Черт, почему я его так люблю? – Хорошо, я обещаю, – хмыкнул я и увидел, как он выдохнул с облегчением и слабо улыбнулся, – Но как вы думаете убить змею без моей помощи? – Мы найдем способ, – сказал он с улыбкой. – Я не знала, что животные могут стать крестражем, – произнесла миссис Уизли. Наше внимание переключилось на других присутствующих в комнате, которые смотрели на нас с беспокойством. Не могу сказать, что беспокоило их больше - то, что крестражем могла быть Нагини или то, как Гарри заботиться обо мне. Что-то подсказывает мне, что второй вариант. – Крестражем может быть любое живое существо, даже человек, Молли, – сказал Люпин. Даже человек… Почему меня эта фраза так беспокоит? Гарри опустил глаза, вздохнув. Гермиона сделала то же самое. Они от меня что-то скрывают, я уверен. – Вам удалось найти хоть какой-то крестраж, после того, как вы отправились на поиски? – спросил мистер Уизли. – Да, мы нашли медальон, и я уничтожил его, – сказал Рональд. – Это хорошо, Рон, – задумчиво произнес Люпин, – Предполагаю, что медальон был в Министерстве Магии, верно? – Да, поэтому нам пришлось проникнуть туда, – смущенно сказала Гермиона, – Мы нашли его и спустя какое-то время уничтожили. – Есть какие-то предположения о том, где находятся другие крестражи? – спросил Билл. – Да. Мы говорили об этом сегодня, – сказал Рональд, – Мы думаем, что он находиться в Гр… – Заткнись, Рон! – перебил Гарри и посмотрел на друга, – Им необязательно знать, где может быть крестраж. – Почему же необязательно, Гарри, дорогой? – спросила миссис Уизли, сбитая с толку, – Мы должны знать, чем можем помочь. – Я сожалею, но вы не будете нам помогать, – твердо сказал Гарри. – Гарри, может быть… – начала Гермиона. – Нет, Гермиона. Они не будут нам помогать, – отрезал парень и в упор посмотрел на девушку, – Они уже и так знаю слишком много. Дамблдор не хотел, чтобы кто-то знал. Но знают уже все, а этого не должно было случиться. – Но сейчас у вас есть ребенок и тебе понадобиться помощь! Как ты собираешься обойтись без посторонней помощи? – спросил Билл. – То, что теперь у меня есть ребенок, ничего не меняет. У меня есть задание, и только я могу найти крестражи, – возразил Гарри, – К тому же я не буду один. Бил фыркнул и скрестил руки на груди. – Почему крестражи можешь найти только ты? – спросил он, – Почему мы не можем отправиться на поиски, раз ты отказываешься от нашей помощи? Я могу поклясться, что Гарри заскрежетал зубами. – Вы можете попробовать найти их, но вы никогда не узнаете где их искать, а даже если и найдете, то не узнаете, что это именно они, – ответил он раздраженно, – Только я могу узнать их. – Почему только ты можешь распознать их? Не хочу тебя обидеть, Гарри, то не кажет ли тебе, что это слишком самодовольным? – спросил Билл, держа руки все еще скрещенными на груди. Интересно, есть ли у Билла причина думать так о Гарри, раз он так настаивает, что только он может найти их? Я знаю, что Гарри не считает себя лучше других, но в это раз все кажется именно так. Я увидел, как Гарри опустил голову, красный от гнева. – Закрой вой поганый рот, Билл! – вдруг произнес Рональд, – Ты абсолютно ничего не знаешь! – Ну, так объясните! – настаивал Билл, – Объясни, почему Гарри думает, что только он может найти крестражи? Я слышал, как Гермиона устало вздохнула. – Потому что я слышу их, Билл? – ответил Гарри, прикладывая максимум усилий, чтобы не сорваться на крик. – Ты слышишь их? – спросил Люпин, нахмурив лоб. – Да. Когда я вижу их, я чувствую их пульсацию и … в любом случая я знаю, что это крестраж, – сказал Гарри, чувствуя себя неудобно. Повисла пауза. Все были в тревожных раздумьях. А я не знал, что и думать. Знаю только, что в этой истории что-то не сходиться, и я собираюсь выяснить что именно. – Ты думал о том… почему слышишь их, Гарри? – спросил я. – Как ни странно, да, – ответил он на выдохе. Некоторое время все молчали. – Ты сможешь вернуться к поискам в одиночку и без нашей помощи? Ты уверен в этом, Гарри? – спросил мистер Уизли. – Я буду не один, мистер Уизли, не беспокойтесь, – ответил он. – Ты хочешь сказать, что нашу помощь ты принимать отказываешься, но помощь Драко принимаешь? – сердито произнес Билл. Я не смог сдержать самодовольной улыбки. – Гарри, а как же Мелли? Ты же не хочешь… – начала Флер, но была остановлена. – Не волнуйся, я уже подумал об этом. Ни Драко, ни Мелли не пойдут с нами на поиски, – произнес Гарри, опустив глаза. Я поперхнулся воздухом. Как это?! – ЧТО?! – воскликнул я и Мелисандра заплакала. Я поспешил прижать ее к себе. – То, что слышал, Драко, – сказал он, глядя на меня, – Ты знаешь, что не можешь идти с нами. Астория хочет, чтобы ты вернулся в поместье, а если ты останешься здесь, то она все расскажет. А так что кому-то же нужно остаться приглядывать за Мелли, пока я… Гарри не успел закончить, потому что все одновременно начали кричать. – Ты хочешь оставить дочь с ним?! – воскликнул мистер Уизли. – Ты же не серьезно, друг! – сказал Рональд. – Гарри, дорой, это же безумие… – произнесла миссис Уизли. – Ты же сам отдаешь ее в руки Пожирателю Смерти! – сказал Джордж, и Фред согласно кивнул. – Неужели вы не понимаете?! – воскликнул Гарри, опуская взгляд, – Мне нужно оставить ее с Драко, потому что он ее второй родитель, – вздохнул он, – Несколько месяцев назад Гермионе пришла эта идея, потому что уже тогда мы знали, что не сможем взять Мелли с собой на поиски. Идея была в том, что она останется с Драко, ведь, в конце концов, никто не знает, что я был беременным и тем более не знаю о наших отношениях. И поэтому все легко поверят в то, что от Драко забеременела какая-то девушка и отдала ему ребенка, потому что сама не захотела растить малышку. Все просто. – И это будет безопасно для нее, ведь никто не догадается, что она дочь Гарри, – пришла на помощь другу Гермиона, – Кто в здравом уме не заподозрит, что Мелисандра это ребенок Гарри Поттера, который забеременел от запрещенного зелья? Это же абсурд. И я уверенна, что это безопасно для Мелли, несмотря на то, что она будет в окружении врагов, – закончила Гермиона. – А это не такая уж плохая идея… – заметил Люпин. – Ремус, это очень рискованно. Если они что-нибудь заподозрят, то это будет конец, – сказал мистер Уизли. – А Вы-Сами-Знаете-Кто узнает о существовании Мелисандры, – серьезно сказал Кингсли, привлекая всеобщее внимание, – Это только лишь вопрос времени. – Мы были осторожны, никто не узнает, – настаивал Гарри. И тут я вспомнил наш недавний разговор с Северусом. Вот дерьмо! – Как бы вы не были осторожны, он все равно узнает. Это неизбежно, – произнес Кингсли, – В Министерстве Магии есть особая книга, где появляется имя каждого родившегося волшебника или волшебницы с момента рождения и до момента окончания учебы в Хогвартсе. В этой книге отображается имя и фамилия ребенка. Любой из Пожирателей может посмотреть книгу и узнать о существовании Мелисандры. – Черт, я и забыл об этом! – я раздраженно взмахнул рукой. – Ты знал об этом, Драко? – испуганно спросил Гарри. – Н-ну… Северус мне говорил об этом, но у нас было столько проблем, что я и забыл, что не рассказал тебе, – объяснил я, чувствуя себя идиотом из-за того, что забыл рассказать об этой важной детали. – То есть? Он узнает? – спросил Гарри севшим голосом, скорее всего из-за страха. – Да, если посмотрит книгу регистрации имен, – пояснил Кингсли. – Но… Кингсли, это может произойти еще не скоро. В Министерстве эту книгу открывают только раз в год, когда отправляют письма из школы, – сказал мистер Уизли, – Все остальное время книга храниться в безопасном месте. У нас есть еще несколько месяцев в запасе, прежде чем кто-то решит проверить книгу. Я выдохнул с облегчением. У нас есть еще, по крайней мере, пара месяцев. – Мне и не нужно, чтобы Мелли находилась в доме Драко долго. Это временная мера, пока я не найду чашу и не уничтожу ее, – сказал Гарри. – Я сказал, что хочу пойти с вами на поиски! – рассерженно произнес я. Да, я рассержен, что он принял решение, не спросив меня. – А я сказал, что ты не пойдешь! – проговорил он, глядя на меня в упор. – Я полагаю, что мое мнение здесь ничего не значит, да, Поттер? – и да, я снова назвал его по фамилии. Я знаю, что ему это не нравиться, но я должен показать этому упрямому идиоту, как я зол. – Мелли нужно оставить с кем-то, а я не оставлю ее ни с кем кроме тебя! – Гарри практически перешел на крик. – Мы можем оставить ее с кем-нибудь из них! Я хочу пойти с тобой! – стоял я на своем. – Я же сказал, что нет, Драко! – Упрямый идиот! – воскликнул я сердито, прижимая к себе Мелисандру, чтобы она не плакала от криков. – Малфой, на твоем месте я был бы поласковее с этим «упрямым идиотом», которому ты пообещал свой девственный зад… – прокомментировал один из близнецов, смеясь. – Не вмешивайся, Фред! – сказала миссис Уизли, покраснев от слов сына. Я закатил глаза, чувствуя, что начинаю краснеть, а взглянув на Гарри, я увидел, что он в таком же состоянии. – Драко, пожалуйста, выслушай меня. Мне нужно, что бы ты остался с Мелли, – сказал Гарри уже тиши и протянул руку, что бы коснуться меня. Я думал, что его прикосновение успокоит меня, но мое сердце еще сильнее забилось, – Я не хочу рисковать. Ты же знаешь, что у нас есть идея, как достать кубок? – я кивнул, припоминая ту сумасшедшую идею со взломом Гринготтса, – Тогда ты догадываешься, что… скорее всего после этого Сам-Знаешь-Кто догадается, что мы охотимся за крестражами. Если ты пойдешь с нами или кто-то увидит тебя рядом с нами в этот момент, то Он все узнает и все будет потеряно, понимаешь? Он узнает, кто был предателем и возможно, выяснит все про Мелли. И если он узнает о ней в то время, пока она будет в твоем доме, ты должен будешь убежать с ней. Мне нужно найти крестражи… Я не могу быть с тобой… Он пустил голову, вздыхая. Я не могу видеть, то я чувствую, что и сам страдает от этого. – А! Делай, как хочешь! – воскликнул я, сдаваясь. Я всегда в конечном итоге поступаю по его. Я знаю, что он все правильно сказал, но, тем не менее, я хотел бы отправиться с ним на поиски. Я хоте лбы помочь хоть чем-то. Я не уверен и боюсь брать нашу дочь в особняк, где всегда полно Пожирателей. В любой момент все может открыться. Но не могу отрицать, что хочу познакомить маму с внучкой. Тем более что она могла бы помочь мне, ведь я не знаю, как за ней ухаживать. С этой стороны идея неплоха. – Гарри, ты уверен, что хочешь именно этого? – осторожно спросил Люпин. – Да. – Мелли не нужно долго оставаться в особняке Малфоев, – сказала Гермиона, – Это лишь на то время, пока мы возьмем чашу. Потом мы свяжемся с Драко, чтобы он нашел нас. Мы не можем знать, когда Вы-Сами-Знаете-Кто обнаружит пропажу крестража, но лучше бы после того, как Драко и Мелли сбегут из поместья. – Ну, я хотя бы смогу избавиться от Астории, – сказал я взволновано. – Что ты собираешься с ней сделать? – спросила Гермиона. – Помучаю ее как следует, а потом убью. Это же очевидно, – ответил я, пожав плечами, а затем открыто улыбнулся, предвкушая месть. – Драко! – воскликнула Гермиона. Все неодобрительно и даже осуждающе посмотрели на меня. Все, кроме Гарри, который рассматривал свои руки. – О, да в чем проблема-то?! – воскликнул я, – Она превратила мою жизнь и жизнь Гарри в сущий ад! Она будет первая, кого я когда-либо убивал, и сделаю я это с превеликим удовольствием! Гарри согласен со мной, что она должна умереть. Ты же согласен, Гарри? – Н-ну… я… – начал мямлить он, но тут нас прервал шум, доносившийся из окна. Серая почтовая сова влетела в комнату, принеся с собой конверт, который я тут же узнал, и, опустив его на колени Люпину. – Это... – начал мужчина. – Это вопиллер! – сказал Рональд, оторопев, – Открывайте немедленно, Ремус, если вы еще не догадались… Люпин судорожно сглотнул и разорвал конверт, открывая его. И тут же комнату наполнил громкий женский голос: Ремус, немедленно возвращайся! Нимфадора рожает! Если ты не появишься здесь через пять минут, то ты превратишься в оборотня без ног. С уважением, Андромеда Тонкс. Пергамент загорелся, и комната погрузилась в тишину. Все продолжали смотреть на то место, где только что сгорело письмо. – Ремус, у тебя скоро родиться ребенок! – взволновано воскликнула Гермиона. И тут все вышли из оцепенения и начали говорить наперебой. Люпин рванул к двери. Удивительно, но я не видел тетушку Андромеду много лет и всегда думал, что она самый добрый человек. Но видимо я ошибся. И, кажется, этот совершенно скучный разговор закончился, наконец-то. Я знал, что этот дом маленький, но сейчас он казался даже меньше хижины Хагрида. Все собрались на кухне, чтобы поужинать и я наконец-то смог положить Мелисандру в свою колыбель, после того, как Гарри покормил ее. Но вскоре ужин был прерван Люпином, который появился на кухне бледнее снега. Гермиона тревожно вскочила со стула. – Что? Что-то с Тонкс? Тонкс… родила? – спросила она. – Родила! У нас мальчик! – счастливо закричал Люпин, и все радостно его поддержали, – У нас мальчик! – Поздравляю! – одновременно воскликнули Гермиона, Полумна и Флер. – Мальчик! – воскликнул Рональд, словно никогда не знал этого слова. – Мальчик… сын, – повторил Люпин, а потом посмотрел на Гарри, направился к нему и заключил в объятия. Гарри был удивлен и ошеломлен, но на объятия ответил. И когда Люпин отпустил Гарри, то положил руки ему на плечи и улыбнулся, – А ты будешь его крестным отцом! – Я-я? – промямлил Гарри. – Да, ты. Дора думает так же, что никто лучше не подходит… Ты открыл мне глаза и только благодаря тебе я не потерял жену и сына. Я так сильно благодарен тебе, Гарри! – Я... это... черт возьми... Гарри был горд, изумлен и восхищен одновременно. В это время Билл сбегал и принес несколько бутылок вина, а миссис Уизли и Флер уговаривали Люпина выпить с ними бокальчик. Гарри подошел ко мне, улыбаясь, и взял мои руки. – За Тедди Ремуса Люпина, – сказал новоявленный отец, подняв бокал и глядя на нас, – За будущего великого волшебника! Мы все выпили, а Люпин в это время рассказывал, что цвет волос ребенка уже изменился три раза, а ему ведь всего несколько часов от роду. Мелисандра проснулась и расплакалась из-за шума и криков. Миссис Уизли шагнула вперед и улыбнулась, беря на руки девочку. Люпин улыбнулся в ответ и сказал, что его сын больше на несколько дюймов. А потом добавил, что дети станут хорошими друзьями, когда подрастут. Если раньше я бы и слышать не захотел, чтобы у моей дочери был друг сын оборотня, то сейчас могу с полной уверенностью сказать, что меня это мало волнует. Я не мог не улыбаться, видя насколько счастлив Люпин, ведь я знаю, что он чувствует. Быть отцом – лучшее чувство в мире. Я обнял Гарри сзади и уткнулся подбородком ему в плечо. По какой-то причине, наблюдая за суетой всех этих улыбающихся людей в этом маленьком домике, я чувствовал себя… дома. Да, все эти изменения во мне, все-таки хорошая штука. Я чувствовал, как Гарри проникает в меня после длительной подготовки. Слава Мерлину, что мы поставили Заглушающее на дверь и кроватку Мелисандры. – ААААХХХХ!!! – почти закричал я, чувствуя, что член Гарри, словно пополам меня разрывает. Из глаз брызнули слезы, – Больно! Мерлин, ты уверен, что… правильно меня подготовил? – Да, Драко, я… гхм… тебя подготовил даже лучше… чем ты меня в мой первый раз, – сказал Гарри, запыхавшись, но это скорее из-за того, что сдерживал себя, чтобы не двигаться во мне. И тут я почувствовал на своей спине влажные поцелуи, которые поднимались дорожкой к моей шее, и это вызвало приятную дрожь во всем теле. Он взял член в руку и начал подрачивать мне, чтобы отвлечь от боли, – А теперь расслабься и дай мне войти. – Я пытаюсь расслабиться, но все равно больно… ах… – застонал я, закрывая глаза, – И в твой первый раз, ты был под действием зелья и почти не чувствовал боли… – Да, тогда я почти ничего не чувствовал, но потом… хм… – он загнанно дышал. Я посмотрел через плечо и увидел самое сексуальное зрелище: раскрасневшийся Гарри с искусанными опухшими губами. Полностью мой… но сейчас это меня будут трахать, – Драко, ты такой… узкий… Как хорошо… Жжение и боль начали становиться терпимыми. Увидев Гарри с этим выражением удовольствия и счастья на лице, я не смог удержаться и сам начал насаживаться на его член, давая понять, что можно двигаться, хотя боль еще не совсем прошла. Сейчас я лежу, уткнувшись лицом в подушку, оттопырив задницу на встречу своему брюнету, который крепко держит меня за бедра и медленно двигается. Постепенно удовольствие и наслаждение полностью вытеснили боль и жжение. – Гарри… – застонал я, сжимая простыни руками и закрывая глаза. Я не хотел просить, но Гарри двигается так медленно, мучительно медленно, – Гарри… сильнее… б-быстрее… Он мне не ответил, только сильнее сжал мои берда и увеличил скорость движений, заставляя меня закатывать глаза от удовольствия. Хорошо. Я никогда не думал, что может быть так хорошо, просто великолепно. Но мне все равно нужно больше, еще больше. Не хочу, чтобы это заканчивалось. Гарри сжал мои бедра с такой силой, что, скорее всего, останутся синяки от его пальцев, но все равно. Он с силой вбивался в меня, а все что оставалось мне только стонать и просить сильнее и больше. Скрип кровати и наши стоны эхом разносились по комнате. – Да! – закричал я, когда почувствовал, что Гарри с силой проехался по простате, – Святое дерьмо! Сильнее, Гарри! Сильнее! Крики бесконтрольно вырывались из горла, но тут Гарри вдруг остановился и вышел из меня. Я повернул голову, что бы возмутиться, но прежде чем я успел сказать хоть слово, брюнет довольно грубо перевернул меня на спину, раздвинул ноги коленом и снова резко вошел. Я положил руки на его затылок и с силой притянул к себе для поцелуя, врываясь в его рот своим языком. Гарри оторвался от меня и посмотрел в глаза, тихо застонав. Тихо прозвучало на фоне моих криков. Я почувствовал, что мои щеки начинают гореть, а сердце ускоряет свой ритм, когда я посмотрел в его зеленые глаза, не прикрытые сейчас очками и потемневшие от желания. Я с силой провел пальцами по его спине и откинул голову назад, чувствуя как Гарри начал вылизывать мою шею, не прекращая движения. Я спустился руками ниже, переходя со спины на аппетитную задницу, сжимая ее и тем самым подгоняя брюнета, чтобы он глубже входил в меня, снова и снова задевая простату и заставляя меня кричать от удовольствия. – Д-Драко… Аххх… Так узко… – застонал он, сжимая руками мои бока. Я начал подаваться навстречу его бедрам, встречая каждый толчок, так что раздавались шлепки от ударов кожи о кожу двух разгоряченных тел. Тело прошивала дрожь удовольствия каждый раз, когда Гарри с силой проезжался членом по простате. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного. Настолько сильного удовольствия. Я был готов кончить в любой момент, да и Гарри от меня не сильно отстал. Он положил одну руку рядом с моей головой, в другой взял мой член и начал его дрочить в такт своим движениям. Наши бедра с каждый толчком встречались все чаще. Комната была наполнена звуками шлепков наших тел, стонами, криками и нашим шумным дыханием. Иногда мы целовались, чтобы заглушить особенно громкие вскрики. Все было настолько… интенсивно и всего было так много и сразу, что я едва мог связно думать. Движения руки брюнета по моему члену вкупе с неистовыми движениями члена во мне, очень быстро привели меня к разрядке. – Г-Гарри… я… – я не успел ничего сказать, как мои губы были захвачены в плен, чтобы заглушить мой стон, вызванным решающим толчком. Тело пронзила сладостная судорога так, что от удовольствия подогнулись пальцы на ногах, – Га-Гарри… Аааххх! – я впился ногтями в его предплечья от остроты ощущений. Гарри закусил свою нижнюю губу и еще несколько раз толкнулся в меня, достигая своего пика с громким стоном. Медленно он вытащил свой член из меня и лег рядом, тяжело дыша. Мы провели несколько минут в тишине, выравнивая дыхание. – Это было... – начал он. – … охренительно, – завершил я. – Это... Я рассмеялся, и он посмотрел на меня в замешательстве. – Что? – Для того, кто был беременным еще вчера… ты был очень горяч, – произнес я, все еще смеясь. – Благодари зелья, которые я пил. Он вздохнул и прижался ко мне с тихим стоном. – Тебе понравилось? – спросил он, не поднимая глаз. Я улыбнулся, поднял его лицо согнутым пальцем и поцеловал. Это был просто прикосновение губ к губам. – Ты был великолепен, Гарри. Мне было очень хорошо с тобой, – произнес я и тут же скривился, – Ну вот, я снова говорю как какой-нибудь Хаффлплаффец. Он закатил глаза и вздохнул, когда я начал гладить его по волосам. И тут я вспомнил кое-что. – Ты… уверен в том, чтобы я забрал Мелисандру с собой? – спросил я осторожно, – Ты же знаешь, что мне нужно вернуться в поместье завтра. Ты уверен, что все будет хорошо, если ты расстанешься с нашей дочерью именно завтра? Он не ответил. Я продолжал гладить его по волосам и чувствовал, что сейчас он не рядом со мной. И сейчас нет нашей связи, чтобы я мог подслушать, о чем он думает и от этого сейчас еще труднее. Мы не знаем, как долго будем вдали друг от друга. Черт, почему все так сложно? Перед глазами вдруг встали картинки сегодняшнего дня. Скучная беседа с членами Ордена и весь остаток дня… Миссис Уизли учила нас с Гарри правильно менять подгузники, как держать нашу дочь, чтобы она срыгнула после кормления. Мне никогда не нравились Уизли, и я уверен, что это взаимно, но сегодня я начал чуть-чуть симпатизировать этой леди. Она относится к Гарри как к родному, и…. Мои мысли были прерваны всхлипом Гарри, и я почувствовал на своей груди что-то мокрое. – Эй… Ты плачешь, Гарри? – спросил я, убирая его голову с груди, но тут же обхватывая его лицо руками, разворачивая его к себе. Я провел пальцами по его щеке, стирая слезы, – Что случилось? – Я н-не хочу, чтобы вы уходили, – икнул он, – Я клянусь, что не хочу этого, Драко. О-она родилась только вчера и я просто хочу, чтобы мы б-больше времени… Он снова всхлипнул, а слезы все текли по его лицу. Мое сердце сжалось. Удивительно, каким уязвимым я становлюсь рядом с ним, и видя его страдания, мне больно. Я провел рукой по его красивому лицу и вздохнул. – Гарри... – Но мне нужно это сделать. Я не могу оставить Мелли с кем-то другим. Я никому не доверю заботиться о ней, кроме тебя, – сказал он, срывающимся голосом, – Мне нужно попасть в Гринготтс как можно скорее, чтобы найти и уничтожить крестраж. Мне нужно быстрее покончить со всем этим. Я не хочу, чтобы наша дочь и мой… крестник росли в мире, где правит Тот-Кого-Нельзя-Называть. Я не ответил, ведь он прав, в конце концов. Как и прежде, главное, чтобы все это поскорее закончилось. Я уже могу представить жизнь без забот, без Вы-Знаете-Кого, в мире, где я и Гарри сможем подарить Мелисандре настоящую семью. Я продолжал гладить лицо брюнета, стирая бегущие соленые дорожки. – Когда-нибудь наступит тот самый день, Гарри. Тот самый прекрасный день, когда мы будем счастливы. Он грустно улыбнулся. Не знаю почему, но мне кажется, Гарри от меня что-то скрывает. Я посмотрел в его глаза, самые красивые и яркие глаза на свете, и провел пальцем по его нижней мягкой губе. – Я скучал по тебе все то время, когда мы были в разлуке, – сказал я, меняя тему и скользнув рукой вниз по его телу. Он закусил нижнюю губу, а я уткнулся носом в место между плечом и шеей, – Я не мог почувствовать твой запах, не мог видеть твоих глаз, звук твоего смеха и то, как ты привлекателен, когда краснеешь, – он покраснел, а я рассмеялся, выцеловывая узоры на его шее, – Твое тело… Ох, Гарри, ты вернешься ко мне? Будешь моим снова? Я знаю, что это не совсем четно, просить его об этом, когда мы находимся в такой ситуации, но я все-таки Малфой, а Малфои, как известно, справедливы. Я могу измениться, но старые привычки не изменятся никогда. Он нужен мне. Без разницы как. – Я… я…. – он подумал немного, а затем вздохнул так, словно он сдался, – Хорошо, Драко, я вернусь к тебе. Я не мог не улыбнуться. И не обнять его я тоже не мог. – Гарри, ты не представляешь как я рад, – произнес я, осыпая его лицо поцелуями, в то время как он смеялся, – Я обещаю, что никогда больше не оставлю тебя. Неважно, что произойдет, я не оставлю тебя. Он улыбнулся и кивнул, прежде чем соединить наши губы. Сначала поцелуй был нежный, мягкий, полный любви и нежности, но поймите, мы все еще не утолили нашу жажду обладания друг другом. Поцелуй быстро стал смелым, жадным, голодным. Руками я пробежался по телу Гарри, отмечая, что после беременности у него стали более округлые и мягкие бедра и попка, и тут же я услышал сдавленный стон мне на ухо, который отдался во всем моем теле. Вскоре мы были уже оба полностью возбуждены, и Гарри не раздумывая оседлал меня, упираясь руками мне в живот. Брюнет немного приподнялся и направил мой член в себя, медленно опускаясь и заполняя себя мной. Немного болезненный стон сорвался с его губ, потому что он был не подготовлен. Я не мог не застонать, ощущая, как мой член сдавливают внутри. – Ах, Гарри… я хотел почувствовать тебя внутри себя, но… ничего не сравниться с тем, что я чувствую, когда я в тебе, – произнес я, сжимая руками мягкие бедра. – Мне тоже так нравиться больше… ахх, – застонал он и закрыл глаза одновременно начиная медленно двигаться вверх-вниз, срывая мой громкий стон, – Драко, двигайся… пожалуйста… Меня не нужно просить дважды. Я переместил руки на талию своего парня и начал двигаться навстречу, придерживая его. Как бы я хотел, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Крестражи… Крестражи… Я знаю, что я сплю, но я вижу эти проклятые крестражи, потому что мы с Гарри говорили об этом сегодня. Я вижу золотой кубок… какой-то серебристый предмет, не могу понять что это… странный медальон… дневник в старой обложке… красивое старинное кольцо… Нагайна… и Гарри?! Почему я вижу Гарри среди крестражей? И тут в моей голове зазвучали голоса: – Крестражем может стать любое живое существо, в том числе и человек, Молли, – сказал Люпин. Нет… Это не может быть правдой… Он не может… Так не должно быть! – Потому что я могу чувствовать их, Билл, – произнес Гарри – Ты слышишь их? – спросил Люпин. – Да. Когда я вижу их, я чувствую, что это ни, их пульсацию… В общем, я знаю, что это крестраж. Голоса не прекращались, эхом отдаваясь в голове, и мое отчаяние достигло предела, потому что я понял, что к чему… – Проблема в том, что ты не можешь умереть! – воскликнул Гарри, – Это слишком опасно. Ты должен быть в безопасности. Мелли нужен хотя бы один живой отец! Я вспомнил наш разговор незадолго до прибытия членов Ордена: – Знаю я все твои причины, – сказал я, – Ты думаешь, что ты умрешь, не так ли? – Н-но как? Откуда? – запнулся я. – Ты так предсказуем, мой Гарри. Но не волнуйся, ты не умрешь. – Но нет никаких гарантий этого. – Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. – Ты не сможешь помешать, если это «что-то» произойдет. Стало страшно. Страшно за Гарри, которому скоро предстоит умереть и эта его убежденность в том, что это произойдет. Он может слышать крестражи. Он не может быть… Нет, Мерлин, нет… – Нет! – закричал я, просыпаясь. Пот струился по вискам, а сердце готово было вырваться из груди. Солнце медленно заполняло светом комнату. Я сел в постели, нервно сжимая руками лицо и голову. Я посмотрел туда, где мирно спал мой Гарри, у которого на шее красовался засос, оставленный мной прошлой ночью. Это так мило. Есть ли хоть маленький шанс, что я не прав?! Я никогда не хотел так оказаться неправым как сейчас. Несмотря на то, что… Черт! Дерьмо! – Нет, нет, нет… – я нервно запустил пальцы в волосы, – Он не может… он просто не может быть им… Я хотел бы ничего не знать сейчас. Я чувствовал, как в горле образуется ком. Я бы мог соврать себе, сказав, что не замечал, что они с Гермионой что-то скрывают. Особенно когда разговор заходит о крестражах, они оба понуро опускают взгляд или отворачиваются. Конечно, Гермиона очень умна, и ей не понадобилось много времени, чтобы обо всем догадаться и все рассказать моему брюнету. Проблема в том, что Гарри - Гриффиндорец, а это диагноз, и этот чертов комплекс героя, из-за которого Гарри никогда бы не рассказал бы мне, что он… крестраж. Он никому не хочет причинять боль и беспокойство, тем более мне и… это объяснят то, что он не хочет ничего мне рассказывать и не хотел возобновлять наши отношения. Я уверен, что он никому ничего не расскажет, и мне в том числе, а когда нужно будет уничтожить крестраж, он должен будет… Нет! Нет! Нет! Я не позволю! Я не могу допустить, чтобы мой Гарри умер. Он, то единственное хорошее, что случилось со мной за долгое, очень долгое время. Гарри изменил меня, изменил мою жизнь, подарил мне Мелисандру… Да я просто не смогу жить без него, просто не смогу. Темный Лорд может мучить меня всю оставшуюся жизнь, но я не позволю, чтобы с ним случилось что-то плохое. Разве я эгоист, если я хочу, чтобы Гарри жил, потому что я не смогу без него? Да, я эгоист. Но меня это не волнует. Но в одном я уверен: Гарри не умрет. Нет. Гарри проснулся, а я продолжил делать вид, что все нормально. В конце концов, раз он не сказал мне, что он… крестраж, то и я не скажу ему, что знаю. Гоблин хотел, чтобы пришли Гарри, Гермиона и Рональд, чтобы они начали планировать ограбление Гринготтса, но как ни странно Гарри отказался, сказав, что хочет провести этот день со мной. Мы переодели, выкупали и покормили Мелисандру, которая выросла на целых четыре сантиметра за сутки из-за принятого зелья, а после обеда отправились на пляж вместе с ней. Скалывалось впечатление, что мы обычная счастливая семья. И это было бы на самом деле так, если бы не тоска, сжимавшая грудь, которая никак не хотела проходить. Видеть Гарри улыбающегося нашей дочери становилось все сложнее и сложнее, стоило только представить, как ему предстоит рисковать. При мысли об этом я впадал в отчаяние. Мелисандра разглядывала все вокруг себя своими большими зелеными глазами. На ней сегодня было желтое маленькое платье, которое очень гармонировало с ее светлой кожей и волосами почти того же тона, что и у меня. Гарри мочил ее маленькие ножки в воде и смеялся, глядя то на нее, то на меня. Он был сейчас так прекрасен. Я почувствовал, как мои глаза наполнились слезами. Я не могу их потерять. Просто не могу. Дерьмо! Ненавижу это состояние, когда не могу ничего сделать. Чувствую себя бесполезным. Рон, Гермиона, Флер, Билл, Луна, Дин, мистер Уизли и миссис Уизли – все были на пляже, но держались в стороне, но наблюдали за нами. И только близнецы резвились в воде, поднимая столбы брызг. Как дети малые, честное слово. Мы весь день провели на пляже, мочили ноги в воде, заботились о Мелисандре, следя, чтобы солнце не сильно касалось ее кожи. Когда она уснула, мы оставили ее с Гермионой, а сами улеглись на песок неподалеку. Гарри прижался к моему боку, целуя меня в щеку, и болтал о всякой ерунде. И тогда я едва сдерживал себя, чтобы не проболтаться о том, что я все знаю и не начать умолять, чтобы он сказал, что я не прав и что он не крестраж. Но всякий раз, когда я открывал рот, чтобы сказать, я его тут же его закрывал, чтобы не испортить наш идеальный день. Не знаю, будет ли у нас еще такой же день. Как же трудно оторваться от него. Как только я начинаю думать, что я должен вернуться в поместье, я испытываю страх, ведь Астория все еще там. И, кажется, что проблемы никогда не закончатся. Я тяжело вздохнул. Я видел, как Гарри глубоко дышит, держа Мелисандру на руках. Казалось, он едва сдерживает слезы, когда мы все шли к границе территории коттеджа. Остальные, казалось, не хотели бы видеть нас вместе, но сейчас они хотя бы не задали ни одного вопроса и не сделали ни одного неприятного замечания. – Гарри, может все-таки откажется от этой абсурдной идеи… – начала миссис Уизли и я закатил глаза. – Миссис Уизли, вы уже третий раз говорите мне об этом, и я благодарю вас за беспокойство, но я не изменю своего решения, – твердо сказал Гарри. – Мама, ну поймы ты уже, Гарри не отступиться от своего, – произнес Рональд. – Н-но… если что-то пойдет не так и Мелли окажется в руках врага, – настаивала женщина. Я вздохнул еще раз и посмотрел на нее. – Если что-то пойдет не так, я убегу с ней, не волнуйтесь, – уверил я ее. Леди поджала губы, но, тем не менее, кинула, всем видом выражая неуверенность в моих словах. – Ремус сказал, что если что-то пойдет не так, то ты с ребенком можешь сбежать в дом своей тети Андромеды. Несмотря на то, что вы не виделись долгое время, она будет тебе рада. Особенно сейчас, когда узнала, что ты перешел на нашу сторону и изменился, – произнес Билл. – Ремус так же рассказал ей о твоем романе с Гарри, и она приняла эту новость с радостью, особенно когда узнала, что у вас теперь есть дочь, – улыбаясь, сказала Флер. Я кивнул только для того, что бы они перестали доставать меня своей обеспокоенностью тем фактом, что я забираю свою дочь в мэнор. Мы подошли к границе, где защитные заклинания теряют силу, и можно было аппарировать. Я глубоко вздохнул несколько раз и выпрямил спину, пытаясь таким образом показаться сильным, чтобы проститься с Гарри. Я знаю, что со мной будет Мелисандра, но все равно здесь останется часть меня. И все равно я вынужден уйти. Когда я повернулся, я увидел, что Гарри передал Мелисандру Рональду и прежде чем я успел что-то сказать, он обхватил руками мою шею и поцеловал меня. На несколько секунд наши губы просто были словно приклеены друг к другу. Я сосредоточился на этом ощущении его мягких губ на своих губах. Пока Гарри обнимал меня за шею, я притянул его за талию ближе к себе и чуть прикусил его нижнюю губу, чтобы он приоткрыл рот и впустил меня, углубляя поцелуй. Его язык встретился с моим в тесном танце страсти. Ощущения были, словно вы целовались в первый раз. Я едва удержался, чтобы не зайти дальше – вкус губ моего брюнета сводил с ума. Мое сердце билось так сильно, что я уверен, Гарри его мог услышать. Не хочу прерывать это поцелуй, и я уверен, что Гарри тоже не хочет, но воздуха уже не хватало. Перед тем как отстранится от этих губ, которые так любят поцелуи, я несколько раз прикусил его нижнюю губу, заставляя Гарри сменятся. Когда наш поцелуй все-таки завершился, я не открывая глаз несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Когда я открыл глаза, я увидел Гарри и его губы, красные и влажные. Его зеленые глаза наполнены слезами, но я вижу, что он пытается держаться. В моем горле тоже огромный ком и я уже почти задыхаюсь от едва сдерживаемых непролитых слез. Но я стараюсь это не показывать. Я покашлял, чтобы прочистить горло. –Н-ну, я… думаю, что мне пора, – пробормотал я каким-то не своим охрипшим голосом. – К-конечно. Гарри повернулся, забирая у Рона ребенка. Гермиона поцеловала в лобик нашу дочь и это повторили Флер, Луна и миссис Уизли, в то время как Рональд и остальные просто погладили светлые волосы на макушке. Рыжий вернул девочку Гарри, который подошел ко мне. Он обнял ее, покрывая ее личико поцелуями, от чего оно порозовело. Это был нежно и обезоруживающе. Я видел, что Гарри не сдержался, и слезы все-таки пролились по его лицу, когда он передал дочь мне в руки. Я видел его боль, которую он сейчас чувствовал, ведь я чувствовал тоже самое. Мелисандра накуксилась, собираясь заплакать. Я вытянул руку, стирая слезы с лица Гарри, и посмотрел на окружающих, которые, казалось, замерли от такой демонстрации нашей любви. Но это меня мало волнует. – Я благодарю вас за гостеприимство. Прошу… присмотрите за Гарри, ладно? – сказал я. И они не знали, что я говорю буквально. Миссис Уизли улыбнулась. – Дорогой, не волнуйся. Ты главное заботься о дочке, – попросила она, и я был удивлен тем, как она отнеслась ко мне, и я не мог не улыбнуться. Я посмотрел на Рональда и Гермиону. – Не давайте ему наделать глупостей, пожалуйста, – попросил я. – Как будто это так легко – не дать Гарри сделать их, – произнес Рональд. – Рон! – воскликнула Гермиона, а потом повернулась ко мне и легонько чмокнула в щеку и улыбнулась, – Мы сделаем все возможное, что бы с ним ничего не случилось, Драко. Не волнуйся. Рон фыркнул и скрестил руки на груди. – Отлично, мне теперь нужна нянька, – фыркнул Гарри, – Можно подумать, я специально это делаю… глупости сами случаются. Я тут не причем. – Ну, конечно, нет… ты не ищешь неприятностей и именно поэтому ты ворвался в Министерство Магии переполненное аврорами и Пожирателями, после того как побывал у магглов, где тебя укусила Нагайна и ты получил ожог на груди… а, да, ты еще и беременный был. Поэтому конечно нет, ты не ищешь неприятности и не делаешь глупости, – произнес я, а он в ответ только нахмурился. – Ок, ладно, я понял, – сказал Гарри, вытаращив на меня свои глазищи. – Ну, я тогда… ухожу, – проговорил я, готовясь к аппарации. – Подожди, Малфой, – попросил Билл, откашлявшись, прочищая горло, – Я … хотел бы извиниться за то, что подозревал тебя вначале. Но после того как ты принял сыворотку Правды я понял, что заблуждался. Я увидел, что ты любишь Гарри, и я… не привык видеть отношения между двумя мужчинам, но я хочу, чтоб ты знал, что я хочу, чтобы вы оба были счастливы, – он еще раз кашлянул, запустив пальцы в волосы на затылке, – В общем, извини меня. У меня буквально отвисла челюсть, услышав все это. Я пыл в почти полной уверенности, что это парень никогда не примет меня, даже после того, как я принял Веритасерум. Но он извинился и… – Извинения приняты. Не волнуйся, после того, что я делал, я бы думал точно так же, – честно ответил я, – Ну а теперь я должен идти… Я посмотрел на Гарри и увидел, что по его щекам бегут слезы. Я погладил брюнета по щеке, стирая соленые капли кончиками пальцев. – Я люблю тебя, Драко, – сказал он, положив свою руку поверх моей руки, – И тебя и нашу дочь… Он нагнулся, целуя сначала ребенка, а потом меня. – Все будет хорошо, Гарри. Мы скоро встретимся. Обещаю, – прошептал я, и он кивнул мне в ответ. Сделав глубокий вдох, Гарри выпустил мою руку и сделал два шага назад. Страх в груди разгорелся с новой силой. Я боюсь за Гарри, боюсь его смерти, как крестража, а меня не будет рядом, чтобы остановить его. Мучительный страх сковывал меня… Все махали мне, но я видел только своего брюнета и его зеленые глаза, которые молча умоляли меня остаться. Я чувствовал, что слезы все-таки покатились по моим щекам. Я усилием воли заставил себя сконцентрироваться на поместье. Я прижал к себе Мелисандру и аппарировал, прежде чем поддаться уговорам любимых глаз.