Поломанные

В одиночестве Кларисса чувствовала себя намного увереннее, чем в шумной компании. Стояла глубокая ночь. Натянув капюшон на голову и вооружившись, девушка медленно передвигалась по улицам с какой-то ленивый грацией, присущей кошке. Моргенштерн с удивлением отметила про себя, что на улицах немноголюдно, но руну невидимости дезактивировать не стала. Девушка надеялась, что сможет выследить хотя бы одного демона, но пока удача была явно не на ее стороне. За пять дней ей попался лишь один. Яростно рубая его щупальца клиниками, Клэри выплескивала весь негатив и успокаивала шторм в своей душе. На самом деле, девушка привыкла бежать от проблем. Скинутое платье и сломанный каблук, быстро нацарапанная записка и уход втихую – единственное, на что у нее хватило смелости в ту ночь. В течении последних дней Кларисса ночевала в хостелах, каждую ночь в разных. Денег на ее прихоти едва хватало. Она прекрасно понимала, что если бы ее хотели найти, то Моргенштерн давно была бы найдена. Почему-то Клэри казалось, что Алек вновь дает ей право выбора, хоть у него и своих проблем хватает. Лайтвуду было не до самодовольной Клариссы Адель Моргенштерн. Продолжая передвигаться по Нью-Йорку, Клэри все больше переставала надеяться на успех, так как для нападений демонов здесь стало слишком оживленно и красочно. Вывески так и кричали, что желают заполучить уйму посетителей. Моргенштерн что-то пробормотала себе под нос и ушла в собственные мысли. Она все еще не понимала, какая муха ее укусила в Аликанте, и почему вообще ответила на поцелуй Джейса. Кларисса не отрицала, что он был ей симпатичен, но разве до такой степени? От его прикосновений становилось как-то спокойнее и теплее на душе, но… Было ли это знаком того, что девушка начинает к нему что-то испытывать? Во всю эту влюбленность с первого взгляда Моргенштерн не верила. Кларисса никогда не задумывалась о том, а какого это вообще, любить. Говорят, что первая любовь – любовь к родителям. Да вот только девушка не могла в точности сказать, любила ли она свою мать всепоглощающей и чистой любовью. Возможно, это было простое привыкание, чувство долга отблагодарить Джослин за ее труды. Но вот если мать действительно любила свою дочь, то не бросила бы. Клэри вновь сосредоточилась на Джейсе. Он был особенным, нельзя этого отрицать. Но ведь был еще и Алек, который, сам не понимая, стал для нее близким человеком. Моргенштерн к каждому из них ощущали что-то разное, что-то необъяснимое. Клариссе казалось, что они слишком далеко, но, в то же время, подобрались к ней слишком близко. Привязаться к людям всего за неделю чертовски странно. Девушка помотала головой, желая избавиться от навязчивых мыслей. Кларисса толкнула дверь первого попавшегося заведения. Это оказалась небольшая кафешка, отнюдь не самая популярная. Легкая музыка разливалась по всему помещению, радушно приглашая случайного гостя присесть. Кларисса расположилась у окна, вырисовывая на стекле какие-то невидимые узоры. Официантка, радушно улыбаясь, приняла заказ девушки. Уже через секунду перед Моргенштерн стояла кружка обжигающего напитка. Мир был прекрасен, покуда в нем был кофе. Сделав несколько глотков, Клэри посмотрела в окно, наблюдая за прохожими. Групка девушек весело смеялась, а одна из них разговаривала с кем-то по телефону, краснея. Вероятно, это был ее парень. Девушка резко обернулась, встречаясь взглядом с глазами Изабель. – Какой сюрприз, сама Кларисса Моргенштерн, – усмехнулась Лайтвуд, усаживаясь за стол напротив. Изабель выглядела слишком идеально: на девушке было синее платье и туфли на высоком каблуке, белоснежную кожу обрамляли витиеватые узоры рун, накрученные волосы аккуратными локонами спадали на ее плечи, а в качестве макияжа она предпочла в этот раз особо не выделяться. Клэри вовсе не ожидала встретить ее здесь, в самых дебрях города. По сравнению с охотницей, Моргенштерн выглядела слишком просто в облачении, с растрепанными волосами и с уставшими глазами. Кларисса хотела бы быть похожей на Из, но никогда той об этом не скажет. – Изабель, – спокойно отвечает она, – что ты здесь делаешь? Лайтвуд подзывает официантку и заказывает слабоалкогольный коктейль. Та, без лишних вопросов, удаляется и через пару минут возвращается со стаканом, доверху наполненным цветной жидкостью. Иззи любезно благодарит и губами потягивает из трубочки напиток. На секунду Клариссе кажется невероятно обыденным то, что они зависают вместе в кафе и пьют каждая свое. Да вот только было одно «но». У Клэри с Лайтвуд отвратительные отношения. Взаимная неприязнь вперемешку с отвращением. – Не думаю, что должна отчитываться перед тобой, но у меня назначена встреча через пол часа недалеко отсюда. Решила немного побыть одна до этого времени, – совершенно искренне говорит она, буравя собеседницу взглядом. – А ты, значит, бежишь от проблем? Внезапно появляешься, а затем так же внезапно исчезаешь. Твои поступки вообще поддаются логике? Изабель сохраняла спокойствие и держала себя в руках. Кларисса с удивлением отметила то, что не заметила и нотки фальши. Слова девушки в этот раз не были пропитаны ядом, как при их прошлом разговоре. Моргенштерн вновь делает глоток из своей кружки. А ведь она права. Рыжеволосая действительно убегает, только вот от чего? С ее стороны некрасиво оставлять жителей Института одних. А вдруг нагрянет Джонатан? – Да, представь себе, я самая настоящая трусиха. Бегу от неопределенности, предпочитая одиночество. Я боюсь впускать в свою жизнь кого-то. Ты была права, мне не стоило приходить вообще. Кларисса все еще не понимает, куда подевалась ненависть и разговор на повышенных тонах. Возможно, алкоголь и личные проблемы оказали на Изабель влияние той ночью, но сейчас она предстала перед ней другой. Простой девчонкой, которая, кажется, искренне любит своих братьев. Изабель тянется к меню, чтобы заказать чего-то покрепче, но затем одергивает руку, вспоминая о том, что у нее еще «встреча», которую она вообще выдумала. Лайтвуд выследила Клэр с помощью руны. – Мне плевать, что ты себе там надумала, но я не позволю разбивать сердца моим близким людям. Что, думаешь, поцеловала Джейса – и пора сбежать? Конечно, у него таких, как ты, тысячи, но ты вообще в тот момент подумала об Алеке? Он и так сейчас в дерьме. Представь, что произошло бы тогда, увидь кто-то из Конклава, как ты утопаешь в объятьях Эрондейла? Все эти союзы – политика. Поэтому я не удивлена, что они могут продиктовать ему более выгодную партию, – стальным голосом проговорила она. Кларисса и так понимала, что тогда совершила ошибку. Но вроде как говорят, что сердцу не прикажешь. И все это было не ее инициативой. Перед харизмой и обаянием Джейса было сложно устоять. Алек же был более холодным, расчетливым, но нельзя отрицать того, что его внешность была не менее привлекательной. Моргенштерн вспоминает тот момент, когда увидела их обоих на тренировке без футболок. Вот это было зрелище. – Изабель, я запуталась. Я редко общаюсь с людьми, поэтому мне сложно свыкнуться с тем, что я должна поддерживать контакт с кем-то так долго. Я понимаю, что могла подвести твоего брата, но я честно до сих пор не понимаю, что произошло той ночью. Возможно, мне не стоило позволять себе проявить слабость, но я устала. Устала сдерживать эмоции, потому что они одурманивают. Разум всегда должен быть чист, – глубоко вздыхает она, заканчивая свой монолог. Лайтвуд отмечает про себя, что ее теория об эмоциях была невероятно схожа с мыслями Алека. Но ей об этом она говорить не станет. Некоторые вещи стоит хранить в тайне от всего мира. Изабель заглядывает в ее фисташковые глаза. Они были пропитаны болью и усталостью. Каждый день Кларисса готовилась к тому, что однажды кто-нибудь воткнет ей нож в спину. Но сейчас, услышав все ее речи, Лайтвуд стала корить себя за излишнюю недружелюбность. Ее можно понять. Но принять Клариссу со всеми потрохами девушка была не готова. Как, впрочем, и Моргенштерн не готова была записать ее в свои подружки. – Тебе стоит вернуться в Институт. Ты натворила много дел, но… тебе ведь и предстоит их разгребать. Не хотела тебе говорить, но они ждут, что ты вернешся. Думаю, я смогу свыкнуться, что в Институте будет жить еще один человек. Я понимаю, что вражда сейчас не нужна ни одной из нас. Так что предлагаю перемирие. Что скажешь? – Изабель тепло улыбнулась, протягивая ей руку. – Думаю, что ты права. Я согласна на перемирие. Вернусь в Институт прямо сейчас, – Клэри сжала ее ладонь. Это было новое начало. Возможно, все не так уж плохо. Возможно, Изабель Лайтвуд еще станет ее опорой и поддержкой. Возможно, Кларисса не даст ей утонуть в реках крови. Но это пока что только «возможно».

***

Институт совсем не изменился за время ее отсутствия. Кларисса отворила ворота, оказываясь в заброшенном саду. Какое до него дело, когда нужно поддерживать равновесие в мире? Девушка подошла к дверям, собираясь постучать, но затем передумала. Лучше не наводить много шума. – Именем ангела, я… Не успела Клэри договорить, как дверь отворилась, гостинно приглашая ее внутрь. Девушка старалась передвигаться как можно тише, но все же ее прибытие не осталось незамеченным. Прямо перед ней, в повседневной одеждой и с натянутой тетивой, стоял Алек Лайтвуд, готовый нанести первый удар. Увидев перед собой Клариссу, парень опустил оружие и протер глаза, сомневаясь, а действительность ли это. Моргенштерн улыбнулась как можно искреннее и теплее, заставляя Алека подойти еще ближе. – Клэр? Какого черта ты так долго пропадала? Знаешь, я уже и не надеялся увидеть тебя живой, – выпаливает Лайтвуд, неуклюже сжимая ее в крепких объятьях. Кларисса обнимает его в ответ и отчего-то ей кажется, что именно такой должна быть домашняя атмосфера. Дом там, где твое сердце. Дом там, где тебя ждут. Вскоре Алек отстраняется, а Моргенштерн закрывает за собой дверь, давая понять, что она пришла, чтобы остаться. Девушка видит свою записку прямо на тумбочке. Там, где она ее и оставила.

«Дорогой Алек, Джейс,

мне нужно уйти. Не знаю, надолго ли, да и вернусь ли я вообще. Единственное, о чем я прошу – не ищите со мной встреч. Мне нужно подумать о том, приняла ли я правильный выбор. Не держите зла, если я сделала вам что-то плохое.

Кларисса»

– Может, ты не будешь задавать дурацких вопросов и дашь мне сказать?, – усмехается Клэри. – Извини. Из-за меня у тебя могли быть проблемы, да и вообще та ночь… Все это получилось спонтанно, так что. Все было замечательно, но такая уж моя натура. Я привыкла бежать от проблем. Я странная, Алек. Я не знаю, почему все восхищаются этой Тенью. Думаю, они бы перестали это делать, узнав, что легенда – это простая девчонка, которой свойственно бояться ерунды, но в это же время уверять всех в том, что она бесстрашная. – Кларисса, у меня куча проблем и без тебя. Порой я думаю, что тебе здесь не место, что это вовсе не твой мир, но затем вспоминаю, что ты по уши в этом дерьме. Но ты Моргенштерн. Был момент, когда я подумал, что ты решила нас предать, что заодно со своим братом. Мол, специально втерлась к нам в доверие, чтобы растоптать. Но сейчас ты стоишь на пороге Института, и я понимаю, что все эти домыслы стоит «выбросить в мусорное ведро». Клэри собирается что-то ответить, как вдруг ее глаза находят в темноте пару янтарных, а затем рядом с парабатаем появляется Джейс. При виде него появляется какое-то странное ощущение пустоты, поэтому девушка настойчиво избегала его взгляда. Моргенштерн целоваться с Эрондейлом было в кайф. Парень без лишних слов подходит к девушке и прижимает к себе, зарываясь пальцами в ее волосы. Кларисса отвечает на его объятья, боковым зрением замечая непонятный блеск в глазах Лайтвуда. Джейс невесомо касается ее губ, и Клэри понимает, что это совсем не то, чего она хочет прямо сейчас. Алек вновь смотрит на них. – Клэри, ты даже представить не можешь, как я переживал, но Алек велел тебя не искать и запер комнату на ключ, чтобы я не смог отследить тебя, – усмехается Джейс. – Почему ты убежала тогда? У тебя какие-то проблемы с братом? Моргенштерн отрицательно мотает головой, давая понять, что причина совсем в другом, но о ней она предпочитала не распространяться. Джейсу вовсе не стоит знать, что она сбежала от них, потому что запуталась в собственных чувствах. Кларисса совершенно не отдает значения тому, что Эрондейл обнимает ее за талию. Девушка выпутывается из его рук, хоть и чувствует себя так намного спокойнее. Здесь Алек. Оно ей совершенно не надо. – Джейс, я не хочу говорить об этом, но, как видишь, я снова здесь. Я думаю, что нам всем стоит серьезно поговорить и обсудить все проблемы, включая проблему Института. Я хочу быть нужной, а не той, кто навлекает на вас беду. – Клэри, ты ведь не знаешь… – Не знаю что? – недоумевает она. Кто-то спускался по лестнице им навстречу, бесшумно передвигаясь в домашних тапках. Девушка поправила свои светлые волосы, одергивая край пиджака и держа в руках какую-то стопку бумаг. Кларисса не без удивления узнала в ней Лидию Бранвелл. Лидия остановилась прямо возле Алека. – Кларисса Фрэй, кажется? Я не знала, что вы живете в этом Институте, – холодно отвечает она. – Если вы пришли к Алеку, то ему ваша компания больше не требуется. Клэри хочет послать ее куда подальше или вцепиться в волосы, но Джейс притягивает Клариссу за запястье, мысленно давая понять, что этого делать вовсе не стоит. Девушка изучала каждый миллиметр Бранвелл до тех пор, пока взгляд не остановился на кольце на ее левой руке. В прошлый раз его не было. Лидия была помолвлена. Кларисса вспоминает слова Изабель о том, что Конклав мог продиктовать Лайтвуду, с кем ему стоит провести жизнь. Паззл сходится, когда она вновь смотрит на Алека. Сердце разбивается, в то время как она прижимается к Джейсу, ища поддержку. Алек не заслуживал был пешкой в их политической игре. – Моргенштерн. Меня зовут Кларисса Моргенштерн.

***

5 дней назад Когда воздух резко кончается и Кларисса видит у дверей балкона удивленного Алека, то внутри все обрывается. Кажется, ее проблемы связаны не только с братом. Одна звезда сегодня упала. В глазах Алека боль и усталость. Кажется, сборы глав прошли не слишком удачно для него. Значит, Клэри все правильно поняла, увидев переменившееся настроение Лидии. – Алек, что-то случилось? – недоумевает Джейс, крепко обнимая Клэри. Лайтвуд молчит, бегая взглядом по Клариссе. В глазах рябит от огненного цвета ее волос. Парень не хотел показывать своих слабостей, но Клэри и Джейс, целующиеся на балконе, стали для него настоящим ударом. Почему жизнь решила морально уничтожить его именно сегодня, когда день начинался замечательно? Алек не знал, что для него было болезненнее в данный момент: известия о проблемах Института или увиденное зрелище? – У нас большие проблемы, – ровно говорит он. – Институт собирается инспектировать Лидия, так как появилось много оплошностей в работе. Многие винят нас в том, что мы до сих пор не выявили личность Тени и чем она в действительности занимается. Не стану же я говорить, что она сегодня сопровождала меня. Кларисса собиралась ободряюще пожать его плечо, но в последний момент она передумала, отдав предпочтение бездействию. Она сейчас явно не в самом выгодном положении. Из-за нее у Алека проблемы. Из-за нее Джейс надумал себе черти что. – Алек, если все так плохо, то тебе следовало назвать мое имя, – говорит она. – Мог даже сказать, что я опасная злодейка. Тогда меня бы закрыли в Городе Костей, и Джонатан точно бы не тронул вас из-за меня. Алек напрягся. Джейс пробормотал, что она идиотка. Лайтвуд про себя согласился с ним. Кларисса была вовсе не тем человеком, которого хотелось отдать на растерзание. Парень и сам уже оказался в клетке, беспрекословно следуя закону. Кларисса делает несколько шагов в сторону и поворачивается к парням спиной. В платье неудобно, но она терпела все это не потому, что привыкла сдерживать свое слово, а потому что она была им обязана. – Эй, ты правильно сделал, что ничего не сказал, – Джейс жмет его руку, ободряя. – Когда она должна приехать? – Через пару дней. Думаю, что у нее может появиться много вопросов к Клэри. Именно тогда Моргенштерн и решила, что ей стоит уйти. Так будет лучше для всех. Вчера Алек задолбался ждать, когда вернется эта девчонка и перекручивать в голове все возможные варианты. Возможно, она вовсе была предательницей и соратницей собственного брата. Все может быть. Лайтвуду становилось тошно от того, что днем Джейс строил из себя мученика, смотря на неизвестно откуда взявшуюся на телефоне фотку Клэри и требуя ключи от ее комнаты, чтобы отследить. Да вот только ночью коридоры Института заполняли чьи-то протяжные стоны, доносящиеся с его комнаты. Лидия постоянно торчала в его кабинете, хоть и прибыла всего два дня назад. Девушка буквально с порога объявила о том, что ее назначили новой главой Института, так что он может попросту расслабиться. Парня такая альтернатива вовсе не устраивала, да и Бранвелл тоже не хотела лишать его власти, но другого выбора у нее попросту не была. А вот Конклав гнул свою линию и делал Алеку прозрачные намеки. В один день Алек просто понял, что ожидание никогда не приносит ничего хорошего. Клэр вряд ли вернется, а Лидия вряд ли оставит пост. Девушки всячески решили разрушить его жизнь. Поэтому Алек и принял это решение. Лидия по обыкновению работала, заварив себе крепкий кофе. Девушка пыталась устранить все ошибки в отчетах, но это давалось с трудом. Части с подвигами Тени давались труднее всего. Дверь скрипнула за Лайтвудом. Бранвелл отвлеклась от документов, задавая ему немой вопрос. – Лидия, я знаю, что тебе вовсе не нравится заниматься всем этим в одиночку, поэтому я хочу предложить тебе объединиться. Давай управлять Институтом вместе, тогда Конклав не сможет возразить, – Лайтвуд потянулся в карман и, извлекая оттуда бархатную коробочку, опустился на одно колено. – Лидия Бранвелл, ты выйдешь за меня, Алека Лайтвуда? Девушка не знала, как ей реагировать на сложившуюся ситуацию. Но с любовью у нее всегда были проблемы, так что она давно потеряла веру в то, что однажды найдет свою вторую половинку и однажды выйдет замуж по любви. – Ты прав, так будет лучше, – тяжело вздыхает она. – Я согласна. Алек трясущимися руками надел на ее безымянный палец кольцо, на секунду сжимая в своей ладони. Было невероятно больно. Лайтвуд поставил клеймо на их сердцах. Это было начало конца.