«Что ж, у меня золотое сердце и ледяные руки»
Halsey — Gasoline
Меня зовут Тася. «Таисия — красивое имя», — скажете вы. «Я не Таисия», — со злобным видом в тысячный раз отвечу я. Мое имя Настасья, и я терпеть его не могу, а также все возможные ласкательно-блевательные вариации. Мама всю жизнь звала меня Настюша. Отец — не иначе, как Синичка. А я в свою очередь признавала лишь два своих имени: Асюта, как звала меня любимая бабушка и второе, уже известное. Однажды я оказалась в нужном месте и в нужное время, и все дороги сошлись воедино. Это моя история. Осень в этом году была самая, что ни на есть, отвратительная. Возможно, я видела ее такой сквозь заляпанное стекло машины, в которой ехала, или из-за упаднического настроения, что преследовало меня 24/7. Не исключаю и влияние грустной музыки в наушниках, но сути дела это не меняло. Вечно серая и дождливая погода родного Петербурга всегда казалась мне чем-то особенным. Она была неотъемлемой частью города, придавала ему шарма своим низко парящим небом и невольно напрашивающимся сравнением с далеким туманным Альбионом. Сеул же, по которому я сейчас мчалась в черной мазде с надписью «Такси», вызывал лишь неприятные мысли. Под мутным рваным небом суетились люди, они куда-то спешили, забрызгивая друг друга грязью и расталкивая локтями. Сеул — это большой муравейник, напрочь лишенный духовности, а я не переношу суеты — это раз, и ненавижу мелких насекомых — это два. Возникает вопрос: что я делаю в Корее, а тем более в Сеуле, если он мне так противен? Шла бы я куда подальше со своими комментариями о столице великой и могучей Республики, не так ли? Тоже мне представительница культурного города. Вы правы, и я бы с удовольствием пошла куда угодно, лишь бы не находиться здесь, но, как говорится, долг зовет. В Сеуле я нахожусь по делам своего отца, а точнее прямо из аэропорта, с чемоданом и рюкзаком, полным никому не нужных «деловых» бумаг еду в самый центр Сеула в комплекс компании Big Hit Entertainment к своей относительно недалекой родственнице, которая там работает. Ей приспичило заняться семейными делами именно сейчас, вытащить меня из любимой постели и погнать в другую страну, когда универ, в котором я учусь на четвертом курсе, дал своим студентам неделю выходных в связи с… да черт их знает с чем, я не вникала. А ведь у меня диплом, между прочим. Так выглядит моя история вкратце, а всю эпопею вам знать и не обязательно. Пока я думала обо всей трагичности своего положения, я не заметила, как задремала. Меня разбудил голос водителя. — Приехали, — выразительно сказал он и прищелкнул языком. Я расплатилась, достала из багажника свой крошечный (для девушки) чемодан и, перепрыгивая через лужи, больше походившие на грязевые моря, пошла к входу. Лина, та самая родственница, написала мне смс, что охранник на проходной будет предупрежден о моем появлении, и мне достаточно будет лишь сказать ему свое имя. Топать мне приходилось, конечно, не через главный вход — я не айдол и не боженька, что почти одно и то же — я шла к зданию через задворки. Вот она — обратная сторона k-pop индустрии: хочешь на сцену — пройди через задницу. Наконец, мне на глаза попались ворота, за которыми раскинулась огромная парковка, и небольшой белый домик охран-поста. — Здравствуйте, — я нацепила маску приличия и постучалась в окошечко, — вас должны были предупредить обо мне — Чон Настасья. Да, я выдала это на чистом корейском. Ну, а что вы хотите от человека, у которого отец кореец с очень строгим нравом и безграничным чувством патриотизма? На банане я вертела такой патриотизм в 10 тысячах километров от родины. Но язык всё равно пришлось учить. Повторюсь, папа у меня такой, что взглянет — лес завянет. На посту огромный охранник с каменным выражением лица что-то долго выискивал в своей книжке и, продержав меня минимум десять минут в полной тишине, догадался попросить паспорт. Я успела мысленно проклясть его и весь его род до седьмого колена, потому что ветерок на улице был отнюдь не июльский. Приблизительно через полчаса тщательного сравнения моей уже два года как обновившейся версии с фото в паспорте, ворота открылись. Лучше бы не открывались, честное слово, потому что мысль, что дальше будет хуже, уже осела в моей голове в качестве неоспоримого факта. Час бесцельных шатаний вокруг огромного комплекса выявил лишь зашкаливающий уровень моего топографического кретинизма и твердое осознание того, что я понятия не имею, где находится этот чертов пятый вход, про который говорила Лина. Как назло спросить было не у кого, хотя, казалось бы, место, в котором постоянно кипит работа должно быть заполнено людьми. Но все будто вымерли, а возвращаться и спрашивать дорогу у яркого представителя фракции эрудиции на посту, у меня не было ни малейшего желания. Лина же, которой я позвонила немыслимое количество раз, трубку не брала. Я, изрядно измотанная тасканием чемодана туда-сюда, просто села на лавочку и решила подождать или реакции Лины, или появления живого человека. И я дождалась. Из-за угла огромного серого, как и все в этом месте, павильона вышел высокий парень и размашистой походкой направился через широкий проезд в сторону выхода. Он шел в наушниках и громко, но неразборчиво мурлыкал себе под нос какую-то песню, при этом немного пританцовывая. Смотрелось странно, но довольно мило. Я поднялась со своего места и, подхватив чемодан, пошла в его сторону, чтобы спросить дорогу, потому что отчаянные попытки найти нужный вход самостоятельно, несомненно, продержали бы меня здесь до поздней ночи. Я уже почти достигла парня, а он заметил мое направленное и очень целеустремленное движение к нему, потому что достал из уха один наушник. Все случилось мгновенно. Из-за того же угла, откуда появился молодой человек, на огромной скорости вывернула внушительных размеров машина. Скорость ее была не меньше сотни км/ч, а расстояние между ней и пареньком всего каких-то пару сотен метров. Но я была ближе. Времени думать не было. Я бросила чемодан и, не успев даже толком разбежаться, кинулась на юношу. Со стороны было похоже на «гарпун» из реслинга. И было бы даже забавно, если бы не вся бедственность ситуации. Мы упали на мокрый асфальт, а спустя пару секунд я услышала, как водитель дал по тормозам. «Поздно, дорогой, если бы не я, то ты убил бы человека», — с гордостью пронеслось среди кучи сбившихся мыслей. Второй мыслью было то, что подняться я не в состоянии, как бы мне не хотелось. Приземление было настолько неловким, что я упала не на парня, а мимо него и приложилось головой об асфальт. Помимо головы горел весь левый бок, от плеча до самых коленей, особенно сильно в области ребер. Я слышала тихий стон рядом с собой. Это был тот парень, которого я всё еще обхватывала рукой, лишенная возможности пошевелиться. Ему, видимо, тоже досталось не слабо. Тут же послышались чужие голоса, они что-то быстро тараторили, но для меня все звуки походили на бульканье, я словно слышала их сквозь толщу воды. Головная боль достигла своего пика, и даже не стараясь сопротивляться, я отпустила свое сознание.