Светлячок и Соловей

Айдан, вздохнув, в очередной раз подумал, что ветры ожиданий всегда дуют не так, как ходят корабли судеб. Он потрогал лоб спящего правнука и кивнул его мужу. - Я надеюсь, спальня для супруга уже готова? - Джабаль посмотрел на ключника, тот в ответ молча склонил голову. - Тогда пора доставать Се… Абаля из бассейна, чтобы он не простудился. Айдан передал правнука в руки могучему альфе, который принял его бережно, как хрупкую стеклянную вазу. Слуги сразу накинули на тело повелителя сухое покрывало, и со всем почтением и осторожностью бросились промокать полотенцем мокрые волосы омежки. Серенити вздохнул во сне и закинул руку на шею своего мужа. Альфа вначале растерянно замер, а потом неожиданно нежно улыбнулся и осторожно поцеловал в прохладную щеку. - Даже не вздумай! - прикрикнул на альфу Айдан. - Только-только удалось сбить температуру! Это его первая течка, так что держи от него свои руки подальше! В ответ Джабаль набычился и сильнее прижал к себе омегу. Серенити жалобно всхлипнул во сне, и этот звук подействовал на альфу лучше любого успокоительного. Айдан вышел из бассейна, с его платья ручьем стекала вода, но он не обращал на это внимание, впрочем, как и на то, что шелк плотно обхватил его тело, обрисовав стройную фигуру и длинные ноги. Омега подошел к альфе и, положив свою тонкую руку на его крепкое плечо, с тревогой заглянул в глаза. - Се… Абаль еще слишком юн, чтобы быть с альфой во время течки. Ты ведь хочешь, чтобы у вас были крепкие и здоровые дети? - Айдан с трудом дождался ответа от молчаливого альфы, после этого продолжил мягким голосом, старательно выбирая слова. - Тогда позволь своему супругу провести первую течку в одиночестве, его организм должен окрепнуть и настроиться на то, что теперь в его жизни есть альфа. Поверь, для него сейчас и так большим стрессом стали метка на шее и брачный браслет на руке. Даже юным наложникам дают время привыкнуть к новому дому, прежде чем берут их на ложе. Позволь своему Абалю привыкнуть к мысли, что он теперь супруг. Брови у альфы в тяжелых раздумьях опять сложились жалобно домиком, совсем как у Серенити. Омежка опять горестно вздохнул во сне. Похоже, это стало весомым аргументом для альфы, и тот кивнул взрослому омеге. - Хорошо. Подожду. После этого он сдернул с себя покрывало и, завернув в него Серенити, вышел из омежьего хаммама, опять сверкая своей голой задницей. Айдан хмыкнул ему в след. Какой бесстыдник! Неужели нельзя было сказать слугам, чтобы принесли покрывало для омежки, или, в крайнем случае, штаны для эмира? Хотя, похоже, у Джабаля со словами обстоит, как у скупого с медяками – не выпросишь! Но, как говаривал Нури, если у тебя дело к псу, говори ему «братец». Придется говорить за двоих, лишь бы альфа согласился слушать. Омега тихо застонал. В мокром платье не побегаешь, а здешние слуги, похоже, так же бестолковы, как и наложники эмира. Айдан встал посреди хаммама и раскинул руки в сторону. - Раздеть меня и просушить, я замерз! Нури, свежее платье! Поторопитесь, бездельники, или вы ждете, пока я разболеюсь? Пока банщицы расстегивали на Айдане платье, бережно снимали с омеги драгоценности и стягивали с его тела липнущий шелк, Нури выскочил из хаммама в поисках сундука с одеждой хозяина, благо альфы уже доставили его с корабля. - А что, эмир всегда так красноречив? - Айдан с интересом посмотрел на слуг. Ему в ответ только пожали плечами и улыбнулись. Похоже, из слуг, как и из их хозяина, слова лишнего не вытянешь. Ну, ничего, Нури все разнюхает и доложит. Айдан, кивнув своему слуге, перешагнул через мокрое платье и после этого позволил бережно себя растереть. Он постарался, чтобы все слуги хлопотали вокруг него, это позволило понятливому Нури незаметно переложить шприц из кармана мокрого платья в карман сухого. Прятать сейчас что-либо в саквояж было неосмотрительно. Когда Айдана переодели в сухое, омега уже успел прикинуть новую стратегию поведения с эмиром. Может, он храбрый воин и мудрый правитель, но встретив свое дыхание, повел себя безрассудно, как простой альфа. Да и потом, когда смог удержаться возле текущего омежки, думая в первую очередь о нем и забывая о себе, разве это не поведение влюбленного альфы? А влюбленный альфа не страшнее привязанного осла. Показав ему морковку и потихоньку дергая веревку, завести его можешь, куда захочешь. А если почесать самолюбие и напеть в длинные уши о его мудрости, то он сам побежит куда надо, задрав хвост. Айдан царственно вышагивал по переходам гарема и сам себя уговаривал: главное, не торопиться и не дергать веревку, чтобы ослик не уперся. Надо держать себя в руках и попытаться подружиться с мужем правнука, а для этого надо найти к нему подход и не забывать говорить ему комплименты. Если безопасность человека зависит от сладости его языка, то он должен стать слаще патоки. Айдан заглянул вначале в свою комнату. Там у изножья узкой кровати стоял его сундук, на нем ларец с драгоценностями. Все, как обычно. Омега кивнул Нури и открыл дверь между своей комнатой и спальней Серенити. Джабаль находился там. Айдан рассчитывал, что тот будет сидеть рядом и держать омежку за руку, роняя слюни, но альфа беспокойно метался по комнате, как раненный лев. Айдан подобрался, ожидая подвоха, и был почти готов к тому, что услышал: - Шприц! - альфа протянул руку, не прося, а требуя. Айдан без раздумий достал из кармана и вложил в протянутую руку эмира шприц с защитным колпачком на игле. Омега поздравил себя с тем, что не спрятал его в потайной карман. Альфа сжал губы. - Что это? - Быстрая смерть, - пожал плечами омега. - Ты бы умер легко и быстро. Хотя, если бы ты обидел моего правнука, то я бы с удовольствием посмотрел на твои мучения, но порой надо действовать быстро. - Тебя бы казнили, - Джабаль в ярости раздувал ноздри. - А ты бы не рискнул жизнью, чтобы спасти дорогого тебе человека? - Айдан сжал губы. - И потом, пока твоя охрана металась бы, пытаясь понять, что произошло, я бы увез правнука домой. У тебя нет наследника, и никто не стал бы искать правду. А твои соседи первыми провозгласили бы, что ты умер своей смертью! Джабаль хмыкнул, услышав честный ответ. Он снял колпачок с иглы и нажал на поршень, глядя в глаза Айдану. Но тот даже бровью не повел, когда маленьким фонтанчиком смертоносное лекарство вылилось на пол. - Что там? - Джабаль указал на саквояж в руках Нури. - Омежьи настойки, - так же честно ответил Айдан и велел Нури открыть саквояж. - Только то, что необходимо пожилому омеге во время путешествия. Вот, например, Абалю я дал настойку «Сладкий сон». Это омежье снотворное, по сравнению с успокоительным для альф оно мягче, и сны видятся легкие и приятные. Посмотри сам. Айдан повел рукой, показывая на Серенити, который сладко спал под шелковым покрывалом и довольно улыбался. - Что еще? - скептически поднял бровь альфа, рассматривая батарею бутылочек с плотными крышками. - Снотворное (для охраны, подумал Айдан), слабительное (чтобы слугам было чем заняться), - Айдан мило улыбнулся. - Для встревоженных нервов и красивого цвета лица, для всего есть свои настоечки. Я уже не так молод как твой супруг. Не вызывать же лекаря каждый раз, когда выскакивает прыщик? Альфа осторожно открыл ближайшую бутылочку и с сомнением понюхал. Настойка пахла приторно сладко, и Джабаль недовольно скривил нос. Он посмотрел внутрь, выискивая еще шприцы, но ничего не увидел. Он с сомнением посмотрел на омегу, но тот стоял спокойно и довольно улыбался. - Выкинуть все! - выдал вердикт альфа. - Надо будет, вызовешь лекаря. - Я без них спокойно ни спать, ни есть не могу, - разозлился омега. - Попробуй только выкинуть, утром проснешься, как жаба, зеленый и в бородавках! Если я решу устроить тебе неприятности, то мне для этого настойки не понадобятся! Я тебя прокляну на собственной крови, - Айдан, увидев, как нахмурился альфа, сразу сменил тон. - А еще пожалуюсь твоему супругу, что ты его старенького селафь обижаешь! - Тебя обидишь, - ухмыльнулся альфа. - Оми, не надо проветривать, - Серенити вскрикнул во сне, - мне нравится этот запах, оставь еще немножечко… - Ему всегда нравился сандал, - Айдан присел рядом и губами коснулся лба правнука, проверяя температуру. - Тебе надо уйти из комнаты, твой запах тревожит его. Айдан налил из одной бутылочки в пиалку, а потом немного из другой и, приподняв голову Серенити, осторожно заставил его все выпить. После этого выразительно указал Джабалю на дверь. Альфа тяжело вздохнул и вышел в гостиную, оставив открытой дверь в спальню омеги. Он увидел, как Айдану принесли миску с водой и полотенце. Омега положил правнуку холодный компресс на лоб, и, оставив рядом с ним слугу, вышел в гостиную к эмиру. - Поговорим? - Айдан прикрыл дверь в спальню и остановился напротив альфы. Альфа посмотрел на наложников, которые тихо сидели в гостиной, и махнул рукой, чтобы они оставили их одних. Те послушно ушли, кидая на омегу опасливые взгляды. Альфа щелкнул пальцами слугам и уселся на подушки. Айдан сел рядом, ожидая разрешения начать разговор. Вскоре перед ними на столиках расставили множество подносов со всевозможными блюдами, вазами с фруктами и графинами с напитками. После короткой молитвы Айдан набросился на еду, как будто не ел неделю. Он не ожидал подвоха от слуг альфы и поэтому ел с удовольствием. Пока не приедут его слуги, Айдан не рискнул бы есть из чужих рук, а Нури не может разорваться, чтобы успеть везде. Поэтому, выбирая между безопасностью и едой, омега предпочел бы остаться голодным, но в трезвом уме без неприятных сюрпризов от неприятелей. Но рядом с эмиром он мог есть спокойно, никто не посмеет травить господина, значит, можно поесть в свое удовольствие. Джабаль с удивлением смотрел на этого странного омегу, который ел с таким аппетитом. Вначале дерзит и угрожает убить, явно хитрит, и что-то скрывает. И при этом смотрит в глаза честно и искренне, как ребенок, не знающий лжи. А теперь еще ест как альфа - много и с явным аппетитом. Омеги за столом рядом с эмиром больше строили глазки и манерничали, чем ели. Их больше интересовало, как на них смотрит альфа и как они выглядят со стороны. А этот омега с удовольствием и азартом выискивал вкусные кусочки, нисколько не смущаясь и не переживая, что съел едва ли не больше самого альфы. Когда Айдан насытился, он обтер руки теплым полотенцем и откинулся на подушки, приказав слуге почистить для него гранат. И задумался. М-да, ситуация. Думал, что поймал веревку от осла, а на том конце оказался лев (второе имя альфы Хайдар обозначает лев). Хорошо хоть пальцы не откусил… Айдан понял, что никогда раньше не сталкивался с подобными альфами. Вначале был отец, который потакал любым шалостям. Потом муж, который любил сильнее обоих родителей вместе взятых, и если родители хоть иногда пытались воспитывать, то муж только и ждал намека на желание, чтобы беспрекословно выполнить его. Потом был сын и внуки, которых уже любил он сам и, главное, эти альфы тоже любили его и всегда слушались. Остальные альфы молча слушали приказы, не поднимая глаз, и не решаясь перечить. Но Джабаль был исключением из правил, он не верил ни одному слову и в любом поступке ожидал от него подвоха. Айдан прекрасно видел, какими глазами на него смотрел альфа, и изображать из себя трепетного омежку было уже поздно. Джабаль и так увидел и понял больше, чем следовало бы. Так что теперь оставалось только удивлять альфу дальше. Не принято было начинать разговор раньше хозяина дома, поэтому Айдан подложил под локоть подушку и закинул в рот зернышко граната, ожидая, когда эмир заговорит первым. Пока альфа ел, омега старался придумать выход из ситуации, который устроит их всех. Похоже эта парочка на самом деле была дыханием друг друга, по крайней мере, их запахи идеально сочетались, но вот все остальное… Альфа был крупным и суровым, совсем как его запах, который перебивал все остальные, подавляя своей мощью. Если бы Серенити был милым и покладистым, возможно, они бы и поладили, но омега хорошо знал своего правнука. Тот внешне был похож на гурию из райского сада, но вот характер у него был, как у демоненка из ада. И самое главное, Серенити был слишком юн для брака, особенно для брака по расчету, а не по любви. А это значило, что у эмира, который поторопился надеть на него брачный браслет, очень скоро наступит тяжелая полоса в жизни… - Говори, - Джабаль отодвинул поднос и посмотрел на омегу тяжелым немигающим взглядом. - Чего хмуришься? - Ты слишком рано забрал Абаля из семьи, - Айдан уже понял, что эмиру лгать не стоит, он чувствовал ложь, как дикий зверь ловушку. Но можно будет попробовать передернуть правду так, чтобы получить в конце желаемый результат. - Твой супруг не готов к супружеству, как таковому. Он еще ребенок, и мыслями, и телом. Его оми не собирался отдавать его замуж так рано и поэтому не готовил к семейной жизни. Ты привел в свой дом не омегу, а обиженного биби. И это только твоя вина. Ты поторопился. Ответом стал тяжелый вздох и поникшие плечи эмира. Айдан внутренне порадовался такой реакции альфы, он сел ближе и заглянул эмиру в глаза. - Если бы ты посватался, как положено, то вы бы могли познакомиться и узнать друг друга получше. Вы бы понравились друг другу, и Абаль сам захотел бы стать твоим супругом. Мой правнук не такой, как остальные омеги. Он не кроткая овечка, - Айдан ухмыльнулся, когда у Джабаля удивленно распахнулись глаза. - У него порода соколиная. Но ты забрал из гнезда не молодого сокола, а птенца. У него еще и перьев-то нет, один пушок. Ему надо бы опериться, так что запасись терпением. Иначе сломаешь ему крылья, и он зачахнет от тоски. Теперь у тебя будет беспокойное время, и не сердись, если он попытается тебе глаз выклевать. Ты для него не любимый альфа, а злодей, который украл его из родного дома. - Я не злодей! - Джабаль поджал губы. - Он мое дыхание! - Ты это собираешься объяснить ребенку, который скучает по своему оми? - И что же делать? - Джабаль выглядел виноватым. - Забудь, что он твой супруг, - Айдан поднял вверх палец, призывая к терпению. - Как приучают сокола? Стань ему другом. Сделай так, чтобы он сам захотел быть с тобой. Дождись того дня, когда он сам захочет поцеловать тебя. Джабаль задумался. Айдан не торопил его, пусть он сам примет решение сделать все как надо. Дергать тигра за веревку, только лишний раз злить. Поэтому омега тихо ждал, что же произойдет дальше. Неизвестно, что решил эмир, когда недоверчиво уставился на омегу, заглядывавшего ему в лицо так, будто речь шла о спасении его жизни. - Что ты хочешь? - альфа тяжело вздохнул. - Я хочу, чтобы мой правнук был счастлив. Я помогу ему принять его судьбу и найти гармонию в своей новой жизни, - Айдан положил руку на грудь, и смотрел честно. Это действительно было самым сильным желанием в его жизни. Другое дело, что альфе было лучше не знать, на что он способен пойти, лишь бы Серенити опять улыбался. Увидев, с каким сомнением на него посмотрел Джабаль, решительно добавил. - А еще кровать в комнату побольше! Я - не юный наложник, чтобы спать на жердочке, моим старым костям нужна перинка помягче и пошире. Альфа вначале растерянно хлопнул глазами, пытаясь поспеть за поворотом омежьей мысли, а потом молча кивнул и легко поднявшись, вышел из гостиной. Айдан даже засомневался, с чем же согласился эмир, когда кивнул? С тем, чтобы оставить Серенити в покое на какое-то время или с тем, чтобы поставить ему в спальню другую кровать? Айдан вздохнул и пошел в комнату к Серенити. Омежка спал, разметавшись по кровати, и слабо постанывал во сне. Настойки успокаивали его и облегчали возбуждение. Ночь он поспит беспокойно, но утром уже почувствует себя почти в норме, насколько это вообще возможно в этой ситуации. В дверь тихо поскреблись. Нури взглядом спросил разрешение и открыл дверь. На пороге стоял ключник. Зайдя в комнату, он опустился на колени и уткнулся лбом в ковер, ожидая, когда ему позволят заговорить. Айдан хмыкнул, и ключник посмотрел на омегу, который менял компресс на лбу супруга эмира. - Меня зовут Ади, мой господин, новую кровать уже устанавливают у вас в комнате, и я дерзнул узнать, что еще хочет уважаемый селафь супруга моего господина? - Мне нужен диванчик в комнату, на котором будет спать мой слуга, - Айдан начал мысленно составлять список необходимых для жизни вещей. - Коран с крупным шрифтом на подставке и хороший светильник, чтобы я мог молиться по ночам, когда мне не спится. А еще приготовь комнаты для моих слуг, их будет шестеро, три супружеские пары. Повар, кулинар, банщица, массажист, портной и парикмахер. Айдан выбрал наиболее смышленых и ловких осведомителей и интриганов. На чужой территории предстояло произвести тщательную разведку. Омега безмятежно улыбнулся ключнику. - Они знают, что я люблю, и как надлежит за мной ухаживать. Вместе с ними приедет личный слуга Абаля - Захи. Мой внук юн и у него только один слуга. Надеюсь, в новом доме не будет недостатка в смышленых слугах, которые будут преданы своему господину и смогут позаботиться о его дыхании с надлежащим рвением и заботой? - Служение господину - смысл нашей жизни! - Ади смотрел в глаза омеге твердо и спокойно. - Мы приложим все силы, чтобы дыхание нашего господина чувствовал себя в новом доме счастливо и спокойно. Только скажите, что вам необходимо, и мы сделаем все возможное, чтобы доставить вам удовольствие. - Хорошо, - кивнул Айдан. - Пока мне нужно только бумагу и перо, чтобы написать письмо сыну и внуку. Проследи, чтобы в гареме было тихо до утра, наложники пусть поужинают в своих комнатах. Я поговорю с ними позже, когда моему дорогому правнуку станет легче. Пока не приедет мой повар, Нури позаботится о нашей еде, дай распоряжение на кухне, чтобы ему помогали. Все, иди. Айдан слабо взмахнул рукой, и Ади быстро выскользнул из комнаты. Омега и слуга понимающе переглянулись. Ади значило друг и, судя по возрасту, имя ему давал сам эмир. Лишь бы кого так не назвали, и уж тем более, не сделали ключником во дворце. Нури понимающе кивнул головой, он присмотрится к Ади и доложит о своих наблюдениях господину. Омега развел в воде немного настойки и стал протирать вспотевшего юношу, который елозил руками по своему телу и слабо постанывал. С минарета пропели только четвертый азан, надо было готовиться к долгой ночи. Нури спросил разрешения выйти. Вскоре вернулся с полным кувшином воды, которую сам набрал из колодца, лепешками, которые взял из корзины для альф, и фруктами, которые сам отобрал и вымыл. Первые дни на новом месте всегда были самыми тревожными. Нет более надежного средства сбить спесь с нового наложника, как подлить какой-либо настойки ему в еду или питье. А после того, как зазнайка прилюдно испачкает одежду или будет себя вести, как пьяный, с ним уже не будут церемониться. Ему всегда можно напомнить, как нелепо он вел себя в первый день, это гарантировало послушание и позволяло поставить на место зарвавшегося нахала. Нури сказал, что к нему во дворце все бросались навстречу и старались помочь, и это радовало. В соседней комнате кто-то приглушенно охнул, уронив что-то тяжелое. Нури стремительно открыл дверь, готовясь поймать того, кто посмел подслушивать. Но обнаружил лишь слуг, которые заносили диванчик, и неловко прищемили палец одному из своих. В комнате уже стояла большая кровать с красивой резной спинкой и пушистой периной. Служанки следом принесли большой Коран, подставку для чтения, шелковый коврик для намаза и красивый светильник. Айдан невольно улыбнулся такой оперативности. Как видно, Ади был хорошим ключником, если его так слушались. Айдану принесли несколько листов бумаги и красивую чернильную ручку. Омега сразу же решил составить список того, что ему было необходимо привезти из родного дома, чтобы чувствовать себя комфортно. Он написал, каких слуг он хочет видеть подле себя, какие наряды и драгоценности ему необходимы. Он не собирался везти все наряды, в случае необходимости всегда можно было потребовать новое платье у Джабаля, но приставать с мелочами не следовало. Следом появился список книг и учебников для Серенити. Омежке надо будет чем-то заполнить свои дни, а что лучше книги может отвлечь от суеты? Омега попил воды и отправил в соседнюю комнату Нури, чтобы тот отдохнул. Все же его слуга пожилой человек. Он был крепким и жилистым, но возраст все равно давал о себе знать. Жалко, что слуги не живут так же долго, как омеги и вскоре придется обучать нового слугу для личных нужд. Айдан прошелся по новой комнате и потрогал перину на кровати. Он предпочитал жесткие матрасики, но в новом доме надо было казаться слабее и изнеженней, чем на самом деле. Серенити спросонья завозился на кровати, Айдан сразу присел рядом и погладил омежку по лицу. - О, селафь! - сонно улыбнулся Серенити. - А мне приснился такой страшный сон! Как будто меня выдали замуж и увезли из дома. А еще мой муж был таким страшным и убил Тигренка! Ужас! Я так плакал во сне! Серенити поднял руки, чтобы потереть спросонья лицо, разгоняя остатки сна, и вдруг увидел на своем запястье браслет с камнями и сурой. Он вздрогнул всем телом и попытался сесть. Тело, ослабленное течкой, с трудом повиновалось. Айдан помог правнуку приподняться и придержал его, когда тот, наконец, сел в кровати. Серенити испугано потрогал свою шею, на которой болезненно пульсировала свежая метка. Он коротко вскрикнул от боли и посмотрел на селафь. - Так это не сон? - Слава Аллаху, с Тигренком все в порядке, - поспешил успокоить старший омега. - Он ранен, но его жизни ничего не угрожает. А все остальное - правда. Ты замужем за эмиром Джабалем. Это тот альфа, с которым вы с Тигренком столкнулись на улице, когда удрали из дома родителей без охраны и старших сопровождающих. - Но как же так получилось? - Серенити непонимающе дергал браслет, пытаясь его снять. - Почему я первый вышел замуж? Тигренку разрешили не заводить гарем, Бусинка еще живет дома с родителями и гоняет женихов, как бездомных собак. А почему я первый? Они ведь старше! Это не справедливо! Я не согласен! Я хочу домой к оми! У меня день рождения скоро! Отец обещал лошадку подарить, как Бусинке, а дядя Саид - соколенка! Как же так? Я хочу домой! - Мой маленький, - Айдан поймал руки и поцеловал влажные от испуга ладошки, - на все воля Аллаха. Ты встретил свое дыхание раньше остальных. И звезды сложились так, что вы случайно столкнулись на улице, но твой муж действительно твое дыхание. Он пахнет тем самым сандалом, которым ты мучил всех в родном доме. Он хороший человек, справедливый повелитель и храбрый воин. Когда узнаешь его лучше, ты обязательно полюбишь его, и все будет хорошо… - Это не возможно! - Серенити вырвал руки и испугано сжался. - Я не смогу любить его, я люблю другого! Сильно, сильно, сильнее жизни, сильнее воздуха! Я не хочу быть супругом другого альфы!! Я люблю своего альфу, и он любит меня!