Светлячок и Соловей

Войска Джабаля потянулись из города сразу после Зухр*. Эмир, как всегда, возглавлял головной отряд. Рядом с ним ехала его проверенная стража и телохранители. Отряд разведки вырвался из ворот, с восторгом улюлюкая, как будто их выпустили не из города, а из темного подвала, и умчался за горизонт на самых лучших жеребцах. Горожане воспринимали передвижения войска по городу совершенно спокойно. Эмир часто выводил свои войска то на тренировки, то для небольших локальных стычек на приграничных оазисах, а иногда и для инспекции пустующего города по соседству. Караванщики спокойно путешествовали по землям ад Шур. Они знали, что тут нет разбойников, а если и появляется на горизонте вооруженный разъезд, то это исключительно воины Джабаля. Они обязательно подъезжали ближе, чтобы удостовериться, что караван мирный. Немного провожали, а могли и остаться на ночевку, охраняя людей и верблюдов от ночных хищников. Караванщики с радостью встречали их. Воины ад Шур всегда вели себя вежливо и не брали мзды, как бывало в других эмиратах. В качестве платы за охрану они просили не золото, а интересные истории о дальних странах и интересных людях. А таких историй у каждого караванщика было по два мешка. Вот и сейчас дети с восторгом следовали следом за храбрыми альфами, девушки бросали в их сторону томные взгляды, а старики шли в мечеть помолиться за благополучное возвращение эмира и его храбрецов. Айдан послал с войсками Аббаса, он хотел узнать новости от проверенного человека, а не официальные известия, подвергнутые, как обычно, цензуре. Джабаль торопил воинов, пеших и конных, хотя холостые альфы сами были готовы маршировать сутками, лишь бы добиться одобрения эмира. В итоге войска дошли до границ эмирата Талима к концу третьих суток вместо привычных четырех. Об этом сообщили альфы, оставленные в городе для поддержания порядка и охраны. Серенити сам приходил к вольерам за кормом для птенца, где верный Ахмед рассказывал ему все новости. Все во дворце были твердо уверены, что молодой супруг так переживает о муже, что с утра мчится узнать последние новости из первых уст. И все слуги пытались ободрить и поддержать молодого омежку, который расстался с любимым мужем вскоре после свадьбы. А сам Серенити каждый раз прикрывал глаза, якобы в печали, и прикусывал губу, чтобы язвительные фразочки не сорвались с языка. Хорошо, что под шейлой никто не видел, как раздраженно кривился рот молодого супруга. Все были уверены, что Абаль скромный и застенчивый, и поэтому такой молчаливый. На четвертый день оба города замерли в ожидании известий с театра военных действий. В мечетях служили молебны за безопасность эмира и победу в войне. Серенити не видел, что происходило за городом, когда прилетали отец с дядей и дедушками. Айдан объяснил правнуку, что с утра между городом и войском будет поставлена палатка, перед входом в которую в песок воткнут бунчук эмира ад Шур. Перед началом боевых действий всегда проводят переговоры в попытке решить все мирным путем. Обе стороны могут высказать свои претензии и возражения, и если компромисс не будет достигнут, то начнется сражение, но всегда есть шанс, что все закончится миром или, в крайнем случае, дуэлью эмиров. К обеду пронеслось известие, что эмира Джабаля во время дуэли ранил предатель. Город зашумел, как растревоженный улей. Как такое возможно? И нет ли опасности для жизни эмира? Серенити не сразу понял, почему его вдруг стали расспрашивать о самочувствии мужа. А потом Айдан объяснил. Все в городе знают, что они дыхание жизни друг друга, а значит, он должен чувствовать, что происходит с эмиром и каково его самочувствие. Серенити вначале растерянно хлопал глазами, а потом разозлился. Почему все считают, что с эмиром случилась беда? Ничего с эмиром Джабалем плохого не случилось! Подумаешь, маленькая царапина! Он, наверное, и не заметил! Он такой большой и страшный, что все враги разбежались, как только его со стен города увидели! Как ни странно, все, слышавшие возмущенный комментарий Абаля, сразу успокоились и заулыбались. Если супруг эмира говорит, что с мужем все хорошо, значит, так оно и есть. А то, что юный супруг так верит в своего мужа, вообще выше всяких похвал. По дворцу сразу разнеслась радостная весть, что с эмиром все в порядке, а потом так же стремительно полетела в город. В мечетях началась служба за здравие эмира и о даровании ему быстрой победы. Люди с улыбкой передавали друг другу слова Абаля и радовались. Все же прекрасно, что их эмир смог найти свое дыхание, а этот юный омега такой замечательный человек и так верит в своего мужа! Когда эти слова счастливый Захи передал своему господину, Абалю, то с удивлением наблюдал, как тот покраснел и начал метаться по комнате, как загнанный в клетку зверь. Захи искренне пытался понять, что именно рассердило Серенити? Ведь в городе все счастливы после его слов. А Серенити в гневе кусал губы, но, опасаясь реакции селафь, помалкивал. Когда он ехидно комментировал ранение Джабаля, то совсем не подозревал, что его слова воспримут с такой точки зрения. Глупые люди! Никакое он не дыхание Джабаля! И, вообще, он любит другого! И Соловей - альфа, что бы там селафь ни говорил, он просто не может быть старым бетой! И все тут! Тем более, что Захи, стараясь угодить Серенити, принес ему новые стихи Соловья, которые ему передали в книжной лавке: Знай, разум потерял и как вернуть - не знаю. Бесцельно я брожу, и нет печали края. Коль головы лишусь, не больше в том напасти, Чем с головой уйти, как я, в безумье страсти. Рыдаю, и от слез, что лью помимо воли, На сердце у меня щемящий сгусток боли. С тех пор, как по кудрям тоска в меня вселилась, Тоскою побежден, я сдался им на милость. Когда скрываешь лик, ращу слезами розы, Гляжу на них и вновь сдержать не в силах слезы. Не трогать мне кудрей рукой нетерпеливой, Как трогает зефир, соперник мой счастливый, У сердца-мотылька уже сгорели крылья, Но к твоему огню дороги не открыли. И оттого, что им неведома дорога, Царят в моей душе смятенье и тревога. Едва поэт твое увидел совершенство, Он черпать перестал в бутонах роз блаженство. ** Серенити метался по комнате, как раненный зверь. Новое стихотворение Соловья появилось после того, как эмир отбыл со своим войском, а значит, Соловей это кто-то из альф, которые остались для охраны городов. Как бы узнать, кто это? Как бы хотелось хотя бы издали увидеть его! Интересно, как он пахнет? Омега остановился и, прикрыв глаза, попытался представить, чем именно мог пахнуть такой альфа. Наверное, как-то замечательно! Только вот как? Как не пытался омежка представить запах Соловья в носу стойко появлялся запах противного Джабаля! Казалось, весь дворец пропах этим настырным альфой! Нет, Соловей должен пахнуть как-то совершенно волшебно, только вот как? От бумаги опять пахло бумагой и чернилами, ну это-то понятно, ведь стихи в лавке переписывали писчики на красивой бумаге для продажи. А ведь это идея!! Серенити остановился и с надеждой посмотрел на растерянного друга. - Захи, мне нужна твоя помощь! Ты один в целом мире можешь мне помочь! Иди в лавку, где ты купил это стихотворение, и пусть тебе продадут оригинал. Ну, тот самый, который попал к ним, прежде чем они стали переписывать его на продажу! Скажи, что мой оми собирает именно оригиналы для своей библиотеки, и ему нужен оригинал стихотворения, написанный рукой поэта, даже если бумага будет не красивая и почерк неразборчивый, главное, чтобы это был именно тот листок, с которого они переписывали! - О! - Захи довольно улыбнулся. - Я думаю, господин Ясмин действительно будет рад получить оригинал в свою библиотеку! Я сейчас же побегу и постараюсь раздобыть его, а заодно расспрошу, кто принес его! Может кто-то из слуг? Может Соловей служит во дворце? Вот господин Ясмин удивится! - Да! - Серенити обрадованно схватил друга за руки и засмеялся. Решение было таким простым и, возможно, Захи удастся выяснить все, что надо. - Я тебя прошу, постарайся узнать, кто именно принес стихи в лавку. Оми так давно разыскивает этого поэта, его бы очень порадовало, если бы мы смогли его найти! Возьми золото, люди за золото расскажут любые тайны! - Я сделаю все, что смогу! - Захи схватил мешочек с золотыми монетами и так рванул из комнаты, будто за ним гнались разбойники. Серенити в надежде сжал кулаки, чтобы сдержаться и не пуститься в пляс. Возможно, скоро Захи принесет известие о том, кто именно является Соловьем. А еще принесет листок с его запахом! И тогда можно будет попытаться определить подходит ему запах или нет. Его запах обязательно должен подойти ему! Если они пара, то тогда можно будет объявить, что Серенити нашел свою пару и попросить у мужа развод! Он будет умолять Джабаля об этом на коленях! Он любит Соловья! Всегда любил! Джабаль должен это понять!! - Вот ты где! - в комнату влетел Айдан и быстро осмотрелся. Заметив на столе правнука лист с новыми стихами, быстро пробежал по тексту глазами и, ухмыльнувшись своим мыслям, довольно цокнул. А потом перевел твердый взгляд на замершего омежку и строго добавил. - Пойдем, там приехал гонец от Джабаля. Муж торопится сообщить тебе, что с ним все в порядке, чтобы ты не волновался лишний раз! Хотя весь город гудит, что ты почувствовал, что рана господина несерьезна, но правду лучше знать из первых уст. Гонцом оказался Аббас. Альфа торопился передать сообщение и поэтому появился перед омегами в пыльной одежде. Айдан сказал, что придет в гостиную альф, и, подхватив Серенити и своего слугу, отправился по лабиринту питомника на альфью половину дворца. Прикрыв на выходе из гарема свои лица, двое омег величаво скользили под арками и по переходам. Слуги кланялись им и с улыбкой смотрели вслед молодому супругу. Ах, как он торопится узнать о своем муже! Какой золотой омежка!! В альфьей гостиной собрались свободные от дежурства альфы и слуги. Все хотели быстрее узнать подробности о том, как же именно их храбрый и непобедимый господин был ранен. Омегам предложили подушки, чтобы было удобнее сидеть, но Айдан нетерпеливо отмахнулся, и от подушек, и от угощения. - Быстрее расскажи, как такое могло случиться, что непобедимый и неуязвимый Джабаль был ранен? - Это подлый заговор двух эмиров, которые объединились с целью погубить достойного альфу, - Аббас поклонился омегам и, прижав руку к груди, добавил. - Эмир Джабаль ад Шур передает своему супругу, чтобы он не волновался и не расстраивался. Рана не смертельна! - Значит, рана достаточно серьезна, - поджал губы Айдан. – Давайте все же присядем, и ты нам все расскажешь по порядку. Дайте Аббасу воды, а нам подушки. И давайте уже приступим к рассказу. Расскажи все по порядку, чтобы мы все поняли. Когда нежных омег, наконец, усадили в центре альфьей гостиной, а Аббас под пристальным взором Айдана выпил стакан воды, только после этого альфе было дозволено начать свой рассказ: - Мы добрались до эмирата Талима к концу третьих суток, - начал Аббас. - Конные войска были у ворот города уже к обеду. Пока они разбивали лагерь, подошли пешие войска и интендантская служба. К ночи лагерь был готов, и воины расположились на ночевку. Этой же ночью лазутчики попытались проникнуть в лагерь к шатру эмира, чтобы убить повелителя. Самого Джабаля в шатре не было, он обходил войска. Негодяи убили двух слуг, которые дожидались хозяина. Хорошо, что телохранители не дремали и вступили в бой с лазутчиками. - Это бесчестно нападать до объявления войны! - загомонили со всех сторон альфы, - Никто не нападает, пока эмиры не договорятся! - Да, - кивнул Аббас. - Это крайне бесчестный поступок, и в первую очередь для эмира, который отправляет своих воинов на подобную низость! Воины продолжали шуметь, возмущаясь, но Айдан остановил гомон взмахом руки, кивнув Аббасу, чтобы тот продолжал. - На рассвете перед главными воротами был установлен шатер и воткнут эмирский бунчук, - продолжил альфа. - Первым явился эмир Талим, как хозяин эмирата, а потом и его племянник - эмир Такбир. Джабаль потребовал контрибуцию за то, что Такбир усомнился в его чести, или эмир должен принять бой в ритуальном поединке, и тогда Джабаль заберет его оставшиеся рудники по праву меча. Такбир повел себя неожиданно агрессивно и стал открыто дерзить Джабалю в лицо. После подобных речей схватка была неизбежна. И самое странное произошло в тот момент, - Аббас цепко посмотрел в глаза Айдану. - Дядя Такбира не остался присутствовать на поединке, он сбежал в город, чтобы смотреть на поединок с крепостной стены. Айдан удивленно поднял брови, всегда свидетели поединка оставались поблизости, особенно когда соперники были неравны по силе, чтобы поддержать криками своего приятеля и попытаться отвлечь соперника, давая своему бойцу хоть крохи преимущества. - Что было дальше? - воскликнул нетерпеливый супруг, он не понимал всех нюансов и не заметил многозначительной паузы в рассказе. - Говори быстрее! Аббас улыбнулся, видя нетерпение молодого омеги, и, склонив голову, сразу продолжил. - Джабаль вначале не хотел убивать Такбира, он хотел унизить его перед всеми воинами и поэтому гонял его по песку, как кот мышь. Но, похоже, именно в этом и состоял план обоих эмиров - дяди и племянника. Такбир как бы нечаянно стал приближаться к стенам города. Он выглядел растерянным, напуганным и метался по песку, убегая от меча Джабаля. Подведя противника ближе к стенам, он вынудил его развернуться лицом к солнцу. Для настоящего воина солнечные лучи, слепящие глаза, не являются помехой. Джабаль победил бы Такбира даже с повязкой на глазах, но план негодяя был в другом! Стоило Джабалю оказаться против солнца, как с городской стены раздался свист тяжелой стрелы! Воины ахнули и сжали кулаки, а Аббас продолжил: - Первая стрела ударила Джабаля практически в спину! Эмир, скорее всего, услышал звук и начал уклоняться, поэтому стрела пробила плечо навылет чуть ниже ключицы! Вторую стрелу эмир отбил мечом! Но в этот момент Такбир бросился в атаку! Джабаль едва успел, отбив стрелу, увернуться от летящего меча и срубить голову недостойному альфе! Обезглавленное тело Такбира еще стояло на ногах, когда со стены раздался свист третьей стрелы! Но Джабаль просто шагнул в сторону, и стрела вонзилась в песок за его спиной! Альфы в гостиной закричали, вздымая кулаки, как будто их эмир мог услышать их радостный клич! Серенити даже на мгновенье закрыл уши, а потом закричал, перекрывая весь этот гам. - Что было дальше?! Что с Джабалем? - С ним все в порядке, - заверил его Аббас. - К нему подбежали телохранители, неся щиты, чтобы прикрыть его от подлого нападения, но эмир отмахнулся от них и бросил свои войска в атаку! Все альфы, возмущенные подлым и бесчестным нападением на своего эмира, с яростью набросились на противника и захватили город! Джабаль возглавил прорыв и вошел в завоеванный город со стрелой в плече! - Аббас похоже гордился поступком эмира. - Все альфы Джабаля горели местью тому лучнику, который посмел стрелять в спину во время ритуального поединка, но на стене обнаружился только эмир Талим. Именно он стрелял, пытаясь помочь своей подлостью племяннику. Ведь если бы их коварный план удался, и они смогли бы убить Джабаля, пусть даже бесчестно в спину, то пока Совет преданности решал насколько все ужасно и что делать дальше, то они успели бы разграбить оба города ад Шур по праву меча! - Как он поступил с недостойным Талимом? - Айдан прищурился на альфу. - Джабаль сказал, что раз эмир Талим поступил бесчестно во время поединка, то честной смерти не заслуживает, - Аббас ухмыльнулся. - Талима вывели на площадь перед его дворцом и, сорвав с него халат, отрубили голову, как простому разбойнику! - А что с Джабалем? - Серенити готов был стукнуть Аббаса. Какое ему дело до других альф! - Что с моим мужем? - С ним все хорошо, - вновь заверил нетерпеливого омежку альфа. - После того, как Талима казнили, Джабаль разрешил сломать древко у стрелы и вытащить ее из раны. Его перевязали прямо там! Их кровь пала на одну площадь, но только совсем не так, как это планировали коварные дядя с племянником! - Слава Аллаху! - Айдан воздел руки в короткой молитве и все, кто был в гостиной, присоединились к нему. Только Серенити замер с приоткрытым ртом. Ведь если бы Джабаль погиб, он стал бы свободным вдовцом, совсем как селафь! И эта мысль ему неожиданно понравилась! Стать вдовцом и иметь возможность самому решать свою судьбу… О! Это было бы настоящим подарком судьбы! - И что теперь будет дальше? - Айдан внимательно приготовился слушать ответ. - Теперь эмират Талима достался эмиру Джабалю по праву меча, - пожал плечами Аббас. - Я могу только предполагать, как он поступит. Эмир ад Шур приказал меня разыскать и сразу же отправил с вестью к своему супругу, «чтобы он не волновался из-за царапины». И, как я вижу, блистательный Абаль действительно сильно беспокоился за мужа, и его надо было успокоить, рассказав ему правду о состоянии эмира. Смею надеяться, что я развеял ваши страхи, уважаемые? Аббас склонился в почтительном поклоне. Довольный Айдан, снисходительно улыбнувшись, махнул рукой, мол, все в порядке. Он с сомнением посмотрел на правнука, который что-то сосредоточенно обдумывал. Ну да ладно, о чем бы он сейчас ни грезил, это можно будет обсудить позже… Однако, очень хорошо, что он начал волноваться о своем муже, и еще лучше, что люди это видели. Такая поддержка жителей может пригодиться в самый неожиданный момент. Надо напомнить Серенити, что на него теперь смотрят не просто как на омегу, а как на супруга повелителя! - Так, давайте подумаем, что же будет дальше и как скоро нам ждать повелителя домой? - Абаль решительно привлек к себе внимание. - Когда эмир должен вернуться? - У эмира ад Шур сейчас много дел, он получил город по праву меча, - решил пояснить селафь. - Для начала он должен похоронить эмиров до заката солнца. Не имеет значения, как они погибли и насколько честны были при жизни, но победитель должен отдать им последние почести и похоронить, как положено. А после этого эмир Джабаль примет под свою руку осиротевший город. У Талима не было наследника, да и племянник тоже убит, - Айдан повел бровками и замолчал. Помолчав несколько минут, он оглядел присутствующих альф и задумчиво произнес: - Вряд ли Джабаль захочет забрать себе город, у него своих два. Но он обязан поставить в известность Совет Преданности, что род Талима пресекся, и эмират остался без хозяина. Он оставит там наместника или визиря, который будет присматривать за городом, пока Совет Преданности не найдет замену Талиму. Возможно, кто-то из эмиров захочет отдать туда своего сына. Джабаль по праву меча может забрать из города все, что захочет, а что останется, перейдет по наследству новому эмиру. Альфы одобрительно зашумели. - О! - Айдан встрепенулся и посмотрел на Серенити с улыбкой. - Джабалю по праву меча достались два гарема омег, вот их-то он обязан забрать в свой дом! Так что, надо подготовиться к приему новеньких! Аббас, ты случайно не слышал, сколько там омег? - Нет, простите, я так торопился уехать. Но краем уха я слышал разговор наших интендантов. Они переживали, что в городе всего два паланкина, и омег со слугами придется перевозить на арбах с навесами. Им нужны шатры для ночевок, питание, вода и фрукты, чтобы суметь привезти всех неженок в добром здравии. А еще питомник с биби… Ох, и не завидую я интендантам! - Ади! - Айдан покрутил головой в поисках ключника. - Ади, у эмира Джабаля ведь есть шаттл? Когда у моего сына, эмира Айюба ад Дина, возникла такая же ситуация***, то он перевозил омег и питомник на шаттлах, своем и своего сына. Но ведь шаттл может несколько раз слетать туда и обратно, чтобы перевезти всех? - Айдан улыбнулся и задумчиво произнес. - Интересно, сколько там омег? - Сорок две, - Ади покрутил пальцами на животе и вздохнул. - Двадцать три у эмира Талима, и девятнадцать у эмира Такбира. Во всяком случае были… Если, конечно, ничего не изменилось за последние полгода. А насчет питомника я не знаю, кто ж этих биби считает? Я передам эмиру Джабалю с соколиной почтой ваш совет, уважаемый Айдан. А там увидим, что решит эмир. Может, придется выслать навстречу слуг из нашего эмирата. - В любом случае, поднимай слуг и служанок, надо открыть все комнаты в гареме - свои и гостевые. Сорок две омеги, это не шутка! Надо все перемыть, расставить кровати и проверить, чтобы во дворце было всего вдоволь! Кроме этого, надо приготовить комнаты для их слуг и предупредить в питомнике, чтобы там тоже были готовы к приему биби. О, Аллах, сколько дел! Джабаль заберет в казарму маленьких альф? Надо предупредить кухню, чтобы закупили больше продуктов! - Я срочно отправлю сокола к господину, - Ади явно разволновался. - Пусть он сообщит, как будет переправлять омег и биби. Мы тогда будем знать о возможных сроках, когда у нас прибавится хлопот. Не волнуйтесь ни о чем, уважаемый, у нас во дворце всего хватает! Но с уборкой, пожалуй, действительно лучше не затягивать, я сейчас же пришлю слуг. - Хорошо, - Айдан милостиво кивнул головой и посмотрел на растерянного Серенити. - Может, вернем птенца в вольер? Сейчас в гареме будет много народу, и у нас будут беспокойные дни. Я думаю, Джабаль перешлет омег шаттлом. После того, как их повелитель был убит, отнюдь не все выдержат тяжелый переход по пустыне. Может статься так, что они могут умереть от черной хандры еще по дороге, и до эмирата ад Шур доедут только слуги… Альфы, тихо стоявшие в собственной гостиной и внимательно прислушивающиеся к разговору заметно разволновались, и стали тревожно шептаться друг с другом. Айдан понял их тревогу и, вздохнув, встал с подушек. - Идем, Абаль, надо проконтролировать, как идет подготовка к приему новеньких, да и птенца твоего уже пора кормить. - Да, - Серенити плавно встал и с задумчивым видом побрел следом за селафь. Когда они дошли до середины лабиринта, он догнал Айдана и тронул его за руку. - Скажи, ведь по закону Джабаль должен переметить всех новых наложников? - Ну да, - Айдан даже растерялся, когда увидел, как Серенити кусает губы и недовольно морщится. - Не переживай, маленький, он раздаст их своим воинам! Они тебе не конкуренты. Ты единственный в сердце своего мужа! Айдан с улыбкой прижал к себе расстроенного омежку. Все же замечательно, что он теперь думает о Джабале не как о враге, укравшем его из отчего дома, а как о своем муже. Это первый шаг к счастливой семейной жизни. Он услышал, как тяжело вздохнул правнук, и довольно улыбнулся. - Пойдем, подумаем, куда лучше устроить твоего птенца. Если ты не отдашь его обратно в вольер, то надо чтобы он не мешал нашим гостям. - Угу, - кивнул омежка и поплелся за энергичным селафь. Серенити сам не понимал, что творится у него в душе. С одной стороны Джабаль ему совсем не нужен! Он ведь любит Соловья, но с другой стороны, было неприятно думать, что теперь наглый альфа будет целовать других, прижимать, гладить и в конце поставит им метку, такую же как и у него на шее. Серенити потрогал свою метку. По телу прокатилась волна нежности, как будто ему в спину подул теплый ветерок. Теперь ему почему-то стали сниться влажные сны. Он порой просыпался среди ночи, задыхаясь от незримого присутствия чего-то большого и теплого, которое коконом окружало его и не давало спокойно спать. С тех пор, как Джабаль уехал, все мысли постоянно крутились вокруг него. Серенити почему-то не мог забыть тех сладких слов, которые Джабаль говорил ему, когда подарил птичку. И тот поцелуй… Он был очень неожиданным и по прошествии времени уже воспринимался совсем иначе. Серенити остановился и потряс головой, пытаясь выбросить из головы глупые мысли. Это неправильно! Он не должен думать ТАК о Джабале! Он ведь любит другого, он любит Соловья! Но тогда, почему от одной мысли, что Джабаль будет заниматься любовью с другими омегами, на душе становится больно? В комнате Серенити дожидался расстроенный Захи, у него была грустная новость - оригинал стихов перекупили. Пришел кто-то из приезжих, скорее всего, новый караванщик и выкупил не только все стихи, но и все черновики Соловья. Серенити остановился посреди комнаты и с досады топнул ногой. - Ну, что за неудачный день!