Мы странно встретились

Не то, что бы я уж совсем недружелюбен. Просто иногда ненависть к определенным личностям так и льется из меня наружу. Например, мой одноклассник Ник Гэллахер – типичный образец избалованного сыночка богатой мамочки, обеспеченный, выебистый и, как в таких случаях водится, очень красивый. По моему мнению, красивый человек не может быть добрым или порядочным. История подтверждает эту мысль. Ник привык быть в центре всеобщего внимания, и добивается его он всегда самыми изощренными способами. Дабы продемонстрировать свой великопный накаченный пресс и широкие загорелые плечи, он единственный в нашем классе персонаж, который не носит майку на физ-ру. Переодеваясь, Ник никогда не откажет всем в удовольствии поглазеть на него, поворачиваясь и так, и эдак. Еще он жуткий сплетник и паразит – списывает у меня все контрольные, и пускает обо мне неприглядные слухи по школе. Ненавижу! Что бы привлечь к себе внимание, Ник однажды на перемене выдержал длинную театральную паузу, собрав всех вокруг себя и предварительно заставив остальных заткнуться, и потом признался нам, что он гей. Думаете, его начали гнобить? Ха-ха. Только один парень хмыкнул: « Теперь у тебя выбора в два раза меньше», и тему замяли. Уверен, если бы это сказал кто нибудь другой, ему бы жизни у нас не дали. Вот такой он Ник Гэллахер. Он часто задирает меня –когда я сижу, забывшись в наушниках и желая только одного – что бы обо мне все тоже забыли. У меня то не самые лучшие со всеми отношения. Раньше, в начальной школе, меня дразнили, потому что я якобы похож на девочку – длинные темные волосы, тонкая талия, небольшой рост, густые ресницы и чуть суженные карие глаза были у меня, всю жизнь, сколько я себя помню. И всю жизнь я комплексую из-за этого. Поэтому не трогайте меня! Даже сейчас, возвращаясь из школы, я наглухо обмотался шарфом и изобразил из себя тень. Все, нет меня, отвалите. Наушники. «I want to liiiiiiiiive and I want to diiiiiiiiiiie…» -Эй, Гренсен, -и мне на плечо неожиданно хлопнулась чья то тяжелая ладонь. -Отвали, Гэллахер!, -я приложил все усилия, чтобы спихнуть ее с каменным лицом. -Мой слааааадкий… А, да, -забыл сказать. Этим ужасным произвищем кретин зовет меня более полугода. -Кажется, я пожелал тебе счастливой дороги. -У меня сегодня был такоооой плохой деееень… -Надеюсь на это. -Эрик, ты никогда не думал, что твой острый язычок можно бы было использовать по другому? -Неудивительно, что не думал. -Как ты смотришь на то, что бы встретить со мной утро? -Удивляюсь тебе, Гэллехер, -не выдержал вдруг я, -неужели трудно сходить в клуб, как ты это делаешь, и снять там себе девушку? Эти куры рады такому вниманию, только и ждут чего подобного. -А нафиг? Надоели девки. Скуууууучно! Вот от тебя я бы не отказался, милашка. «Где там моя бензопила?» Спокойно. Спокойно. Успокойся!.. -Отвали от меня, правда. Ты же знаешь, что я ненавижу педиков. До глубины души, по старой дружбе признаюсь. -Эрик, а помнишь, в детстве мы часто играли вместе… -Не думал, что тот, с кем я пил сок из одной трубочки, окажется гомиком и будет меня задирать при всем классе. -Эй, а что ты имеешь против гомиков? Мы дружелюбные и теплолюбивые, приятные в использовании… -Отвали!... -Тебя сложно довести до истерики, да ведь, Эрик? -Я ненавижу тебя и геев. В общем, тебя. -Но почему? -Крайне отвратительно, когда два небритых мужика имеют друг друга в задницы! -Бритый. -Что? -Я побрился там. -Да я не о том, придурок!!! -Разница между мужчиной и женщиной небольшая… «Вот, -подумал я, -сейчас ты со мной общаешься хорошо, как с человеком. А завтра будет и насмешливй тон, и крики на меня при всех…» Грустно мне. -Давай закроем тему. -Если бы ты только попробовал бы, Эрик… -До истерики меня довести невозможно, даже не старайся. -Эрик, я.. -При…пр..Придурок, -я вмазал ему со всей дури по смазливому смуглому лицу, разорвав поцелуй, с которым он на меня неожиданно набросился. Я почувствовал обиду и боль в сердце и слезы в глазах. В который раз он уже предает меня? Ненавижу. -Эрик, я… Я не хотел обидеть…. Ты не реви только, ладно? Эрик, Эрик, -он бежит за мной. Не глядя ( в глазах все все расплылось ), я куда то иду. Последнее,что я услышал – взвизг фар, дальше меня волной подбросило куда то вверх, и вдруг я понял, что расплывчатость уже переходит в темноту… Боли не было. Голос какой – то старушки.