Железногорский Дозор. Городские легенды.

* * * Андрей На первой вертушке он попросту отвел глаза охране. На следующем КП один из охранников оказался иным, слабеньким, но увешан был амулетами - аж светился в Сумраке, будто ёлочка. Однако, машину пропустил, только кивнул приветливо и вскинул руку к козырьку. - Надо же. - оценил Андрей, - О нас тут предупредили. Может, нас так же просто и в гору пропустят? - Угу. - скептически отозвался Игнат, - Держи карман шире. Мы с тобой кто? - Дозоры, учрежденные на всякий-який случай, для страховки. Внешняя охрана, так сказать. Пограничники. Чтобы никто не входил и ничего не выносил. - Не льсти себе. - поправил Андрей, - Мы даже не погранцы. Мы - пограничные собаки. Имеем право хранить молчание, либо гавкать при случае нарушения периметра. - Ну, и еще нарушителя за штаны схватить. - За горло его надо, - оскалился вампир, - За горло, а не за штаны. Автомобиль они оставили у строящегося здания. По раннему времени здесь совсем никого не было. Прошли мимо здания к пятачку еще остававшегося нетронутым перелеска. Место, где обнаружили мальчишек, они нашли без труда. В Сумраке всё ещё полыхали оранжевым на траве их призрачные силуэты, похожие на те, что рисуют мелом на асфальте полицейские. - Ливанова права. - промолвил Игнат, - Почерк тот же. Жив, выходит, Велар, сволочь такая... - Не очень-то он прячется. - удивился Андрей, - Осмелел или... - Или сил у него нет прятаться, - закончил за него Игнат. - Так что добить его надо, пока он этих сил не набрался. Пока, как видишь, сразу двоих схарчить у него не получилось. - Где нам его искать? В Сумраке? Так велик Сумрак. Для нас с тобой и вовсе - необъятен. - С чего-то начинать надо. Но, чую, рядом он где-то. Игнат достал из кармана белый камешек - подарок Константина. Взвесил его на ладони. Андрей наклонился над вещицей, разглядывая с любопытством, но даже прикоснуться не посягнул. - Занятно. - произнес он. - Думаю, я без особых проблем доберусь до пятого слоя с этой штучкой. А ты как? - Справлюсь, - поморщился вампир, - Ну что, пошли? На первый слой, где росли кривые деревья, а за ними виднелись истончившиеся остовы почти достроенных в реале зданий, Андрей, конечно, вышел без труда. На второй - тоже. Здесь и деревьев не было, только сухая, ломкая трава. Игнат уже ушел дальше, и Андрей поспешил за ним. Легко сказать "поспешил" - пробился, ухватив собственную тень лишь со второго раза. На третьем слое он редко бывал, и случалось это в те времена, когда он еще питался "Коктейлем Саушкина", ставшим теперь в среде вампиров чем-то вроде легенды, сказки на ночь. Не теряя сил на осмотр местности, напрягся, и с большим трудом, вытащил себя, как барон Мюнхгаузен за волосы, на четвертый слой. Получилось. На удивление. От тела из-за внезапно навалившейся усталости исходил пар. Воздух отказывался входить в легкие. Рядом на песке истаивала тень - Игнат, выходит, поджидал его здесь, и ушел дальше только тогда, когда почувствовал его приближение. Разве можно его подвести? Зря что ли 12 доноров за ночь попользовал? Как тот самый коктейль готовил, только что пил не залпом, а поочередно. Ощущение было, будто он пробирается сквозь утыканную шипами узкую трубу, обдирая по пути кожу до мяса и кости. Но когда наконец оказался на пятом слое, неожиданно стало легче. Совсем легко, как в реале. Дышалось свободно, как разряженным горным воздухом. И сила тяжести ощущалась совсем иначе, казалось, подпрыгни - и зависнешь над землей, а потом ме-е-едленно потянет тебя вниз. - Все нормально? - услышал он голос Игната. Поднял на него глаза... и отвести их уже не мог. Сумрак - колыбель всех иных, мать родная и строгий надзиратель. В Сумраке ты такой, какой есть, без фальши и самомнения. В нем нет возможности притворяться. Это вам даже не общественная баня, где трудно скрыть себя от чужих глаз. Ты здесь не "в чем мать родила", здесь ты такой, какой есть внутри. Здесь видно все то, что ты сам от себя порой успешно скрываешь. И чем глубже уходишь в Сумрак - тем открытее твой внутренний мир для обзора. Одежду, к примеру, могут удержать на себе только сильные, великие... если захотят. Андрей знал, как выглядит в Сумраке, хоть ни у кого из иных еще не получалось пронести в Сумрак зеркало. Как-то у него был короткий романчик с одной вампиршей-художницей. Побывав с ним в Сумраке, вампирша изобразила увиденное цветными мелками на альбомном листе. Зря он тогда попросил это сделать. С вампиршей быстро расстались, а рисунок он порвал и сжег. Не в рамочку же вставлять, чтоб любоваться по вечерам? А сейчас он, остолбеневший от изумления видел перед собой... нечто. Андрей читал в отчетах, что Велар выглядел в Сумраке как огненный змей с небольшими перепончатыми крылышками вместо рук - инкуб, что поделаешь? В них во всех присутствует змеиное начало, потому и в древних легендах они змеями выведены. Но вот Игнат... Если бы кто-то спросил, то Андрей скорее назвал бы его - василиском. Нет, он не утратил гуманоидных форм, но вот детали восхищали и смущали одновременно. Как и Андрей, здесь на пятом слое сумрака, он был обнажен. Его матово-белая кожа, если присмотреться, оказывалась расчерчена крохотными чешуйками, переливающимися всеми цветами радуги. Всегда тщательно уложенные черные волосы здесь удлинились почти до плеч и вились тугими кольцами. И без того красивое лицо стало безупречным, и блестели на нем темно-желтые глаза с узкими щелочками черных вертикальных зрачков. Интересно, что и как он видит такими глазами? Взгляд Андрея невольно скользнул по гладкому блестящему торсу ниже голубоватых сосков. Там, под впалым животом, лишенным пупка, под узкой полоской коротких черных волос имелись явные признаки обоих полов. И это смотрелось потрясающе гармонично, превращая инкуба в запредельное произведение искусства. - Андрей! - позвал Игнат, - Ты в порядке? - В полном. Почему-то стало стыдно. За свою серую кожу, за выпирающие клыки, за корявые когти на руках и ногах, за ороговевшие наросты на локтях и коленях, за красные глаза и лысый череп... Мать твою так, ты о чем думаешь, вампир? - Смотри. - Игнат указал куда-то в даль. На его руках ногти тоже были длинные, но голубоватые, перламутровые, как жемчужные. Андрей повернулся в указанном направлении. Но ничего не увидел, кроме оранжевого свечения над пустым горизонтом. - Что там? Ах, да, там же, в той стороне гора, шахта. И наш дорогой артефакт. - И он светится. А вот там, в той стороне, видишь?.. Андрей не стал дожидаться предложения, а попросту пошел в указанную сторону. Недалеко от того места, где они только что стояли, явно выделялось нечто на голой бесплодной равнине сумрака. И к этому нечто тянулась электропроводом от артефакта эфемерная нить силы. Они подошли ближе. И оба содрогнулись от омерзения. На земле лежало огромное яйцо. Больше сравнить-то не с чем. Но оно было мягкое, как кожистое, и по поверхности струились тонкие нити сосудов. Внутри что-то неспешно ворочалось, выпирая время от времени через ткань яйца небольшими выпуклостями. Теперь нить, соединявшая яйцо с артефактом казалась пуповиной. Не выдержав, Андрей выругался по матери, сложносоставным четырехэтажным, каким ругался бывало их прапор в армии. - Эпическая сила! - в тон ему воскликнул Игнат. - Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце... и далее по тексту... - Что мы с этой херней делать-то будем? - спросил Андрей. - Давай побыстрее решать. У меня-то ведь камешков таких нет. Еще немного - тут и останусь. - Может, старшим сообщим? - предположил Игнат. - Пусть разбираются. - Они уже в курсе, Игнат! Как ты не понимаешь? Это блок здесь стоит по четвертый слой, но охрана на объекте наверняка и глубже ходит, и дрянь эту видела. В прошлый раз ты сообщил, и что? Сильно они тебе помогли, эти старшие? - Ладно. Игнат поднял руки, свел их вместе. Из ладоней в безликое небо ударил белый луч, превращаясь в белоснежно-серебристый меч. Андрей поморщился и невольно сделал шаг назад. Ему, нежити, даже смотреть на "Белое лезвие" было неприятно. Первым делом Игнат обошел яйцевидную дрянь и приблизился к "пуповине". По поверхности яйца прошла волна, будто судорога. Тот, кто был внутри, чуял опасность. Размахнувшись, Игнат обрушил свой меч на прозрачную линию, питающую оставшуюся от некогда грозного огненного змея видимость жизни. Посыпались искры, яйцо дрогнуло, лопаясь с мерзким звуком. Игнат снова замахнулся, но ударить не успел. Даже оставшийся в сумраке, даже лишенный пищи и облика Велар был еще слишком силен. Невидимая плеть саданула по Игнату, сбивая с ног. Он отлетел прочь на несколько метров, белый меч растаял бесследно. Игнат лежал на блестящем золотистом песке и тряс головой, а к нему неслась новая воздушная волна. Андрей вскинул руки, выставляя над светлым непробиваемый щит. Невидимая плеть противника опала по бокам от Игната, взбивая вверх тучи песка. Андрей со всей возможной скоростью ринулся на мерзкую дрянь, чтобы суметь опередить новый удар. Не успел. Его, как прежде Игната, подхватило, и со всего маху садануло о землю, так что воздух из легких вышибло. Вот теперь он вдруг ясно почувствовал, насколько непозволительно глубоко забрался в Сумрак. Сил у него больше ни на что не осталось, дыхание сбилось. Сумрак дал ему время, которого он не заслуживал. Кто ж виноват, что он не сумел этим временем толково распорядиться? Хана нам! - решил Андрей. Поскольку ясно видел, как выбирается из мерзкого яйца недозрелый змеиный выродок, вертит слепой башкой, принюхивается, а потом разевает клыкастую пасть, вскидывает крохотные, извазюканные в зеленой дряни крылышки. И ясно-понятно, что сейчас на них обрушится новый удар... - Тыщ-тдыщ!!! - раздалось за спиной. И в недоношенную тварь впился ярко-фиолетовый луч, больше всего похожий на тот, каким стреляют бластеры в старых фантастических фильмах. Луч прошелся по башке твари, вскрывая ее до серо-зеленого мозга. Тварь завыла так, что хоть уши зажимай. - Тыщ-тыдыдыщь! Бззззых! - раздалось снова. И второй луч, более меткий, отсек напрочь голову, от тела, не успевшего полностью покинуть оболочку яйца. Хорошо, что я вампир, - подумал Андрей, - Иначе бы меня сейчас вырвало. Он обернулся. Совсем рядом, прямо за ними, распростертыми на земле сумрака, стоял парнишка лет пятнадцати, ярко-арийской внешности, светловолосый, голубоглазый, одетый в костюм Железного Человека, только капюшон в виде шлема откинут на плечи. Он держал в руках основательных размеров водяное ружье, яркое, разноцветное, из тех, какие в цене у детишек на Ивана Купалу, баллон из прозрачного синего пластика ясно показывал полное отсутствие какого-либо заряда. Однако, сюрреалистическое ружье стреляло, да еще как!!!, разнося останки призрачной жизни Велара в мелкие зеленые ошметки. - Тыдыщ! Тыдыдыщ! Бзау-Бзззау! - радостно вопил пацан. - Ну и приложило меня... - потрясенно произнес Игнат, моргая на мальчишку своими нечеловеческими желтыми глазами. - Обоих... приложило. - поддакнул Андрей. - Достаточно, Бертолд. - сказал тяжелый мужской голос откуда-то сбоку. И выстрелы мгновенно стихли. * * * Рената и Надя Их поселили в гостинице "Центральной". Здесь селились все приезжие иные - темные и светлые. У Новосибирских Дозоров была своя точка зрения на отношения сторон. Официально же это объяснялось экономией средств - в складчину, дескать, дешевле выходит. Глава Новосибирского Ночного Дозора - Степан Дмитриевич Козинцев, которого все иные звали за глаза Рюриком, показался девочкам таким же старым как и Владимир. Должно быть из-за бороды, которую тоже носил. Он не сюсюкал с молодежью, не улыбался, изображая великое дружелюбие (его улыбку вообще очень мало кто видел), но этим и нравился. Он лично встретил автобус с приехавшими из Железногорска. Темным только кивнул, как бы обозначая - я за вами слежу. После этого Павла и Никиту забрал молодой, симпатичный оборотень, и их девочки больше не видели. Но знали, что они тоже где-то здесь, в Центральной живут. Их сопровождающий - Денис на прощание обнял девочек, пожал руки парням, сказал, что к сожалению ему снова надо уезжать - дела! Но что они обязательно снова увидятся. На следующий день Рюрик подробно поговорил со всеми светлыми вместе, потом с каждым по отдельности. Много вопросов задавал об Игнате, и, кажется, ответами остался доволен. Ренату и Надю поселили в одном двухместном номере, Ивана и Владимира - в другом, совсем рядом. Всё было так классно! Каждый день после пяти часов занятий в Дозоре, четверо железногорцев шли гулять в сопровождении кого-нибудь из местных, открывая для себя новый город с разных сторон. Вечером их вкусно кормили ужином в гостиничном ресторане и они расходились по номерам. Девочки разбирали новенькие сувениры, просматривали сделанные за день фото... Даже Рената перестала ворчать. - Белый - это такой мальчик, - рассказывала Рената, ночью, в темноте, лежа на своей кровати. - Дух нерожденного ребенка. Его мать убили, когда она его носила, и он тоже погиб... - А почему "Белый"? - Потому что он выглядит как белый такой силуэт ребенка. Его иногда в зеркале можно увидеть, когда он мимо промелькнет, или краем глаза. Он живет только в Железногорске. Он ходит ночью по квартирам и смотрит на спящих... - Подожди! - заговорила со своей кровати Надя, - Как он ходит, если он - нерожденный? - Ну, ему много лет, он вырос за это время. Не перебивай!.. Если ночью прислушаться, то можно услышать, как он шлепает босыми ногами по квартире. А потом можно найти грязные следы на полу. И если принюхаться - он приносит с собой запах осени. Говорят, он умер осенью. Если ему кто-то нравится, он оставляет сухие осенние листья на подоконнике. Если его подарок не принять, он может обидеться и... - Убьет? - выдохнула Надя. - Нет. - Рената снисходительно фыркнула, дескать, это слишком банально - убивать, - Тогда он сведет с ума. - А как? - Будет приходить каждую ночь, стоять над спящим. И потом человеку постепенно начинает казаться, что он один в пустом доме, а вокруг - осень. Круглый год осень. - А если, когда он придет, свет включить? - Он тогда рассердится. На первый раз, конечно, уйдет. Но потом будет еще хуже... Можно назвать его по имени, и если угадаешь, то он уйдет. А если захочешь, его можно вызвать - тоже оставлять на подоконнике сухие осенние листья. - Зачем его вызывать? - удивилась Надя. - Как зачем?? - еще сильней удивилась Рената, - Интересно же... пообщаться. - А ты вызывала? - Да. - Ну и как? Пришел? - Конечно. Он ко мне почти каждую ночь приходит. Иногда листья оставляет. - Ты врешь! - Надя села на кровати, - Врешь ведь, да? - Не хочешь - не верь. - спокойно отозвалась Рената, отворачиваясь к стене. Но все же добавила, - У меня дома в книжке его листья лежат, штук десять, в "Алисе в стране чудес". В коридоре за дверью послышался какой-то приглушенный шум, суета. Надя, улегшаяся было обратно в постель, подскочила: - Натка! Там что-то случилось! Они одновременно накинули халатики, тапки, и выскочили за дверь. Вовремя. Мимо них скорым шагом прошел Владимир, насупленный, встревоженный. Следом спешил Иван. - Вань! - позвала Надя, - Что случилось? Он приостановился на миг: - С Никитой что-то. Мы к нему. Девочки переглянулись, кивнули друг другу. Рената бросила в дверь номера заклинанием замка, которому недавно выучилась на занятиях. Они поспешили следом. - Владимир, а что с ним? - спросила Рената, когда они вчетвером очутились за закрытыми дверями лифта. Тот глянул исподлобья, как бы решая, стоит ли говорить. - Павел сказал - припадок какой-то. Зря вы с нами. Остались бы в номере. Может, вернетесь? - Нет. - серьезно ответила Рената. Она достала из кармана резинку и стала завязывать свои длинные светлые волосы. - Мы своих не бросаем. Дверь номера была не заперта. Павел, одетый только в черные шорты, сидел на кровати Никиты и держал его за плечи. Глаза Никиты, укутанного по пояс одеялом, были открыты, но ими он, будто, ничего не видел, и его застывший взгляд выражал вселенскую боль и тоску. - Наконец-то. - оглянувшись сказал Павел. - Вов, можешь подсказать что-нибудь? Я очень не хочу темных вызывать. Не нравятся они мне. - Нравится - не нравится, как говорится... Назвался груздем, чего уж теперь... - отозвался Владимир. Он сел рядом, проверил пульс Никиты, поводил рукой перед его распахнутыми глазами. - Что он делал? Спал? - Задремал. - Павел пошевелился, перехватывая тело Никиты поудобнее, - Я на балконе с дочкой разговаривал. Слышу... то ли вскрикнул, то ли застонал. Забегаю, он трясется весь, губы белые. Я его за плечи тряхнул, он глаза открыл. И вот... - Надо, наверное, целителей? Или кого там? - подал голос Иван. Он вместе с девочками все еще стоял у двери. Неожиданно к кровати подошла Рената. Отодвинула Владимира, протянула руку и приложила ладонь к виску Никиты. Закусила губу. - Не надо никого звать. - все вздрогнули, когда Никита моргнул и заговорил хрипло. - Спасибо, Рената, мне уже лучше. Зря вы... Пусти, Паш. - Все! Пустил! - Павел отдернулся от него слишком резко, соскочил с кровати. - Какое мне дело в конце концов, да? Ну и иди ты... - он с трудом сдержал рвущийся мат, - Завтра же на... нафиг в другой номер перееду. И выскочил на балкон. Светлые остолбенели от неожиданной, непонятной вспышки. Никита же, с трудом подпирая себя трясущимися руками, уселся, облокотившись о спинку кровати, глядя в одну точку перед собой с усталостью и равнодушием. - Так, - Владимир шумно выдохнул через нос, - Давай-ка сначала и по-человечески. Что? Тут? Происходит? Никита глянул на него, явно намереваясь дать отпор. Но вдруг стал каким-то жалким, бросил тоскливый взгляд в сторону балконной двери: - Не выйдет по-человечески. Я ведь не человек.