Неожиданное путешествие

      Кажется, спустя целую вечность, проведённую в туманном полузабытьи, восприятие мира стало возвращаться к норме.       Я полулежала-полусидела, оперевшись на что-то твёрдое, по ощущениям уже не первый час давящее своими угловатыми формами в спину и бока. К тому же было очень душно. Попыталась подняться и, слегка похолодев, поняла что не могу. Двинуть ногами, затем руками — тот же результат. Даже глаза, и те открыть было выше моих сил. К тому же ни мана, ни щит ауры, так и не восстановились со вчерашнего вечера. Тело и дух явственно нуждались в отдыхе, и я бы с радостью им уступила, вот только голос разума твердил, что есть одно неотложное дело, не завершив которое, нечего даже думать об отдыхе.       В итоге спустя пару минут, преисполненных героических усилий, я сумела согнуть мизинец. На ноге. Ну прямо-таки эпическое достижение! А ещё через три - разлепить веки и немедленно об этом пожалеть — яркий солнечный свет немилосердно резанул по глазам, вызвав к жизни приступ головной боли. Неимоверным, как мне в тот момент показалось, усилием воли я всё же сумела заставить себя приподняться, принимая сидячее положение.       Пожалуй, это было преждевременно.       Спустя пару минут, которые ушли на то, чтобы вернуться к реальности в достаточной мере, уже знакомые и ничем не примечательные потолок и стены прекратили своё вращение, заняв положенные им места.       Очень хотелось налакаться иштарского вина и, предаваясь неге, полежать в купальне с горячей водой часа три-четыре, но, увы, за неимением ни того, ни другого оставалось только набрать полную воздуха грудь и, шумно выдохнув, попытаться подняться на ноги. Честно, ощущения были такие, что лучше бы и вовсе не просыпалась. К тому же в этот раз бессознательное не стало радовать трюками разума и столь блаженным забвением, а скорей уж, наоборот, подталкивало вперёд, даже в полудрёме воскрешая в памяти видения вчерашнего дня.       А вчерашнего ли? Возник очень актуальный и животрепещущий вопрос. Очень надеюсь, что это так — возможность пролежать бревном несколько дней безо всякой защиты вызывала исключительно дурные и очень навязчивые мысли. Которые даже прогнать толком не получалось.       На всякий случай я похлопала по карманам, проверила их содержимое, быстро осмотрела себя — штаны на месте, замечательно — и своё окружение.       Я оказалась на чердаке, что, впрочем, не удивительно, поскольку на большее рассчитывать с одним рывком и крохами маны в запасе не приходилось. А других вариантов в тот момент, — после второго рывка и побега с места, куда нас закинул мастер переноса, — окромя как скакнуть в "во-о-он то окно выглядящего старинным здания, которое вроде-как должно вести на чердак" или рухнуть на месте так ничего и не сделав, у меня просто не было. Варианты скакать во всякие тёмные подворотни или окна жилых домов и отрубаться там, даже не рассматривались — проще было бы остаться вместе с перенесёнными героями или в самом лагере.       Помещением не пользовались уже много месяцев: поскрипывающие половицы, малюсенькие облезлые подоконники, затянутых паутиной окон, тяжёлый верстак в дальнем углу, накрытый плотной тканью, и разнообразные, сложенные в кучи по всему чердаку, предметы мебели, инструменты, части механизмов и прочее-прочее, были покрыты равномерным толстым слоем пыли, что не могло не радовать. В отличие от факта отсутствия меча, который мне сейчас был так нужен.       А, может быть, всё-таки здесь уронила? В призрачной надежде, что он окажется где-то рядом, я глянула на пространство между окном и своей "постелью", опустилась на пол, прицепила на внутреннюю петельку треснувшую маску, заглянула под стол и в конце пошарила, подняв кучу пыли, в просвете между ящиками и полом, но отыскала только пару заноз. Его здесь нет — пришло понимание, когда попытка нащупать меч мыслью не увенчалась успехом — и, вообще, нигде поблизости.       Шэйзэ! Растяпа! Стыдоба-то какая! Меньше чем за сутки дважды потерять свой меч! Узнай кто из искателей, меня поднял бы на смех весь Орден! Позор! Хоть голову пеплом посыпай!       Ай!       — Ну, коль никто не знает, так пусть и не узнает! — Из старого пыльного зеркала, потирая щёки, на меня уставилось хмурое отражение. Да уж, видок ещё тот — иные нищие в нижних кварталах Сатрака одеваются лучше. И, надеюсь, у них тут водятся акулы или хотя бы их дальние родственники, иначе с заклятьем Акульей пасти возникнут серьёзные сложности.       Немного успокоившись, я села на пол, закрыв глаза, свела руки вместе и, представляя свой меч, медленно двинула в стороны, словно вытягивая его из ножен. В груди больно кольнуло, а по телу разлился пробирающий до костей холодок, но своего я добилась — пальцы сомкнулись на рукояти, и в воздухе раздался заветный звон. Вчера, после того как какой-то козёл стащил мой меч и нацепил на руку кандалы, этот трюк удалось провернуть раза с третьего, изрядно при этом понервничав. Ух! Попадись он мне — обязательно вручу разгневанный клинок, пусть подержит, а я посмотрю-посмеюсь с того, что из этого получится.       Кстати о кандалах — меч легко вошёл в зазор между запястьем и железный обручем с болтающейся парой звеньев, небольшое усилие и железка, жалобно звякнув, падает на пол, а затем пинком отправляется под ящики. Так-то. Экстравагантные браслеты мне без нужды, особенно те, что выглядят как атрибуты местных беглых преступников. Ну, а теперь, собственно, то ради чего пришлось преодолеть все эти трудности.       Воткнув меч на глубину пары ладоней в пол, я опустилась на одно колено и, подобно рыцарям ушедших эпох, продолжая держать обеими руками клинок, склонилась вперёд, легонько коснувшись металла лбом. Благородные рыцари в книгах всегда так делали перед грядущим боем, но я не рыцарь, и, в отличии от них, я не молилась. О нет, скорей уж, если бы один из рыцарей образца прошлого века оказался рядом, меня бы обвинили в чёрном колдовстве и попытались бы убить на месте. Я призывала силу, ярость, злобу, всепоглощающую ненависть, и клинок откликнулся, дав всего сполна и даже больше — обрушив целый океан гнева.              Не знаю, сколько это длилось, но спустя, как мне показалось, ещё одну вечность, буря стихла, и волны гнева милостиво выбросили мой усталый разум на твёрдую землю реальности. Себя я обнаружила почти растянувшейся на полу, повисшей на клинке, в который вцепилась мёртвой хваткой. Меня бил озноб, пот застилал глаза и, кажется, пропитал одежду до последней нитки. Руки дрожали, и очень хотелось пить.       Но всё же я была рада — у меня всё получилось. Ха! Не могло не получиться! С головой погрузиться в силу клинка и вернуться! Даже, если Бледный Жнец и сумел что-то вложить мне в голову, обойдя или пробив защиту (значительно превосходящую обычных людей, но довольно слабую в сравнении с теми же мастерами "зрячих"; вот бы столкнуть их лбами да посмотреть что из этого выйдет!), то сейчас все его потуги должны были, как нечто лишнее, инородное и просто неуместное, обратиться пеплом, сгинуть в потоке силы. Во всяком случае, я на это очень надеюсь, поскольку история не знает, либо умалчивает о подобных безумных выходках и их эффективности.       Но, как бы то ни было, это был успех, и этот самый успех следовало развивать незамедлительно, как и завещал нам победоносный Олерон. И для начала требовалось подняться, что я, не без некоторых трудностей, и сделала.       Очень вовремя, стоит заметить. Ещё не успел оформиться в голове извечный вопрос "кто виноват, и что теперь делать?", — вернее, кто виноват и так было понятно, а вот "что делать" оставалось загадкой, — как за шумом оживлённой улицы, вливающимся сквозь обветшавшие и местами разлезшиеся от старости окна, обозначилась какая-то возня. В которой отчётливо различались человеческие голоса, и они приближались!       Проклятье! Меня выследили!       Сердце застучало втрое быстрей, а в голове с бешеной скоростью закрутились мысли. Признаться, одна глупее другой. Неужто, здесь так быстро разносятся вести? Или сражение проходило вблизи от города? Я ведь теперь, считай, с клеймом хожу "Ей промыла мозги Симург!" или как там они у себя это отмечают? Не суть. Если местные так думают, то обязательно попытаются меня схватить и отправить к своим мозголомам! А если ничего не получится, то могут просто убить! Керт'аак!       Нужно бежать. Но куда, как? По лестнице вниз, где уже может стоять засада, или рискнуть через окно? А ведь там, на улице, может быть летун или мастер переноса, или даже стрелок — местные любят пострелять, как можно было заметить. И даже если я побегу так быстро, как только сейчас могу, и каким-то чудом сумею оторваться от погони, то не повторится ли эта ситуация с облавой вновь? Шэйзэ! Вот как они меня сейчас нашли?       Нашли...       Стоп. Стоп-стоп-стоп. Я что-то упускаю. А меня ли искали? С чего я это взяла? И вообще...       Замерев и затаив дыхание, я прислушалась, на всякий случай держа меч наготове. Сердце всё ещё билось как бешеное, но голоса теперь стали куда отчётливей, чем прежде, и доносились откуда-то с дальнего конца чердака, вместе с жалобными всхлипами старого дерева. Должно быть, с лестницы.       — Да всё нормально, отвечаю! Здесь никого не было уже несколько лет! Никому *** не нужен этот склад старья! — Раздался за дверью моложавый голос, сопровождаемый позвякиванием ключей, вознёй и приглушённым ругательствами.       — Ну, ты ещё там долго ковыряться будешь? — Противно протянул ещё один.       — Да, давай *** быстрей! — Добавил третий голосок.       — Сейчас-сейчас! — Возня стала громче, лязганья участились, а в замке что-то отчётливо хрустнуло. Послышалась ругань, затем срежет и несколько толчков. — Кажись, заклинило.       Затем последовала очередная порция брани и препирательств, закончившаяся глухим ударом, как мешком картошки по деревянному настилу...       — Чёрт! Да ты гонишь! Стой! — Выкрикнул первый.       Раздался удар, от которого поднялась туча пыли, и затрещало дерево.       — Факоф! Не можешь открыть сраную дверь, так не мешай! — И снова удар, сопровождаемый восторженным повизгиванием двух девиц. А за ним следующий.       К тому моменту, когда дверь не выдержала и с треском вылетела, я перебралась в противоположную часть чердака, стараясь ступать так, чтобы оставлять минимум следов, что оказалось сделать не так просто, когда тебя покачивает из стороны в сторону. И спряталась у стены, между двумя нагромождениями добра из разряда "вроде не нужно, а выкинуть жалко", заодно не забыв прорезать в ткани щёлочку для скрытного наблюдения.       — Вот так свои дела настоящие пацаны делают! Запомни, Марти, а то вечно как ссышь вокруг! — Продекламировал вошедший самец "в расцвете сил", стряхивая с себя щепки. Высокий, выше меня, широкий в плечах, коротко стриженный, с грубыми и массивными чертами лица, одетый в необычного вида кожанку, чёрные брюки, сапоги с ядовито зелёными вставками и чёрную же рубашку. Вот уж точно про него: "сила есть — ума не надо". И даже улыбочка у него именно из этого типажа.       — Заходите, девочки, не стесняйтесь!       Холоп. Все они одинаковы: ни ума, ни фантазии, а всё лезут со своими жалкими попытками острить, да шуточки шутить. Только понятия о месте и времени, как и чувства прекрасного у них нет ни на гран. Вот и из уст сего образчика черни "остроумная и утончённая шутка" прозвучала неприкрытым оскорблением по отношению к остальным. Любой хоть сколько-то уважающий себя благородный имперец уже вызвал бы нахала на дуэль, где медленно и со вкусом настрогал бы на ленты.       — Фрэнк! Какого чёрта? Нам нужно проваливать отсюда — тебя весь дом слышал — кто-нибудь вызовет полицию или уже вызывает! — Выругавшись, обратился к здоровяку тот, кого перед этим назвали Марти. В ответ он получил очередную порцию оскорблений, с упоминанием какой-то "кошечки" и ряда других бессмысленных и малопонятных слов.       — Да ты видел лица этих убогих? Они себе в штаны насрут раньше, чем позвонят легавым!       Марти явно остался недоволен таким ответом и собирался высказаться, но:       — Всё! Хорош ссать! Или проваливай! — Грохнул кулаком по столу здоровяк, заканчивая спор.       Ни один из участников этой разношерстной толпы: здоровяк, без особых признаков интеллекта, ввалившийся первым, высокая бледная и излишне тощая девка в подстреленной кожаной кофте, чёрных... подштанниках и высоченных чёрных сапогах с кусочками металла в лице и мрачноватой причёской, её кучерявая подруга, едва дотягивающая ростом до груди своих друзей, если в данном случае это слово применимо, в потёртой коричневой кожаной кофте и каком-то излишне пёстром наряде под ней — это у них мода такая? — и второй юноша, со взъерошенными волосами и в общем выглядящий немного растрёпанным, но при этом сохраняющий относительно приемлемый вид; не казался опасным. Скорей уж, наоборот, вид они имели возбуждённый, счастливый и беспечный, хоть и маскировал это каждый по-своему. Никто из них не был похож ни на мага, ни на бойца, да и благородства в них, а, следовательно, серьёзных навыков владения оружием или обладания заковыристыми фамильными артефактами как-то тоже не наблюдалось — в случае чего, думаю, справиться с ними не составило бы труда. С одной оговоркой: в нормальном, хоть и обезманенном, состоянии, а не сейчас, когда меня смогла бы победить даже кошка-инвалид о трёх лапах и одном глазу.       Немного помедлив, я сменила позу на более удобную, расположив меч так, чтобы рука не уставала, но при этом им можно было бы воспользоваться в любой момент, при необходимости резко уполовинив того, кто окажется слишком близко или сможет что-то заметить, и продолжила наблюдение. На самом деле, я не собиралась никого убивать, но лучше быть готовой, так, на всякий случай.       А наблюдать, если честно, было особо и не за чем. Нет, конечно, из увиденного и услышанного удалось почерпнуть много чего интересного. Так, например, можно было с уверенностью предположить, что все они простолюдины, как и многие, очень-очень многие в этом мире. Что здесь, также как и в Империи, довольно широко и неконтролируемо распространено стрелковое оружие — Фрэнк был так любезен, что даже показал как оно работает, чем вызвал очередной приступ истерично восторжённого хохота девиц и явное неудовольствие Марти. Надеюсь, что сий факт справедлив только для самых простых и относительно "слабых" образчиков метательного оружия. Также стало понятно, что шпана, воспитанием которой родители явно не занимаются, а местная стража, также именуемая как "копы", "фараоны", "свиньи" и многие другие непонятные, но скорее всего оскорбительные прозвища, закрывает глаза на их проделки, пришла сюда "поразвлечься". Ну, и в завершение мне окончательно стало понятно, что мир этот относится к так называемому классу "умеренных технологических", о которых нам рассказывала госпожа Лю. Жаль, что всю эту тему я слушала в пол уха и практически не изучала, вполне справедливо рассудив, что шансы Шэара пересечься с осколком чего-то подобного приближаются к нулю, причём, не обязательно с положительной стороны.       Мир умеренно технологического типа, маги, техноманты, чудовища похожие на жнецов и герои. Всё это было странно и требовало пояснений.       Продолжив наблюдение, помимо всяческих мелочей и малополезных фактов, я пополнила свои знания рядом малопонятных ругательств, типа "жопной дыры" и "дик-головы", спецификой местной речи, в исполнении "крутой" молодёжи и особенностями произношения, что было на мой взгляд полезнее всего остального вместе взятого. А ещё через какое-то время задалась вопросом: "Правильно ли я сейчас поступаю?".       Ведь, вместо того, чтобы прятаться, можно было встретить их в полный рост, и попробовать наладить контакт. Ага, так и вижу подымающуюся на закрытую крышу четвёрку отроков, которые натыкаются на мутного не пойми откуда взявшегося голодного оборванца, и уже через пару минут мило с ним болтают, рассказывая о достопримечательностях своего города... Я бы первым делом отвесила такому кадру пару ударов жезлом и позвала стражу. Хотя... это же другой мир, возможно, здесь всё иначе.       В любом случае, если бы дела приняли совсем скверный оборот, думаю, я сумела бы нанести упреждающий удар. Возможно, в прямом смысле этого слова. А дальше уже по обстоятельствам, может, и не пришлось бы второй час к ряду греть голову.       Ситуация по сути своей до боли походила на пребывание в полевом госпитале, когда я ощутила что-то неладное, и вскоре из обрывков разговоров поняла, что стою перед дилеммой: остаться, понадеявшись, что в своей мудрости местные представители власти снизойдут до диалога со свалившимся невесть откуда чародеем, и мы найдём взаимопонимание, или, пока ещё не поздно, дать дёру, на корню отсекая, как возможность переговоров, так и всяческие поползновения в сторону моей милой головки и её содержимого. Вопрос был сложным, и думала я над ним достаточно долго, пытаясь объективно оценить все за и против, склоняясь то к одному варианту, то к другому. Но решение, как это часто бывает, помог принять случай. Один из местных в разговоре повесил на меня ярлык "Властелин", а его собеседник одарил ТАКИМ взглядом, что и без слов всё стало понятно. Наивные — то что маг находится в полубессознательном состоянии и в сотне футов от вас, не означает того, что он ничего не услышит и не заметит.       Погрузившись в грустные думы я не сразу заметила, что на чердаке стало как-то подозрительно тихо. Затаив дыхание, я прильнула к прорези и увидела преинтереснейшую картину. Четыре отрока замерли, повернувшись в сторону лестницы. Марти побледнел и явно был напуган, его товарищ Фрэнк был скорее удивлён, а девки с изумлёнными лицами неким неизвестным науке образом оказались позади главного мачо этой компании.       — Офицер...       — Я сказал стоять на месте! Руки держать так чтобы я видел.       Из-за угла показался ствол стрелкового оружия, а затем и сам его обладатель.       — И не дай бог кто-то из вас дёрнется, — практически выплюнув эти слова, он кинул в бок, — Ты там подымаешься? Мне нужна вторая пара наручников!       Марти приоткрыл было рот, но тут же осёкся и задышал часто-часто, но всё же нашёл в себе силы заговорить:       — Сэр, простите, но что мы сделали? Мы с друзьями просто развлекались, мы не сделали ничего такого, чтобы нас арестовывать...       — А жильцы просто услышали стрельбу, парень. — Отрезал второй мужчина, в такой же тёмно-синей униформе с блестяхой на груди, как первый, с ранее упомянутой парой наручников-кандалов в одной руке и расстёгнутым чехлом оружия, на котором лежала вторая рука.       Парень подарил короткий, едва уловимый, полный осуждения взгляд своему недальновидному товарищу. На лице здоровяка, как он ни старался, проступило нечто напоминающее испуг. Ну, вот и допрыгался холоп, надеюсь, его отправят в каменоломню до наступления сезона холодов или хотя бы закуют в колодки на потешной площади — в такую морду грех гнилушкой не запульнуть.       — А я уж думал, у тебя ноги отсохнут подняться. — Отвлёкся первый офицер, он же стражник, он же фараон. — Я сказал, не дёргаться! — Дуло пистолета уставилось Фрэнку прямо в лоб. — А теперь всем развернуться ко мне спиной и лечь на пол. Руки за спину.       — Но тут грязно!       — А мне какое дело? — Хохотнул офицер, игнорируя последующие возмущённые возгласы.       Когда команда была исполнена, он кивком подал знак напарнику и передал свободной рукой пару наручников с пояса. Тот сразу же приступил к делу, заходя сбоку и застёгивая браслеты по очереди. Сразу видно, хорошая слаженная команда и понимают друг друга с полуслова, и действуют вместе отлично — второй ни разу не перекрыл своим телом зону обстрела.       Когда в последний раз клацнули наручники, первый офицер позволил себе немного расслабиться, впрочем, пистолет убирать он не стал, а второй принялся сноровисто обыскивать пленников, полностью игнорируя их вялые протесты.       — А это что у нас такое? — Обшаривая четвёртого, офицер наткнулся на искомое и вытащил пистолет пленника. — Развлекались, говорите? По голубям, наверное, из пневматики пострелять решили? Или мерились, у кого из присутствующих ствол длиннее, и нечаянно стрельнули?       Ну, вот ещё один факт говорящий в пользу теории о неизменности человеческой натуры. Я так и не уловила сути, но ни на секунду не усомнилась в том, что стражник издевался над арестантами и получал от этого удовольствие.       Вдоволь наговорившись, он скомандовал подъём, и вскоре вся компания вместе со стражниками скрипела старыми ступеньками лестницы. Когда последние шаги на лестнице стихли, окончательно избавляя от незваных гостей, я облегчённо выдохнула. Сладко потянулась, разминая затёкшие конечности, и даже начала напевать себе под нос мелодию из трёх нот, как раз в такт мерному поскрипыванию досок.       Чего? Я заткнулась и замерла, прислушиваясь.       Так и есть — скрипы со стороны лестницы возобновились, и вскоре на чердаке появился уже знакомый полицейский. Осматриваясь, он неспешно прошёл к тому месту, где стояли задержанные, поднял что-то с пола и осмотрел. Затем прошёлся кругом, заглядывая в просветы между хламом, иногда подбирая и отбрасывая всякий мусор. Результат его не удовлетворил. Нахмурившись, он направился к центру помещения, медленно обследуя взглядом содержимое, и...       Быть того не может! Я едва ли не ощущала его испепеляющий взгляд на себе!       Скользнув взглядом по моему укрытию, он прошёл ещё несколько футов, остановился, присел. Именно там где я спала и натоптала сильнее всего. Я затаила дыхание, а он медленно двинулся дальше, вращая между пальцев осколок разбитого виала от зелья исцеления, который выбросила на автомате, как только на него напоролась. Неужто заметил следы в пыли? Шэйзэ! В кого он такой дотошный? У него в роду случаем следопытов или имперских мастеров сыска не было?       Шаги звучали всё ближе и ближе. А время вместе с тем всё сильнее замедляло свой ход. Он остановился совсем рядом, немного в стороне, так, что его не было видно через тоненькую прорезь, но при желании можно было услышать дыхание. Я подавила желание сглотнуть. Пахло жареным — заметил ли он следы? Увидел прорезь? Что он будет делать, когда обнаружит меня? Понятно, что не по головке погладит. Трудов-то: протянуть руку и сдёрнуть ткань. А потом приглашение в местную префектуру? Глупые вопросы, кто вы такая, как здесь оказались, что делали на чердаке? И прочее-прочее, а там гляди и те кому надо подоспеют. Это будет полный провал. Ну, не убивать же его в самом то деле? Или...       Треск. Шелест ткани. Резкий хлопок. Звон стекла. Не предпринимая каких-либо действий и не меняя позы, держу перед собой клинок и чувствую как под маской расползается глупая улыбка. Главное не засмеяться.       Слева, не прекращая чихать, грязно бранится полицейский. Обмен любезностями (читай угрозами) откладывается на неопределённый срок.       — Нашёл что-нибудь? — проскрежетал с той же стороны искажённый, механический голос. — Смотри, без тебя уеду!       — Уже иду.       Громко топая полицейский направился в сторону лестницы, и вскоре в помещении вновь воцарилась тишина. Да уж, потомственный сыщик — по следу идти не умеет, чуждое присутствие у себя под носом не ощущает, так ещё и под ноги не смотрит. На обратном пути он едва не наступил на тот самый наручник, который я сняла с себя и отправила под груду мусора.       Впрочем, обошлось и ладно. Теперь отдохнуть по-настоящему пять минут и в путь, изучать просторы нового удивительного и неизведанного мира.              Первым, что я обнаружила, открыв глаза, было то, что прошло вовсе не пять минут и даже не пятнадцать. На улице стояла ночь. Ночь, присущая для большого и богатого полиса. Огни ночного города затмевали собой звёзды, изредка мерцали отблесками окна домов. Едва слышно шуршали кроны деревьев. В отдалении, разрывая ночную тишину, шуршали прорезиненными колёсами местные повозки — "автомобили". И далеко на востоке медленно занимался рассвет.       Да... хороша же я дрыхнуть. Когда засыпала, солнце было ещё высоко в небе. Предположим, часов двадцать как самое большее, а сейчас где-то семь-восемь, возможно, шесть, но никак не меньше пяти. Таким образом — я невольно присвистнула — дрыхла я часов восемнадцать, может двадцать. Да, дела...       Второе порадовало — чувствовала я себя превосходно. Конечно, не так превосходно, как если бы удалось помыться, сменить одежду на свежую, чистую, отужинать в родном поместье и захватить с собой бутыль-другую вина. Но всё же неплохо. Тело двигалось легко, и я чувствовала, что готова к новым свершениям. Хоть и надеялась, что таковых на сегодня не предвидится.       А вот третье не радовало от слова совсем. Мана так и не восстановилась, и этот факт вызывал серьёзные опасения. Да к демону опасения! Мне было откровенно страшно, на ум приходили самые плохие предположения, начиная с банального, но тем не менее опасного повреждения духовных линий, и заканчивая терминальной стадией разрушения магического начала души, гарантирующего неисцелимую магическую инвалидность до конца жизни. И только тот факт, что щит ауры всё же восстановился, не давал впасть в истерику. Ведь как известно всем образованным чародеям, щит и магический исток, хоть и не напрямую, но связаны. И как бы яростно это не отрицали адепты техники ци и прочих боевых искусств, утверждая, что используют в своей практике "силу воли", "силу духа", "сокрытую силу тела" или "превозносят разум над телом", но по сути они являются очень узкоспециализированными магами-практиками. Боевыми йогами, если предельно упрощать.       С клятого чердака следовало проваливать как можно быстрее. Очень хотелось есть и пить, но я решила немного подождать, когда станет чуть светлее, и на улицах появятся первые прохожие, а заодно сделать так, чтобы привлекать к себе поменьше внимания. Укорачивая штаны, — ну не ходить же по городу с разодранной штаниной, аки с красным штандартом перед штурмовым арамаком — я размышляла над своими дальнейшими действиями, стараясь не отвлекаться на думы о кувшинах с прохладной чистой водой, пышущих жаром сочных яствах и свежей одежде. Но получалось, к сожалению, довольно слабо.       Без накидки на улице было довольно прохладно, не так, чтобы можно было замёрзнуть или простудиться, но всё же неприятно. Прохожие, вопреки всяческим опасениям, обращали внимания на меня не больше, чем на других людей, идущих по улицам в столь ранний час. И я была свободна идти туда, куда захочу, и делать то, что пожелаю нужным. В пределах норм здравого смысла и общепринятого поведения, конечно.       Свежий воздух бодрил. Меч, засунутый прямо в ножнах в тубус, дабы скрыть его очертания, и обёрнутый отрезом ткани, чтоб не болтался, приятно тяготил плечо. Накидка, повязанная на поясе в соответствии с местной модой, отлично скрывала амуницию. А пёстрые вывески, вкупе с архитектурным разнообразием и придорожной зеленью, радовали глаз.       Откровенно позёвывая и временами останавливаясь, чтобы рассмотреть получше очередную занятную вещицу на витрине магазина, я неспешно пробиралась через город камня и стекла. О да, стекла здесь было очень много, и не просто стекла, а стекла первосортного. Огромные листы чистого, тонкого, гладкого стела, кажется, были здесь повсюду. "Безумие" — сказали бы алхимики и стекольщики всех окрестных стран, "какая растрата" — сказали бы торговцы севера и юга, запада и востока, "и что здесь такого" — спросила бы Лю. Её мало чем можно удивить.       Когда окончательно рассвело, а улицы заполнились людьми и машинами, начали открываться лавки, рядом с одной из них, уловив аромат свежей выпечки, перемежающийся со специфическим бьющим в нос запахом, я и остановилась. Даже не верится, решение одной из проблем нашлось само собой.       — Доброе утро! Чай? Кофе? Круассаны или сдобные булочки? Первому клиенту скидка! — Не успели отзвенеть колокольчики на двери, приветствовала меня девушка из-за стойки.