***
Чонгук видит, как Чимин смотрит на него с улыбкой на губах. Сильный порыв ветра подталкивает певца к тому, чтобы сделать шаг назад, и именно тогда он понимает, что они оба стоят на крыше небоскреба. Пак стоит опасно близко к краю здания, и Чон пытается справиться с тонущим ощущением, когда он медленно движется к пареньку, пытаясь хоть немного приблизиться. Чимин качает головой и остается неподвижным. Улыбка подростка становится шире, и Чонгук не может не думать о том, насколько все это красиво, несмотря на напряжение вокруг них. Певец зовет подростка по имени, и это слово звучит странно из его губ. Чимин наклоняет голову в сторону и медленно моргает. Подросток делает небольшой шаг к краю, и это заставляет ладони Чонгука вспотеть, а колени ослабеть еще сильнее. Пак собирается прыгнуть, и ему нужно остановить его. — Чимин, иди сюда. Иди ко мне. Парень поворачивается, чтобы снова взглянуть на него, неуверенно улыбаясь. И в следующую секунду он прыгает. Чонгук бежит вперед, крича имя Пака. Следующее, что наш герой осознаёт, это то, что он сидит на своей кровати, цепляясь правой рукой за ничтожный воздух. Тонкая пленка пота покрывает всё его тело, и ткань его футболки прилипает к коже самым раздражающим образом. Чонгук не помнит, когда в последний раз ему снились сны. Обычно он так выматывается или получает лишь кроткие передышки на сон в течение дня, вместо нормального 8-ми часового отдыха, что у него нет возможности смотреть сны. Тем не менее, впервые за много месяцев и, возможно, даже лет, в его сознании отражается яркий сон, при том, парень рад, что он не реален. Певец откидывает свои влажные пряди волос назад, бесясь из-за того, как они прилипают ко лбу. Через несколько минут после этого, исполнитель осознает, что его телефон мигает на краю подушки. Он проводит пальцем по экрану и вздрагивает от внезапного света. Там, на экране, он видит уведомление об СМС от Чимина. Чон не кидается читать его немедленно, потому что проводит некоторое время, думая: он всё ещё спит, или, если это на самом деле реальность, и Пак решил снова связаться с ним. Затем айдол открывает его и хмурится простым словам, которые просто интересуются: «Ты проснулся?» Он проверяет время и видит, что сообщение пришло несколько часов назад. Несмотря на поздний ответ, юноша быстро сообщает, что уже бодрствует, потому что то же самое чувство напряженности, которое давило на него во сне, теперь вернулось и медленно ползло к нему. Он все ждёт и ждёт, но не получает ответа. Полагая, что Чимин, вероятно, снова лег спать, певец ложится обратно, смотря в потолок. Отягощающее чувство, однако, не рассеивается и продолжает мучить его беспощадно. В конце концов он признает, что сон уже давно покинул его и решает пойти налить себе стакан воды. Парень уже на полпути к кухне, когда его телефон снова громко вибрирует. На секунду он захотел проигнорировать его, полагая, что это ещё один фанат, который раздобыл его номер. Но воспоминания пугающего сна, приправленного внезапным сообщением, достаточно, чтобы отправить его обратно в кровать, за телефоном. Чон не узнает номер, но он начинается с 02, и это дает понять, что это городской Сеульский номер. Теперь у него появляется другой вопрос — почему какой-то офис или что-то еще, открытое в такое время, звонит ему? Он отвечает и вздрагивает, когда понимает, что его голос прозвучал больше похожим на непонятный взвизг, чем на нормальное «привет». — Здравствуйте, это BT University Hospital. Мы звоним, потому что к нам привезли пациента по имени Пак Чимин. Чонгук готов поклясться, что только что что-то резко прошлось по его позвоночнику. — Вы сказали, Пак Чимин? Что случилось? — Он сейчас в ОИТ*. Произошла автомобильная катастрофа. Мы не смогли найти законного опекуна, чтобы связаться с ним, а это последний номер, на который был отправлен звонок или сообщение. Не могли бы Вы ответить, кем Вам приходится мистер Пак Чимин? -…Дорожная авария? — Да. Мистер… Мин Юнги, кем Вы приходитесь Пак Чимину? Чонгук хмурит брови, услышав имя Юнги, а затем вспоминает, что он солгал Чимину о его настоящем. — Друзья. Мы друзья, — отвечает он после некоторого колебания. Произнося эти слова, все, о чём он может думать — это то, что Чимин находится в ОИТ. Чимин в критическом состоянии. Чимин попал в автокатастрофу. У Чимина нет законного опекуна, с которым можно связаться. Ему нужно идти, но он не Мин Юнги. Ему нужно идти, но он — Чон Чонгук. Он не может быть замечен публично в больнице посреди ночи. — Мистер Мин, если вы можете… — Я… я скоро буду, — проговаривает Чонгук, вешая трубку, и выбегает из комнаты, ища Хосока. Только потом он вспоминает, что Хосока рядом нет. И Юнги тоже, потому что, видимо, они остались ночевать в доме старого друга. Он путается в своем же телефоне и набирает Юнги, даже не парясь о том, что ему придется слишком много всего объяснять, и что Юнги, вероятно, его убьёт, когда всё выяснится. Парень набирает примерно 7 раз, прежде чем Юнги отвечает на звонок грубым и явно раздраженным голосом. — Чон Чонгук, я, чёрт возьми, убью тебя, если это не вопрос жизни или смерти. — Не моей, но это так. Юнги-хён, мне нужно, чтобы ты поехал в BH University Hospital, в ОИТ для меня. — Что, чёрт возьми? Мне это снится, или это у тебя какой-то странный сон. Ты знаешь сколько сейчас времени? — Ты не спишь, я не чокнулся. Хён, я серьезно. Мне нужно, чтобы ты поехал в больницу для меня. Я расскажу тебе все по пути, — отчаянно отвечает Чон, надеясь, что Юнги просто послушает его и сделает, как его просят. — Ты хочешь, чтобы я поехал в больницу в такое время, и даже не говоришь мне, зачем?! — Ты можешь просто съездить, пожалуйста? Где Хосок-хён? — Рядом со мной. А что? — Я не знаю. Я просто спросил. Привычка. Может быть, он тоже лучше поедет с тобой. — Слушай, ты, мелкий говнюк, ты не можешь просто… — Хён, пожалуйста, поезжай и спроси Пак Чимина. — Кто, чёрт возьми, такой Пак Чимин? — Клянусь, я все тебе расскажу. Просто скажи свое имя и скажите медсестре, что ты его друг. — Мудак. Во что ты вляпался? — Я ни во что не вляпался. Иисус, Хён, только это, просто сделай это для меня. Пожалуйста. — Отлично. Университетская больница BH. ОИТ. Пак Чимин. Друг. Хорошо. — Спасибо. Серьёзно, спасибо. Дайте мне знать, когда вы доберетесь. -Я чертовски ненавижу тебя. Чонгук наконец вздохнул с облегчением, снова ложась на кровать. Всё, что он может сделать теперь — терпеливо ждать, пока Юнги доберется до больницы и расскажет ему, что с Паком.***
— Что случилось? — Хосок спрашивает, лежа на полу и смотря уставшим взглядом. Он, как и Чонгук с Юнги, стал довольствоваться легкой дремотой, вместо нормального сна, благодаря особенности их работы, и сердитого шипения Юнги более чем достаточно, чтобы вернуть его в сознание. — Чонгук. Он хочет, чтобы я поехал в какую-то больницу и нашел там парня по имени Пак Чимин. — Пак Чимин? Нет… вообще понятия не имею, кто это. Я знаю большинство людей, с которыми он болтается, но я не знаю никаких Чиминов… но подожди, больница? — Да, он говорил что-то о ОИТ и о том, что я должен спросить об этом парне и притвориться, что я его друг. Он говорит, что он объяснит позже. Чёрт. Сейчас хер знает сколько утра, какого чёрта. У меня нет времени для этого дерьма, — бормочет Юнги, раздосадованно вздыхая, пока он поднимается на ноги. У него вся спина болит от сна на полу, даже независимо от того, сколько одеял было сложенно под ним. — Дерьмо, ладно, я еду с тобой, — говорит менеджер, как только весь смысл слов доходит до него. Он не совсем уверен в том, что происходит, но знает, что это чрезвычайная ситуация, если уж Чонгук лично просит об этом. — Ты не можешь. Тебе нужно забрать Чонгука через час. — Я уверен, что у нас достаточно времени, — пробормотал Хосок, поднимая руку Тэхена, которая была обернута вокруг талии старшего. Ким протестующе бормочет что-то, прежде чем снова погрузиться в глубокий сон. — Я точно убью его. — Неа, он нам нужен, чтобы получить нашу зарплату, — усмехается Хосок, принимая вертикальное положение. — Вы уже собираетесь? Двое парней повернулись, чтобы посмотреть на проснувшегося Джина. Его глаза опухли от плача и всех эмоций, нахлынувших несколькими часами раннее. Они забыли, что Сокджин очень чутко спит, если он не пьян. — О, эй, не знаешь, как далеко от университетской больницы BH? — спрашивает Хосок, осторожно переступая через подростка, проверяя свой телефон и кошелек. — Университетская больница BH? Я думаю, что… полчаса? 20 минут? А что? Кто-то пострадал? — Не уверен, но, видимо. Мы должны проверить Пак Чимина в интенсивной терапии, — менеджер отвечает зевая, а затем поворачивается к Джину, находя на его лице выражение полнейшей паники. — Ты сказал, «Пак Чимин»? — Сокджин выдыхает, его рука инстинктивно ложиться на грудь, в районе сердца. Внезапно оно начинает биться, кажется, со скоростью мили в минуту, и одного этого ощущения достаточно, чтобы заставить мужчину снова заплакать. — Да. А что? — Нет, ничего. Просто… я знаю Пак Чимина, — объясняет он, пытаясь успокоиться. — Чимин — самое распространенное имя в Корее, и Пак — третья по популярности фамилия, — ворчит Юнги, похлопывая по джинсам, чтобы убедиться, что его кошелек там. — Как… Как вы узнали этого Чимина? — Сокджин осторожно спрашивает, пытаясь игнорировать чувство, словно в его животе зияет огромная дыра. Он должен напомнить себе, что Юнги прав. Чимин — довольно распространенное имя, которое носят как мужчины, так и женщины, поэтому Чимин, которого он ищет, не может быть тем, кто находится в ОИТ, не так ли? — О, мы не знаем его лично. Кое-кто попросил нас проверить его. — Ну, ладно. Хорошо, если вам что-нибудь понадобится, сообщите нам, — неуверенно продолжает Ким, теребя пальцы. Он провожает их до дверей, а затем возвращается в гостиную, где проводит всю ночь, желая просто успокоиться и перестать воображать, как Пак лежит на больничной койке.***
— Он в порядке? — Чонгук сразу спрашивает, стоило только Юнги набрать его, чтобы сказать, что они выходят из больницы и собираются забрать его. Юнги, все ещё сердитый от того, что его лишили заслуженного сна, отвечает, что они не смогли увидеть Чимина, потому что, первое — они не члены семьи или законные опекуны, и второе — они все равно не попали в часы посещения. — Что с ним случилось? — Дорожная авария. Они сказали что-то про вождение в нетрезвом состоянии, но не будут вдаваться в подробности. — Чёрт… Насколько все плохо? — Я ничего не помню точно, но что-то про проколотые легкие и… металл прошел через его живот? — Ты только что сказал «через живот»? — Да, типа кусок металла прошел прямо сквозь или что-то в этом роде. Док отказался говорить все детали, потому что мы не семья или какое-то дерьмо из этого рода. Хорошо, теперь тебе лучше объяснить, что это, чёрт возьми, такое. Чонгук размышлял о том, стоит ли солгать, но сдался, потому что действительно, кого он пытается обмануть? И, учитывая, что он заставил Мина пройти весь путь до больницы в два часа ночи, он не может заставить себя не рассказать ему правду. — Он… он фанат. — Он что? — Фанат. Тот парень, о котором я тебе рассказывал. -… ты стебешься надо мной, прямо сейчас? — Юнги звучит потерянным и злым, и Чонгук уже знает из личного опыта, что подобная комбинация никогда не предвещает ничего хорошего, когда речь заходит о Мин Юнги. — Теперь я хотел бы, чтобы это было так. — Какого черта, Чон Чонгук. Как, черт возьми, ты узнал, что он в ОИТ? — Я возможно мог… связаться с ним, — признается вокалист, понимая, что больше нечего скрывать. Юнги будет злиться на него независимо от того, что он говорит, и он скорее не перенесёт эту бурю дважды, когда стилист узнает правду позже. — Ты что? — Он не знает, кто я. Это долгая история… — О, я все время в мире, мудак. Рассказывай. — Можем ли мы… мы можем поговорить об этом позже? Клянусь, я расскажу вам всё, но просто… он в порядке? Я имею ввиду, с ним все будет в порядке? — Чонгук отчаянно спрашивает, вспомнив, что стилист рассказал ему о состоянии подростка. Проколотые легкие и металл прошедший через брюшную полость. Он чувствует себя ужасно, просто думая о несчастном случае, который мог бы гарантировать такой уровень ущерба. Как вообще так можно выжить? — Боже, ты — кусок дерьма. Не знаю. Док сказал что-то о хирургии и вентиляции, и что он стабилизируется. Чон Чонгук, что ты делал с этим поклонником? Ты сошел с ума? — Он даже не знает, кто я, клянусь. — Мы обязательно поговорим об этом после твоего расписания. — заканчивает Юнги вполголоса, прежде чем оборвать звонок, и почему-то, Чонгука это даже не волнует, потому что его разум забит изображением Чимина внутри искореженного автомобиля, залитого кровью.***
Сокджин шагает из стороны в сторону по спальне, но он больше не может стерпеть. Юнги ушел после того, как рассказал о Пак Чимине, находящемся в критическом состоянии. Ким набирал номер Чимина, но он был выключен. Юнги сказал ему, что Чимин — это распространенное имя, но он не может больше игнорировать тот факт, что они могли говорить об одном и том же Пак Чимине. Мужчина ненавидит свою пессимистичность. Намджун всегда говорил, что ему нужно прекратить вечно всё усугублять и быть более обнадеживающим по жизни. Джин знает, что он слишком много переживает, достаточно для них обоих, и действительно пытался в течение года или около того быть оптимистом, но прямо сейчас его инстинкт кричит ему, что что-то точно не так. Наш герой вытаскивает свой телефон и дрожащими пальцами ищет номер той самой больницы. Он нетерпеливо ждет, что кто-нибудь уже поднимет трубку на том конце, и дергается, когда ему отвечает женский голос. — Приемная BH University Hospital. — Привет. Здравствуйте, у вас находится пациент по имени Пак Чимин в ОИТ? - Подождите. пожалуйста. В телефоне слышится, как кто-то набирает на клавиатуре. — Да, в настоящее время, у нас есть в Отделение интенсивной терапии пациент, Пак Чимин. — День рождения — 13 октября? - Эм… Да, все верно. Вы знаете пациента? Джин машинально закрывает рот рукой, потому что он внезапно чувствует себя ужасно, как будто кто-то перетянул его внутренности. — Что, что случилось? Он в порядке? — Ким бешено кричит в телефон, и едва слышит громкие шаги, а вслед за этим, Намджун вваливается в дверной проем в панике. — Произошла автомобильная катастрофа. До сих пор мы не смогли найти законного опекуна. Могу ли я спросить, кем Вы приходитесь мистеру Паку? Женщина на том конце линии ужасно спокойна, и это раздражает Сокджина. Как она может задавать этот вопрос прямо сейчас? — Работодатель… Просто… он будет в порядке? Насколько всё плохо? — спрашивает мужчина, делая всё возможное, чтобы подавить разочарование и гнев, которые он испытывает как к женщине, так и к себе. Чимин попал в больницу, и он не знал об этом. Чимин попал в автокатастрофу, и он был совершенно невежественным. — Неважно, я приеду, как только смогу, — заканчивает он резко и вешает трубку. Нет смысла продолжать разговор, спрашивая, что с Чимином. Ему нужно физически увидеть его прямо сейчас. — Чимин в реанимации, — хрипло шепчет Джин, когда наконец смотрит на Намджуна. Он видит, как выражение его бойфренда быстро превращается из путаницы в шок и ужас. — Реанимации? — Они сказали что-то о автокатастрофе. Нам нужно ехать. Намджуну больше не нужно ничего слышать, потому что он уже хватает ключи от машины. Во время всей поездки в больницу, Джин в полном хаосе, в отличии от его парня. Он не плачет, а вместо этого скручивает свои руки и кусает губы, пока не почувствует вкус крови. Намджун мрачно смотрит вперед, его пальцы нервно постукивают о руль. Оба мужчины не могут понять, как все может быть настолько ужасным по отношению к Чимину, когда нечто замечательное происходит с ними всего несколькими часами раннее. Они не могут вынести мысль о том, что Чимин переживает сейчас ещё больше боли, чем ему уже приходилось терпеть. Жизнь не может быть настолько несправедливой и жестокой для мальчика, столь милого и невинного. Как только доехали до больницы, они сразу помчались в отделение реанимации. Ни один из них ни разу не был именно в этой больнице, поэтому им пришлось следить за каждым опознавательным знаком, но, в конечном итоге, парни приходят в помещение, где лишь несколько медсестер и врачей и долго шли по тихому коридору. — Извините меня, — вскрикивает Джин, останавливая проходящую мимо медсестру. — Пак Чимин. Он в отделении интенсивной терапии, могу я увидеть его или хотя бы поговорить с его лечащим врачом? Он отчаянно продолжает. Медсестра немного растерялась от внезапного вторжения, но терпеливо кивает и ведёт к столу. Она начинает печатать, а затем тихо говорит в устройство, закрепленное на её ухе. Она кивает пару раз, снова начинает набирать текст, а затем слушает кого-то другого, говорящего через маленький прибор. — Часы посещения начнутся только с завтрашнего утра и я боюсь, что до тех пор я не могу впустить никого… даже тогда допускаются только члены семьи, а в записях говорится, что единственный оставшийся член семьи Чимина погиб во время той же автомобильной аварии». -…Кто? — Сокджин хрипло дышит. — Простите, какой именно оставшийся член семьи? — Намджун спрашивает вместо своего парня. Кажется, что в воздухе начинает не хватать кислорода, когда он слышит слова, которые озвучивает медсестра. — Его отец.