***
К тому времени, как Чимин выписался из больницы, Сокджин и Тэхен отремонтировали гостевую комнату, дополнив новыми простынями, подушками и даже новым ящиком для подростка. Тэхен сначала выбрал ярко-оранжевое одеяло, но его остановил старший брат, который решил остановиться на одеяле деликатного морского цвета. Однако, хён позволил младшему выбрать неоново-оранжевую щетку для своего друга. Они не берут слишком много вещей, надеясь, что Чимин начнет постепенно заполнять пространство своими личными вещами и украшениями. Они хотят, чтобы комната была как можно больше обустроена самим Чимином. Потребовалось несколько убедительных доводов от Намджуна, прежде чем Чимин раскрыл свой адрес, чтобы пара могла забрать его вещи. Джин и Нам взяли на себя задачу отправиться туда, сказав Тэхену остаться, потому что они не были уверены, что могут найти в квартире. В их головах появлялись картины с использованными иглами, пустыми пивными бутылками и наполовину съеденной пищей повсюду. Удивительно, но то место, куда мужчины пришли, не было таким уж грязным. Напротив, ничто не выглядело слишком необычным, кроме коробок пустых пивных банок и других бутылок, сложенных и приготовленных к переработке. Пара не может не задаться вопросом, было ли Чимину велено сохранять дом в такой чистоте, несмотря на очевидный алкоголизм отца. Сокджин, не в силах побороть свое любопытство, рылся во всех ящиках, пытаясь выяснить, находился ли этот человек под воздействием других наркотиков. Удивительно, но ничего особенного не произошло. На самом деле, казалось, что у семьи не было слишком много вещей, с которых можно было бы начать. В конечном итоге, следовала комната Чимина, и Джина сразу насторожили темные пятна, окрашивающие обои в комнате. Ему не нужно объяснять, что это за пятна. Оба: и Намджун, и он прекрасно знают, что это брызги крови Чимина на стенах. Сокджин вздымается, замечая признаки насилия и боли, не только от окровавленных стен, но и от запятнанного одеяла и сломанных предметов, разбросанных по полу. Намджун закипает в гневе, но Джин не может заставить себя успокаивающе обернуть свою руку вокруг талии парня. Вместо этого, он начинает открывать все ящики подряд, хватая вещи Чимина, чтобы покинуть это место как можно скорее. В конце концов, мужчине удается спасти только пару вещей, забирая их домой. Всего пара предметов одежды, учебники, рюкзак, полный тетрадей, и немного других мелочей. — Нам нужно отвести этого ребенка за покупками, — тихо бормочет Намджун, когда смотрит на предметы, умещающиеся в хватке парня. — Да… я просто… Я просто не понимаю, как кто-то может так обращаться со своим ребенком. — Мы можем начать относиться к нему правильно. Чимин был довольно настойчив по поводу необходимости поиска собственного жилья, но Кимам было не интересно. Сокджин, однако, согласился позволить Чимину взять на себя несколько обязанностей, чтобы компенсировать предполагаемую аренду, которую подросток хотел оплатить. В день выписки, Намджуну выпала задача возить мальчиков, так как Тэхен заставляет Чимина подстричься, что на самом деле позволяет ему открыть глаза, привнося большие изменения. Все, включая парикмахеров в салоне, комментируют, как же хорошо Чимин выглядит с новой стрижкой, но Пак суетится и чувствует себя не очень не комфортно с прядями в течение дня. Следующая остановка — покупка одежды. Намджун просто смотрит, как Тэхен выбирает новые рубашки, джинсы и обувь для своего лучшего друга, так как ему самому было запрещено выбирать одежду для кого-либо еще. Однажды мужчина пригласил Сокджина на свидание, придя в брюках оливкового цвета, ярко-розовой футболке и черной кепке, и его парень запретил Тэ когда-либо выбирать одежду для других. Чимину некомфортно от мысли о том, что кто-то покупает для него вещи, и, хотя Намджун понимает, откуда это, он гладит мальчика по голове с нежным: «Давай, малыш, ты заслуживаешь того, чтобы побыть избалованным хоть иногда». — Ладно, детки, нам лучше вернуться домой, пока Джин спонтанно не загорелся беспокойством, или Чимин не потерял сознание от того, что ты слишком много его таскаешь, — выдает Намджун с добродушной улыбкой, прежде чем вытащить Тэхена из магазина. — Мы можем вернуться за покупками в другой раз, Тэ. — Но эти ботинки! — Они никуда не денутся, — отвечает Ким, глядя на то, как Чимин, похоже, изо всех сил пытается идти в ногу с ними. Он замедляет свой темп и жестом показывая младшему, чтобы тот помог Чимину сесть в машину. Поездка была наполнена бесконечной болтовней Тэхена о новом обустройстве дома и обещаний, что они все собираются делать вместе. Чимин слушает все с застенчивой, но искренней улыбкой, и даже позволяет Тэ сделать селфи вместе, чтобы отметить этот особый день. Как только они прибывают, Сокджин встречает их у двери и жестом призывая всех зайти. Намджун занес сумки внутрь и последовал за другими к той комнате, что раньше была гостевой. — А это твоя комната, — с улыбкой объясняет Сокджин, открывая дверь в новую комнату Чимина. Кроме того, слыша небольшой вздох, позволяет подростку войти внутрь и осмотреть все поближе. Парень прикладывает руку к мягкой ткани темно-синего одеяла и поднимает глаза. — Я могу… Я действительно могу здесь жить? — Новое правило. Тебе больше нельзя задавать этот вопрос. Тебе нужна помощь, чтобы обустроиться, или мне просто оставить тебя в покое? — Я в порядке. Спасибо тебе. — Отлично! Я тогда просто собираюсь начать готовить ужин. Чувствуй себя, как дома. — Я могу помочь! — Неа, спускаю тебя с крючка на сегодня, Чимин. Но завтра будешь помогать на кухне. — Ну что ж, малыш, вот твои вещи, — проговаривает Намджун, кладя сумки на пол. — Мы положили вещи из дома в шкаф, чтобы ты смог понять, что с ними делать. Ладно, Тэ, давай, ты помогаешь на кухне. — Ладно, ладно, — мямлит Тэхен и выходит из комнаты, но только после того, как кидает одну из его квадратных улыбок Чимину. Чимин дожидается, пока все выйдут из комнаты, прежде чем сесть на кровать с тихим стоном. Ему все еще немного больно, когда двигается, но он справляется с этим без каких-либо обезболивающих. Парень сгребает пальцами свои волосы, убранные в новой прическе, и несколько раз моргает. Он так привык видеть волосы перед глазами, что было странно иметь четкое представление о его окружении. Затем он пробирается к магазинным сумкам и начинает вытаскивать свою новую одежду одну за другой. Тэхен был непреклонен, добавив больше цвета для нового гардероба, что очень иронично, поскольку сам Тэ был большим поклонником черного и белого. Пак не знает, что чувствовать, когда начинает доставать все по очереди. Момент слишком сюрреалистичен и, возможно, слишком идеален. У Джина и Намджуна не было ни малейшей причины пригласить его в свой дом и даже дать ему личную комнату. Чимин знает, что большая часть всего этого из-за жалости, и что однажды мужчины устанут от него, но юноша по-прежнему очень благодарен за все, что они сделали для него. Подросток просто чувствует себя виноватым, что ничего не может сделать, чтобы ответить им с той же силой. По крайней мере, не сейчас. На данный момент он должен сделать все возможное, чтобы помочь по дому и не беспокоить двух мужчин. После того, как закончил с уборкой, он решается выйти на кухню и находит там Джина, Намджуна, Тэхена и даже Тэгуна, суетящихся вокруг обеденного стола. Сокджин сосредоточился на сковороде перед ним, в то время как Тэгун, похоже, смешивал приправы. Тэ был занят накрыванием на стол, в то время как Намджуна ругали за то, что он пытался скорее закинуть себе что-нибудь в рот. Пак даже не слышал, как пришел Тэгун, из-за чего задавался вопросом, был ли Тэгун здесь все это время или он просто так затерялся в своих мыслях. — ЧИМИНИ! — Ким младший практически разбивает все окна в квартире своим криком. Подросток подпрыгивает к Чимину и утягивает его в крепкие объятия, а затем отпускает и сразу извиняется, когда друг издает стон от боли. — Черт, Тэхен, тебе нужно быть спокойнее, — проговаривает Намджун, ероша волосы Тэ. — Сегодня вечеринка по случаю твоего возвращения. Ну, что-то наподобие этого, — Тэхен говорит радостно, наматывая круги вокруг стола. Пак застенчиво чешет голову, когда друг тянет его к столу за руку. — Мы почти закончили. Я так думаю. Я не знаю, я не готовлю. — Ага, мы закончили. Осталось только поставить все на стол, — Джин объявляет, указывая на посуду на стойке своим подбородком. Тэхен отскакивает в сторону, чтобы получить свою порцию, в то время как Чимин остается на своем месте в легком оцепенении. Парень не может поверить, что он окружен столькими людьми, которые хотят отпраздновать его возвращение. — Тэгун, скажи Чимину, как он выглядит с новой прической, — Тэ подкалывает, сразу обнимая своего друга. — Выглядит очень хорошо, — Тэгун отвечает после секундной паузы, и Чимин краснеет от комплимента. — Видишь? Я говорил тебе, Чимини, ты выглядишь намного лучше с короткими волосами. — Тэхен знает толк, — комментирует Сокджин с яркой улыбкой и смеется, когда Пак начинает ерзать на своем стуле. Мальчику действительно нужно привыкнуть к хорошим вещам. После ужина Намджун отлучается от стола и возвращается с белой коробкой в руке. Чимин удивленно моргает, когда ему вручают эту самую коробку. — Это для меня? — он спрашивает, нерешительно беря коробку. Юноша сразу понимает, что должно быть внутри. — Да, теперь это твое. Я думаю, твой где-то потерялся во время аварии, и мы все подумали, что тебе он может понадобиться. Мы все знаем, что происходит, когда Джин не может связаться с тобой или кем-либо еще, — отвечает Намджун и получает удар в руку от своего парня. — Ты купил мне новый телефон? — Чимин спрашивает, все еще находясь в состоянии оцепенения. Не может быть такого, что даже после всех вещей, которые они сделали для него, мужчины купят ему еще и телефон, не так ли? — Ага, ну, мы же не можем связываться через рации, верно? — Вау, ты так стар, — нахально перебивает Тэхен, а затем отводит глаза, когда Намджун бросает на него взгляд. — Открой его! Мы записали в него все наши номера. Чимин восхищается блестящим новым телефоном в руке, а затем включает его с благоговением. Он ждет, пока устройство полностью загрузится, прежде чем покопаться, чтобы найти адресную книгу. Он открывает его и действительно находит четыре сохраненных имени. Джин-хен Джун-хен Тэгун ТэТэ Чимин не хочет плакать. Ни перед кем другим. Его отец ненавидел, когда он плакал, и бил его, пока подросток не останавливался. Он не хочет плакать. Он не может плакать. Но почему слезы неудержимо текут по его лицу? — Господне, если бы я знал, что тебе настолько понравится телефон, я бы подарил его еще раньше, — Намджун пытается перевести все в юмор, надеясь, что это поднимет настроение. Джин ударяет его по руке, а потом встает со стула, чтобы подарить защитные обнимашки Чимину. Тэхен следует примеру своего брата и тоже обнимает. Намджун и Тэгун обмениваются взглядами, и оба улыбаются, когда они поворачиваются, видя как Чимин яростно вытирает глаза, зажатый между двумя другими парнями. — Дом, милый дом, малыш.***
— Привет, детка, что ты делаешь? Намджун оглядывается на звук сонного голоса своего парня, стоящего в дверном проеме. Джин смотрит на него, его веки по-прежнему тяжелые, а рот открывается во впечатляющем зевке. Сокджин проходит к парню и лениво оборачивает руки вокруг его плеч. Это была долгая неделя подготовки к приветствию Чимина в своем доме, и он не получал достаточно сна от нервозности. Мужчина боялся, что, возможно, он толкает Чимина на жизнь с ними, но, к счастью, подросток, казалось, обжился даже лучше, чем он ожидал. Оба, и Тэхен, и Чимин спали в новой комнате последнего, поскольку Ким отказался вернуться домой. — Я был в отключке. Даже не слышал, как ты вышел из спальни, — Джин продолжает, осматриваясь, чтобы увидеть над чем работает Нам. Намджун немедленно закрывает перед собой ноутбук и делает все возможное, чтобы спрятать его под своими большими руками. Джин хмурится, не потому, что Намджун пытается что-то скрыть от него, но потому, что он смутно признает винного цвета обложку со сплошными черными фразами, прочерчивающими ее всю. — Джун-а, это же…? — Сокджин спрашивает аккуратно, с трепетом поднимая руки Нама. — Как ты… Хосок? Юнги? — Юнги, — Намджун отвечает неохотно, позволяя своему парню забрать тетрадь. Джин не открывает её. Вместо этого он держит её в руках и долго смотрит на старую обложку, прежде чем начать яростно моргать, лишь бы не заплакать. — Они сохранили ее… — Джин шепчет, проводя пальцами по поверхности. Как мог он когда-нибудь забыть эту самую тетрадь? Для Намджуна это был самый ценный подарок. Джин дрейфовал в сон и обратно на коленях Джуна, пока его парень с остервенением строчил текст на этих самых страницах всю ночь. Нам сиял своей улыбкой с ямочками и хвастался тем, что эти тексты сделают его успешным за один день. В тетрадь включены жизнь Намджуна, страсть, вдохновения и мечты. — О, Джун-а, мне так жаль, — жалостливо выпускает Сокджин, как только тяжесть всего прожитого ударяет его в первый раз за столько времени. Намджун отказался от многого, чтобы быть с ним, и вина, которую он так старался держать взаперти, вернулась к нему. — Эй, эй, мы обещали не извиняться за это, помнишь? Остановись, — Намджун говорит мягко, беря в руки блокнот и кладя его на стол, прежде чем забрать всхлипывающего Джина в объятия. — У меня есть ты, не так ли? — Но рэп был твоей мечтой, Джун, — протестует Джин, изо всех сил пытаясь выговаривать слова, не плача и не всхлипывая слишком сильно. — Будущее с тобой — это тоже моя мечта. — Не говори так, солнце. Это не одно и то же. — Для меня одно, — отвечает Намджун с нежной улыбкой, расцепляя объятия, чтобы лучше взглянуть на своего парня. Он проводит пальцами сквозь волосы Джина и сжимает чужую руку в своей. — Я счастлив прямо сейчас, Джин. Я действительно счастлив. — Джун… а ты не думал вернуться к рэпу? — Ким спрашивает после минутного молчания. Раньше, он проигрывал эту идею у себя в голове очень много раз, но у него никогда не хватало смелости обсудить ее со своим парнем. С одной стороны потому, что, в первую очередь, именно он был ответственен за то, что Намджун отказался от этого всего, а с другой стороны, потому, что он не был уверен, как парень отреагирует на эту идею. Но теперь, когда Юнги и Хосок вернулись в их жизнь, и его отец бросил попытки найти их, что останавливает мужчин сейчас? — О чем ты? — Начните читать рэп снова. Втроем, пожалуйста. Делай то, что всегда хотел, Джун. Я имею в виду… мой отец давно отказался от меня, так что делай то, что должен. — Джин, я понимаю, о чем ты говоришь, и я ценю это, но… Я слишком стар — Тебе нет даже 30, Джун. Не начинай все эти возрастные штуки со мной. Разве ты не говорил мне, что никогда не поздно следовать за своей мечтой и все такое? Разве это не то, о чем ты пишешь здесь? Намджуну не хватает слов, чтобы спорить со словами Джина. Вместо этого он успокаивается, тупо глядя на блокнот. Юнги вернул его ему примерно через неделю после их роковой встречи, и он провел мучительные минуты, перебирая написанные им слова. Тогда все было по-другому. Музыка была его жизнью. Он не сомневался, что станет известным рэпером. Юнги с Хосоком были с ним на сцене, толпа ревела. Намджун думал, что давно забыл об этой части своей жизни. Он был счастлив с Джином. Он был счастлив быть писателем. До сих пор… — По крайней мере, просто попробуй еще раз. Ради тебя. Ради меня. — Джин… — Я серьезно, Намджун. Мы были молоды и, может быть, даже глупы. Я никогда не должен был позволять тебе отказываться от рэпа, подожди и дай мне закончить, — продолжает Сокджин, поднимая указательный палец вверх. — И если есть хоть малейший шанс, что ты вернешься к этому и сделаешь то, что у тебя получается лучше всего, я хочу, чтобы ты им воспользовался. — Ты говоришь это серьезно? — А как ты думаешь. Поговори с Юном и Хосоком. Вам троим не место там, где вы сейчас. В закусочной все отлично. Мы можем найти деньги, чтобы вы начали, и я уверен, что люди на Хондэ до сих пор помнят вас. — Да…возможно. Может быть, ты и прав. — Я всегда прав. — Я знаю, — Намджун отвечает своей улыбкой с ямочками, и Джин думает, что он никогда не устанет от этой улыбки.***
— Ты мудак, — Джексон начинает с драматического закатывания глаз. — Я говорил, что мне нужно поговорить с тобой, уже как несколько недель назад, — продолжает бормотать он, когда входит в квартиру Чонгука с пластиковым пакетом, полным пива и жареного арахиса. — Я занятой человек, — Чон отвечает с самодовольной ухмылкой, забирая пакет из рук парня. — Да, да, конечно-конечно, — проговаривает участник GOT7, взмахивая руками, когда они останавливаются в гостиной. — Видел первый эпизод твоей дорамы. Неплохо, приятель. — Спасибо. Только не думаю, что когда-нибудь решусь зайти в раздел комментариев, — лениво отвечает Чон, вспоминая золотое правило — никогда не фокусироваться на негативных комментариях людей в интернете, потому что это всегда разрушает реальную производительность в долгосрочной перспективе. Он уже нервничает из-за того, что это его первый настоящий актерский опыт, и парню просто приходится довериться Хосоку, который говорит, что у него все отлично получается. — Хочешь, я прочту их для тебя? — Джексон вызывается добровольцем и тянется к телефону. — Нет уж, спасибо. — Как тебе удобней, но пока это кажется хитом. И кого волнует, что люди говорят. Они готовы троллить независимо от того, насколько хороша или плоха будет твоя игра. Ты же знаешь, как это, — мудро проговаривает Джексон, и Чон всецело соглашается. Нет ни единого сомнения в том, что хейтеры есть у всех знаменитостей. У него самого есть много поклонников, но у него также есть ряд ненавистников, которые оставляли многие неприятные комментарии о нем как об исполнителе и как о человеке без какой-либо конкретной причины. — Я знаю, каково это, но я все равно не собираюсь ставить себя в такое положение. Ты знаешь, о чем я, — слова Чонгука вторят словам друга, пока он открывает банку пива для себя. — Так о чем ты хотел поговорить? Что-то мне подсказывает, что дело не в следующем альбоме. — Хотел бы я, чтобы это было что-то о моем следующем альбоме. Чувак, я слишком трезв для этого, — стонет Ванг, прежде чем выпить содержимое банки и раздавить ее, в знак своей мужественности. — Окей, я говорю тебе все это дерьмо только потому, что знаю, что ты можешь хранить секреты, и ты наименее предвзятый человек, которого я знаю. Кроме того, что касается запаха. Я не знаю, что у тебя за проблемы с некоторыми запахами, но… — Может ты просто перейдешь к делу? — Чон спрашивает, поднимая брови, пока вытаскивает мешок жареных арахисов. — Окей. Окей. Ладно. Так. Чувак, это трудно, но я просто скажу это, — Джексон бросает быстро, прежде чем громко вдохнуть. — Джебом встречается. С парнем. -…А? — Чонгук выпускает крайне красноречиво, держа пакетик арахиса, застывшего в воздухе. — Джебом из моей группы встречается с парнем. -…Джебом — девушка? — Нет, ты тупица, Джебом — гей, — Джексон шипит с разочарованным стоном, сгребая волосы на голове обеими руками. Чон же просто смотрит на экран спереди в легком ступоре, пока его мозг пытается догнать информацию, которую он только что услышал. Джебом — гей? Тот самый парень, который ворчал во время тренировок, смеялся как маньяк, когда что-то было хоть немного интересным и на самом деле был одним из самых страшных идолов, когда злился? Этот Джебом? — Э…Правда? Джебом? Я ожидал, что Марк может быть или… Бэмбэм или… даже Джинен, но Джебом? — Чонгук обращается больше к себе, чем к кому-то другому. — Это действительно важно сейчас? Участник GOT7-гей! — Как ты узнал? — Случайно. Я пытался найти его после нашего выступления, а затем я случайно увидел, как он сосался с другим парнем на лестнице в студии Inkigayo, — объясняет Джексон, вспоминая точный момент, возможно, даже с большей точностью, чем это было необходимо. Он бегал по зданию, пытаясь найти лидера группы, потому что было организовано импровизированное интервью. Он уже собирался сдаться, когда услышал шум, доносящийся с укромной лестницы, и там Джебом целовался с другим парнем, как будто от этого зависела его жизнь. — Ты уверен, что это был он? — Конечно, я узнаю участника своей же группы. — Кто тот парень? — Я ничего толком не видел. — Так откуда ты знаешь, что это был парень? — Как много девушек ты знаешь, что выше и крупнее Джейби? — Ладно. В твоих словах есть смысл. Я запутался. У тебя проблемы с тем, что он гей или…? — Мне насрать, что он трахает другого чувака. Я просто очень, очень не хочу, чтобы это всплыло. Я не хочу, чтобы Джей стал первым парнем-айдолом, которого вышвырнут за это. Оба идола знают, что в индустрии много геев, но мало кто осмеливается признаться. Это не Америка, где разнообразие выбора даже празднуется. Один продюсер признался несколько лет назад и объявил о своем браке с мужчиной. Это не слишком хорошо отразилось на широкой публике, и голосов, поддерживающих их, было намного меньше, чем голосов ненависти. Потом был Хон Сокчён, который был единственным открытым геем-знаменитостью. Мужчина должен был пережить годы упадка своей карьеры, прежде чем его приняли, но даже тогда он уже не мог стать звездой. У людей были разные ожидания, когда дело доходило до идолов, таких как Чонгук или Джексон. — Дерьмо… — выдыхает Чонгук, сжимая переносицу. Наконец-то он понял, о чем Джексон, должно быть, беспокоился все это время. Все становится ужасным уже тогда, когда айдолов, находящихся в отношениях, раскрывают. Как бы они отреагировали на гомосексуала? — Да уж, черт…черт! — Кто-нибудь еще знает? — Нет. Я не мог никому рассказать. Я знаю, что Марк точно поймет, потому что он из Канады и все такое, но.....ты знаешь, какие корейцы. — Я нахожу это оскорбительным, но, допустим, я этого не слышал. — Все равно. Это не про тебя. Чувак, я не знаю, что мне теперь делать. — Если бы я был тобой, я бы просто поговорил с ним. — Ты думаешь, я должен это сделать? — Да. По крайней мере, дай ему знать, что ты знаешь. И может быть, ты сможешь показать ему свою поддержку или что-то такое и помочь ему не спалиться. И JYP не плох в этом плане? Они не выгонят его, если узнают все? — JYP холоден к подобной теме. Не думаю, что компания будет такой снисходительной. Они, вероятно, выгонят его в тот же момент, когда даже малейший слух о том, что он гей, выйдет в свет, — печально отвечает Джексон, выдыхая слова куда-то в новую банку пива, и Чонгук понимает, что у него нет слов для утешения.