***
Спустя несколько дней Намджун сидел с Чимином в больнице, чтобы, если что, помочь. Доктор сказал подростку стараться передвигаться хотя бы по комнате, чтобы убедиться, что состояние его мышц не ухудшается. Парень, вынужденный пока оставаться на неудобной больничной койке, изначально радовался этой идее. Но вскоре пожалел, что согласился, поняв, насколько болезненной может быть простая ходьба. Ему отменили курс болеутоляющего и теперь приходилось практиковаться в ходьбе, пока все его тело выло от боли. — Все хорошо, малыш, просто давай еще немного, — подбадривает Намджун, поддерживая паренька рядом с собой. Пак кивает, бусинки пота собираются на лбу, а лицо бледнеет от напряжения. Киму хочется положить младшего обратно в постель, но Джин строго приказал ему убедиться, чтобы Чимин занимался столько, сколько ему велел врач. Еще одно небольшое путешествие из одного конца комнаты и обратно, в кровать, заставило Чимина стонать от боли, из-за чего Намджун решил самим положить мальчика на больничную койку. — Ты в порядке? Ты хочешь, я позову медсестру? Может, обезболивающее? — Нет… Я в порядке. Просто нужно немного отдохнуть… — тяжело выдыхает Чимин, быстро моргая. Удары его отца приносили много боли, но они были ничем по сравнению с тем, что юноша чувствует сейчас. Казалось, что кто-то схватил его за кишки и потянул, намереваясь разорвать на части все его тело. — Чимин, если это слишком для тебя, ты должен сказать нам, — продолжает Намджун с хмурым выражением лица, слишком хорошо зная, что Пак не из тех, кто привык жаловаться. Иногда ему хочется, чтобы Чимин вел себя именно так, как обычно это делают подростки его возраста и хотя бы плакал, чтобы и он, и Сокджин могли понять, что у того на уме. Мужчина понимает, что пареньку, вероятно, пришлось слишком рано повзрослеть, учитывая его обстоятельства, но он все еще ненавидит тот факт, что Пак умалчивает о своих потребностях и неудобствах. — Я в порядке, — Чимин отвечает со слабой улыбкой, и Намджун собирается продолжать разговор, когда дверь в комнату открывается, и оттуда появляется Тэгун, смущенно шаркая, заходя в комнату. — О, закусочная уже закрыта? — Намджун спрашивает, прежде чем достать телефон, чтобы проверить время. — Черт, время летит так быстро, хах. Где Джин и Тэ? — Они отошли, чтобы купить пару вещей. Они скоро будут здесь, — отвечает Тэгун своим обычным мягким тоном, прежде чем закрыть дверь за собой. — Эй, я просто отойду, поищу что-нибудь попить. Хочешь чего-нибудь? — Мне ничего не нужно, спасибо. — Отлично, увидимся, — говорит напоследок Намджун, выходя из комнаты. Тэгун переводит свое внимание на подростка, лежащего в кровати. — Как ты себя чувствуешь? — Уже намного лучше. — Это хорошо. Тэгун узнал об аварии спустя три дня после самого происшествия. Джин объяснил состояние Чимина и попросил, чтобы он пришел в ресторан на следующий день. Все на кухне заметно усложнилось без Пака, всегда помогающего ему, но это не имело значения, потому что Тэгун волновался. Он скучал по пареньку и его мягкому присутствию. Он скучал по тому торту после работы. Он скучал по придумыванию новых рецептов и прослушиванию отзывов Чимина. Подросток удивленно смотрит вверх, когда чувствует прохладную руку Тэгуна на своем потном лбу. — …Тэгун? — Ты уже ходишь? — Да… — Ты не должен так сильно давить на себя, — продолжает старший, прежде чем убрать со лба паренька влажные пряди волос. Чимин неловко моргает в ответ, а затем краснеет, ощущая физический контакт. — Как ты там в кафе? — подросток робко спрашивает, медленно привыкая к прикосновениям. Холодная кожа Тэгуна приятно ощущается в противовес его, пылающей. — Тэхен помогает. — Это хорошо. — Но… Я очень скучаю по тебе, — обычно стойкий парень говорит это очень тихо, и Чимин не совсем уверен, что с этим делать. Тэгун редко озвучивает свои собственные чувства, и подростку странно слышать такие слова от старшего. В то же время он чувствует себя счастливым из-за того, что его где-то не хватает, и что есть люди, которые ждут его, ждут, когда он выйдет из больницы. — Не могу дождаться, когда я вернусь к работе в кафе. — Но только тогда, когда ты полностью поправишься. — Доктор говорит, что я быстро выздоравливаю. — Все еще. Я не против дополнительной работы. Мне просто нужно, чтобы ты был в порядке. — Тэгун?.. — Чимин мягко зовет, в ответ на нечитаемое выражение лица старшего. Тэгун просто смотрел на подростка в тишине, непрерывно перебирая волосы Пака ладонью. В этот момент Намджун вернулся в палату, держа напиток в руке. Он кинул взгляд на Тэгуна, быстро отдернувшего свою руку, и свободно пожал плечами, прежде чем подойти к кровати. — Этот торговый аппарат здесь слишком дибильный, — сетует Наджун, присаживаясь на край кровати. — Блин, вот дерьмо, извини, — извиняется он, когда Чимин стонет, из-за дополнительного давления на матрас, которое заставляет его тело сдвинуться. — Итак, Тэгун, чего нового? — Ничего, только закусочная. — У такого красивого парня как ты, должно быть что-нибудь еще, я прав, Чимин? — и получает кивок в ответ. — Может приглянулся кто-то особенный? — Нет, — отвечает юноша, кидая быстрый взгляд на Чимина, прежде чем снова взглянуть на Намджуна. — Нет, потому что слишком много вариантов? — Намджун спрашивает, поддразнивая, прежде чем сделать глоток из баночки. — Или, может, есть кто-то на уме? — Кое-кто у меня на уме, — спокойно отвечает повар. — Серьезно? Черт, эта девушка — везунчик. Тэгун ничего не говорит. — Парень, Сокджин и Тэ должны быть здесь. Они любят всякие сплетни, связанные с романтикой. Я думаю, что это выработалось из-за семьи или что-то в этом роде. Но, это, просто убедись, что не приведешь ее в закусочную, когда Джин будет рядом. Он будет жутко смущающим, я гарантирую. И это напомнило мне… где, черт возьми, они? Ты знаешь, за чем они пошли? — Нет. — Лучше всего написать им, чтобы убедиться, — ворчит Намджун, вытаскивая из кармана свой телефон.***
Чонгук за свою жизнь принял очень мало плохих решений. Он стал стажером в совсем юном возрасте и находился под постоянным наблюдением, как со стороны компании, так и со стороны родителей, поэтому у парня никогда не было возможности вести себя безбашенно, как другие подростки. Он просыпался, шёл в школу, возвращался в компанию, чтобы попрактиковаться до поздней ночи, а затем начинался следующий день и все так же. Он продолжал быть хорошим ребенком. Чонгук был самым трудолюбивым среди стажеров, и даже сейчас он держится подальше от всяких неприятностей. Тем не менее, не может остановить себя от поездки в больницу и встречи с Чимином. Он слышал от Юнги, что подросток очнулся и, вроде бы, даже в порядке. Чон прекрасно понимает, что должен радоваться уже этой информации, но любопытство сильнее его, и артист пробирается туда, где находится Чимин, полностью скрывался под бейсболкой и маской. Время приближается к двум часам ночи, потому вокруг не так много людей. Хосок думает, что он пошел на прогулку, и, хотя парень чувствует себя виноватым за ложь, музыкант хотел бы думать, что спасает старшего от бессмысленных споров и беспокойной ночи. Он входит в здание и сильнее кутается в пальто. Несколько медсестер бросают на парня обеспокоенный взгляд (и он не винит их), но не трогают его. Чонгук блуждает по коридорам, ища нужный номер палаты, который подслушал, пока Юнги разговаривал по телефону с кем-то из врачей, и останавливается перед дверью, которую искал. Он поднимает руку, чтобы постучать, но останавливается, потому что слышит стон боли, исходящий изнутри. Исполнитель вылетает за дверь, открытой в легкой панике, беспокоясь, что, Пак может находиться в какой-то неминуемой опасности, но останавливается, когда видит, что подросток изо всех сил пытается слезть (или залезть) с кровати, Чимин же, напротив, резко останавливается, одна нога болтается, свесившись с койки, а другая все еще на ней, пока его глаза широко раскрыты. Подросток выглядит напуганным, и Чонгук не может винить его за это. Он должен походить на преступника в таком виде, да еще и влетел в комнату без разрешения, в такой-то час. Он умело снимает свою кепку и маску, сталкиваясь лицом к лицу с подростком. Чон видит, как выражение лица Чимина превращается из страха в замешательство и полный шок. -…Чонгук? — Пак выдыхает, застывая в той же неловкой позе. — Эй, Чимин, — певец здоровается неловким взмахом руки, прежде чем поспешить помочь. — Вот, позволь мне помочь. Ты пытаешься слезть с кровати или забраться? — Слезть… ах… — Пак запинается, когда Чон оборачивает сильную руку вокруг его талии и мягко стягивает с кровати. Певец ждет, пока Чимин встанет на ноги, прежде чем отпустить, его руки все еще находятся по бокам, чтобы поймать его, если он начнет падать. — Ты действительно Чонгук? — парень хрипло спрашивает, а затем пару раз кашляет, что заставляет его вздрагивать и стонать от боли. У Чонгука сжимает грудную клетку, когда тот видит, как Чимин сгибается пополам от боли. Он знал, что подросток был в реанимации некоторое время, но не совсем понимал, насколько ему больно. На лице мальчика все еще были постепенно исчезающие синяки, особенно яркий на носу, и Чон догадывается, что удар, должно быть, сломал его нос. Пак был костлявым на ощупь, и это заставляет артиста задаться вопросом, может ли он вернуться к подростку со спрятанным гамбургером или чем-то еще, но Чон также резко вспоминает про поврежденный живот и решает отложить мысли про еду. Он не собирается ставить под угрозу здоровье Чимина. — Эй, воу, относись к этому проще. — Что…что ты здесь делаешь? — Чимин, в конце концов, восстанавливает самообладание и сходит до легкого хрипения. — Хм. Юнги сказал мне, что ты здесь, и я просто хотел зайти и поздороваться с моим хорошим фаном? — Чонгук отвечает неуверенно, надеясь, что это не прозвучало, как слишком очевидная ложь. Пак тупо кивает, и певец догадывается, что подросток принял его ответ за правду. — Прошло много времени, хах. Младший снова кивает и переводит взгляд в сторону, скрывая розовую дымку на щеках. Певец замечает, насколько тощим и уставшим подросток стал с тех пор, как он в последний раз видел его после выступления, а уродливые синяки на лице Чимина теперь служат напоминанием о том, что тот был избит или ранен каждый раз, когда они встречались. — Это все сон? У Чонгука вырывается добродушный смех, прежде чем он качает головой. — Нет. Это реально. Как ты тут, Чимин? — А… — Чимин глупо выдыхает, все еще поражаясь певцу. Он все еще не совсем уверен, что это не сон. — Тебе что-нибудь нужно? Я могу принести это для тебя, если хочешь, — Чонгук решает сменить тему. — Я эх… Я… Я просто хотел попрактиковаться…ходьба, практика, я имею в виду, потренироваться в ходьбе… — О, ты не против, если я помогу? Пак медленно качает головой и позволяет Чону мягко положить руку на спину, а другой рукой поддерживать спереди. Младший аккуратно прислоняется к Чонгуку и яростно краснеет, когда низкий смешок певца щекочет его уши. — Напоминает мне время, когда я упал со сцены и сломал ногу. Мой менеджер должен был так же помогать мне ходить. — Я… Я помню, — отвечает Чимин, ссылаясь на концерт в Малайзии, где вокалист выступал около полутора лет назад. Фанкамы запечатлели тот момент, когда часть сцены провалилась под весом и утянула парня вниз. Это был полный хаос, так как сама сцена была довольно высокой. К счастью, Чонгук был сразу доставлен в больницу только с переломом ноги. Оба сразу сосредоточились на ходьбе Чимина. Он шагает совсем медленно, но Чонгук, кажется, вовсе не против. Время от времени он подбадривает словами, от нежности которых Чимин не может не краснеть. Подросток не осмеливается смотреть на певца. Он фокусирует свой взгляд только на своих собственных ногах, медленно двигаясь по полу больницы. — Дай мне знать, если захочешь вернуться в постель, хорошо? — Хорошо… — Просто любопытно, но… сейчас 2 ночи. Ты вообще должен тренироваться в такое время? — Не мог уснуть. Спал слишком много в течение дня. — А-а, понимаю. — Эм… не то чтобы я не ценю, что ты здесь, но… ты разве не слишком занят? Разве ты не должен спать, когда появляется возможность? — Чимин спрашивает из-за накопившейся вины. Он слишком хорошо знает, что Чонгук очень занятой человек и, скорее всего, у него нет времени для кого-то вроде него. У Чона есть миллионы и один поклонник, а в нем самом нет ничего особенного. — Неа, все порядке. Мое расписание для этого альбома полностью завершено, и у меня осталась только дорама, в которой я снимаюсь сейчас. — О, я читал об этом. Я… Я думаю, что ты будешь великолепен в ней, — Чимин мягко улыбается, вспоминая, как был взволнован тем, что музыкант начал свою карьеру в актерской сфере. — Спасибо. Думаю, я пока просто пытаюсь привыкнуть к актерской игре. Немного нервирует, когда так много людей смотрят на тебя в полной тишине. Давай повернем и пойдем в ту сторону. — Чон помогает Паку неуклюже перебрать ногами и повернуться лицом к другой стене. — Отлично. Серьезно, скажи мне, когда решишь остановиться. — Я думаю, что с меня пока хватит, — застенчиво отвечает Чимин, возвращаясь в кровать. В то время как его мышцы стали сравнительно лучше, его легкие все еще были слабыми и мучились даже от малейших упражнений. Врач сказал ему, что для восстановления легких потребуется некоторое время, и он должен быть очень осторожным. Он также сказал Чимину, что тому очень повезло, потому что оба лёгких не были повреждены слишком сильно, в противном случае, им пришлось бы удалить одно. Чон помогает ему забраться без лишней суеты и делает все возможное, чтобы не паниковать, когда подросток стонет от боли, находясь у него в руках. Как только Пак устроился и Чонгук помог ему лечь, он взял стул, чтобы поставить его рядом с кроватью. — Тебе не нужно… тебе не нужно идти? — Чимин спрашивает, стараясь понять, как так получилось, что сам Чонгук сейчас сидит рядом с ним и смотрит на него такими блестящими, выразительными глазами. Он нервно перебирает ткань одеяла. — Неа, у меня все свободно на завтра. Я просто хочу побыть здесь и немного расслабиться, если ты не против. — Я не против… — Как поживает… твой друг? Тот, что я видел тогда в здании Mnet? — Ох. Тэхен, — Чимин начинает, но краснеет от смущения, вспоминая о том инциденте. — Он в порядке. Я хочу еще раз извиниться за то, что случилось в тот день. — Хэй, нет необходимости, ничего плохого не случилось. Однажды у меня был случай, когда фанат, спрятался в шкафу с сумкой, готовый похитить меня. По сравнению с этим, вы милые, — говорит Чонгук с дразнящей ухмылкой и смеется на быстро сменившееся выражение лица Чимина. — В следующий раз, однако, я дам вам пропуск, и вы сможете поздороваться, не проходя через все это. — Пр… Пропуск? — Да, на случай, если ты решишь прийти на еще одно мое выступление. После восстановления конечно. — На самом деле? Ты серьезно собираешься сделать это? — Почему нет? — Эх… — В следующий раз, когда я приду, я принесу с собой. — Ты… ты вернешься сюда? Зачем? — Ты не хочешь, чтобы я пришел еще? — Чонгук спрашивает с игривым огоньком в глазах, на что Пак быстро качает головой. — Нет, нет, нет, это не то, что… это просто… эм… — Тогда договорились. Но давай просто сохраним это в секрете между нами, хорошо? Обещание на мизинчиках? — Певец продолжает хихикать, поднимая мизинец. Пак зацепился своим пальцем вокруг пальца старшего, наконец позволяя себе улыбнуться.