***
Уже на следующий день, интернет взрывается новостями о Джебоме из GOT7. Как только Чон замечает заголовок, он тут же кликает на него, чувствуя себя отвратительно от мысли, что знакомый вокалист мог быть раскрыт. Однако, просматривая статью, он понимает, что то, что он видит - полная противоположность его ожиданиям. Тут были десятки или даже сотни статей о Джебоме, якобы, встречавшимся с девушкой из группы, что дебютировала под крылом JYP. Многие фаны были в ярости от того, что их драгоценный оппа посмел встречаться с кем-то за их спинами, другие же, корили его, говоря, что он мог бы быть и осторожнее. Было много и тех, кто клялся, что больше ни за что не будут поддерживать GOT7 и их, почему-то, было значительно больше, чем тех, кто поддерживал айдола. Даже читая статьи лично, Чон не был уверен, что именно он читает, ведь Джексон был на все сто процентов уверен, что Джебом встречался с другим парнем. У него было лишь смутные предположения, откуда все это пошло и, потому, парень решает позвонить Джексону и спросить непосредственно у него самого. Джексон не отвечал. Парень перезванивает гораздо позже, когда время подходит уже к двум часам ночи. - Эй, что, черт возьми, происходит? - спрашивает Чонгук, стоило только ответить на вызов. С другой стороны раздается сокрушенный вздох. - Компания узнала об этом... и им нужен был способ скрыть это до того, как пошли бы слухи. - Ты хочешь сказать, что у Джебома фальшивые отношения? - Да, и компания увидела в этом прекрасную возможность для продвижения новой группы. - Вот же дерьмо. Как он там? - Я не знаю. Он не выходит из своей комнаты, и, честно говоря, я боюсь заходить туда в данный момент. Я уверен, что он не собирается делать ничего безрассудного, но... Чувак, это все так хреново, понимаешь? - Да, это действительно так… А как компания то узнала об этом? - Какой-то кусок дерьма сфотографировал их и шантажировал компанию. Естественно, компания заплатила ему, но... они не хотят рисковать. Да тут просто чертов хаос, чувак. Все, блять, сходят с ума. - Все ваши в группе уже знают, да? - Нет. Все еще, только я. - Что?? - Оно и понятно, что компания не собирается говорить всем членам, что Джебом - гей. Они не собираются рисковать, не зная, как это все может сработать внутри группы. - Тогда, черт возьми, откуда бы тебе это знать? - Я последовал твоему совету и поговорил с ним на прошлой неделе об этом, ну и он рассказал мне, частично, их разговор с компанией. Все остальные, вроде как, лишь говорили Дже, что ему нужно было быть осторожнее, встречаясь с другими артистами, а ты, ну, знаешь, как он реагирует на подобное говно… - Срань господня... Это же гребаный пиздец. - Ну да, скажи это мне. Ендже и Джинен, видимо, разозлились только еще больше, думая о том, что Дже не дал им даже ни одного намека об этом. Бэмбэм смущен, Марк просто выглядит грустным, а бедный Югем занят тем, что убегает от хенов. Заебало меня. Честно. - Я не знаю, что тебе сказать, приятель... - Просто радуйся, что ты не в моей группе. Блять. Я должен пойти проверить остальных. Я поговорим позже, приятель. - Да, хорошо. Аккуратнее там. Чон отключает звонок и с грохотом падает на диван. Ему всегда говорили, что он должен бояться развлекательных агентств и фанатов, но переживание этого кем-то, настолько близко знакомым, послужило слишком суровым напоминанием.***
Вернувшись после закрытия закусочной, Чимин входит в гостиную вместе с Сокджином и Тэгуном и видит, как Хосок и Юнги лениво развалились на диване рядом с Намджуном, медленно скатывавшемся на пол. - Ребята, вы серьезно? - Сокджин фыркает, одаривая мужчин суровым взглядом. - У нас только что был пятичасовой рэп-сеанс. Мы заслужили отдыха, - бормочет Юнги в подушку, прижимая к ней лицо. - Да, хорошо, Шуга. Только не пускай слюни на подушку, - ворчит Сокджин, зарабатывая поднятый средний палец от рэпера. - Чимини! - Хосок зовет с места, где только лежал, подтягиваясь в сидячее положение. Чимин, в ответ, застенчиво машет рукой, позволяя Хосоку подпрыгнуть к нему и ущипнуть за щеки. - Так мило! Такой мягонький! - Да что с тобой такое, черт возьми, - шипит Юнги, не сдвинувшись с места ни на дюйм. - Не слушай его, - возражает Хосок, попрежнему играясь с лицом Чимина. - Зови меня Хоби хен. - Хоби хен?.. - Божечки, как мило! Тэхен раньше был такой же милашкой, а потом стал таким высоким, большим и все такое, а это уже совсем не то. Но ты! - Заеби свой рот ради всего святого, гребаный ты педик, - ворчит Юнги, умудряясь швырнуть подушку в сторону своего друга, но промахнувшись на километр. - Я не стал педофилом потому, что думаю, что Чимини милый. Ты только посмотри на него! Посмотри на эти щечки! - Чон Хосок, отстань от Чимина, - кричит Сокджин из ванной, моя руки после улицы. Хосок неохотно отпускает подростка и, наконец, решает поприветствовать своего сводного брата. - Эй, Тэг, что привело тебя сюда? - Не говори так, будто это твой дом, тупица, - раздается голос Намджуна где-то у пола, пока тот как-то не реально медленно катался по ровной поверхности. - Заткнитесь, ребята, я тут с братом разговариваю вообще-то. Так в чем же дело? - Сокджин хен пригласил меня. - Я все еще не могу поверить, что вы с Тэгуном родственники, - продолжает Намджун, наконец остановившись, чтобы хорошенько рассмотреть двух мужчин, стоящих рядом с диваном. Тэгун - задумчивый, по-кошачьи тихий тип, в то время как Хосок - это бигль в человеческом обличии, с большими опущенными глазами, голосом, что разносится на многие мили, энергичный по своей натуре. - Видимо, я просто горячее, - говорит Хосок, пожимая плечами, чем зарабатывает презрительный взгляд светловолосого друга. - Чимини, расскажи всем, кто тут самый крутой, - Хосок поворачивается к Чимину, сверкая глазами. Чимин подскакивает на месте от неожиданности, начав нервно переводить взгляд от одного мужчины к другому, после чего яростно краснеет и не находит ничего лучшего чем впиться взглядом в свои ступни. - Определенно, Чимин просто не может лгать нам всем и потому, ну никак не может сказать, что ты круче всех, - смеется Намджун, спешно переворачиваясь, дабы избежать угрозы Хосока наступить Киму на пах. - Ким Намджун, что ты все еще делаешь на полу? Вставай, давай, - говорит Сокджин, входя в гостиную и, попутно, вытирая руки полотенцем. - Как, черт возьми, вы, ребята, умудряетесь так убивать квартиру? Ничего не знаю, перед уходом убираете все за собой. -Хорошо, хорошо, - бормочет Хосок, проверяя время на своем телефоне. – О черт, Юнги, нам лучше поторопиться. Примерно через 2 часа у Куки запись на радио. -Вы двое никуда не пойдете, пока не уберете этот срач, - рычит Сокджин, указывая на груду фантиков, упаковок и пустых банок, разбросанных по его кофейному столику. Двое мужчин ноют, но выполняют требования, прежде чем в спешке выбежать из квартиры. - Сокджин притащил тебя сюда, по какому-то делу? - Спрашивает Намджун Тэгуна, как только его друзья покидают квартиру. - Мы просто хотели обсудить пару пунктов, которые нужно добавить в меню, к тому же, он хотел чтобы я попробовал кое-что из того, что он приготовил. - О, это круто. Повеселитесь. Я просто тогда пока доработаю в студии. Ты ведь придешь на наш концерт? В ответ Тэгун молчаливо кивает. - Отлично. Эй, может, пригласишь ту самую «особенную»? Обещаю, что мы не будем слишком много прикалываться, - заканчивает рэпер, игриво ударяя высокого парня в плечо, прежде чем удалиться по своим делам в студию. Чимин, все это время, стоял рядом и нервно поглядывал на Тэгуна. - Я понимаю, если тебе неудобно, - тихо начинает старший, на что Чимин начинает оживленно мотать головой. - Дело не в этом... А я… Могу я поговорить с тобой, перед тем, как ты уйдешь? - Конечно, - мягко улыбается Чон, мягко положив руку на голову Пака, прежде чем уйти на кухню, где его ждал Сокджин. Только спустя несколько часов Тэгун выходит из кухни, вместе с идущим за ним взволнованным Кимом. Он благодарит повара за работу, позволяя, наконец, Чимину выйти с Тэгуном из квартиры. - О чем ты хотел поговорить? - Спрашивает старший, стоило им обоим почувствовать на коже легкий уличный воздух. - Для начала, я хотел сказать тебе спасибо... за то, что сказал мне. Тэгун медленно кивает и терпеливо ждет продолжения рассказа. - И я думаю, что отчасти обязан тебе этим? Нет, это звучит неправильно... Я просто хотел сказать тебе... Я такой же. - Такой же? - Я... Я почти уверен, что я тоже гей. Чимин затаил дыхание, наблюдая, как Тэгун изучающее смотрит на него. Он сам не знает, почему нервничает. Ему кажется, что ничего не должно пойти не так, если признаться тому, кто чувствует то же самое. - Ты… гей? - Голос Чона звучит немного глубже, чем его привычно высокое звучание. Чимин кивает и все так же задерживает дыхание, наблюдая, как выражение лица Тэгуна меняется от задумчивости к чему-то более глубокому. После этого, младшему кажется, что он напрочь забыл как дышать, когда Чон расплывается в самой искренней и ошеломляющей улыбке, которую паку когда-либо видел у старшего. - Похоже, теперь у меня нет никаких причин сдаваться, - загадочно говорит Тэгун, прежде чем позволить своим длинным ногам унести его как можно дальше от квартиры.***
- Ты в порядке? Чонгук подпрыгивает от неожиданности, услышав мягкий голос Чимина, доносящийся где-то рядом. Проводить пол понедельника вместе стало для них уже чем-то вроде привычки, и в этот понедельник Чонгук наведался в квартиру Кимов. Ему чрезвычайно трудно сосредоточиться на чем-либо после того телефонного разговора с Джексоном, но он не уверен почему конкретно. Он не понимает, почему именно его так это беспокоит. Индустрия развлечений всегда была печально известна новостями о фальшивых отношениях, скрывающих что-то иное, так почему же? Он знает, что ребята из GOT7, в конце концов, справятся с этим. Конечно, их продажи попали под сильный удар, но это не затянется надолго (обычно не затягивается). GOT7 будут продолжать выступать и находить новых поклонников, а Джебом привыкнет к фальшивым свиданиям до тех пор, пока компания не сочтет необходимым "разорвать отношения". Это тоже не сюрприз для всех артистов. Так почему же он не может выбросить это из головы? - Тебя что-то беспокоит? - Спрашивает Чимин, на что Чонгук слабо качает головой и придумывает оправдание, что не выспался. - Если хочешь, можешь немного подремать в моей комнате. - Нет, со мной все в порядке, - говорит вокалист и тут же жалеет об этом, потому что это кажется ему прекрасной возможностью наконец-то увидеть комнату младшего. Не для чего-то жуткого, конечно. Ему просто интересно, есть ли у подростка на стенах плакаты с ним. Конечно. - Хорошо... Если ты передумаешь... - Не переживай. Эй, кстати, так ты уже думал о том, чтобы присоединиться к команде Хакёна? – Чон быстро меняет тему разговора, пока он еще сдерживается от того, чтобы согласиться и пойти исследовать комнату подростка, как какая-то мерзкая гадюка. Хакён приставал к нему, спрашивая, присоединится ли подросток в итоге или нет, потому что им действительно уже пора начать подготовку к предстоящему альбому. - О... Я... Я не уверен. Я не думаю, что смогу… - Я не спрашиваю, думаешь ли ты, что можешь это сделать. Ты хочешь этого? Потому что я думаю, что было бы здорово, если бы ты был со мной на одной сцене, - Чонгук останавливает подростка от погружения в очередной сеанс самобичевания. Он все еще озадачен тем, что Чимин, похоже, не видит своего собственного таланта. Чимин, должен быть слеп, если думает, что не заслуживает места в команде Хакёна. - Но школа… - Об этом не беспокойся. У Хакёна под крылом еще несколько учеников средней школы, так, что он обычно проводит все тренировки по вечерам. К тому времени, как окончишь среднюю школу, сможешь работать с остальными уже полный рабочий день. Если, конечно, ты внутренне готов к этому. Чимин, похоже, обдумывает все возможные для него варианты, так что Чон решает оставить младшего в покое. - А закусочная... - бормочет Чимин себе под нос, вспомнив, что у него просто напросто нет свободного времени. - Ты можешь хотя бы поговорить об этом с Сокджин хеном? Может быть, он поможет. - Может быть... - Обещай мне, что ты хотя бы поговоришь с ним,- говорит Чон, поднимая вверх мизинец, ухмыляясь. Чимин краснеет, но протягивает руку, поднимая свой мизинец в ответ. - А теперь, может быть, ты хочешь сходить куда-нибудь еще и отдохнуть? - О. Я бы очень хотел, но... Я обещал сегодня провести время с Тэгуном, - извиняющимся тоном отказывается Чимин, вспомнив, что должен был увидеться со старшим. С тех пор, как оба признались, они сильно привязались и стали более открытыми друг для друга. Чимин редко и застенчиво задавал вопросы о том, каково это - быть геем, и Тэгун отвечал на них в меру своих возможностей, а иногда и сам открывал ему свое прошлое. Чимина было приятно иметь кого-то еще, кроме Сокджина и Намджуна (потому что это было неловко), кому он мог довериться и знать, что будет понятым. - Тэгун? Ты о том самом Тэгуне, с которым вы работаете вместе? Каждый день? - Угум, да, тот самый Тэгун, - слегка неуверенно отвечает Чимин, гадая, не померещился ли ему оттенок разочарования в голосе вокалиста. - Понял... И когда? - Примерно... - Чимин достает свой телефон, чтобы проверить время. - Примерно через час. - Хм. Пойдете веселиться? - Он сказал, что купил нам билеты на какой-то спектакль. Посмотрим и думаем… немного пообщаться просто. Чонгук сжимает зубы. Это было то, чего ему не позволено было делать. Ему запрещено сходить посмотреть кино или спектакль с кем-либо (особенно с девушками), и это не только из-за страха слухов, а и потому, что это просто напросто невозможно организовать благодаря толпам поклонниц, что преследуют его попятам. Он представляет себе, как Тэгун и Чимин вместе смотрят пьесу, сидя в маленьком театре рядом друг с другом, смеются и шепчут комментарии по поводу того, что видят, и внезапно его охватывает нечто, что он может описать только как... ярость. И все же он держит это в себе. Он держит это под замком и прячет за улыбкой, потому что, во-первых, у него нет причин злиться, а во-вторых, будет нечестно по отношению к Чимину, если он позволит гневу выйти наружу. - Звучит интересно, - вместо всего говорит Чон, и надеется, что улыбка, которую он изобразил, выглядит достаточно убедительно. – А тебе нравятся спектакли? - Никогда раньше не был в театре. Это в первый раз, но я думаю, что мне понравится, - отвечает Чимин с яркой улыбкой, которая почти что ослепляет Чонгука. Он хотел бы, чтобы именно он был причиной хорошего настроения Чимина, но, конечно же, это должен быть Тэгун...***
- Это было весело! Тэгун мягко улыбается, когда Чимин от эмоций подпрыгивает рядом с ним, как только они покидают театр. Это была небольшая постановка, но, несомненно, хорошо написанная, с чувством юмора, которое заставило громко смеяться даже Чона. Тэгун вскоре находит хихиканье Чимина и его искренний громкий смех одновременно очаровательными и завораживающими. Его привлекает то, как глаза подростка исчезают, рисуя на лице два полумесяца, каждый раз, когда он смеется. Он понимает, что, кажется, влюбился в Чимина сильнее, чем предполагал изначально. - Тебе понравилось? - Ага! Это правда было очень весело, - говорит Пак, снова посмеиваясь. - Мы должны делать это чаще, - комментирует Тэгун, уже составляя в голове список всех тех постановок, которые они могут посмотреть вместе. - Правда? - Да. Если тебе этого хочется. Младший одаривает его еще одной улыбкой, и это все, что было нужно мужчине. - Ты неголоден? – сразу интересуется старший. Они быстро перекусили перед началом спектакля, но Чимин уже взрослый парень и, конечно же, нуждается в частом приеме пищи. - Ммм... Может быть, совсем чуть-чуть? - честно отвечает Чимин, кладя руку на живот. - Мы можем взять пиццу. Я угощаю! - Сегодня все с меня. - Это несправедливо. Ты же покупал билеты! - Я получил их бесплатно, - лжет Тэгун, зная, что это лучший способ заставить Чимина послушаться его. - И хены должны платить, разве нет?* - Но... -А что бы ты хотел? – торопится с вопросом Тэгун, прежде чем Чимин успел запротестовать. Он замечает надутые губ, но делает вид, что ничего не видел. - Или ты и вправду хочешь пиццу? - Мне все равно… - Пицца звучит неплохо. Я знаю одно местечко в нескольких кварталах отсюда, там готовят очень неплохие пиццы. Тэгун оказывается прав. Очередь оказалась на удивление длинная, хотя время уже приближалось к десяти часам вечера, но эти двое терпеливо ждали, обсуждая постановку. Чон весьма удивлен тем, как оживленно Чимин учувствует в диалоге, учитывая, что до этого он был всегда достаточно сдержан. Впрочем, он совсем не против. На самом деле, он рад, что подросток все больше раскрывается перед ним. Как только они заканчивают, Тэгун настаивает на том, чтобы снова проводить Чимина до дома. Чимин соглашается, потому что пришел к пониманию того, что старший гораздо упрямее, чем это может показаться поначалу. - Могу я тебя кое о чем спросить? - Чимин начинает говорить, как только они выходят из метро и пешком направляются к дому. - Ага. - Ты рассказывал... что сбежал из дома, да? Почему? Мужчина проходит еще несколько метров молча, прежде чем открывает рот. - Мой отец был не самым приятным человеком. В тот день, когда я признался ему, он избил меня своей клюшкой для гольфа. В тот день я сломал себе руку. Чимин вздрагивает от того, как эти слова задевают его. Он почти слышит сердитый голос своего отца, кричащего на него. - Это не прекратилось. Мама ничего не могла сделать, и я ее не виню. Все становилось только хуже и хуже, пока моя мать не убедилась, что меня так скорее убьют. Однажды он пришел домой пьяный и вошел в мою комнату с той же клюшкой для гольфа. Она крикнула мне, чтобы я бежал, и я побежал. Чимин смотрит на него со слезами на глазах и удивляется, как Тэгун можэет говорить подобные вещи и не срываться. Он по-прежнему просыпается каждое утро и смотрит в зеркало, чтобы проверить, нет ли у него новых синяков, нет ли необходимости скрыть их. Ему до сих пор снятся кошмары о всех побоях и той аварии, которые не дают ему спать всю ночь. - А что было потом? - Это было ровно через четыре дня после моего восемнадцатилетия. Меня нашла моя мать. Вернее, она обратилась в полицию, чтобы те нашли меня. Мой отец умер от рака за пару месяцев до этого... - Тэгун на мгновение останавливается, и в его глазах появляется отклик страдания. - Она хотела найти меня, чтобы я увидел отца в последний раз. Чтобы помирились или что там еще ей было нужно. Чимин заметно сглатывает. - Я думал, что буду счастлив, узнав, что он ушел... Но... Я до сих пор не знаю, что я чувствую по этому поводу. Я все время думал, может быть, если бы я хотя бы спросил, зачем он все это делает... Если бы я тогда получил, хоть какой-нибудь ответ, возможно, все было бы по-другому... - Я... Я знаю, что ты имеешь в виду, - осторожно начинает Чимин, и как только эти слова слетают с его губ - словно прорывает плотину. По его лицу текут горячие слезы, и он никак не может их остановить. Тэгун останавливается и успокаивающе обнимает его, не говоря ни слова, и от этого подростку, почему-то, хочется плакать только сильнее. Чимин знает, что выглядит он, должно быть, просто ужасно. Все его лицо выглядит опухшим, когда они садятся на пустые качели на детской площадке перед домом. Пак медленно раскачивается взад-вперед, терпеливо ожидая, пока утихнет его истерика. - Мой отец ненавидел меня... Бил все время, потому что я не мог принести ему достаточно денег. Все, чего я хотел, - это уйти, но... потом он умер, вот так просто. Просто в автомобильной аварии. И я... Я хотел бы знать, почему он так меня ненавидел. Зачем он говорил все эти вещи и делал это со мной. Я даже подумал, что... Что когда я повзрослею, то смогу каким-то образом посадить его за решетку... Но… Я никогда не понимал этого, - медленно начинает Чимин, вспоминая момент аварии и вздрагивая от этого воспоминания. - Он умер без каких-либо объяснений или извинений... Чего угодно. Чимин поднимает глаза, когда чувствует руку Тэгуна, с нежностью положенную на его макушку. - Я пришел к тому, что… Объяснения или извинения ничего бы не изменили, - глубокомысленно говорит Тэгун. - То, что он сделал, было неправильно. То, что мой отец сделал со мной, не заслуживает ни объяснений, ни извинений. Все, что я могу сейчас сделать - это найти для себя место, где я буду чувствовать себя в безопасности. Любимый кем-то. Счастливый... - Ты действительно так думаешь? - Да. Целый год после того, как я снова увидел свою мать, я не мог спокойно спать, потому что чувствовал, что никогда не найду того ответа, который мне был нужен. Но я научился не зацикливаться на этом. Не позволять ему управлять мной даже после смерти. Чимин продолжает медленно раскачиваться взад-вперед, пока носки его ботинок утопают в песке под ним. - А как у тебя дела с матерью? - Все еще пытаемся привыкнуть друг к другу. Мы все так сильно изменились за те годы, что потеряли контакт. - А ты, знаешь... Ненавидишь ее? - В какой-то момент, может быть, и ненавидел. Но теперь уже нет. С тех пор как я понял, что она так же несчастна, как и я. Но сейчас она счастлива. Наконец-то нашелся мужчина, который делает ее счастливой. - Отец Хосока? - Ага. Он хороший человек. Совсем как его сын. По правде говоря, до сих пор я мало что знал о Хосоке. Я не был готов принять кого-то в то, что едва ли можно было назвать семьей, а сам он был слишком занят, так что это было нормально. Но теперь я вижу его все чаще... Я все время думаю, что, может быть, все будет хорошо. - Это... Я честно не знаю, что сказать... Могу я спросить тебя о том сыне, в которого ты влюбился? Ты не знаешь, где он сейчас? Чон, кажется, на мгновение глубоко задумался. - Не знаю. Честно говоря, с того времени я почти не вспоминал о нем... - он запинается, внезапно приобретая смущенный взгляд. Чимин терпеливо ждет, пока старший продолжит, неожиданно заинтересовавшись внезапной переменой в выражении его лица. - Нет, ничего, - коротко отвечает Тэгун, прежде чем слезть с качелей. - Тебе лучше вернуться, пока они не начали волноваться. Чимин встает, растерянно хмурясь, чувствуя лишь легкое разочарование.***
Чимин, возможно, слишком взволнован выступлением трех рэперов. Тэхен решает, что поездка в Хондэ означает "время приодеться", и тратит половину оставшегося времени, волоча Чимина по магазинам в поисках наряда, который идеально подойдет для "андерграунда". Примерно через час после такого похода, Чимин оказывается на месте встречи, помогая хенам все подготовить и в последний раз проверить звук. - Ого, ты только посмотри! – вскрикивает Хосок, буквально подпрыгивая к Чимину. - Ты так хорошо выглядишь! - Может, подцепишь кого-нибудь сегодня! – проговаривает Чон, стараясь ущипнуть младшего за щеки. Тэхен, рядом с ними, взрывается смехом. - Чон гребаный Хосок, принимайся за работу, - шипит Юнги с другого конца сцены. Пока еще светловолосый мужчина и Чимин, какое-то время смотрят друг другу в глаза, но Юнги быстро отводит взгляд, приглушая веселый настрой Чимина. - Не обращай на него внимания. Я уверен, что это просто нервотрепка перед выступлением, - тихо говорит Намджун, увидев выражение лица Пака. Подросток кивает, и направляется к Сокджину и Тэхену, которые разговаривают друг с другом, указывая на сцену. - Осталось 30 минут, - задумчиво произносит Сокджин, увидев приближающегося к нему младшего. – Волнуешься, Чимин? - Ага, - подросток отвечает смущено. Остальные ждут поблизости и помогают рэперам, если это требуется. Тэхен постоянно спотыкается о провода и сбивает вещи, из-за чего, в конце концов, Юнги взрывается, и подросток оказывается запертым в углу зала, вдали от всех и всего. Зал быстро заполняется людьми. Понятно, что многие рады снова увидеть трех рэперов на сцене, пока некоторые из них - новички на хип-хоп арене. Были и несколько человек, кто слышал о них благодаря работе с Чонгуком, но, каковы бы ни были причины, Чимин не может сдержать гордости. Он находит удивительным, что так много людей пришли посмотреть, как Намджун хен, вместе с еще двумя хенами, исполняют свою собственную музыку на сцене. Чимин смотрит выступление, оказавшись зажатым между Тэхеном и Тэгуном. Тэхен быстро набирает темп, погружаясь в атмосферу, и начинает кричать и читать вместе с рэперами, вскидывая руки вверх и подпрыгивая на своем месте. Тэгун наблюдает за представлением с сосредоточенным видом, в то время как Сокджин смотрит на все с неоспоримым блеском гордости в глазах. Чимину требуется некоторое время, чтобы расслабиться в такой атмосфере и позволить себе расслабиться настолько, чтобы наслаждаться так же, как Тэхен. Намджун выглядит потрясающе, когда читает в микрофон, Юнги выглядит максимально круто, и Чимин удивлен, что Хосок может выглядеть так... пугающе? Все трое выступают так, как будто они делали это всю свою жизнь, и это заставляет Чимина задуматься, сможет ли он когда-нибудь танцевать перед такой толпой. Чимин чуть не выпрыгивает из собственной кожи, когда чувствует, как чья-то рука хватает его за запястье, а затем оборачивается и видит подозрительного человека, стоящего в капюшоне и черной маске, закрывающей, кажется, все его лицо. На долю секунды Чимин задумался, стоит ли ему бежать или кричать. Услышит ли кто-нибудь его крик? Сможет ли он убежать в этом море людей? Поэтому, вместо этого, он хватает Тэгуна другой рукой, с паникой на лице, которую Тэгун замечает в одно мгновение и отрывает руку незнакомца от подростка. Тэгун выглядит угрожающе, держа руку незнакомца под достаточно травмоопасным углом. Чимин в ужасе наблюдает, как незнакомец срывает маску с лица, прежде чем увидеть, что это Чонгук. -О боже! Прости! - Чимин извиняется, пока Тэгун, нахмурившись, отпускает чужую руку. Чонгук бросает на Тэгуна уничтожающий взгляд, прежде чем снова повернуться к Чимину, который все еще стоит с открытым ртом и руками, застывшими в воздухе. - Я писал тебе, но ты, наверное, так и не увидел сообщение. - Ты... Э-э, ты здесь... - Да, я хотел выразить свою поддержку моему менеджеру и стилисту, но мне нужно было поговорить с продюсером, прежде чем ехать сюда, так что я немного опоздал. Ты выглядишь иначе сегодня. - Ой... Выгляжу странно? - Смущенно спрашивает Чимин. - Нисколько. Ты выглядишь прекрасно. - О, какого черта? А когда ты приехал? - Спрашивает Тэхен, наконец заметив вокалиста. - Только что. Тэхен кивает, прежде чем снова сфокусировать свое внимание на сцене и продолжить подпрыгивать в такт битов. Чонгук стоит позади Чимина и смотрит, как его стилист и менеджер прыгают по сцене, зачитывая треки. Он видел, как они тренировались пару раз, но вот это... Он всегда подозревал, что Юнги рэпер, потому что он всегда одевается в хип-хоп стиле и слушает рэп-музыку, но Хосок? Хосок казался ему простым беспечным парнем, который просто любит милые вещи и танцует под треки девичьих групп. У Хосока подведены глаза (и ему кажется, что это точно дело рук Юнги), и волосы уложены таким образом, что он выглядит намного более загадочным и крутым, нежели обычно. Его голос низкий и скрипучий, почти сердитый. - Вот дерьмо... - Чонгук тупо выдыхает и радуется, что никто не обращает на него внимания. Затем он бросает взгляд на Чимина, который кажется загипнотизированным, и задается вопросом, наблюдает ли парень за выступлениями Чона с таким же благоговением и восхищением. Выступление, в конце концов, подходит к концу, и несложно заметить, что толпа очарована этими тремя и тем, как они чуть ли не рычат и поддерживают толпу. Трое благодарят всех за то, что пришли, и вскоре зал пустеет, когда, все еще взволнованные, люди уходят, разговаривая о выступлении. - Окей, теперь я действительно не знаю, почему вы - мой стилист и менеджер, - задумчиво произносит Чонгук, когда Юн и Хосок подходят к нему. - Черт, я, как бы, ценю то, что вы делаете для меня и да, я признаю, что то, как это делаете вы – не сделает никто, но... Ваше место на сцене, понимаете? Хосок сияет своей фирменной лучезарной улыбкой, прежде чем щипает Чонгука за щеки, в привычной для него манере. - Спасибо, что пришел, Гуки! - Спасибо, парень, - хрипло добавляет Юнги, вытирая пот, покрывающий его лицо. - А где же Джун? Все трое оглядываются, и находят Намджуна в другом конце зала. Сокджин крепко обхватил руками мужчину, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. Намджун одной рукой обнимает Сокджина за талию, а другой рисует успокаивающие узоры на его спине. Сокджин, кажется, весь в слезах, его плечи трясутся, пока он цепляется за Намджуна, как будто от этого зависит его жизнь. - Черт бы побрал этих двоих, - ворчит Юнги, когда Хосок закатывает глаза, потому что это так похоже на Сокджина – переживать максимально сильные эмоции по поводу возвращения Намджуна на сцену. Однако, они немного настораживаются, когда понимают, что Чонгук наблюдает за своебразным взаимодействием старших с озадаченным хмурым взглядом. - Так они?... - Чонгук останавливается, все еще разглядывая двух мужчин. Он знает, что такое братское объятие и уж точно может его узнать, но это что-то совершенно иное. Джексон - самый тактильный человек из всех, кого он знает, и у него есть склонность вешаться на него (особенно когда тот пьян) и даже целовать в щеку, время от времени, но Чон всегда мог сказать, что это по-дружески. Однако то, как Намджун настолько крепко держит Кима... - Эй, эм, так ты готов к афтерпати? А это подразумевает, что все мы просто отправляемся за выпивкой туда, куда мы все ходили, - начинает Хосок, пытаясь отвлечь певца от пары, что сейчас находится в их собственном мире. - Я бы с удовольствием поехал, но... - Мы арендовали это место, так что можешь не беспокоиться, что кто-то снимет тебя. Кроме того, сможешь познакомиться с некоторыми из тех, с кем мы работали раньше. Это ведь всегда полезно, да и весело, разве нет? - А мы можем поехать? - Спрашивает Тэхен, появляясь из ниоткуда, и вставая позади Юнги и Хосока. - Извини, Тэ, несовершеннолетним вход воспрещен, - извиняющимся тоном отвечает Хосок, поглаживая подростка по голове. - Как же так! Почему? - Потому что таков закон. - Полный отстой! - Ну да, жизнь несправедлива, - бормочет Юнги и отворачивается, когда видит, что к ним приближаются Чимин и Тэгун. Он знает, что это нечестно, вот так вести себя с подростком – молча и с редкими пожиманиями плечами, но он, кажется, не может заставить себя просто поговорить с парнем, не паникуя из-за того, как они, вроде как общались с ним раньше. - Значит ли это, что мы с Чимином должны вернуться домой? - скулит Тэхен, таща за собой друга. - Чимини, они пытаются пойти на афтепати без нас! -Ага, - говорит Хосок, пожимая плечами. - Я заберу их домой, - вызывается Тэгун, пока Тэхен продолжал жаловаться на несправедливость самому себе, сидя рядом с ним. Чимин, кажется, больше радуется тому, что они поедут домой, а не на афтерпати, и Тэгун это понимает. Он сам не любит находиться в толпе или окружать себя шумными, пьяными людьми. - Эй, ребята, - кричит Намджун, приближаясь к ним, а Сокджин, все еще всхлипывающий, следует за ним вплотную. Тэгун смотрит на них, подняв брови, но ничего не говорит. - Так что тут происходит? - Мы идем на афтерпати, а Тэгун собирается отвезти детишек домой, - объясняет Хосок и бросает быстрый предупреждающий взгляд в сторону Сокджина. Сокджин, икнув, отворачивается, а затем настороженно смотрит на Чонгука и Тэгуна. - Выглядит как полноценный план, - говорит Намджун и похлопывает Тэгуна по плечу. - Спасибо, старик. - Мы можем прекрасно добраться домой сами, Гун хен должен пойти и повеселиться, - щебечет Тэхен, заработав прожигающий взгляд своего брата. - Ты хочешь, чтобы я доверил тебе остаться наедине с Чимином на Хондэ? Но, Тэгун, ты уверен? -Я уверен, - отвечает мужчина и нежно кладет руку на голову Чимина. - А знаете что? - Чонгук начинает, драматично зевая - Думаю, я просто поеду с вами домой и немного отдохну там. Думаю, я слишком устал для вечеринки. Все остальные поворачиваются к нему, и он может прочесть различные выражения на лицах каждого. Сокджин и Намджун просто выглядят смущенными, Чимин кажется удивленным, Тэхен ухмыляется, Юнги хмурится, а Хосок, похоже, глубоко задумался. Затем Тэгун – он смотрит на него все с тем же раздражающим каменным взглядом, который, почему-то, постоянно действуют музыканту на нервы. - С какого черта это ты потащишься к ним домой, чтобы отдыхать? - Хмуро спрашивает Юнги. - Мне там больше нравится, и мне скучно совсем одному в своей квартире, - небрежно отвечает Чонгук, изо всех сил стараясь избегать зрительного контакта со светловолосым мужчиной, чтобы его ложь не была слишком очевидна. - Да, ему стоит прийти, и мы сможем устроить свою собственную афтепати, - щебечет Тэхен, обнимая певца, как коала, и сверкая своей квадратной улыбкой. Юнги открывает рот, чтобы что-то сказать, но передумывает. - О, эй, а почему ты не позвал свою ту самую особенную леди? - спрашивает Намджун, внезапно вспомнив, что высокий мужчина был влюблен в кого-то. Тэгун, кажется, обдумывает эти слова, прежде чем ответить "Позвал", и повести Тэхена и Чимина из зала. Четверо взрослых мужчин, стоящих кругом, смотрят друг на друга и одновременно пожимают плечами, а Чонгук стискивает зубы и следует за ними, сказав оставшимся, что увидится с ними позже. - Это только мне кажется или...? - Хосок начинает неуверенно, набрасывая на плечи полотенце, которое держал в руках. - Нет, я не думаю, что только тебе, - хмуро бормочет Сокджин. Там определенно что-то происходит, и ему это уже не очень-то нравится. Он не знает точно, что это, но знает, что это будет беспокоить его, пока он не выяснит все. - Ну ладно, пошли отсюда. Остальные ждут, - фыркает Юнги, и этого достаточно, чтобы остальные на время забыли о проблеме.