Бремя свободы осилит счастливый

ЭПИЛОГ. Прошло ещё две недели прежде чем, врачи приняли решение выписать Надю домой. Ей пришлось снова пройти через множество самых разных анализов и процедур, которые подтвердили, что она вполне здорова. Мама была безмерно счастлива, Наде с большим трудом удалось её убедить, что ей уже ничего не грозит и нет никакой необходимости сидеть у её кровати день и ночь. Выяснилось, что водитель Hyundai который стал невольным виновником произошедшей аварии, оказался на редкость порядочным человеком – он не только навещал Надю в больнице, но и полностью взял на себя всё затраты по лечению, сломив сопротивление мамы. Его машину подрезал на мокрой дороге другой автомобиль, поэтому если рассуждать здраво – лично его вины в произошедшем не было. Страшный случай, стечение обстоятельств. Надя пробыла в коме четыре дня. Она неоднократно расспрашивала об этом врачей и медсестер, но все они в один голос подтверждали – она пребывала в коме именно четыре дня, после того как её перевели из отделения реанимации и интенсивной терапии. Четыре дня и не больше. Наде по её собственным ощущениям, казалось, что она отсутствовала гораздо больше. Её состояние, хотя и было тяжелым при поступлении в реанимацию, оставалось стабильным, аппарат искусственной вентиляции легких врачи посовещавшись, отключили уже после прошествия первых суток её пребывания в больнице. Дышала она самостоятельно. В остальном, все окружающие в один голос повторяли – она легко отделалась – синяки, ссадины, небольшой порез на щеке и трещина в наружной лодыжке правой ноги – обошлось без перелома, хотя повреждение было значительным. Персонал не без оснований называл её счастливицей и говорил, что она, мол, родилась в рубашке. На протяжении всего времени, пока Надя была в больнице, рядом с ней неотступно находилась мама. За день до назначенной выписки, в палату к Наде зашел Владимир Николаевич Назаров – заведующий хирургическим отделением, где она лежала. Высокий мужчина, плотного телосложения, слегка седоватый с неизменными очками в тонкой оправе он производил на окружающих какое-то умиротворяющее впечатление. Надя приподнялась на кровати. - Здравствуйте, Владимир Николаевич. - Доброе утро, Надежда. Ну как самочувствие? - Бодрое. - Ничего не беспокоит? - Нет, почти ничего. Нога только болит ещё. - Ну здесь что я могу сказать – нога будет болеть ещё долго. Хотя обошлось без перелома – и это поверьте, большая удача, но повреждения лодыжки вещь весьма и весьма неприятная. Я предлагаю в Вашем случае использовать консервативный метод, но без наложения гипса. Его заменит специальный ортез-иммобилизатор. Эти устройства удобнее и надежнее, чем гипс. Перелома нет, так что при трещине его будет более чем достаточно. - Знаю. Но подобные приспособления весьма и весьма недешевы. Так что… - Да, главным так сказать, недостатком здесь является высокая стоимость изделий. Но Вам не стоит волноваться – всё уже оплачено. - Оплачено? Кем? – Надя с удивлением посмотрела на врача. - Рогожиным Михаилом – мужчина заметил, что Надя продолжает смотреть на него с недоумением – это тот самый водитель, который стал невольным виновником аварии в которой Вы пострадали. Он заходил ко мне пару раз, спрашивал и ходе лечения, о перспективах, уточнял, не нужно ли что-то. Признаюсь, я без лишней скромности ему сказал что необходимо, для того, чтобы эта авария осталась в Вашей жизни лишь неприятным воспоминанием и не больше. Надя тяжело вздохнула и покачала головой. - Зря. Зря Вы так поступили, Владимир Николаевич. Мне не хотелось бы чувствовать себя обязанной… - О чём это Вы, Надежда? – Назаров придвинул к себе стул и присел – Что плохого в том, что человек стремиться помочь? К тому же теперь нет смысла говорить об этом – всё необходимое уже куплено. Позже я покажу, как необходимо правильно закреплять и накладывать ортез. Иммобилизация Вам показана на протяжении ближайших 4–8 недель. Я назначу плановый осмотр и если всё будет протекать нормально, мы снимем повязку после контрольной рентгенограммы. Возможно, уже в начале июля. - Спасибо, я Вам очень благодарна за всё, что Вы для меня сделали. Остается два главных вопроса: что мне делать с сессией и практикой. - О, здесь можете не волноваться. Я хорошо знаком с Галимзяновым, да и с Поповым Евгением Антоновичем, мне тоже доводилось встречаться. Зачеты и экзамены сможете закрыть в августе. Думаю, что проблем не возникнет, учитывая Вашу ситуацию. Пойдут на встречу – не монстры же они, в конце-концов. А практика… практика… - Мне не хотелось бы добиваться для себя каких-то поблажек из-за случившегося. - Надежда, постарайтесь быть благоразумной. Подумайте, много ли Вы хмм… успеете сдать хромая в наколеннике туда-сюда по университету? Лучше подлечится, выздороветь и тогда уж, как говорится, с новыми силами в бой. - Наверное Вы правы. А насчет практики, если есть такая возможность, я бы хотела здесь её пройти, в Вашем отделении. Можно это устроить? Скажем в июле. - Конечно – Назаров согласно закивал – Возможность мы найдем. Надя наблюдала за врачом и думала, что неспроста к ней проявляется такой повышенный интерес, удивительное благодушие Назарова её смущало. Жизнь научила, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И оказалась права, Назаров плавно переходя с одного к другому, наконец, решился обратиться к ней с просьбой. - Надежда, ещё кое-что. Видите ли, Ваш случай… он…ммм… необычный. Не скажу что уникальный, но необычный. - Почему же? - Вы впали в кому сразу после аварии, вероятно от удара. Но при всех признаках явственно указывающих на состояние комы, я полагаю, что Вы все эти четыре дня находились в каком-то ином состоянии. Состоянии очень глубокого сна, например. - Как Вы сделали такой вывод? - Эмм… в первый и третий день мы подключали Вас к аппарату проводящему респираторное мониторирование и результаты оказались просто удивительными. - Мы? Кто это мы? -Я позвонил своему коллеге Борису Гауфману, руководителю крупной Лаборатории респираторного мониторинга в Краснодаре. Он приехал, как только смог, вместе со всем необходимым оборудованием. Проведя ряд исследований оказалось, что Вы почти постоянно находились в стадии так называемого быстрого или парадоксального сна и активность мозга в такие периоды просто зашкаливала. Словно Вы… жили во сне. Эмм, может Вам удастся вспомнить какой-нибудь сон? Может, что-то особенно ярко запомнилось? Борис хотел бы чтобы Вы посетили его Лабораторию, после того как поправитесь. - Хотите сделать из меня подопытного кролика для исследований? Назаров поднялся со стула и покачал головой. - Надежда, как Вам такое в голову пришло… - А как же это назвать? - Понимаете, в современных условиях сон остается совершенно малоизученным явлением. И поэтому подобные ситуации должны подвергаться тщательному и подробному исследованию. Вы как медик, не можете этого не понимать. Надя заметила, что Назарова, похоже глубоко задела её колкость и решила, что пока нужно играть по предлагаемым правилам. - Владимир Николаевич, извините меня. Я просто ещё не совсем оправилась. Обещаю, когда мне станет получше, я непременно свяжусь с этим Вашим Кауфманом. Кстати, Вы же хирург откуда такой живой интерес к проблемам сна? - Ну для начала не Кауфман, а Гауфман. Борис Владимирович Гауфман. Мой бывший однокурсник, очень профессиональный человек. А я признаюсь, очень давно интересуюсь сном и всем что с ним связано. Вы себе даже не представляете Наденька, сколько там всего интересного. Что ж, не буду больше утомлять Вас. Непременно зайду позже. - Хорошо. Назаров уже дошёл до двери, как вдруг обернулся. - Надежда, ещё кое-что. Последний вопрос, если позволите. - Конечно, спрашивайте. - Ммм… возможно, это личное. Заранее прошу извинить меня, если вдруг я лезу не в свое дело. Но во время комы… или сна Вы постоянно повторяли одно имя – Артур. Кто он? - Что? Какое имя? – Надя сглотнула и попыталась говорить максимально спокойным и отрешенным голосом. - Артур. Я подумал, что возможно это Ваш… родственник, друг, знакомый или может быть, молодой человек. Кто-то несомненно близкий Вам. Просто Вы его звали постоянно. Надя откинулась на подушку. - Нет, я не знаю никого с подобным именем. Извините… - Ну и такое бывает. Назаров вышел из палаты и закрыл за собой дверь. Надя закрыла глаза. Решение не рассказывать никому о том, что она пережила (хотя, судя по рассказу врача, все произошедшее было ничем иным, как сном) пришло к ней практически сразу. Понимание, что рассказанная ей история, привлечет излишнее внимание к её персоне и даже может поставить под вопрос её психическое состояние, сдержали первый порыв эмоций. ***** - Ну вот мы и дома. Ох, сколько пришлось пережить. Наконец, всё это закончилось. Наденька, проходи дочка. Надя зашла домой и огляделась. Вся окружающая обстановка была одновременно знакомая и словно чужая. За недели, проведенные в больничной палате, она успела позабыть родные запахи и теперь с любопытством всматривалась в каждую деталь интерьера, в каждую мелочь, заново «впитывая» в себя энергетику родного дома. - Может хочешь покушать? Время обеденное, сейчас что-нибудь приготовлю. - Мам, не волнуйся. Со мной всё хорошо. Я пока не хочу есть. Мама подошла и нежно поцеловала её в щеку. - Дочка, как я рада что ты дома. Как говорится, дома и стены лечат. - Я тоже рада, мам. Я тоже очень-очень рада. Пойду в комнату, отдохну немного. - Конечно, отдохни. В комнате всё осталось также как прежде, всё лежало на своих местах. Создавалось впечатление что ещё утром она ушла отсюда как ни в чем не бывало. Дверь тихонько приоткрылась и в комнату заглянула мама. - Надюш, мне в больнице твои личные вещи отдали. Там сумка возле стола лежит. Я даже и не проверяла, ты посмотри, всё ли на месте, ну там студенческий, зачетка… ещё что. - Зачётка у меня дома должна быть. А студенческий… ок, сейчас посмотрю. Надя тихонько подошла к столу. Наложенный на лодыжку бандаж оказался весьма легким, движений не сковывал, но при ходьбе всё ещё ощущалась боль. Надя открыла сумку и недолго думая, вытряхнула всё содержимое на письменный стол. Так что у нас здесь, лекции, план семинарских занятий, расписание, влажные салфетки, студенческий, кошелек. Всё на месте. Однако сумка, которую Надя держала в руках, почему то была все ещё достаточно тяжелой. Она провела ладонью внутри и ощутила, что внизу край подкладки словно бы разорван. Пальцы нащупали нечто на самом дне. Когда Надя вытащила то, что лежало за подкладкой, то невольно ахнула. В её руке был кинжал, который ей подарил Блу. Не было никаких сомнений – это был тот самый кинжал. Надя снова провела рукой под подкладкой и в следующий миг, вытащила кольцо. Небольшое, изящное с изумрудом которое ей отдала Джо-Линн. * Но…но… если эти вещи остались у неё, верней даже так, эти вещи каким то чудом оказались у неё, ЗНАЧИТ, все что с ней произошло не было сном! Это реальное доказательство, что всё происходило с ней на самом деле… И, как там ей говорила Джо-Линн? «А когда захочешь вернуться – надень на безымянный палец левой руки и… Честно говоря, я не знаю, что произойдет потом. Ивар говорил, что кольцо способно перемещать человека во времени… Самое главное, хорошенько представить себе то место, куда хочешь попасть».* Надя убрала кинжал в нижний ящик стола, положив его в самый дальний угол. А кольцо с изумрудом сжала в ладони. Как то сами собой вспомнились ей строчки одной песни… «Навсегда не прощаются те, кого уже не разлучить. Кого ждут - возвращаются. Кто любим - снова будет жить». * (См. Примечание 1) *Если всё произошедшее со мной не было сном, я непременно постараюсь вернуться к тебе, Артур! Клянусь тебе, я обязательно вернусь!* Примечание. *1. Отрывок взят из песни «Надо мной». Альбом «Выше. Ещё» (2013). Исполнитель Джанго. Все права и авторство песни защищены. Копирование и цитирование допускается лишь с обязательным указанием автора и исполнителя.