Студенческий век: потерянные в любви

      И так, своим неспешным чередом, прошло две с половиной недели. Приближалась студенческая вечеринка, которую устраивала богатая девица в одном из многочисленных клубов города. Все учащиеся усердно готовились к этому событию, скрупулезно подбирая наряды и стараясь сбросить пару лишних килограммов в спортивном зале, чтобы выглядеть великолепнее всех и подцепить какого-нибудь красавчика или же красавицу.       Рихтер на протяжении этого времени совсем не думала о вечеринке. Ей не были интересны даже самые красивые и привлекательные студенты, ей не хотелось их общества и внимания. Она сходила с ума лишь по одному человеку, жаждала только его взгляда. Единственного в мире взгляда, от которого она покрывалась сотней мурашек и уносилась разумом далеко-далеко, в космос своих многочисленных и больных фантазий.       Сразу же после всех пар девушка посещала факультативы уже известно по какому предмету. И делала она это исключительно для того, чтобы побыть с ним, с ее обожаемым человеком. А человек этот искренне удивлялся тому, что она, не пропуская ни одного дополнительного занятия, приходя даже тогда, когда все усталые учащиеся расходились по домам, все равно не понимала в алгебре некоторых вещей, которые он ей каждый чертов раз досконально разъяснял на пальцах, тяжело вздыхая от тугости ее ума. А она просто глупо улыбалась, хлопая длинными ресницами.       Девушка всем своим хрупким сердцем и помешанным рассудком была уверенна, что с каждой встречей, с каждым мгновением, проведенным с ним рядом, их связь становится все ближе и теснее. Теперь во снах эта полоумная девица мечтала не о еде и румяных булочках, а о Ландерсе. И каждый сон был коварнее другого, заставляя Соммер мучиться на утро, обнаруживая мокрую ткань на кровати. Мокрую ткань подушки от слюней. Бедный профессор даже не подозревал, что за пиздец его ожидает с ней.       Но сейчас она, вместе с сонным после очередной гулянки Рихардом, плелась к расписанию, что висело в огромном холле, как всегда забитым галдящими людьми.       — Какая у нас пара?.. — растерянно спросила длинноволосая, бегая взглядом по спискам, расположенным рядом друг с другом и пытаясь найти нужную ей информацию среди мелко напечатанных букв.       Студент лишь лениво пожал плечами, высасывая из картонного стаканчика кофе через трубочку, купленный в буфете. Его внимание было рассеяно, мозг умолял юношу лечь на пол и наконец уснуть, хотя бы на чуть-чуть. Но он не мог этого сделать, что приводило его в грусть и печаль. Печаль понедельника.       Но когда перед их носами прошла высокая, стройная преподавательница, с тугим светло-русым хвостом на голове, в голубой рубашке и черной юбке-карандаше, оба взбудоражились и неотрывно глядели за ней, будто привороженные. Она уверенно прошла мимо, чуть задрав острый подбородок и цокая каблуками, держа под подмышкой папку с документами. Рихтер, как обычно, засмотрелась на нижнюю часть тела и на то, как женщина покачивает бедрами при ходьбе. Рихард, несомненно, тоже. Студентка уже хотела подумать свои неприличные думы, но почувствовала знакомый запах. Тот самый женский парфюм, который источал Ландерс несколько дней назад, стоя с ней рядом и гладя ее волосы.       Теперь же все тараканы в больной голове единогласно стали кое-что подозревать. Глаза девушки недобро сощурились, а темные брови нахмурились. Круспе же тихо присвистнул. После чего почувствовал на себе пронзительный взгляд Соммер.       — Ревнуешь? — хрипло усмехнулся он.       — Иди к черту, — произнесла она и пошла поспешно на пару, поправляя сердито рюкзак на плече.       Ехидно ухмыляясь, брюнет направился за девушкой, рассматривая ее худое тело с ног до головы, пока она шла впереди него. А она же всеми силами старалась выкинуть из головы плохие мысли, чтобы лишний раз не заставлять себя нервничать. Соммер не хотела верить в то, что у математика может быть вторая половинка в виде той весьма привлекательной особы. Она игнорировала крики своих насекомых в голове о том, что все кончено, все плохо и у нее нет никаких шансов стать любимой им.       «Они просто обнялись. На нем остался ее чертов манящий аромат, который я каким-то чудесным образом уловила в тот раз. И все. А может, профессор сам брызгается такими.» — нахмурившись от своих бредовых размышлений, девушка зашла в аудиторию.       Осень постепенно вступала в свои права и давала всему живому понять это нарастающим колючим холодом, голыми деревьями, снежным инеем на траве и беспроглядным туманом, нависающим над городом. Солнце проникало своими лучами сквозь эту паучью пелену, но тепла от них становилось все меньше и меньше. Сверкающая звезда лишь создавала бесконечным светом завораживающие пейзажи и картины, которые можно было наблюдать абсолютно повсюду.       Желтеющая, коротко покошенная мокрая трава искрилась от парящего в небосклоне светила. Многочисленные облачка горячего пара вылетали из ртов стоящих на лужайке студентов, выстроившихся ровно в одну линию. Лицом к ним стоял физрук, в штанах и футболке, что обнажала его загорелые накаченные руки. На шее, как полагается, висел свисток. Крепкий и крупный мужчина был не подвластен этому холоду вследствие своей закаленности, поэтому он бодро, басистым голосом объяснял ученикам план сегодняшнего занятия.       Расположившаяся где-то в середине шеренги Соммер же вся тряслась от холода, громко стуча зубами, напоминая создаваемыми звуками летящий вертолет. Она была в шортах, кедах и в свободной черной футболке, на которой был изображен логотип рок-группы. Девушка проклинала и материла всеми существующими матами себя за то, что тщательно не подумала о своей спортивной форме вчера, а лишь утром спохватилась, засунув что попалось под руку в рюкзак.       Услышав сигнал, что физрук подал с помощью свистка, студенты побежали вокруг мини-стадиона по белой линии, проведенной на газоне. Рихтер, обхватив себя руками и легким бегом наматывая заданные пятнадцать кругов, осматривалась по сторонам, удивляясь тому, что не замечала нигде Рихарда. После нескольких изматывающих душу пар они разделились, когда заходили в разные раздевалки. И больше девушка его не видела, а ее это не очень радовало. Она была сегодня без Марии, поэтому единственным человеком из однокурсников, которого она почти хорошо знала, был этот парень.       — Надевай, — раздался над ее ухом приятный бархатистый голос и она почувствовала, как на плечи легла спортивная мастерка.       Соммер в недоумении подняла голову и увидела того, про которого только что раздумывала. Улыбка облегчения и умиления от доброты юноши появилась на ее тонких бледно-розовых губах. Девушка просунула руки в рукава кофты, застегнула ее и, встав на носочки, поцеловала парня в щеку.       — Спасибо, — тихо произнесла она.       Его угрюмое лицо сразу немного смягчилось после поцелуя. Он получил бы большое удовольствие от прикосновения ее губ к своей коже, если бы не находился именно здесь, на физкультуре, устроенной в минусовую температуру.       «Как. Блядь. На. Холоде. Можно. Заниматься. Физрой?!» — разъяренно произнес он в своей голове, негодующе глазея на физрука.       — И не надо на меня так смотреть, — твердо произнес мужчина, глядя в блокнот и перелистывая исписанные страницы. — Сейчас будем сдавать нормативы, — услышав чей-то ноющий голос, физрук метнул глазами молнию в сторону бедного студента.       — Я его боюсь. — Прошептала Соммер.       — Да не бойся, не сожрет он нас, — Рихард махнул рукой, бегая теперь наравне с девушкой. — От него можно пиздюлей получить, но в принципе нестрашно.       — А за что можно получить?..       — За то, что нихера не делаешь.       Рихтер моментально ускорилась с испуганным лицом. Как бы она не хотела напрягать свои палки, то есть ноги, ей пришлось это сделать, дабы не создавать лишних проблем с самого начала. Парень тоже повысил скорость бега.       — Зато о холоде забудешь. И вообще, чем быстрее сделаешь, тем раньше он отъебётся, — теперь Цвен буквально рванулся с места, отдаляясь от девушки.       — Стой! Подожди, я же не умею так быстро!       На подходе был девятый круг. Для Рихтер это был девятый круг ада — её дыхание обрывалось, нижние конечности подкашивались, вовсе отказываясь нести хозяйку дальше, сердце же готово было выпрыгнуть из груди.       — Рихард… я сейчас упаду… — задыхаясь, проговорила она кое-как.       Парень без раздумий остановился, придержав её за локоть. Всё-таки не хотелось, чтобы она действительно упала. Та охотно приняла эту помощь, но её беспокоил один вопрос.       — Не страшно из-за меня люлей получить? — на лице невольно сверкнула улыбка.       — Нет. Мне из-за себя самого не страшно получить, из-за тебя уж тем более.       — Отчаянный Круспе. Ему не страшен физрук и остальные преподы, которые могут его застукать во время перекура, — эпичными голосом проговорила Рихтер, будто рассказывала сюжет какого-то боевика.       Рихард безумно захотел покурить, услышав слово «перекур». Он знал: страсть к курению погубит его когда-нибудь. Он умрёт от злосчастного никотина. Но это было единственным, что так утешало в трудные минуты. Дрянь, что серым, густым дымом разлеталась вокруг него, помогала забыть обо всём.       — Тебя спалят, — встрепенулась Соммер, увидев, как его рука потянулась в карман штанов, — уйди хотя бы в место укромное какое-нибудь.       — Пошли со мной, бегать не будешь.       Идея, конечно, была замечательная. Но сразу согласиться невозможно было — страх, что физрук заметит их отсутствие, сковывал в своей темнице.       — Плевать. — Отрезал Цвен.       Он схватил шатенку за руку железной хваткой и, стараясь как можно незаметно, уходил с лужайки. Баритон учителя и мерзкий свист оставались позади. За университетом стояла мёртвая и умиротворяющая тишина. Было настолько тихо, что слышалось только судорожное дыхание двоих. Их никто не спалил, и девушка чертовски радовалась этому. Что касается Рихарда — ему было всё равно. Он привык добиваться своего. Всегда. Так что сложившаяся ситуация была для него чем-то обыденным. И прогул тоже.       Парень суетился, нервно ища зажигалку. Рихтер ёжилась не от холода; её напрягало его злобное шипение. Позже в мозгу щёлкнуло — она ведь в кофте Круспе. А если она в кофте Круспе, значит где-то припрятана зажигалка. Лазать по чужим карманам некрасиво, но пришлось — Соммер всё же нашла то, что так упорно искал брюнет.       — Спасибо.       Уголки девичьих губ слегка приподнялись в улыбке. Прислонившись спиной к бетонной стене, она устремила взор куда-то в сторону. Рядом послышался чирк зажигалки, и пронеслись искры. Тлеющая сторона сигареты зажглась красным огоньком; Рихард выдохнул кольцами смог. Всё в очередной раз становилось неважным. Расслабление тянуло за собой в пропасть, где однозначно было хорошо. Другой мир, другой человек.       Оба чувствовали себя безмятежно. Соммер смотрела на колыхающуюся от ветерка, блестящую на солнце траву. Её завораживала природа. Особенно в любимое время года — осенью. В этот период естество превращалось в нечто сказочное: красно-жёлтый каприз радовал глаз, холодный воздух мелкой дрожью приносил лишь удовольствие телу, и листья, что имели необычную окраску, несомненно очаровывали.       Круспе завораживала вовсе не природа; его никогда не волновало то, что происходит за окном. Небесно-голубые глаза то исподлобья, то с высока пристально смотрели исключительно на шатенку. Что-то в ней было такое, что цепляло его. Она не рвалась за ним, лишь бы переспать и похвастаться перед подружками. Она не строила ему глазки при виде зелёных купюр; ей было наплевать на его бюджет. Когда он шутил, она не смеялась неестественно громко, чтобы, как говорил Рихард, подлизаться к нему. Она не была похожа на тех девушек, с которыми он сталкивался изо дня в день. Все они были как одна — продажные и лицемерные. А Соммер? Соммер не была такой. Они постоянно зрительно контактировали. Это напрягало и её, и его.       — Ты помнишь про свой телефон?       — Да пусть подавится им, — закатил глаза парень в ответ, ещё раз затянувшись и вдохнув в себя тот самый злосчастный никотин.       Сегодня на алгебре Круспе забыл выключить звук своего мобильника. Многочисленные уведомления давали о себе знать громким пиликаньем на всю аудиторию. Ландерс без лишних слов забрал телефон парня, не став терпеть такого на своем предмете. Дисциплина для преподавателя была превыше всего, не смотря на все жалобные попытки студента вернуть айфон.       — Я могу попытаться выпросить его, — съехидничала шатенка.       Рихард заинтересованно посмотрел на неё:       — Отсосом?       — Чего?!       — Что? Я просто спросил, — и невинно пожал плечами, будто бы ни на что и не намекал.       — Да ну тебя. Я хотела помочь.       Цвен услышал в голосе нотки обиды, как-будто это произнес обиженный ребенок, что скрестил руки и сверлил недовольным взглядом. Кажется, её задели такие слова. Тяжелый вздох. Рихард приблизился к ней, обвив тонкую талию тёплой ладонью.       — Ну прости, не знал я, что ты реагируешь так на дебильные шуточки.       Его рука плавно скользила по боку; вверх-вниз. Но это не растрогало Соммер — глаза по-прежнему были полны презрения.       — Правда не знал, — не сдавался Рихард.       — Шути так со своими шлюхами, — выплюнула она и уткнулась руками в грудь парня, желая отстраниться.       Юноша своей крепкой хваткой не давал ей ни единой возможности сделать это. Докурив сигарету, он выкинул ее в сторону и теперь обеими руками притянул к себе девушку, ласково поглаживая поясницу, тем самым согревая. Склонившись к ее лицу, он тихо прохрипел:       — Ну чего ты такая. Извини, больше не буду.       Рихтер впервые настолько близко смотрела в его обычно бесстрастные, холодные и спокойные глаза. Сейчас они выражали какое-то непонятное ей и ему самому чувство, из-за которого длинноволосая перестала сопротивляться и стояла, как вкопанная, не переставая на него взирать. Его разгоряченные ладони гладили ее спину; без стеснения он спускал их ниже, чем заставлял Соммер прерывисто дышать. В разуме начиналось настоящее восстание тараканов, наталкивающих ее на то, чтобы она сию же секунду убрала от себя его руки. Но она этого не делала, а лишь подалась вперед, положив свои руки на локти парня. В какой-то момент оба посмотрели на губы друг друга. У Цвена они были плотно сжаты, а у нее наоборот, приоткрыты. Она шумно выдыхала ртом воздух.       «Это неправильно, любить одного, целовать другого… а если не получится ничего с одним? Почему все так запутано.» — горестно подумала она и аккуратно скользнула ладонями вверх, к плечам Рихарда. Она закрыла глаза и крепко сжала в кулаках его майку, когда он с такой силой впился в ее губы, что голова девушки чуть не запрокинулась назад.       Он целовал её настойчиво, напористо. Заставлял ответить, не позволял отстраниться. Что-то сумасшедшее было в этом неожиданном для обоих поцелуе. Промычав от его порыва чувств, Соммер ухватилась пальцами за его скулу, приподнявшись на носочки и отвечая робко на поцелуй. Рихард полностью стер те грани, что существовали между ними несколько минут назад. Буквально недавно они были приятелями, однокурсниками, которые лишь иногда обнимались при встрече и прощании. Но теперь его руки, покрывшиеся от возбуждения венами, беспардонно трогали тело девушки в самых запретных для простых друзей местах. Сжав до красных следов ягодицу, он принудил девушку тихо простонать ему в губы и покраснеть.       Круспе бы целовал ее еще так очень долго, не останавливаясь на одних поцелуях и, возможно, прямо здесь сделав со студенткой кое-что плохое, то, что он подумывал сделать с ней с самой первой встречи, если бы не подлый громкий звонок. Парень нахмурился от тошнотворного, долбящего по мозгам звука и плавно, очень нехотя отстранился от девушки со слюнной ниточкой на губах. Облизнувшись, он отошел от нее и доставал очередную сигарету. Он чувствовал, как внутри него что-то сумасбродно бурлило после произошедшего.       Соммер же в растерянности вновь прижалась спиной к стене. Она тревожно бегала взглядом по земле, слушая, как сердце бьется через раз. «Что ты наделала?!». «Зачем ты поддалась?». «Какого хрена, Рихтер?». Ее мозг взрывался от смешанных ощущений. К ней давно именно так не прикасались. Опытный в этих делах Рихард с легкостью смог завладеть ею с первых же секунд. Только девушка изводила себя мыслями о том, что это все неправильно, она поступила очень глупо. Ведь к парню у нее нет никаких влечений. Она жаждала таких поцелуев и касаний, да, вот только не с ним. И теперь Соммер думала, будто предала Ландерса, считала себя шлюхой, хотя профессор об этом даже не подозревал.       Сдерживая порыв слез, испытывая презрение лишь к себе, девушка побежала прочь в раздевалку. Услышав шорох позади, Рихард посмотрел вслед стремительно удалявшейся от него студентки и тихо усмехнулся, в очередной раз затягиваясь.       «Люблю одного, целую другого. И кто я теперь после этого?»