Мир для тебя

Случай с Катей выявил немаленькую проблему. Я понял, что надо уделить особое внимание именно душевному состоянию людей. Хоть Леня и убеждал, что распознать депрессию бывает довольно сложно, но мне казалось, что порой простое участие и небезразличие к жизни может творить чудеса. Лечение Кати взяли на себя наши медики, но многие приходили к ней просто поболтать и поддержать. Я тоже стал частым гостем, стараясь навещать ее хотя бы пару раз в день. Помимо этого я старался уделять больше времени общению с каждым членом группы. За парочки я не очень волновался. Например, Марина с Володей казались людьми с другой планеты, сосредоточенными друг на друге. Про Ваську с Ильей я вообще молчу. Судя по тому, что я видел, жизнь у них скучной никогда не будет и задумываться о суициде им попросту некогда. Остальные так ярко не выделялись, но тоже настроены были вполне оптимистично. Так что я сосредоточил внимание на одиночках и первым начал с Митьки. Впрочем, парень, как обычно, был далек от уныния, а в какой-то момент и вовсе перевел разговор на меня и Тошу. Особенно его интересовало, опробовал ли я подарок. Выкручиваться пришлось долго. Если бы не вся эта история, не знаю, заметил бы я странное поведение Ксюши или нет. Обычно общительная и активная девушка замкнулась и частенько задумывалась о чем-то. Не особо мудрствуя, я спросил в лоб, что произошло. — Я думаю, что мой брат Женя жив, — заявила она. — Многие из вновь присоединившихся рассказывали о парне, который по описанию очень похож на него. И если это так, я сделаю все, чтобы вытащить его оттуда. Больше мне узнать от девушки практически ничего не удалось. Оставив ее в покое, я прихватил Тошу и отправился к менее эмоциональному источнику информации. Как я и думал, околачивался он недалеко от Васьки, путаясь у того под ногами. Стоило спросить о Жене, как Илья вмиг стал серьезным. — Пойдемте к Юле, — позвал он. — Думаю, она расскажет вам больше, чем я. — Васька увязался с нами. Так вчетвером мы и отправились за Юлией. Девушка сегодня дежурила в арсенале и должна была подготовить оружие к завтрашней тренировке. — В момент вспышки я был в клубе. Даже почувствовав себя плохо, домой не поехал. Решил, что бармен подсунул паленку и я траванулся. Дело было в ВИП-зоне, отдыхал я там с друзьями. Там же и отрубился. Очнулся, кругом трупы. Струхнул знатно, стал звонить отцу, — губы Ильи презрительно скривились. — Думал только о том, как выпутаться из истории. Связи не было. Я еще какое-то время трусливо ждал, что вот сейчас кто-то войдет, и доказывай потом, что ты не причастен к такому количеству смертей. Время шло, а никто все не подходил. Я решился выйти и струхнул еще сильнее, потому что и в самом клубе трупов было немало. Кинулся на улицу, а там никого, только бомж в подворотне. Мертвый. Почему-то именно он меня добил. Пока я блевал возле клуба, меня и нашли несколько южан. Они объяснили, что происходит. Я сначала не поверил. Ну правда, все выглядело как второсортный фильм ужасов. Вот только связи по-прежнему не было, как и людей на улице. Меня отвели к Артемьеву, и тот предложил присоединиться к ним. Я отказался. Чтобы окончательно поверить в происходящее, мне надо было съездить к родителям. Пришлось ехать почти три часа в закрытый военный городок, где они жили последние годы. Вот только он не был закрыт — на пропускном пункте никого, и сам город словно вымер. Я бросился бегом к родителям, а там… Короче, похоронил я их прямо во дворе, не мог оставить… так. — Васька ободряюще сжал его руку, выражая поддержку. Илья, посмотрев на него, едва заметно улыбнулся. — А закончив, я вернулся к единственным встреченным мной выжившим, просто чтобы не оставаться одному. Но, даже присоединившись к ним, я держался в стороне. Напрягали меня их порядки, попытки строгой дисциплины и подчинения. Так как я сразу показал, что отлично знаю, где и что можно достать в городе, а еще неплохо обращаюсь с оружием и могу за себя постоять, ко мне особо не лезли, пока я не нарывался. Так что большую часть времени я проводил в городе, обшаривая магазины в поисках полезных вещей. И когда у меня наконец открылись глаза на то, что происходит среди южан, я понял, что надо сваливать как можно быстрее. Когда мы ввалились в тир, Юля деловито чистила пистолет. Взглянув на нашу процессию, она споро его собрала и отложила в сторону. — Что-то случилось? — поинтересовалась она, обращаясь то ли ко мне, то ли к Илье. — Я так понимаю, это ты рассказала Ксюше о Жене? — поинтересовался Илья. Девушка кивнула. — Тогда повтори, пожалуйста, на бис. Юля снова оглядела нас и вывела в предбанник, где имелись стулья. — Начну с того, что Женя — красавчик, каких поискать. Они с Ксюшей довольно похожи, но она девушка, и это естественно, а парень с такой внешностью… привлекает внимание. Высокий, смуглый, худощавый, но не тощий. У него такое лицо, что посмотришь и не сможешь заставить себя отвести взгляд. И глаза просто завораживающие, насыщенного голубого цвета. И губы такие полные, чувственные, — девушка ударилась в описание, ее взгляд затуманился. — Юль, думаю, они поняли, что Женя очень красивый и похож на Ксюшу, поэтому ты ей о нем и рассказала, — прервал ее Илья. — Давай ближе к делу. Юля чуть нахмурилась и кивнула. — Сначала все было не так плохо. Мы сбились стайкой. Многие были напуганы происходящим и не знали, что делать. Поэтому, когда Артемьев взял все в свои руки, раздавая команды, что и как делать, мы даже обрадовались. Пусть кто-то другой берет на себя ответственность и принимает решения. Если бы тогда знали, во что это выльется… Я даже не поняла, в какой момент все изменилось. Нет, девушек не то чтобы бросились насиловать, скорее, вынуждали… морально, не оставляя выбора. Хочешь защиты, еды и тепла? Отрабатывай. Когда начали подкатывать ко мне, я быстро отваживала самых наглых, не замечала, что девушек гнобят все больше, ставя в безвыходное положение. Становилось все хуже, а потом тех, кто, вроде меня, оказался слишком строптивыми, стали пороть. Нет, не за то, что не давали, а за какие-то надуманные проступки. Хочешь спокойной жизни — выбирай покровителя посильнее. Я так увлеклась противостоянием с мужской половиной группы, что не сразу поняла, что происходит с Женей. А ведь он нам всем в самом начале очень помог. Позитивный и оптимистичный, Женя никому не давал скатиться в депрессию, подбадривал и поддерживал всех. У него всегда было время, чтобы поговорить с тем, кто особо в этом нуждался. И еще Женя саркастичный и строптивый. Многие девушки в него влюбились практически сразу, считая его прямо принцем на белом коне. Мало того, я сама видела, как к нему и парни подкатывали, но не придала этому значения. Потом от приставаний Женю избавил Артемьев. Тех, кто пытался делать парню намеки, он осаживал очень быстро и жестко. Я думала, это потому, что он гомофоб, но оказалось, он просто сам положил на парня глаз. Женя стал замкнутым, подхалимов Артемьева и большинство парней избегал, с девушками доверительных бесед не вел, но всегда готов был выслушать и помочь. Как-то один из приближенных к Артемьеву полез к Жене — решил отчего-то, что раз парень спит с одним мужиком, то и другим дать не откажется. Женя сломал ему руку, а когда об этом узнал Артемьев, то просто озверел и доступно объяснил мужику, что к его собственности лезть не смеет никто. Он так и выразился про «собственность». А еще так отмудохал мужика, что тот еще долго встать не мог. После этого Женю стали сторониться, да и он сам на контакт не шел. Я думала, что у них все по согласию. Может, парень решил облегчить себе жизнь, подставившись главарю, ну, или у них там действительно чувства… А потом я как-то стала свидетелем того, как Женя вечером всячески старался избежать общества Артемьева, но тот его нашел и стал силой тащить к себе. Женя сопротивлялся, отбивался, пытался объяснить, что Артемьев накануне перестарался и у него еще ничего не зажило. Все было бесполезно. Артемьев его просто не слушал, а когда ему надоело сопротивление, он несколько раз ударил Женю и, когда тот перестал сопротивляться, нагнул прямо в коридоре, и там не то что нежностью — даже сомнительным согласием не пахло. Я до сих пор не понимаю, как у Жени хватает сил так жить и почему он не ушел с нами, — закончила девушка. — Потому что Артемьев на нем помешан, — ответил Илья. — Я, когда понял, что происходит, решил действовать именно из-за Женьки. Потому что то, что творит с ним этот ублюдок… Первым сбежать я предложил именно ему. Это он меня уговорил взять остальных. Мы с ним вместе план побега продумывали, а когда все было готово, он сказал, что останется. Я тогда решил, что он рехнулся, принялся его уговаривать. Женька отказался, потому что понимал: если найти нас для Артемьева будет делом принципа, то найти его будет главной и единственной целью. Так что в тот вечер, когда мы собрались бежать, он закатил Артемьеву такой скандал, что тому вообще не было ни до чего дела. — И ты просто его оставил? — напрягся Васька. Илья тяжело вздохнул. — Я ему пообещал, что уведу и спрячу всех, кого смогу, и не сделаю ничего, что подвергнет их жизнь опасности. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Если мы пойдем за ним, надо быть готовым к тому, что Артемьев бросит на наши поиски все силы и, когда найдет… Касатик, нам надо быть готовыми к войне. Все они посмотрели на меня выжидающе. Тоша поднялся первым и потянул меня за собой, увел в нашу комнату. Я подошел к окну и уставился на улицу. Снова я должен принимать решение, от которого зависят жизни других людей. Если мы не пойдем за Женей, то Ксюша нам этого никогда не простит, а парень, вполне возможно, долго не протянет. Хотя не факт, что он до сих пор жив. Если пойдем, то есть риск нарваться на Артемьева и не вернуться. Если вернемся и приведем с собой Женю, то привлечем внимание Артемьева — и тогда войны действительно не избежать. В первом случае смерть грозит только Жене, во втором — спасательному отряду, который за ним отправится, в третьем — нам всем. Я понимал Илью, который выбрал безопасность своих людей и оставил все как есть, доверившись Жениному решению. Жертва одного ради блага большинства. Однако то, как Илья говорил со мной, четко показывало, что он готов идти за Женей хоть сейчас. И Ксюшу со счетов сбрасывать не стоит. Если она решила за ним отправиться, она сделает это. Тут чужие руки оплели мое тело, и сзади прижался Тоша. — Тебе не обязательно решать все прямо сейчас. Не спеши и не паникуй. Давай обдумаем каждый вариант, поговорим с остальными. В конце концов, это не только наши жизни. — Блядь! — от души выругался я и повернулся к нему, утыкаясь лицом в плечо. — Ты же помнишь, сколько мы в прошлый раз голосовали за подобное решение с принятием новичков? — Касатик, ты ведь уже все для себя решил, да? — поинтересовался Тоша. — Я не могу его там оставить, — со вздохом признался я. — Если то, что рассказали Илья и Юля, правда, я должен спасти парня. Тоша прижался губами к моему затылку, успокаивая. Может, Тоша был прав, и я слишком близко принял историю этого парня, но расписал я все вечером довольно красочно. Конечно, некоторые детали я опустил. Если парню жить с нами, то ни к чему посвящать остальных в подробности его интимной жизни. Пусть у нас собрались люди достаточно толерантные, но лишний раз испытывать их не хотелось. И все же я сделал все, чтобы убедить наших, что тем людям, которые хотят покинуть южан и не могут, надо помочь. Ксюша тоже взяла слово — а эта девушка умела быть убедительной, если сильно этого хотела. Для меня стало неожиданным, что мы с первого раза приняли положительное решение. Быть может, в том была заслуга новеньких, которые за спасение Жени проголосовали единогласно. Осталось разобраться с планом. — Когда мы поедем? — поинтересовалась Ксюша, подходя ко мне с самым решительным видом. Собрание только закончилось, никто еще и разойтись толком не успел, а она уже рвалась в бой. — Ксюш, успокойся, — попросил я. — Нам придется подождать немного. — Вот уж нет! — возмутилась девушка. — Пока мы здесь, он там с этим… — Касатик прав, — приблизился Илья. — Для начала неплохо бы продумать план действий. — К тому же, мы не выдвинемся раньше, чем немного подсохнет земля, — заметил я. — Последнее, что нам нужно, — привести южан сюда. И начнем мы с разведки, думаю, через несколько дней. Поедем вдвоем с Ильей, посмотрим, что там да как. — Нет! — возразили Ксюша и Тоша в голос. — Я с вами! — заявила девушка. — Я не стану ждать тут один, — добавил Тоша. — И еду с тобой. Оставалось только вздохнуть. — Мы это еще обсудим, — пообещал я. Собирались долго, не один раз обговорив и повторив план и маршруты отходов. Илья подробно расписал нам помещения заводов и каждого из команды Артемьева. К выбору оружия тоже подошли с особой тщательностью, как, впрочем, и к выбору транспорта. — Мы предусмотрели все, что возможно, — заметил Тоша, закрывая за собой дверь в нашу комнату. Рекс, как обычно, потрусил мимо и лег на диван, не обращая на нас внимания. — Вот только редко когда все идет по плану, — возразил я, приближаясь к Тоше и обнимая со спины обеими руками. — Я боюсь, что мы завтра влипнем в историю. Не хочу, чтобы ты снова оказался в руках южан. Тоша обнял меня в ответ и подтолкнул к кровати. Остановившись у края, он стянул с меня футболку, а устроив на кровати — избавил и от штанов. — С нами обоими все будет в порядке, — пообещал он, раздевшись и притираясь ко мне всем телом. — Я не дам тебе так просто от себя избавиться после того, как наконец-то добился. — Это я тебя добился! — возмутился я. — Ты бы так и ходил вокруг да около, если бы я не подошел первым. — Ты подошел, потому что заметил наконец, что я неотразим! Я рассмеялся и полез к нему целоваться. — В этом ты прав. Просто будь завтра осторожен. — Как и ты. Из игривых поцелуи очень быстро стали долгими и глубокими. Мы не спешили, наслаждаясь каждым прикосновением, доводя друг друга ласками до звезд перед глазами, до невозможности дышать. Только когда терпеть не осталось никаких сил, я потянул Тошу на себя, обхватывая ногами его бедра. И снова размеренные, плавные движения, и снова переплетающиеся в поцелуе языки. Толчки, отдающие удовольствием по телу. И волна наслаждения, разделенная на двоих. — Я люблю тебя, — выдохнул я, поглаживая его спину. Тоша без сил опустился на меня всем весом, тяжело дыша. Было просто хорошо и спокойно рядом с ним. Приподнявшись на локтях, Тоша заглянул в мои глаза и снова потянулся к губам. — Я тоже сегодня подготовился. Касатик, давай сделаем это? Я не сразу понял, о чем он, а когда дошло, едва не набросился на него от нетерпения. — Мы уже говорили о том, что нам не обязательно спешить, — напомнил я, тем не менее огладив его по ягодицам. — Я не против подождать. — Не уверен, что когда-нибудь буду готов на все сто процентов, — честно ответил Тоша, — но перед завтрашней вылазкой хочу сделать это. Я нахмурился. — Отстойная причина. Ничего завтра с нами не случится. — Ты этого не знаешь, Касатик, — спокойно заметил Тоша, — как и я. И мы оба понимаем, что случиться может всякое. Я не хочу жалеть о том, что не сделал что-то важное: упустил возможность узнать любимого человека и с этой стороны. — С тобой ничего не случится, — как заклинание повторял я. — Со мной или с тобой, завтра или в будущем, я не хочу жалеть, Касатик. И я понял, что, как дурак, отказываюсь от того, чего желаю всем сердцем и тем более другой частью тела. Я немного разволновался, не зная, как к нему подступиться. Страшно было что-то испортить и навсегда отбить у него охоту к пассивному сексу. — Касатик, ты слишком много думаешь, — заявил Тоша, обхватывая мое лицо руками и снова читая меня как открытую книгу. И я действительно успокоился. Это же мой Тоша. Разве с ним может быть неправильно? Разве я могу сделать ему больно или как-то навредить? Это все такая глупость! Я перевернул его на спину и навис над ним, разглядывая. — Тогда расслабься и просто доверься мне, ладно? Тоша слабо улыбнулся. — Если в процессе я передумаю и попробую сбежать, разрешаю тебе меня привязать. Потому что я действительно хочу дойти до конца. Я ответил на его улыбку поцелуем в краешек губ. — Будем надеяться, что крайние меры не понадобятся. Тоша кивнул и в самом деле расслабился, отдаваясь во власть моих рук. Его покорность и доверие неслабо заводили. Наконец-то я вволю получил доступ к желанному телу без необходимости бороться за ведущую роль. Целовал и ласкал его горячую кожу, ощущая, как напрягаются мышцы под моими прикосновениями. Пусть Тоша позволял мне делать все, что я захочу, но и сам оставался подвижным, подставляясь под ласку, выгибаясь вслед моим поцелуям и шумно дыша. Меня с головой буквально накрывала любовь к этому человеку. Сейчас казалось таким диким, что я мог не замечать его чувств, мог думать о ком-то другом, желать кого-то. Ведь вот он, тот, который идеально мне подходит, кто предназначался мне с самого начала. Перевернув его на живот, я не пожалел смазки, чтобы растянуть его. Пальцы бережно скользили внутри, готовя к вторжению, а я не мог оторваться от его спины, оставляя поцелуи и засосы на его коже. Тоша нетерпеливо ерзал подо мной, понукая перейти, наконец, к делу, а я все не мог насладиться им таким. Безумно хотелось уже в него и в то же время хотелось продлить это сладкое чувство предвкушения. — Ко-о-остя! — протянул мой любимый, томно выгибаясь и переворачиваясь снова на спину. С подготовкой я перестарался. Простыня, бедра, ягодицы и дырочка были буквально залиты смазкой. Зато вошел я достаточно легко, без боли для Тоши. Я лежал между его разведенных ног и внимательно вглядывался в лицо, следя за реакцией. — Как ты? — Продолжай, — отмахнулся он, поерзав подо мной и устраиваясь удобнее. Я так беспокоился о том, чтобы сделать ему хорошо, что о своем удовольствии почти забыл. Однако Тоша, похоже, никакого дискомфорта не испытывал и вполне наслаждался происходящим, без стеснения ухватив меня одной рукой за ягодицу и задавая темп, а второй надрачивая собственный член. В итоге я едва не упустил момент, и Тоша почти кончил без меня. Пришлось ускориться и догонять его. После оргазма я с трудом нашел в себе силы сползти с него и пристроил голову на влажной от пота груди. Тоша задумчиво водил кончиками пальцев по моей расслабленной спине, выводя одному ему известные узоры. — Касатик, ты слишком много думаешь, — повторил он. — Хоть во время секса позволяй себе расслабиться. — Я беспокоился, что тебе не понравится. — Такое вряд ли возможно, просто потому что это ты. Если честно, я думал, будет хуже, но мне понравилось. Надо обязательно повторить в следующий раз. Он замолчал. Видимо, подумал о том, что следующего раза может и не быть. А я в этот миг понял, что пойду на все, чтобы у нас было еще много следующих раз и первых в чем-то. Если придется, я убью Артемьева и его людей, но не позволю никому отнять у нас с Тошей вот это все. Наш с ним новый мир. Мир только для нас двоих. — Я люблю тебя, — шепнул Тоша, подтверждая мою уверенность. В машине стояла тишина. Мы столько раз все обсудили, что повторять еще раз не было сил. За рулем сидел Илья, Ксюша устроилась на переднем сиденье, а мы с Тошей сзади. Всю дорогу я просто держал его за руку, наслаждаясь теплом кожи и легкими поглаживаниями пальцев. Мысли в голове текли как-то вяло и возвращались, в основном, к этому утру. Оно выдалось абсолютно удивительным. Я проснулся, держа в объятиях любимого человека, а потом просто разглядывал его безмятежное лицо. Обычно он просыпался раньше меня на тренировку, но сегодня мы решили, что имеем полное право пропустить ее, а остальные уже вполне способны обойтись без нас. Тоша спал так сладко, что мне понадобилось время, чтобы решиться его разбудить. Однако будить его легкими, невесомыми поцелуями оказалось поистине упоительно. Тоша потягивался и подставлялся под ласку, как большой разнеженный кот. К сожалению, предстоящая поездка к чему-то серьезному не располагала, но мы неплохо обошлись и взаимными минетами. — У нас будет еще не одно утро, подобное этому, — тихо сказал Тоша, словно прочитав мои мысли. — Будут и другие, еще лучше и хуже тоже. Будут, Касатик. Илья обернулся и бросил на нас взгляд. — У нас у всех еще много чего будет, — пообещал он, крепче сжимая руль. Машину пришлось оставить довольно далеко от завода. В пустом городе звуки разносились, кажется, на километры вокруг. Прежде чем подобраться к заводу, мы долгое время готовили пути отхода, вручную подгоняли транспорт и оставляли в переулках, чтобы при необходимости иметь возможность скрыться. Только убедившись, что все запланированное выполнено, мы направились к нашей цели. На улице прилично стемнело, и Илья вел нас своей секретной тропой. Мы снова притаились под самой крышей. Весь цех, в котором обосновались южане, был виден нам как на ладони. Илья внимательно оглядывал присутствующих и все больше хмурился. — Здесь остались только приспешники Артемьева. Тех, из кого пытались сделать рабов, нет, — шепотом заметил он. — Да и женщин нет, — сказал Тоша. — Женю я тоже не вижу, — добавила Ксюша. Я тоже смотрел внимательно. Мужчины внизу казались какими-то уж совсем одичавшими. Все на одно лицо, в нестираной одежде, кто обросший, кто с криво обрезанными волосами, кто совсем лысый. И поголовно все увешаны оружием, что называется, до зубов. Мы опять притаились, наблюдая за обстановкой. Ксюша все больше нервничала, так и не увидев брата. Утешало то, что и Артемьев не показывался. — У Артемьева своя комната. Там, — показал рукой Илья. Ксюша рванула туда, и я едва успел остановить ее, ухватив за руку. — Я должна убедиться, что Женя там, — прошипела она. — Ты понимаешь, что из-за твоих неосторожных действий схватить могут нас всех? — притянув к себе, прошептал я в ее ухо. — А схватив нас, могут добраться и до остальных. Терпение, Ксюш. Мы ведь уже здесь. Мы его обязательно найдем. — Она кивнула, медленно расслабляясь в моих руках. Я оглянулся на Тошу с Ильей. — Мы с Ксюшей посмотрим, что там. В случае нужды вам придется отвлечь их, чтобы мы могли уйти. Тоша нахмурился. Ему явно не понравилась идея разделиться, но, к счастью, спорить он не стал. — Будьте осторожны, — только и попросил он. Потом подобрался ближе и поцеловал меня. Я улыбнулся в ответ, осторожно сжал его пальцы и, прихватив девушку, осторожно пополз в сторону помещения, где обосновался Артемьев. Понадобилось время, чтобы осмотреть его и найти, как проникнуть внутрь, не попавшись никому на глаза. Помещение оказалось немаленьким и заваленным хламом. Нет, раньше это к хламу не относилось, а считалось довольно ценными и редкими вещами, но не сейчас, когда все оценивалось с точки зрения полезности. Нам с Ксюшей этот хлам стал отличным укрытием. — Здесь тоже нет. Пойдем поищем еще! — попросила Ксюша. — Это комната Артемьева, и он придет сюда. Подождем. — Но Женя… — Ксюша, мы подождем. Я сделал все, чтобы мы добрались сюда, и я тебе обещаю, что, если это твой брат, мы вытащим его отсюда. Обещаю, — повторил я. — Но ты должна делать то, что я тебе говорю. — Девушка смотрела на меня, сверкая глазами. — Я жду, Ксюш. — Хорошо, — сдалась она. — Я тоже обещаю. Пришлось срочно накрыть ее рот рукой, потому что в этот момент дверь открылась, и в помещение вошел парень. В отличие от остальных, ни запущенным, ни одичавшим он не выглядел. Высокий, слишком худой и очень симпатичный. Сомнений в том, что перед нами тот, за кем мы, собственно, и пришли, не было. Да и Ксюша вырвалась из моих рук и бросилась к парню. — Женька! Она оказалась в крепких объятиях, прижимаясь к нему всем телом. — Ксю! Господи, Ксю, ты жива! — обрадовался Женя, стискивая сестру. Им понадобилось немало времени, чтобы собраться с мыслями. Парень отстранился. — Что ты здесь делаешь?! С ума сошла? Если тебя поймают… — Не поймают. Мы пришли за тобой! Они оба оглянулись на меня, и пришлось выходить на свет. Приблизившись, мне удалось лучше рассмотреть парня. Он был действительно симпатичным, но вблизи стало видно осунувшееся лицо с заостренными скулами, синяки, едва спрятанные под одеждой. — Кто это? — Это Костя, — представила меня девушка. — Он собрал нашу группу, а когда Юля и Илья рассказали о тебе, он согласился прийти за тобой. — Илья? — удивился парень. — Да. Группа ваших присоединилась к нам, — ответил я. Женя выдавил из себя подобие улыбки, едва приподняв уголки губ. — От Ильи следовало ожидать нечто подобное. Он тоже здесь? Я не стал отвечать. Пока я этого парня не знал и доверять ему безопасность — и Тоши в том числе — не собирался. — Илья говорил, что здесь еще оставались те, кто побоялся уйти с ним? — перевел я тему. — Но мы не увидели никого — ни парней, которых принижают, ни одной девушки. Лицо парня потемнело. — У нас был бунт. Саша все закручивал гайки, давая преданным ему людям все больше свободы. Я предупреждал его, что ничем хорошим это не кончится, но он меня не слушал. Когда дело стало совсем плохо, многие решили уйти. Не сбежать, как сделал Илья, а уйти открыто. Им это сделать не дали, завязалась борьба. «Рабочие» против вооруженных бойцов не выстояли. Перебили почти всех. Оставалось еще две девушки: Олеся и Ира, но… В наказание Саша отдал их своим людям, — Женя уставился в пол. — Те словно озверели, насиловали их всей толпой по очереди. Долго девушки не продержались. — А… ты? — с дрожью в голосе спросила Ксюша. — Тебя не?.. — Нет, — губы снова скривились в пародии на усмешку. — Саша меня другим в обиду не даст. — За дверью послышался шум, и Женя весь подобрался, лихорадочно обшаривая глазами комнату. — Прячьтесь, быстро! — Он подтолкнул нас к стеллажу, на полках которого лежали бриллианты и драгоценности. Женя посмотрел мне в глаза. — Что бы ни случилось, не высовывайтесь. Заткни ей рот и держи, если понадобится! — приказал он. Ксюша собралась было возразить, и мне пришлось прижать девушку к себе, напомнив о ее обещании. В комнату вошел Артемьев. Я видел его лишь один раз издалека и все равно узнал сразу. Теперь была возможность рассмотреть его получше. Парень был далеко не симпатичным. Не урод, но и совсем не красавец. Типичный бык из девяностых. Здоровый, высокий, с мощной шеей и огромными ручищами. Он схватил Женю, вцепившись в его худощавые бедра и притянув к себе. Женя вяло сопротивлялся и в последний момент сумел избежать поцелуя. — Недавашка, — хмыкнул Артемьев и отстранился. — Есть что пожрать? — Консервы, — ответил Женя и с грохотом поставил на стол банку с тушенкой. — Опять? — И опять, и снова, — флегматично ответил парень. — И до конца дней. — Приготовь что-то другое! — потребовал Артемьев. Было похоже, что разговор этот происходит не в первый раз. — Я тебе уже говорил, что готовить не умею, а если бы и умел, то скорее отрубил бы себе руки, чем стал тебе прислуживать, — огрызнулся Женя. — Лучше язык тебе отрубить, больно говорливым стал, — заметил Артемьев, но абсолютно беззлобно. — А лучше найти ему другое применение. Он ухватил извивающегося парня и толкнул на кровать. Ксюша безуспешно попыталась вырваться. Вот только я держал ее достаточно крепко, еще и рот для верности заткнул, как и просил Женя. К счастью, наша возня осталась незамеченной, Артемьев был слишком увлечен, стаскивая с Женьки одежду. Я развернул Ксюшу к себе лицом, и девушка тут же уткнулась в мое плечо, сжав отвороты моей куртки в кулаки. От каждого звука, что раздавался в комнате, она вздрагивала и старалась еще сильнее притиснуться ко мне. Я обнимал ее, не в силах отвернуться, продолжая смотреть на то, что Артемьев делает с парнем. Такое случается, когда не можешь оторваться от чего-то неприятного. Обнажив Женю, Артемьев устроил его на кровати и провел ладонью по худому, даже тощему, телу. При этом на его лице было такое странное выражение. Артемьев с таким благоговением прикасался к обнаженной коже парня, что становилось не по себе. Подтащив несопротивляющегося Женю к краю кровати, он расстегнул ширинку и приспустил штаны, а потом без всякого предупреждения присунул полувозбужденный член в рот парня. Едва Женя попытался уклониться, его горло тут же крепко сжала рука. Парень покорно приоткрыл рот, пропуская внутрь крупную головку. Предводитель южан двигался сначала медленно, а потом все ускоряясь, тараня беззащитное горло, проникая до самых яиц. Я думал… надеялся, что этим все и кончится, но Артемьев отстранился, обошел кровать и обрушился на парня всем весом, покрывая тело голодными поцелуями. Нещадно оставляя на теле яркие следы, кусая нежную кожу, он готовил парня, довольно резко орудуя у него между ног. Закончив, он перевернулся на спину и насадил Женю на себя верхом, звонко ударив по ягодице. Парень задвигался медленно, понемногу наращивая темп. Артемьев под ним довольно постанывал, тиская бедра и ягодицы парня в своих ладонях. А я все не мог отвести взгляд от Жениного лица. Парень выглядел совершенно равнодушным, ритмично насаживаясь на немаленький член. Доведя Артемьева до оргазма, Женя слез с него, намочил тряпку и обтерся. — Иди ко мне, — позвал Артемьев, приподнимаясь на кровати. Парень отбросил тряпку и забрался на кровать. Артемьев тут же обхватил его обеими руками и выключил фонарь у кровати. Комната погрузилась в темноту. Я стоял, глядя в сторону кровати и ощущая, как моя футболка намокает от Ксюшиных слез. И все, что я мог, — это осторожно гладить ее по волосам и ждать. Я понимал, что простоять всю ночь совершенно неподвижно нереально. Поэтому очень медленно вместе с Ксюшей опустился на пол. Так мы и просидели долгие часы в обнимку, дожидаясь рассвета. Едва очертания вещей стали отчетливо различимы, мы так же осторожно поднялись и двинулись в сторону выхода. Женя открыл глаза, внимательно за нами наблюдая. Как только мы добрались до двери, он поднялся с постели. Артемьев тут же пошевелился, но мы сработали вполне слаженно. Ксюша мгновенно открыла дверь, и мы спрятались за нее, а Женя в два шага подскочил к нам. — Жень? — сонно позвал Артемьев. — Ты куда? — Да, блядь, поссать! — прорычал он. — Вернусь сейчас! Спи! Что-то проворчав, Артемьев перевернулся на другой бок, а мы, наконец, смогли покинуть комнату. Направились сразу на улицу, на условленное место встречи с остальными. — И как, не пропало желание вытаскивать меня? — поинтересовался Женя. — Подстилку Артемьева? Как ты и твои люди отнесутся к такому, как я? — Я сам живу с парнем, — постарался я его приободрить. — У тех, кто выбился в лидеры в новом мире, фишка такая — заводить себе постельных мальчиков? — с горечью поинтересовался он. — Если бы я попробовал назвать Тошу своим постельным мальчиком, боюсь, он бы меня скрутил в бараний рог и выбил всю дурь из головы, — ответил я. Стоило добраться до места хранения контейнеров, как навстречу вышел Тоша и схватил меня в объятия, крепко прижимая к себе. — В порядке? — только и спросил он. Я кивнул и повернулся к парню. — Женя — Тоша, — представил я, не покидая родных объятий. Женя оглядел моего парня немного удивленно. Видимо, сравнивая с образом постельного мальчика и понимая свою ошибку. — Может, нам стоит поспешить и свалить уже из этого места? — поежилась Ксюша. — Я не могу, — вздохнул Женя. — Если я не вернусь через пару минут, он поднимет по тревоге всех, и далеко уйти мы не успеем. — Но ты пойдешь с нами? — спросил я. — В подходящее время? — Конечно пойду! Неужели ты думаешь, что я хочу остаться здесь? С ним? Ксюша обняла брата, наглаживая его по голове. — Тебе пора возвращаться. Мы уйдем, когда будет удачное время, — предложил я. — Сюда ты один доберешься? — Женя кивнул. — Тогда я буду ждать тебя здесь. Поцеловав сестру в макушку, Женя поспешил вернуться в цех. Мы остались вчетвером. Илья и Ксюша смотрели выжидающе, а Тоша сильнее стиснул меня в объятиях. — Нет! — заявил он, снова прочтя все по моему лицу. Я вздохнул и прижался головой к его плечу. Он моя опора и поддержка. — Да, Тош. Так надо. — Нет! Ни за что. — Да, Тош. Вы вернетесь домой, а я останусь и дождусь Женю. — Нет! Я не оставлю тебя здесь одного. Мы дождемся его все вместе. Ксюша встрепенулась. — Я тоже хочу остаться! Я умоляюще посмотрел на Илью, надеясь на его помощь, и парень меня не разочаровал. — Толпу проще заметить, чем одного человека. Хотя я бы предложил свою кандидатуру. Я лучше ориентируюсь на заводе. У меня, конечно, отличная команда, с этим не поспоришь. Не каждому так повезет с друзьями, которые тебя поддержат. Я им улыбнулся. — Вы не могли бы оставить нас с Тошей наедине? Они понимающе кивнули и отошли на достаточное расстояние, чтобы дать нам возможность поговорить без свидетелей. — Касатик, я не оставлю тебя одного. Даже не начинай… — Тош, я тоже этого не хочу, но я должен. Становиться главным в группе я не собирался, но они выбрали меня. Это мой долг и моя ответственность. Я не могу перекладывать их на других. — А я не могу оставить тебя здесь. От одной мысли о том, что ты можешь умереть, а я даже знать об этом не буду… Нет, Касатик. Не проси. Я обнял его, заглядывая в глаза. Меня переполняла любовь к этому человеку. Я не представлял жизни без него… — Тоша, нам обоим придется с этим смириться. Я люблю тебя и даю слово, что сделаю все, чтобы вернуться к тебе. Но ты должен мне довериться, Тоша. Поцелуй, с которым он накинулся на мои губы, был пропитан таким отчаянием, что стало не по себе. — Вы возвращаетесь домой, — заявил я, когда Илья и Ксюша подошли к нам снова. — Возвращаетесь так быстро и осторожно, как только можете. Первым делом выставляете дозорных на вышки и объявляете режим повышенной готовности. Всех вооружить. Они готовы к самозащите. Ксюша, ты останешься в части, это не обсуждается. Илья, Тоша, возьмите Володю, Юлю и других из команды Ильи. Я хочу, чтобы вы выставили кордон на восточном выезде из города. Именно с той стороны поедем мы с Женей. Если нас с ним будут преследовать, стреляйте без раздумий. Мы не можем себе позволить привести врагов к стенам нашего дома. Я оглядел их еще раз, поцеловал Тошу и остался смотреть, как они торопливо уходят. В одиночестве в голову лезли самые предательские мысли. Зачем мне это все? Я не герой. Ведь это так просто — вернуться домой, к Тоше и забыть все, что я здесь видел. Не думать о других. Думать только о нас с ним. Но этот парень, Женя, Ксюшин брат… Оставить его здесь я не мог. Оставить, зная, что изо дня в день его будет трахать Артемьев, и однажды безразличие, с которым Женя отдается, сменится обреченностью. Парень оказался удивительно сильным, мало кто смог бы так жить и не сойти с ума, да еще и принять все свалившееся на него с достоинством. Найдя себе укрытие, я подстелил отданные остальными свитера на деревянный настил и принялся ждать. Пусть это глупо — так рисковать ради малознакомого парня, но ради своих людей, ради Ильи с его группой, ради Ксюши, ради членов моей новой семьи следовало потерпеть. Ради мира и спокойствия в моем доме. Женю пришлось ждать долго. Меня беспокоило то, что Тоша там изводится в неизвестности и рано или поздно может наделать глупостей. Оставалось лишь надеяться на его благоразумие. Запасы еды подходили к концу, когда днем ко мне пробрался парень. Стоило ему увидеть меня, как на его лице отразилось настоящее облегчение. — Завтра Саша с несколькими своими парнями собирается на вылазку в город. Как только он уедет, я выберу подходящее время и приду, — пообещал Женя. — Ты… дождешься? — Да, — кивнул я. Он всплеснул руками и достал из карманов пару банок. — Чуть не забыл. Я принес тебе консервы. До завтра? Я кивнул и ободряюще ему улыбнулся. Парень отправился обратно на завод с надеждой, что завтра все изменится. Пришлось бежать. Едва Женя появился на пороге моего укрытия и кивнул в ответ на вопросительный взгляд, мы сорвались с места. Мы петляли по улицам, добираясь до переулка, в котором ждал оставленный нами с Тошей для побега мотоцикл. Молчание быстро надоело, и через некоторое время я решился задать давно мучивший меня вопрос. — Как ты оказался у Артемьева? Женя посмотрел удивленно, пожал в ответ плечами. — Сам пришел. Когда очнулся после вируса, увидел вокруг множество трупов. Бросился на квартиру к Ксюше, но ее там не оказалось. Я подумал, что она мертва. Возвращался к себе и наткнулся на южан. Одиночество в мертвом городе пугало, так что сначала я весьма обрадовался. Южан собрал Саша. После вируса выжили несколько его дружков, и они быстро сообразили, что могут весьма неплохо устроиться и занять далеко не последние позиции в новом мире. Саша сразу проявил ко мне интерес, все время спрашивал, может ли он чем-то помочь, что-то сделать для меня. До вируса со мной такое случалось сплошь и рядом, я был окружен всеобщим вниманием и принимал это как должное. Несмотря на то, что я и тогда предпочитал свой пол, такого, как Саша, я не подпустил бы к себе никогда. Но обстоятельства изменились. Я раздумывал о том, что это очень неплохо, когда в такое время рядом заботливый, сильный партнер. Хотя, признаться честно, перспектива оказаться пассивом на всю жизнь удручала. Как оказалось, раздумывал я слишком долго, а Саша терпением не отличается. Когда ему надоело ждать, он взял то, что хотел, силой, — голос Жени немного дрогнул, выдавая, что далось ему все не так просто, как он сейчас об этом рассказывает. — Тогда я понадеялся, что Саша, получив свое, отвалит, а я уйду из этого места, которое не казалось уже таким безопасным. С моих глаз спали шоры, и я стал замечать, что ко многим относятся ничуть не лучше. Девушек принуждали к сексу, нескольких парней тоже. Как оказалось, я сильно просчитался. Саша отпускать меня не желал, а я не желал сдаваться на милость победителя. У него ушло пару месяцев, чтобы «приручить» меня. Я долго сопротивлялся, пока однажды он не отымел меня на глазах у всех своих. И пообещал, что, если я попробую сбежать или сопротивляться ему всерьез, он отдаст меня им на всю ночь. Любить он меня после такого не перестанет, а вот уму-разуму это меня должно научить. Пришлось мне подстраиваться под реалии нового мира. — Он горько улыбнулся. — Вот такая любовь… — Извини, — попросил я. — Не хотел лезть не в свое дело. Не думал, что все… так. Женя пожал плечами. — А как ты познакомился со своим парнем? — Мы с Тошей, что называется, слезли с одного горшка… Добравшись до мотоцикла, я решил, что мы спасены. Рано решил. На выезде из города, на месте бывшего поста ГАИ, я заметил преследователей. Они не могли нас догнать, но и мы уйти от них не могли. Вот только и дальше ехать нет никакой возможности, чтобы не привести их к части. Ситуация была патовая. Нам не уйти. Я остановил мотоцикл. — Жень, езжай дальше прямо по трассе. Там должны ждать наши. — А ты? — нахмурился парень. — Я задержу этих, — кивнул я. — Мы не можем привести их к остальным, к нашему дому. Так что их надо остановить. — Тогда это сделаю я, — вздохнул Женя. — Ему нужен я. Ты сможешь уйти к своим. К Тоше. Это было так соблазнительно, что я едва не согласился. — Нет, Жень. Ты к нему не вернешься. Я не представляю, что он сделает с тобой. — Главное, что не убьет, — заявил парень показно равнодушно, хотя глаза выдавали волнение, когда он смотрел на два приближающихся мотоцикла. — Он не захочет расстаться с игрушкой и слишком портить ее тоже не станет. — Он свихнулся на тебе, Жень, — тихо заметил я. — Однажды ему окончательно сорвет крышу, и он тебя убьет. — Знаю. Я посмотрел на него, на решимость, с которой он смотрел вперед, и вдруг понял… — Ты не собираешься ему сдаваться живым, да? Женя отвернулся и промолчал. Не стал подтверждать мою правоту, но и отрицать тоже. — Видимо, остаемся вместе, — добавил я и отдал ему свой пистолет. Сам достал прикрепленный к мотоциклу узи. Неплохая заначка. Прорвемся. Быть может. Преследователей было всего двое — Артемьев с одним из своих парней. — Что, Жень, нашел себе нового ебаря? Для меня строил недотрогу, а с этим сам пошел? Вот, значит, какие в твоем вкусе, недавашка? — Артемьев изучающе меня оглядел. Я сделал шаг в сторону, загораживая парня собой. Против такой махины тощий паренек не выдержит. — Ну и кто ты такой? — поинтересовался Артемьев. — Что за крыса завелась в моем городе и таскает то, что принадлежит мне? — Я внимательно следил за каждым его движением, достав из ножен еще и военный тесак. — Драться будем? Прям как в старинные времена за даму сердца? Что же ты молчаливый такой? Как тебя зовут? — Касатик, — неожиданно проговорил второй. Мы с Артемьевым перевели на него удивленные взгляды. — Кличка это его. Он в одном подъезде жил с… моей бывшей поблядушкой. Его весь квартал знал. Я пригляделся и с отвращением узнал Митькиного бывшего, Андрея. Этого ублюдка я увидеть не ожидал, думал, подонок сдох. Когда мы жили вместе, Митька рассказывал мне о нем. Рассказывал о том, как эта сволочь с ним обращался. Я помнил, каким Митька был наивным и доверчивым. А этот ублюдок этим пользовался. Жил на деньги, что Митька зарабатывал, пил, нередко бывало, что бил его, гулял налево и при этом называл самого Митьку «дырявой шлюшкой». Пусть мы разошлись, но мой бывший — добрый и светлый мальчик, и такой скотины в жизни явно не заслуживал. Судьба в насмешку собрала под крылом южан всех уродов, каких только смогла найти? — Малыш, пойдем со мной, хорошенько попросишь прощения — и я, так и быть, подумаю над этим, — заявил Артемьев. Женя рядом вздрогнул. — Ты принадлежишь мне и знаешь об этом, — продолжал тот, приближаясь к нам. — Ты мой, и я никогда тебя не отпущу. Накажу за то, что вытворяешь, но не отпущу. — Я стиснул автомат в руках, но с ужасом понял, что не могу нажать на курок. Перед глазами стояло лицо Марата, умершего от моей руки. Я уговаривал себя, что только смерть остановит эту мразь. Только убийство защитит моих близких. — Я привяжу тебя к кровати и не выпущу до тех пор, пока ты не станешь послушным, ласковым мальчиком. Я дал тебе слишком много свободы, но больше такую ошибку не допущу… Выстрел оглушил. Я замер, пытаясь понять, почему мне не больно. Не скоро дошло, что выстрелили не в меня. Только когда Артемьев повалился на землю, удивленно глядя на Женю. Парень медленно опустил пистолет. Его руки не просто дрожали — ходили ходуном. Дальше все завертелось так быстро, что я едва успел сообразить. Андрей потянулся за оружием и получил от меня автоматную очередь, пересекшую его грудь. Раздумывать времени уже не было. Только отсрочка оказалась напрасной. Из-за поворота показались южане и открыли огонь почти сразу. Я ухватил Женю за руку и потащил к заколоченному посту. Какое-никакое, но укрытие. Мы повалились на землю. — Он мертв? — спросил Женя почему-то шепотом. — Саша мертв? — Да, — твердо ответил я. Только истерики его мне не хватало. — Наша жизнь тоже долгой не будет, — заметил он довольно спокойно, выглядывая наружу. — Видимо, да, — вздохнул я. — Я пообещал Тоше вернуться. Ненавижу, когда приходится его обманывать. Южане вывалились из машин, тут же открывая огонь по стенам. Мы почти не отстреливались. Только для того, чтобы не подпустить их совсем близко. — Слушай, ты и так сделал для меня больше, чем я рассчитывал, — вздохнул Женька. — Уходи. Я огляделся и печально улыбнулся. — Не выйдет. Нам не уйти. Ни одного пути отхода. Так что просто продержимся, сколько сможем, а потом… В канонаду выстрелов ворвались новые. И раздавались они с другой стороны. Мы с Женей выглянули из убежища и едва не завопили от радости. По трассе приближалась машина. Это наши спешили на помощь. Перестрелка была недолгой. Володя, Илья, Юля и, конечно, Тоша высыпали на улицу. Наши тренировки даром не прошли. Да и мы с Женей не отсиживались без дела, тоже отстреливаясь. В какой-то момент все закончилось, выстрелы звучали все реже и наконец совсем стихли. А потом меня обхватили сильные Тошины руки и куда-то потащили. Мы оказались за постом, в каких-то кустах. Я оказался впечатанным в ствол дерева. Одежда полетела на землю, руки оставляли синяки на коже, а Тоша все терзал мои губы, не в силах оторваться. — Сука! — рычал он. — Ненавижу тебя! Как ты мог? Почему ты не думаешь обо мне?! Почему не понимаешь, что я сдохну без тебя?! Что этот мир мне без тебя не нужен! — Идиот, — смеялся я, подставляясь под его поцелуи-укусы. — Ты не представляешь, как я тебя люблю. Волнение и перенапряжение помутили рассудок, выброс адреналина требовал выхода. Это было похоже на сумасшествие. Тоша вдавливал меня своим телом в дерево, вжимаясь пахом в мой, потираясь твердым членом о мой живот, проходясь и по моему напряженному члену. Я рычал от нетерпения, когда его рука стиснула наши члены. Отпустило быстро, почти сразу после острого оргазма. Еще какое-то время мы стояли в обнимку, приходя в себя. Наконец Тоша нашел в себе силы отстраниться, заглянул в глаза. — Никогда так больше не делай. Не смей оставлять меня одного. Понял? Я счастливо улыбнулся и поцеловал его, а потом повел к машинам. Предстояло наведаться на завод и добить остатки южан. Вкрай озверевшие существа, забывшие обо всем человеческом, были не слишком надежным соседством. Остальным в части знать об этом не стоило, но собравшиеся здесь были со мной единодушны. А потом можно и домой. Приедем и надо подумать о том, чтобы сделать Тоше предложение. В конце концов, мы сами устанавливаем порядки в этом новом мире, и одним из них будет то, что браки нужно заключать по любви. Так что остальным придется смириться с тем, что я собираюсь назвать любимого мужчину мужем. Эпилог Тридцать лет спустя. Просыпаться от жары я привык уже давно. Тоша во сне постоянно стягивал с меня одеяло, а просыпаясь ночами и обнаруживая это, старательно укутывал. Первое время я еще пытался уговорить его, что лучше мерзнуть, чем задыхаться от жары, отчего нередко снились кошмары. Но Тоша упрямо продолжал меня кутать, и я со временем к этому привык. Откинув одеяло, я коротко коснулся губами поясницы мужа и, потянувшись, поплелся в ванную умываться. Всего через пару минут на бока легли родные руки, обнимая и притягивая к себе. Я привалился к нему спиной, продолжая лениво водить щеткой по зубам. Умываться закончили практически одновременно, оделись и вышли на улицу. Маршрут был привычен, и мы легко побежали по расчищенной дорожке. Я, как обычно, пристроился позади Тоши, следуя за ним по пятам. Деревня, в которую мы переселились лет пятнадцать назад, устав от казарм, понемногу начала просыпаться. Мы пережили тяжелое время. Пережили южан. Пережили дни в ожидании нападений других выживших. Пережили недоверие к появившимся возле наших ворот чужакам. Некоторых приняли в свою семью, наладили отношения с другими поселениями. Когда стало понятно, что нападать на нас никто не спешит, мы переселились в деревню. Что-то восстановили, что-то отстроили. Наш с Тошей дом стоял на отшибе, на возвышении над деревней. Мы построили его сами по образцу того охотничьего домика в лесу. Наша группа разрослась. Сейчас в ней было около двухсот человек. Пробежка закончилась, и мы вернулись домой. Первым делом душ. Забравшись вдвоем в душевую кабину, лениво ласкаясь и целуясь, ополоснулись. — Омлет или блинчики? — поинтересовался Тоша, когда мы прошли на кухню. Я задумался лишь на секунду, выбирая. — Омлет. Чай или кофе? — в свою очередь поинтересовался я. — Как всегда, — ответил Тоша. Значит, кофе. Черный и без сахара. Запасов зерен хватит еще надолго. Прежде чем город совсем обветшал, мы вынесли все и устроили на складах. Я поставил турку на огонь и сварил кофе. Налив две кружки, я устроился за столом. Отдал одну кружку Тоше, а он поставил передо мной тарелку с омлетом. — Доброе утро, — улыбнулся мой любимый, касаясь губами моих губ. — Доброе, — сказал я, отвечая на поцелуй. — Привет! — звонкий голос ворвался в идиллию нашего утра, и в этом тоже не было ничего нового вот уже как двадцать лет. — Все воркуете? Ничего в этой жизни не меняется. Денис устроился на стуле между нами, и Тоша тут же поставил перед ним тарелку. — Спасибо, пап. Я улыбнулся. Вспомнил, как перед воротами части появилась женщина с новорожденным на руках. Оба истощенные и едва живые. Женщину, Ольгу, спасти у нас не вышло, а мальчик выжил. Он стал для нас с Тошей сыном, которого в прошлой жизни у нас бы никогда не было. Я даже не заметил, когда Дениска успел вырасти в этого бугая с широкой улыбкой от уха до уха, упрямца и неисправимого оптимиста. — Кто-то еще месяц назад требовал независимости и свободы, — напомнил я, указывая на его тарелку. — Па, ты сам не умеешь готовить, — напомнил Дениска. — Если бы папа тебя не кормил… — Но он меня кормит. Потому что я от него не сбегал. Тоша только тяжело вздохнул. Видимо, ему надоело слушать одно и то же по кругу. Меня задело, что Денис так быстро от нас сбежал. Хотя Тоша не уставал мне напоминать, что Дениска молод, и когда мы были в его возрасте, то тоже желали свободы. Я бросил взгляд на любимого и тяжело вздохнул. — Ты же знаешь, что мы всегда тебе рады, — признал я. Денис тут же просиял. — Поэтому я и прихожу каждое утро! — Балбес, — усмехнулся я. После завтрака я помыл посуду и собрался. — Я на Совет, — напомнил я Тоше. Тот кивнул. — Дениска, поможешь мне нарубить дров? — спросил он у сына. После того как мы вырезали остатки южан, я отказался возглавлять нашу группу в одиночку. Я больше не хотел никогда брать на себя такую ответственность. Так что мы создали Совет. В него вошли Илья, Володя, Леня и Ксюша. Мне тоже отвертеться не удалось. Хотя я был не против, разделив бремя власти. В Совет звали и Тошу, но он отказался. Сказал, что советник из него будет плохим, потому что возражать мне он не может. Только поддерживать. Я шел по деревне, приветствуя жителей и иногда останавливаясь с кем-нибудь поболтать. У дома Жени с Митькой задержался. Митька просил зайти, хотел о чем-то поговорить, но во дворе его видно не было. Я отворил калитку и вошел внутрь, но, услышав стоны, раздающиеся из открытого окна в спальне, решил не нарушать семейную идиллию. Вот уж кто оказался неугомонными кроликами, дав фору даже Илье с Васькой. Решив поговорить с Митькой позже, я направился дальше. Володя и Леня, живущие в соседних домах, поспешили мне навстречу. Я поприветствовал провожавших их Марину со Светой, играющих на улице внуков и присоединился к друзьям. Мы как раз подходили к Общему дому, где заседал Совет и где встречали все общие праздники. Ксюша выскочила из дома по соседству, но у калитки ее догнала Юля, поцеловала жену и что-то сказала на прощание. Ксюша рассмеялась и присоединилась к нам. Юля приветственно помахала нам рукой и скрылась в доме. Илья уже ждал внутри. — На самом деле вопрос у нас на сегодня только один, — заметила единственная женщина в Совете. — Наша очередь устраивать праздник Солнцестояния. А это значит наплыв из соседних городов. Мы в состоянии их всех принять? Эта традиция появилась давно. Не все смогли найти себе пару внутри группы, и, когда появились союзники из других выживших групп, мы решили устраивать общие праздники, на которых можно общаться и, быть может, найти свою пару. Потом стали подрастать дети, и мы поняли, что подобные праздники еще и отличная возможность избежать кровосмешения близких родственников в будущем. Так что это стало довольно важным аспектом жизни, а уж молодое поколение ждало подобные праздники с нетерпением. Дневная суета подошла к концу. Я попрощался с друзьями и поспешил домой. Как бы хорошо ни было с другими, вечер я предпочитал проводить с Тошей. Наедине или с Дениской. Но сын последнее время стал пропадать по вечерам, так что вечера снова принадлежали только нам двоим. Прихватив ужин и покрывала, мы устроились на поляне у выложенного камнями костра. Я сидел в объятиях мужа, глядя в ночное небо, рассекаемое множеством светящихся полос. Одно из последних свидетельств падения человечества. Города вымерли. Дома обветшали и разрушились. Асфальт давно разрушен проросшими корнями и травой. В этих новых джунглях правят звери, не мы. И вот теперь это. Небо рассечено множеством падающих спутников. Нам оставалось только смотреть и надеяться, что ни один из них не нанесет нам вреда. — Ты заметил, что мы стали меньше говорить друг с другом? — спросил я, потираясь щекой о его плечо. Он улыбнулся и прижался губами к моему виску. — Потому что я и так чувствую тебя. Тут, — он положил мою ладонь на свое сердце. Я улыбнулся ему в ответ. — И что я чувствую сейчас? — Умиротворение? — Почти, — признался я. — Счастье. Я сегодня смотрел на все, что мы создали, и вообще много думал о прошлом. — И о чем же ты думаешь сейчас? — поинтересовался Тоша. — Что благодарен этому новому миру за тебя. Потому что меня не раз посещала мысль, что там, в старом мире, мы бы не были вместе. Я бы не смог разобраться в своих чувствах к тебе. Мы не смогли бы жить вот так… открыто. Тоша крепко стиснул меня в своих руках. — Мне иногда снится это в кошмарах. Что ты снова меня не замечаешь. Точнее, не меня, а моих чувств к тебе. Я снова только твой друг, и мой удел — наблюдать за тобой и молчать. Я взял его руку и прикоснулся губами к пальцам. — Прости. Я был так слеп. — Это ерунда. Ведь ты, Касатик, разделил со мной жизнь, разделил со мной этот мир. — На самом деле, — прошептал я, — я создал этот новый мир для тебя. И для себя. Для нас. Вместе. 5.09.2017г.