Друг жениха

Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Сия-то радость моя исполнилась. Евангелие от Иоанна, 3:29

Дэниел чувствует себя глупым и странным, и он сам не понимает, как, но он умудряется оставаться глубоко верующим. Да, в двадцать первом веке. Да, с виду обычный парень из обычной семьи. Закончил школу и университет, но по-прежнему верит в бога, как его с детства приучили бабушка и дедушка, хоть и осознаёт, что все постулаты его веры легко разрушаются законами логики. Бог всегда помогал — по крайней мере, так это выглядело глазами Дэниела. Когда родители ссорились. Когда в школе были проблемы. Когда из больницы позвонили и сказали, что брата Дэна сбила машина. Он молился, и ему казалось, что бог внимает его молитвам и благосклонно вносит свои корректировки в его жизнь. Родители переставали ссориться (хоть потом и начинали снова). Оценки в школе становились лучше, а одноклассники на некоторое время перестали задирать Дэниела и переключились на кого-то другого. Брат не получил серьёзных травм в той аварии. Бог всегда как будто бы помогал — и Дэниел в него верил. Бог помогал, пока Дэниелу не исполнилось восемнадцать. Именно тогда он влюбился в Фила. Он влюблялся и ранее, но никогда это чувство не было таким сильным. Дэниела тянуло к Филу. Все его мысли, которые раньше были сосредоточены на учёбе и набожности, уступили место диким фантазиям, мечтам о поцелуях с Филом, о близости с ним. Дэниелу не нужно было много, он был бы счастлив, если мог хотя бы поцеловать белое запястье Фила или жёсткое плечо в веснушках. Дэн молился, чтобы бог избавил его от этого грешного желания, хотя сам понимал, как это глупо. Библия говорила, что его любовь грешна, а наука — что совершенно нормальна, и Дэниел никогда раньше так сильно не сомневался в своей вере и своих чувствах. И, видимо, он сомневается уже слишком долго. Дэниелу двадцать четыре, и он сидит на диване в доме своего друга Фила Лестера, глядя на него и его невесту — Джудит. Давняя знакомая Дэниела, она именно с его помощью познакомилась с Филом. А потом одним лёгким движением уничтожила Дэниела, на его глазах поцеловав Фила. Как удар меча, отсекающий голову, этот поцелуй пресёк все его неосуществимые надежды. Он очень любит Джудит, потому что она действительно подходит Филу. И она лучше Дэниела. Во всех отношениях. И ему горько от этого. Джудит и Фил говорят о свадьбе. Фил всегда относился к пышным свадебным обрядам скептически, но он поддаётся на уговоры Джудит, которая хочет устроить настоящую церемонию. «Мои дотошные родственники на части меня разорвут, если мы не устроим венчание в церкви и торжественный обед», — говорит она, и Дэниел мямлит что-то о том, что брак — это правильно. Фил добродушно смеётся. Он давно привык к маленькой странности своего друга. Его религиозность совсем не мешает в общении. Дэниел отличается большим умом и начитанностью, разбирается в философии и даже немного в физике. Он начинает говорить цитатами из библии только тогда, когда смущён и напуган. Фил это знает. Фил знает, что его религиозность — лишь способ защиты. Его вера — это его рамки, которые ему жизненно необходимы. Фил понимает всё это лучше, чем Дэниел, и, возможно, его ошибка заключается в том, что он не сделал ничего, чтобы вырвать друга из этих рамок. Джудит выходит из комнаты, чтобы принести какой-то альбом, и Дэниел, заметно нервничающий, вскакивает с места. Он думает, думает о том, что будет дальше. Фил женится. Они с Джудит переедут в новый дом. Дэниелу нужно будет надолго уехать по работе в другой город вскоре после свадьбы. Эта свадьба кажется каким-то судным днём, после которого всё в жизни трёх друзей должно измениться. Дэниел уже давно чувствует себя висящим над пропастью. Пустота в его душе, которую раньше заполнял Бог, всё сильнее ощущается как просто пустота. Дэн чувствует, как его жизнь ломается. Он встаёт у камина и смотрит на Фила с такой решимостью и отчаянием, что Фил озадаченно поднимает брови. — Что-то не так?.. — начинает он, и Дэниел выпаливает: — Мы скоро надолго расстанемся. Фил неуверенно кивает. — Ты говорил, что уедешь по работе... — Нет. То есть да... я просто подумал... — Щёки Дэниела вспыхивают. — Я думал уехать куда-нибудь. Пожить где-нибудь. Сменить обстановку. Тем более, я не хочу мешать тебе и Джудит. Фил смеётся и уверяет Дэниела, что он ничуть им не помешает, и Дэниел, глядя на не зажжённый камин гостиной, ощущает острое желание сгореть. Это желание преследует его ещё несколько дней, до самого дня свадьбы. Сидя в своей постели поздно вечером, он читает потрёпанную книгу, которая дрожит в трясущихся руках. Строки пляшут в горящих глазах Дэниела. Он не может не думать об этой свадьбе, он не хочет этой свадьбы. Всё, что теперь остаётся — жалеть о том, что не признался Филу во всём ещё раньше, до появления Джудит. И теперь, может, они были бы вместе. Фил и Дэниел, а не Фил и Джудит. Думать об этом — всё равно что жечь себя заживо. Дышать становится тяжело. Дэниел хочет помолиться, но что-то сбивает его, какое-то новое чувство — почти отвращение. Он роняет на себя спичку, когда зажигает в спальне свечу, и его одежда чуть ли не загорается. Громко выругавшись, Дэн впервые ложится спать без молитв. Дэниел не хочет присутствовать на свадьбе, но всё равно приезжает к церкви в установленное время. Голова начинает кружиться, когда у дверей старой церкви он видит Фила в чёрном костюме. Фил смотрит на Джудит в скромном бежевом платье и светится от счастья, и Дэниел любит его как никогда, и в то же время он как никогда готов с этой любовью покончить. Разговор с Филом не клеится: Дэниелу нечего ему сказать, тем более в присутствии посторонних людей — всё больше и больше гостей подъезжает к церкви. Он хочет поговорить с Джудит с глазу на глаз, пока церемония не началась. Он отводит её в сторону, где их никто не услышит. Они стоят под сияющими на солнце окнами церкви, и Джудит, заинтригованная, с ожиданием смотрит на Дэниела. Слова застревают в глотке и звучат нелепо, но он всё же говорит то, что хотел сказать. О том, какой Фил прекрасный человек. О том, как Фил никогда не смотрел на Дэниела свысока, как остальные. «Ты будешь счастлива с ним». Он видит слёзы в глазах Джудит и замолкает. Девушка бросается обнимать его и сбивчиво шепчет что-то о том, как она благодарна Дэниелу за его дружбу, за то, что он когда-то помог ей пережить смерть её бывшего возлюбленного, за то, что познакомил с Филом. «Знаешь, поначалу ты казался чёртовым сумасшедшим, таскался с этими религиозными книжками... Но... если ты когда-либо думал, что я общалась с тобой только чтобы подкатить к Филу, это не правда! — Звучало так, будто она пыталась переубедить саму себя. — Ты такой хороший...». Она смеётся, чтобы не плакать, и Дэниел, растерянный, бормочет: — Вы с Филом будете прекрасной парой. Хотя сейчас я чувствую, что нам лучше разойтись. — Он путается в мыслях, а Джудит смотрит на него с застывшей на губах восторженной улыбкой. — Послушай, я скоро уеду. — Надолго? — Насовсем. Джудит думает, что Дэн шутит. Она ещё раз обнимает его. У них больше нет времени: церемония вот-вот должна начаться. Вереница гостей медленно заходит в церковь. Дэниела преследует ощущение, что эта свадьба — его прилюдная казнь. Он исподлобья оглядывает гостей, садящихся на скамьи, и ему кажется, что все вокруг бросают на него полные презрительной жалости взгляды, как на обезглавленный труп. Дэниел чувствует себя сумасшедшим. Никто на него, на самом-то деле, не смотрит, его мало кто знает, и никому не известна его смешная, нелепая любовная тайна. На протяжении всей церемонии Дэниел не отрывает взгляда от Фила. Как верный друг жениха, Дэн пытается радоваться за него. Он знает, что должен радоваться за Фила. Он знает, что должен счастливо улыбаться, и улыбаться от этого становится так легко. Он слышит, как Фил произносит клятву, и не может не представлять, как этот бархатный голос говорит «да» ему, Дэну, а не Джудит. Дэниел представляет, как вечером, после долгого застолья в ресторане, он мог бы выйти с Филом на террасу, поговорить. В темноте, без лишних свидетелей, он мог бы поцеловать Фила, окончательно предав свои убеждения, свои страхи и своего Бога. Он мог бы его поцеловать, надеясь, что Фил слишком пьян, чтобы это запомнить. Но ничего не выйдет. Фил весь день будет слишком сильно прикован к Джудит и не отойдёт от неё ни на шаг... Дэн отгоняет назойливые фантазии. Священник заканчивает свою речь. Кольца на пальцах. Поцелуй. Растроганные возгласы. Слёзы радости на лицах родственников. Джудит и Фил — муж и жена. Дэниел чувствует себя разорванным на составные части. Он смотрит на священника, слепящий белый свет окон, кресты, толпу гостей, Фила в костюме, Джудит в бежевом платье, и пытается найти внутри себя Бога, нащупать на дне своей души остатки веры. Но там больше ничего и никого нет. Дэниел уезжает уже на следующий день. Пытаться найти свободу, которая всю его жизнь так сильно его пугала. Он начинает понимать, что всё это время держало его. Почему он ничего не говорил Филу? Почему считал свою любовь к нему неправильной? Почему вообще верил?.. Ведь проблема была не в религиозных догмах, не в библии, не в том, что говорили апостолы и Иисус тысячелетия назад, и даже не в проповедях, которые Дэниел слушал, будучи ребёнком. Это был страх. Дэниел боялся жизни без правил, без строгих рамок, без ограничений. Он никогда не говорил Филу о своих чувствах — не потому, что эти чувства считаются грехом, а потому, что он попросту боялся. Боялся. Боялся. Дэниел молил бога избавить его от чувств к Филу, потому что боялся совершить ошибку. Потому что стоять в стороне, оправдываясь религиозными соображениями, для застенчивого юноши легче, чем сделать первый шаг. Точно так же, как Дэниел молился, будучи подростком, когда в его жизни что-то шло не так. Он просто опасался, что сам, в одиночку, не сможет всё исправить. Но на самом деле всё это время он действительно был один.