69 мыслей девушки-кейпопера

POV Сунён Лять, я опять опоздал на пару! Уже два дня подряд не могу на пары вовремя прийти! Стыд-позор мне. Надо больше спать. Меня зовут Квон Сунён. Я учусь в Гарварде, одном из самых популярных и дорогих (если не в самом дорогом) университетов мира. Здесь каждый студент - богатый ребёнок богатых родителей, которые не хотят, чтобы их дети прожгли всё состояние в первом же поколении, но чтобы они хоть чему-то научились и оставили хоть сотню тысяч долларов своим детям. Люди со мной учатся приличные, только очень заносчивые. Дескать, я гарвардец - всё, все пути открыты, я тут виайпи, все мне кланяйтесь, челом бейте и в ноги целуйте. Но я не из таких (как бы чванливо это ни звучало). Я кореец, а наше воспитание немного иное, нежели у американцев. Я учусь на втором курсе медицинского факультета. Родители остались в Сеуле вместе со своим состоянием, а мне раз в месяц переводят на карточку тысячи по две долларов. Не то чтобы я шикую, но на жизнь в достатке вполне хватает. Кстати о корейцах, да и об иностранцах здесь. Их тут на удивление много, процентов сорок от всех студентов. Не знаю, как на других курсах и факультетах, но на нашем, втором курсе, четыре группы. Так вот, в одной только нашей группе из тридцати человек аж одиннадцать иностранцев, не включая меня и не учитывая вылетевших после первого курса; двое из них китайцы, ещё двое, хоть и говорят по-английски, тоже имеют корейские корни. Так что я тут от одиночества не погибаю - у нас прекрасная двенадцатиперсонная компашка. Мы всё время стараемся пересекаться, чтобы не погрязнуть в этом болоте американского бахвальства, заносчивости и надоедливой горделивости. - Здравствуйте, профессор Клюшко, извините за опоздание. Можно войти? - запыхавшись, с одышкой спросил я, стоя на пороге. - Входи, несчастный. Садись тихо и никого не отвлекай, - произнесла профессор. Вообще, я ожидал другой реакции. Клюшко у нас новый преподаватель; прошла всего неделя с начала учебного года, и у нас было всего две её лекции. Но эти две лекции запомнились надолго всему курсу - она так унизила одного парнишу из другой группы, что не то что ему, всем десяти дюжинам студентов хотелось провалиться под землю, а заодно и её с собой забрать. Лютая тётенька, в общем. Но сегодня, видать, у неё настроение хорошее, так что мне крупно повезло. Я направился к своему месту за одной из парт в середине зала. Не близко, не далеко, не справа, не слева - это было очень удобное место для слушания лекций. Если пара тебе нравилась, тебе ничего не мешало конспектировать всё и отчётливо слышать предлагаемый материал; а если не нравилась, то ты мог просто лечь на парту, и за спинами впереди сидящих девушек с пышными налаченными причёсками тебя не видно. Пока я, казалось бы, всего за пару мгновений добрался до своего места, меня успели прожечь десятки презренных взглядов. Все смотрели на меня, как Ленин на буржуазию, как Кромвель на участников маскарада, как Лжедмитрий I на крестьян. И только сочувственные взгляды Вернона и Сынквана помогли мне не споткнуться и сесть на своё место без позора, вызванного падением. ______ Первая пара закончилась. Вся толпа супер-пупер-дупер-овер-дофига хайповых американцев ломанулась в дверь, намереваясь, вероятно, успеть первыми в столовую (если полулюксовый ресторан в Гарварде можно назвать столовой). Мы же спокойно, не торопясь, собрали свои вещи и наконец-то нормально поздоровались. - Ты чего опоздал-то? - спросил мой лучший друг Докём, жуткий лодырь, но каким-то чудесным образом сдавший сессию в прошлом году на четыре. - Я допоздна переписывал конспект и проспал будильник, - разочарованно ответил я. - Ну бывает. Я думал, ты не придёшь. Аж заволновался. Я чуть не прыснул от смеха. - Кого ты обманываешь? - Ты меня недооцениваешь! - возмущённо воскликнул он. Мы, все двенадцать, дружно рассмеялись. А чуть позже я заметил сзади незнакомую девушку. "На прошлом курсе её точно не было", - подумал я. И тут она смело и с вызовом подошла к нам: - Ребят, а как эту преподшу зовут? - Профессор Клюшко, - оглядывая её сверху вниз, ответил Джун. Джун - местный ловелас, пол-универа девок по нему сохнет. А он всех динамит. В начале предыдущего года жаловался, что он приходит к себе в общагу, а ему под дверь штук семь бумажек с любовными признаниями подсунуто. "Достали! Житья спокойного нет!" - яро возмущался он. А сейчас, как первокурсницы придут и встретят его в коридоре или в общежитии, всё по второму кругу, пока он и им всем не откажет. - Спасибо. - Девушка заметила его оценивающий взгляд и прибавила: - Даже не думай. Я первому встречному не даю. И вообще, ты не в моём вкусе. Китаец немного оторопел. Мы с парнями переглянулись и с интересом посмотрели на друга. - Кхем, братишка, вот и тебя продинамили. Сдаёшь позиции, - поддразнил его Докём и сочувственно похлопал по плечу. К счастью, Джун не принял насмешки близко к сердцу, как и фразу этой смелой незнакомки. - Да больно-то и надо было, - отшутился он. - Как тебя зовут? Ты новенькая? - спросил я. Не, ну реально интересно. К тому же, она точно не американка - хоть и дерзкая, но не заносчивая. - Цзыли. Да, я тут как бы новенькая. И да, я не знаю, как тебя зовут, - она упёрлась взглядом в Минхао, - но я вижу, что ты хочешь спросить - нет, я не китаянка. Я русская. Я взглянул на Минхао, высокого худого парня с невероятно милым лицом, и увидел, как из выражения его лица постепенно исчез энтузиазм. - Но я говорю на трёх языках, и на китайском в том числе, - подмигнув, добавила она. - Еееееей! Говори со мной иногда по-китайски, пожалуйста, - по-детски радостно сказал китаец. - А что такое? Неужели ты хочешь сказать, что твой английский ещё не очень хорош? - саркастично спросила девушка. - Да нет, с английским у меня всё в порядке. Просто хочу иногда услышать родную речь, а этот дебил, - он кивнул на Джуна, - меня порядком достал. Джун хотел было начать возражать, но его прервал Мингю, высокий парень модельной внешности. - Кхм, друзья, не хочу прерывать вашу радостную дискуссию, но скоро начнётся вторая пара, - вежливо напомнил он. - Можно же я пойду с вами, да? Мне всё равно в этой группе тусоваться не с кем. Девочек тут кот наплакал, да ещё и наштукатуренные все. Нам с ними говорить определённо не о чем, - невозмутимо сказала наша новая знакомая. - Ну а почему нет, - ответил я. Мы собрали все вещи и направились в следующую аудиторию. ______ Следующей в расписании была химия. Бля, ничего сложнее в моей жизни ещё не было! Пока что, на первых двух неделях, по практикумам нас не таскают, всё только лекции. Но ты пойди пойми их! Слава богу, в этом году химия хоть первой нигде не стоит. А то вот так вот проспишь, пропустишь десять минут - и всё, хрен что поймёшь потом. Да и вообще почти у всей группы нелады с химией. Возможно, так нас и распределяли, но это не точно. ______ И вновь мелодия звонка прошлась по всему зданию. Во время предыдущего перерыва Цзыли познакомилась с нами всеми. Конечно, мы все понимали, что запомнить двенадцать человек зараз не очень легко, поэтому периодически напоминали свои имена. Мы все рассказали о себе, и она тоже. Как оказалось, она учится здесь на бюджете, потому что стала победителем олимпиады по биологии, и это дало ей 100 баллов на экзамене по этому предмету автоматом. Ну а по химии, как она нам объяснила, у неё и так 98 баллов. У них там в России сложная система, я не особо разобрался (и не хочу), но общую суть уловил. После нашего выхода из аудитории мы вместе побрели в столовую. Разумеется, сидеть она отныне будет за нашим столом. А в коридорах наша странная компания (действительно, двенадцать парней и одна девушка - ничего необычного) привлекала много внимания. Накрашенные бабищи смотрели на Цзыли с презрением. И она отвечала им таким же взглядом. А несколько минут назад она прямо с порога разрушила стереотипный образ хрупкой леди. Мы шли по коридору, она шагала между мной и Мингю. Мы разбились на несколько троек, а сзади нас догонял на своих коротких ножках (никогда не устану шутить про его рост) Джихун. Мы с ней оживлённо разговаривали; она даже достала наушники, дала мне один из них и включила свой плейлист, ибо, как оказалось, музыкальные вкусы у нас схожи. И вот мы идём такие радостные, мотаем головами в такт ритмичным песням, а в проходе стоит какая-то компашка во главе со сногсшибательной блондинкой на двухметровых каблуках. Она отвлеклась от беседы с компанией, оглядела сверху вниз Цзыли и всю процессию, следующую за ней, и выдала: - Шлюха. А Цзыли как ни в чём ни бывало спокойно парировала: - Как твоя мать. Я чуть в голос не заорал. А лицо блондинки побагровело, её руки сжались в кулаки, наманикюренные ногти впились в ладони. Ну а мы всей толпой просто прошли мимо. А потом Цзыли повернулась, и, не останавливаясь, крикнула через коридор: - Мой тебе совет, не связывайся с русскими! И мы продолжили путь в столовую. Еееей, сегодня у нас пицца! Как же долго я этого ждал! Пока мы, все двенадцать, жадно впивались взглядами в тётку на раздаче, мысленно умоляя её быстрее двигать клешнями, Цзыли с интересном рассматривала столовую. - Как тебе здесь? - спросил, обернувшись, Джун. Кажется, его намерения в отношении девушки сошли на нет, и теперь он общался нормально, по-доброму. - Да универ как универ, ничего особенного я пока не вижу. Общежитие удобное, это да; и учат интересно, судя по прошедшим двум парам. В остальном всё как обычно. - Ой, так ты и в общежитии была? - удивлённо спросил блондин. - А с кем ты живёшь? - Вообще, понятия не имею. Когда я с утра приехала, дверь в комнату соседа была закрыта, а сам он, видимо, спал. И когда я уходила на пары, он всё ещё спал, хотя я выходила довольно рано, чтобы, если заблужусь, не опоздать на пару. Китаец разочарованно вздохнул. - Если ты живёшь с какой-нибудь бабищей, поменяйся местами с моей соседкой. Она первокурсница, старших боится, поэтому переедет как миленькая. А то если ты с бабищей один на один останешься, боюсь, на следующий день кто-то из вас придёт без волос. - Какая забота. Спасибо, возьму на заметку. После обеда у нас в расписании было ещё две пары. Удачно их отсидев, мы все вместе зашагали навстречу свободному (почти) вечеру. Цзыли периодически поглядывала в телефон, чтобы не ошибиться по дороге и запомнить расположение общежития. И хотя на территории универа их было всего два, Цзыли всё равно проверяла всё по карте. Как выяснилось, её соседом оказался... Я. Только войдя в общежитие, я понял, что можно просто посмотреть номера комнат на ключах, что я и сделал. Они совпали. Отныне мы с Цзыли будем либо вместе просыпаться, либо вместе просыпать. Она, придя в комнату, сразу же начала разбирать вещи, попутно выучивая сегодняшние конспекты. Как выяснилось, с химией у неё особенный затык. Как и у меня, впрочем. Думаю, одна проблема на две головы лучше. Будем отчаянно пытаться понять эту науку вдвоём. ______ Прошла неделя с нашего знакомства с Цзыли и две недели с начала учебного года. Наконец-то начались практикумы. Теперь нашу учёбу можно назвать полноценной. Сегодняшний практикум по биологии прошёл на ура, поэтому из аудитории мы вышли усталые, но довольные. Ли (теперь я её так называю) заработала себе отличную оценку, так что у неё настроение вдвойне хорошее. Сейчас нам предстоял полуторачасовой перерыв на обед, а потом ещё три пары. Затем мы с Ли, как обычно, идём в общежитие и занимаемся. Потом ужин, снова занятия, только уже по анатомии; для этого мы идём в корпус универа и практикуемся на муляжах там. Пока Ли ещё не нашла времени пойти, как она говорила, купить нам в комнату наш личный скелетик. Мы, вышедшие из аудитории первыми, остановились сбоку у дверей и ждали остальных. Ребята потихоньку вытекали из кабинета, а Цзыли тем временем скучающим взглядом бродила по толпе. И тут я заметил, что она на кого-то пялится. Я проследил за её взглядом и увидел, к кому приковано её внимание. - Что, на Сынчоля заглядываешься? - с намёком спросил я. Стоявшие рядом Мингю, Вону, Веркваны (да, Веркваны, держащиеся за руки, они геи, ничего особенного) и Минхао обернулись, услышав мою внезапную реплику. Я ожидал чего-то типа "да ни на кого я не заглядываюсь", "с чего ты это вообще взял", но в ответ получил ошеломляющее: - Блин, да! Как на него не заглядываться? - С каждой репликой её речь становилась всё более и более эмоциональной. - Ты видишь эти ноги? И я вижу, и мне они ооочень (тут она сделала многозначительную интонационную паузу) нравятся... Стоп. А откуда ты его знаешь? - Мы все его знаем, - ответил за меня Минхао. - Он с третьего курса. Как-то парты вместе перетаскивали, вот и познакомились. Джонхан с ним в комнате живёт, - добавил он. Ли повернулась к нам, но в её глазах читалось явное желание обернуться и посмотреть на него ещё раз. Однако когда она повернулась, смотреть было не на кого. - Да в смысле? Ну как так-то? - разочарованно вздохнула Ли, повернувшись. И тут... Угадайте, ктооо налетел на чайна-лайн со спины и обнял обоих? Правильно, Чхвэ Сынчоль! - Привет, мелкие. Как биология? Ооо, я смотрю, в наших рядах пополнение? - спросил он, подняв глаза на нашу подругу и даже вытащив один наушник. - Позвольте представиться, Чхвэ Сынчоль. - Какая галантность. Очень приятно, Хуан Цзыли. Они пожали руки. Не знаю, как остальные, но я заметил, что между ними что-то проскочило, какая-то искра. Я глянул на ребят, взглядом вопрошая, не показалось ли мне, и они ответили мне такими же взглядами. Вот знаете, бывают такие моменты, когда вокруг вроде шумно и слышен постоянный гул, но в какой-то момент, обычно самый неловкий, все как будто по велению волшебной палочки замолкают и создаётся гробовая тишина, а потом всё возобновляется? Так вот, в этот самый момент Цзыли и Сынчоль разрывали рукопожатие. А потом, когда шум возобновился, Ли вдруг спросила: - Это АС/DC? Сынчоль просиял. - Да, это они. А песню угадаешь? Он протянул ей наушник. Девушка взяла его и сосредоточенно стала вслушиваться в музыку. По-видимому, эту песню она знала очень хорошо, так как напряжённость её лица сменилась облегчением. - Конечно угадаю. Классика же. Thunderstruck, - гордо сказала подруга и вернула наушник. - Неплохо. - Во взгляде старшего читалось уважение. - И давно вы с такими знатоками друганитесь? Вопрос был нам, но ответила она: - Нет, неделю только. - А, ну понятно, почему я вас не видел. - Тут у него зазвонил телефон. - Ну, друзья, пока, мне бежать надо. - Пока, - вразнобой сказали мы. Сынчоль уже обернулся и вроде как убежал, но потом на ходу повернулся к нам лицом и сказал (это мы все поняли) лично Цзыли: - До встречи. А потом он подмигнул, улыбнулся и убежал. ______ Сегодня мы с Ли пришли в общежитие на удивление рано. Я сразу же, не раздеваясь, плюхнулся на кровать, а она решила пойти в ванную. - Плевать на сегодняшние конспекты. Не знаю как ты, а я сегодня буду спать, - заявила подруга. - Я согласен. Давай лучше завтра пораньше встанем, чтобы хотя бы перечитать написанное сегодня, - уже в полусне ответил я. - Только будильник не забудь завести. Ли подошла к своей сумке, открыла её, достала телефон и сразу поставила будильник. "Чтобы точно не забыть", - пояснила она. А потом взяла полотенце и пошла в ванную, перед этим наказав мне переодеться перед сном. Как я и сделал. ______ POV Цзыли Как вы уже, думаю, поняли, я в Гарварде от одиночества и скуки не умираю. У меня есть аж тринадцать друзей, но больше всего я общаюсь с троими - с Сунёном, с Мингю и с Джуном. С Ёном мы вместе живём (трудно было догадаться), с Гью сидим вместе на парах, а с Джуном, Минхао и Чаном в одной подгруппе (и группе, соответственно). Над внешним видом я особо голову не ломаю - обычно ношу рубашки с джинсами или шортами. Пока что случая повилять бёдрами в моём облегающем красном платье до колен не представлялось, но я терпеливо его жду. Да и вообще, все студенты меда носят халаты, так что покрасоваться нарядами получается только после выхода из корпуса. Лицо у меня тоже не идеально - большие щёки и острый нос, но меня ничто не смущает. Я привыкла к самой себе, я люблю себя; комплексовать всё равно нет смысла. Так что стараюсь очаровывать людей своим отношением к ним, а не голыми ногами и большим декольте (хотя и так могу, если понадобится; в любом случае, это не мой стиль). И в общем-то не было бы у меня проблем, если бы не встретившийся мне сегодня засранец Чхвэ Сынчоль. Я незаметно (по крайней мере, надеюсь, что незаметно) порасспрашивала Джонхана о его соседе по комнате, и выяснилось, что Сынчоль учится на третьем курсе, разбирается в химии (!!!1) и любит рок (!!!1!!1). А ещё он капитан университетской сборной по баскетболу. Нет, ну кисец. И вот что мне делать теперь, а? Дружить я с ним (долго) не смогу, потому что ну ёлки-палки, ну нету дружбы между мужчиной и женщиной! Как ни прескорбно, я убедилась в этом на своём опыте. Ну, придётся попытать счастья, пожалуй. С этими мыслями я вошла в ванную. ______ Когда я открыла дверь ванной комнаты, Ён уже сладко спал. Я поправила ногой его сумку, валявшуюся на полу около его кровати, и, замотанная в полотенце, уселась на свою кровать. Время было восемь вечера. Я, как всегда делаю перед сном, открыла сразу три соцсети - Фейсбук, в котором сосредоточен весь тот мир, в который я попала две недели назад (то бишь США), Инстаграм и старый добрый Вконтакте. В Фейсбуке, как выяснилось, меня нашли все три моих новоиспечённых лучших друга. Добавив их всех в друзья, я пошла чекать Инстаграм. И знаете, что я там нашла? Расписание мирового тура One Ok Rock! И в нём впервые появился Массачусетский Бостон! Вот это мне фортануло, боже мой! Естественно, я пойду на этот концерт. Одна или с друзьями - неважно, я ОБЯЗАТЕЛЬНО приду на этот концерт, чёрт возьми! Пока я радостно прыгала на кровати, одновременно стараясь не разбудить спящего соседа, пришло новое уведомление из Фб - Джун добавил меня в беседу их круга. Название было интересное: "13 недомедиков". После того, как Джун добавил меня, он же изменил это название. Теперь это была беседа под названием "13 недомедиков и русская". Я ожидала, что посыплются сообщения, но нет. Всё было тихо, по крайней мере пока. Я напоследок перед сном чекнула список участников беседы; там была вся наша компашка и... Сынчоль. Ребята, это знак. Вот фиг вы меня теперь из этой беседы удалите. А вот теперь посыпались сообщения. Джун: Пиши, не стесняйся. Мы тут 24/7. И заранее прости за флуд... Я незамедлительно ответила. Цзыли: Обнадёживает. Вону: Оп, какие люди Гью: Ля Джун меня опередил Гью: Знай, это должен был сделать я!!1 Чоль: /три смайлика луны-насильника/ Цзыли: /три смайлика солнца-насильника/ Вону: Да у этих двоих полное взаимопонимание Вону: Мы им не нужны Вону: Расходимся, пацаны При виде первого из трёх последних сообщений Вону я покраснела. Хорошо, что никто этого не видит. И не увидит. Не дождутся. Цзыли: Так, а теперь вопрос по делу. Кто тут шарит в химии? Джихун: Ну я шарю, Вону шарит Чоль: Вообще-то я тут шарю больше вас всех (!!!) Цзыли: /три смайлика солнца-насильника/ Цзыли: /глубокий вдох/ Цзыли: ЧХВЭ СЫНЧООООООООООООЛЬ!!!!!1+&#£$£$€"_#£×¥×*×;#;'@£+¥;' Цзыли: Объясни мне химию... Нет, это не то, что вы подумали. Я не собираюсь заманивать Сынчоля к себе под предлогом занятий. Я серьёзно хочу понять это. Любовь, отношения - это непрактично. А я человек практичный, у меня знания на первом месте. Джихун: Ага, химией они там заниматься будут, канешна Цзыли: Ты за кого меня принимаешь вообще? Цзыли: Я реально хочу понять химию, друзья Цзыли: Вы меня за шлюху не принимайте, пожалуйста Молчание. Спустя полминуты Сынчоль ответил: Чоль: Ладно, окес Чоль: Я согласен Чоль: Завтра вечером, окей? А то в воскресенье к своим парам готовиться буду Казалось бы, я должна радоваться. Прямо-таки светиться от счастья. Но нет, я просто сидела на кровати и лишь глубоко в душе радовалась. Расписание тура Ван Ок Рок мне, если честно, больше радости принесло. Цзыли: Окес. Тогда я пойду баиньки, а то Ён тут на меня сон нагоняет Цзыли: Я вижу, Джихун, что ты печатаешь. И нет, Ён не труп, он спит. Снова молчание. Цзыли: До завтра, долбаны ~ Гью: Спокойной ночи Ля, круто! У меня появился шанс понять химию!!!1 Это реально классно. А то, что этим займётся Сынчоль, уже второстепенно. Я сняла с себя полотенце и надела пижаму. Расправила постель, повесила полотенце на сушилку на балконе и легла в кровать. В последний раз чекнула Инстаграм, поставила телефон на зарядку и, повернувшись лицом к стене, уснула. ______ Сегодня 31-ое октября. Как вы могли догадаться, канун Дня Всех Святых, иначе - Хэллоуин. Этой ночью у одной из девушек с четвёртого курса в доме планируется тусняк. Всё как всегда: алкоголь, музыка, приглушённый свет и отдыхающие (бухающие) как в последний раз студенты. Естественно, на такое мероприятие я не пойду. Не люблю все эти вписки. Много народу, и слишком сильно от всех несёт алкоголем, даром что он приличный. Поэтому я, как примерная студентка, осталась в общаге наедине с самой собой. Ён в последнее время стал всё чаще куда-то пропадать; стал приходить в общагу либо поздно ночью, либо не приходить вовсе. Куда он уходит, я могу лишь догадываться. Из-за этого я находилась сейчас в комнате в гордом одиночестве. С Сынчолем всё как было. Химией мы занимаемся по вечерам в субботу. Я сначала хотела делать это в нашей с Ёном комнате, но потом подумала, что мы будем ему мешать. Поэтому Чоль предложил мне тихое местечко в самой середине территории универа, в небольшом закутке за учебным корпусом. Там есть маленький парк, буквально пять скамеечек с растущими между ними причудливой формы деревьями, где никто никогда не сидит, хотя сорняки здесь всё равно всегда пропалывают и траву всегда косят. Там мы сидим и в тишине, в сумерках, под мягким светом двух фонарей, под пение сверчков постигаем сложности химии. Ну, то есть я постигаю, а Чоль мне в этом помогает. Мне просто комфортно и приятно, когда он находится рядом со мной. Да ещё и в сумерках. Моя душа в эти моменты расслабляется, получает тот отдых, который заслуживает, но не может получить по многим причинам. Терзания ненадолго покидают меня, и я могу направить всю свою энергию в работу мозга. Поэтому после этих обычно часовых вечерних занятий в покинутом всеми аккуратном скверике мне становится так хорошо и легко... И душе легче, и чудесная (нет) наука о превращении веществ становится понятнее. Возможно, если когда-нибудь через много лет, когда я буду уже, как я всегда говорила, "взрослой тётей", я приеду сюда, посмотрю на этот скверик, то на глаза мне навернутся слёзы ностальгии. Буду с улыбкой смотреть на эту коричневую лавочку с витыми чёрными ножками из металла и вспоминать, как я сидела здесь вдвоём со своим другом и наслаждалась сумерками, а он объяснял мне химию. С Мингю же мы сблизились просто максимально. Каждая лекция становится веселее, если у Мингю появилась новая мысль, над которой интересно порассуждать. Нет, мы не бездельники, мы усердно конспектируем лекции и внимательно слушаем преподов, но если по ходу лекции что-то не понятно, вся надежда у нас друг на друга. У нас разные интересы, разные вкусы в музыке, но похожие взгляды на жизнь. Поэтому нам есть о чём поговорить, и это, наверное, самое главное. Пару раз мы ходили гулять, когда у нас появлялась свободная пара из-за болезни преподавателя. Он такой интересный человек, боже мой! Мне действительно повезло найти такого прекрасного друга в чужой стране. Надеюсь, мы будем общаться ещё долго - меньше всего мне сейчас хотелось бы лишиться такого здоровского приятеля. Ах да, я ещё забыла сказать. Недавно, около недели назад, к нам в аудиторию после лекции по латыни пришёл декан и сказал всем оставаться на своих местах: у него важное объявление. - Друзья мои второкурсники! В этом году Новогодний концерт будет проходить не по корпусам (в каждом корпусе свой концерт), а в одном корпусе - в главном, в Кембридже. Желающие выступать будут представлять свои перфомансы не в одном только нашем корпусе, но перед всем университетом. Поэтому предупреждаю вас заранее. Начинайте уже готовиться, друзья мои, Президент нашего университа, мистер Фауст, также будет присутствовать на концерте. Выступающим, учащимся на бюджете, гарантирована прибавка к стипендии. Номеров будет много, поэтому постарайтесь сделать их запоминающимися. Сейчас, желающие, подойдите ко мне и запишитесь и не забудьте указать, с чем будете выступать. Спасибо за внимание, все свободны. Всей нашей иностранной компанией мы подошли к декану и записались. Ён, Джун, Минхао и Чан очень хитро переглянулись, когда сказали, что подготовят совместный танцевальный номер. Я подозреваю, именно поэтому Ён так поздно приходит домой (или вообще не приходит). Репетирует. Все остальные сказали, что будут заниматься организацией: кто-то на звуке, кто-то на прожекторах, кто-то фотограф, кто-то будет ответственным за организацию за кулисами. Пока все стояли в очереди, я подозвала к себе Минхао и перекинулась с ним парой словечек. Затем мы подошли к декану вместе: - Хуан Цзыли и Су Минхао, музыкальный номер, - сказала я, стараясь говорить тише. - Фортепиано и флейта, - добавила я совсем уже полушёпотом, чтобы никто из парней не услышал. Ректор вывел "-ао" на листе А4, и мы с китайцем дали друг другу пять. Затем все парни потихоньку двинулись к выходу из аудитории и я решилась задать вопрос лично декану. - Мистер Флиер, а можно вопрос? - робко начала я. - Да-да, можно, разумеется, - пристально глядя на меня, сказал мужчина. - Если у меня есть идея для номера, но пока что нет людей, сколько у меня есть времени, чтобы записаться? - Ну, - сказал он, неопределённо вздохнув, - ещё два дня у вас есть. В пятницу последний день для записи, чтобы у нас совсем уж много номеров не получилось. - Хорошо, спасибо огромное, - просияв, ответила я. - До свидания. - До свидания, - коротко бросил декан через плечо, когда я пошла к дверям. У меня на самом деле в голове очень давно крутилась идея поставить танцевальный номер, чтобы занять какое-то место в иерархии этого универа (желательно высокое), и вот теперь мне выпал шанс её осуществить. Осталось только найти троих толковых первокурсниц, чтобы танцевать с ними, и будет вообще огонь. Дело за малым. Но это я так, к слову. Сейчас я лежу одна в пустой комнате на своей кровати и читаю. На часах 19:00. Вероятно, вечеринка только началась, а может, ещё даже первые гости не появились. Так или иначе, никуда идти я не собиралась. По-моему, провести редкий тихий вечер в одиночестве за чтением - это одно из лучших благ, что могут снизойти на меня. Упускать возможности не в моём стиле. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я последний раз взглянула на часы. Может быть, полчаса, а может быть, и два, возможно, даже четыре. Я зачиталась, полностью погрузилась в строки, написанные Оруэллом. Окунулась в атмосферу его антиутопии. Почувствовала себя частью той системы, в которой живёт Уинстон Смит. Сознание потихоньку начало стирать границы реального мира и рисовать вымышленный. Вот рядом со мной обшарпанные стены, бутылка некачественного джина "Победа", вездесущий телекран... Я отвлеклась от чтения лишь тогда, когда у меня слегка свело брови от перенапряжения, потому что я читала настолько сосредоточенно, что стала хмуриться. Я немного построила гримасы, разминая затёкшие мышцы лица, и вернулась к чтению. Внезапно послышались три сильных стука в дверь. Три сильных, но смазанных удара по лакированному дереву пронзили прохладную осеннюю тишину. Я оставила книгу на кровати переплётом вверх и мельком взглянула на часы: время было 23:07. Я распахнула дверь. В открытом дверном проёме меня ожидал покачивающийся, как берёза на ветру, Мингю, явно напившийся. Не просто слегка подшофе, но прямо изрядно напившийся Мингю сверлил меня туманным, но оттого не менее тяжёлым взглядом. - Так-так-так, спокойно, - сразу начала я, подойдя к нему и обхватив за поясницу, перекинув его руку себе через плечо и проведя немного в комнату. - Обопрись на стену, - прозвучала моя фраза, в то время как я пулей метнулась к двери и закрыла её ключом на все три оборота. (Да, в нашей общаге двери и изнутри ключом закрываются). Парня сильно шатало, поэтому я не медля снова поддержала его. - Цзыли, - нечётко выговаривая буквы, сказал он. - А ты знаешь, что я пришёл тебе сказать?.. Возможно, он собирался закончить начатую фразу, но интоксикация в его организме дала о себе знать, и его стошнило. А потом ещё разок, потому что то количество спирта, которое находилось в его желудке, было просто невообразимым. - Оооо, я смотрю, кто-то хорошо отдохнул, - тяжело вздохнув, сказала я и собралась направиться в ванную за половой тряпкой. Но не успела я его отпустить, как он чуть не поцеловался с полом. - Твою мать, ну постой ты на ногах, а! - не умея больше сдерживать себя, воскликнула я, напоследок ударив его кулаком в плечо. - Ай! Ну больно же! - заплетающимся языком вскрикнул он. Однако на своих ногах уже стоял. Я ничего не ответила и лишь пошла за тряпкой. Намочив её и вернувшись, я стала протирать оставленную исторгнутым Мингю чуть ли не чистым спиртом лужу. Друг лишь стоял и наблюдал. - Ты бы, блин, сначала хотя бы пить научился, а потом уже на вписоны ходил, - пробурчала я себе под нос. Мингю этого, видимо, не услышал, тупо продолжая наблюдать за моими движениями. Наконец всё вытерев, я пошла обратно в ванную мыть тряпку, а потом направила туда же Мингю. - Помыться тебе надо, не будешь же ты в блевотине и в поту спать, - ни к кому конкретно не обращаясь, устало сказала я. Удивительно, как шесть минут времяпрепровождения с пьяным мужчиной изматывают. Друг послушно поплёлся в ванную. Пока я развешивала мокрую тряпку на балконе, я отчаянно надеялась, что в мозгу парня осталось хоть немного трезвости, чтобы он сам смог раздеться, при этом не подскользнувшись и ничего себе не сломав. Однако, когда я вернулась в ванную, надежда улетучилась: Гью стоял, тупо уставившись на полочки около зеркала. Одетый. - Ах, чёрт, - обречённо выдохнула я. Мои слова немного вывели друга из ступора; его взгляд чуть-чуть прояснился, но всё ещё оставался таким же туманным и не имеющим возможности сфокусироваться. Я подошла к нему вплотную и, собравшись с духом, принялась его раздевать. Он честно пытался расстегнуть свою рубашку, но дрожащие руки и пьяный взгляд мешали это сделать. - Так, убери руки и не мешай мне, - тихо, но строго сказала я. Это сработало. Сейчас парень просто стоял передо мной, сверля взглядом мою макушку. Я расстегнула его рубашку до середины, потом выправила её из брюк и дошла до конца. Распахнутая рубашка открыла мне красивый смуглый торс, но о его красоте думалось сейчас меньше всего. Я скомандовала ему поднять руки, а потом сняла с него рубашку и кинула под ноги. Потом я стянула с него носки (туфли он потерял ещё где-то перед тем, как его вырвало), а потом, расстегнув ремень, и брюки. - Эй-эй, что ты собираешься сделать?! - возмущённо сказал (точнее, заплетающимся языком пробулькал) Мингю, когда я взялась за резинку его боксёров. - Да перестань, - отмахнулась я. - Мы тут оба с медицинским образованием. Да и чего я там не видела, по-твоему? Мои реплики его не очень убедили, но сопротивление ослабло. В конце концов, нижнее бельё тоже было брошено на пол ванной комнаты. - Залезай в ванну, - сказала я. И вот он стоял передо мной, полностью обнажённый смуглый красавец, мой лучший друг, попавший под влияние алкоголя. Я тоже стянула с себя футболку, чтобы не намочить её. Мои руки дотянулись до душевого шланга и сняли его с крепления. Я включила прохладную воду, чтобы Гью понемногу начал трезветь. Медленно навела струю воды на него, чтобы совсем спонтанно не мучить его холодной водой. Я ведь не изверг. Ниже пояса я старалась не смотреть, и хотя знала, что его пенис эрегировал от холодной воды, усердно не смотрела в ту сторону. Затем я взяла мочалку, капнула на неё немного геля для душа и, приказав Гью развернуться, коснулась губкой его плеч. Парня передёрнуло, его кожа покрылась мурашками. Я провела губкой по его широким плечам, рельефным рукам, красивой спине. Белая пена ложилась на его смуглую спину и плечи, оставляя разводы. Потом я развернула парня обратно лицом к себе и отметила про себя, что шататься он стал чуть меньше, а взгляд его стал чуть яснее. Но до трезвого состояния ему ещё было крайне далеко. Я слегка намочила губку и стала мыть его плечи и руки спереди, а затем грудь и пресс. Ниже спускаться не стала. "Протрезвеет - сам помоется", - промелькнула у меня несколько безжалостная мысль. Как-то странно было осознавать, что всё происходит наяву. Происходящее ощущалось скорее как сон, поэтому я вела себя естественно и абсолютно расслабленно. Если бы осознание реальности пришло ко мне в тот момент, губка выпала бы из моих рук, я начала бы вся дрожать, а при виде красивого обнажённого мужчины передо мной низ живота запылал бы. Но к счастью, мой мозг находился отчасти всё ещё в мире Оруэлла, поэтому реальность и моя фантазия несколько смешались. Я помыла губку, а затем смыла с тела юноши пену. От холодной воды его снова пробрали мурашки. Напоследок надо было помыть голову, но рост парня не позволял мне сделать это без проблем, поэтому я сказала ему сесть и аккуратно поддержала. Как только он сел и прислонился спиной к стенке ванной, я поняла, что если сейчас медлить, то он уснёт прямо здесь. Веки друга периодически смыкались, однако я всё время хлопала его по плечу, выдёргивая из обьятий Морфея, в которые он так старался попасть. Поэтому я постаралась помыть его голову так быстро, как смогла; затем подняла, ещё раз ополоснула всё его тело полностью и выключила воду. Гью держался из последних сил, чтобы не стучать зубами, и всё-таки сдался. Я принесла из комнаты своё полотенце и вытерла парня, а затем помогла ему обернуть его вокруг пояса и заткнуть края, чтобы не спадало. - Прости меня, - всё ещё заплетающимся языком, весь дрожащий, сказал Мингю. - Да с кем не бывает, - устало, но понимающе вздохнула я. Я, обняв его за талию, вышла вместе с ним из ванной. Он сел на мою кровать, собрал руки в замок и упёрся в него лбом. - Да прекрати, всё в порядке. Вот видишь, зато тебе уже стыдно, значит, трезвеешь, - ободряюще потрепала я его. - Подожди, я к вам с Вону сейчас схожу за твоей одеждой. Я быстро выбежала из комнаты и пулей помчалась в их комнату. К счастью, Вону тоже решил не познавать прелестей хэллоуинского вписона и сидел в комнате. Я постучалась к нему в дверь. - Ничего не спрашивай, мне нужна одежда Мингю, срочно, - с порога сказала я. Вону опешил. - Пожалуйста, любая его одежда, хотя бы бельё, только быстрее, умоляю. Вону не стал задавать лишних вопросов. Покопался немного в чемодане Гью, выудил оттуда чистую футболку и бельё и кинул мне. - Спасибо, Вону. Мы оба у тебя в долгу, - с благодарностью сказала я и убежала, пока Мингю там ничего не натворил. Трезвость понемногу к нему возвращалась, но вместе с ней приходила и головная боль и недомогание во всём теле, поэтому, когда я прибежала обратно в комнату, мой друг просто сидел на кровати и дрожащими руками массировал виски. Ну, пытался. Однако, как бы мне ни хотелось обратного, он всё ещё был крайне пьян. - Вот твоя одежда. Вону просто чудо, запомни это. - Видя тщетные попытки Гью засунуть руку в рукав футболки, я спросила: - Тебе помочь? Разумеется, вопрос был риторический. Я уже подошла к нему и направила его руку в правильную дырку. С бельём он, слава богу, справился сам. Я уложила его на свою кровать, укрыла одеялом и развесила его (хотя вообще оно как бы моё) полотенце. Потом села у изголовья. - Эх, дурак ты. Ну нельзя же так делать! А если бы ты не ко мне пришёл, а к кому-нибудь другому? – начала бурчать я. Но вдруг поняла, что сейчас всё же не время читать нотации. Парню плохо, а мозготраханье можно оставить и на утро. На меня неожиданно накатила волна сочувствия и жалости. Захотелось как-то успокоить его, уменьшить его боль, дать понять, что в этой неприятной ситуации он не один, что я стараюсь помочь ему, как могу. Внезапно мною овладел порыв поцеловать парня. Мне так хотелось выразить свою поддержку и сочувствие, но, увы, никакие слова этого не смогут. Я уже было отдалась этому порыву, но потом остановилась. Контроль надо мной снова взяли мои принципы. Хотя потом на ум пришла мысль: "Ай, ладно, один раз живём! Да и вообще, он пьян, так что ничего не запомнит", и в итоге я ограничилась лишь лёгким прикосновением губ к его лбу. К тому же, он уже отрубился в этот момент, так что ничего страшного в моём проступке я не видела. Я ещё раз поправила его одеяло. На часах было всего лишь 23:33. Ну а я сделала пару необходимых вещей и уже в 23:50 ушла из нашей комнаты. До утра. _______ POV Мингю Когда я, проснувшись в панике, открыл глаза, я лежал в чьей-то комнате, одетый только в футболку и бельё. Наручные часы на тумбочке рядом со мной показывали 12:04. Поняв, что ни о каких парах думать уже не приходится, я перевернулся на спину и стал думать. Точнее, я хотел подумать, но в голову ударила жуткая боль, будто мне колья в черепную коробку вколачивали. Боль была действительно сильной, такой одновременно тянущей и пульсирующей. И тут я повернул голову и заметил на той же тумбочке, на которой лежали часы, стакан с водой и лежащие рядышком две пластинки обезболивающих таблеток. Я набросился на всё это, как лев на антилопу; неуклюже выдавил две таблетки, кинул в рот и залпом осушил весь стакан воды, чуть не подавившись, а потом снова лёг на кровать. Минут через пятнадцать мне полегчало. Боль уменьшилась, однако недомогание не ушло никуда; и всё же мне стало лучше. Я в третий раз посмотрел на тумбочку и заметил на ней записку. “Это обезболивающее. Больше двух таблеток не пей, побочные симптомы не менее неприятные, чем похмелье. По поводу пар не волнуйся, свои конспекты и всё остальное я тебе дам и, если что, объясню. В холодильнике стоит салат, если захочешь поесть, сначала достань оттуда, пусть он нагреется. Твой телефон около телевизора, вещи в стиралке. Цзыли.” Понятно, в чьей я комнате. Вот почему тут всё так аккуратно прибрано, такой порядок царит обычно только у нас с Вону. Я захотел было встать с кровати и осмотреться здесь, но потом осознал, что не помню ничего, что было вчера вечером. Поэтому я лёг обратно и стал вспоминать. Точнее, не лёг, а буквально рухнул на кровать, потому что ослабевшие ноги наотрез отказывались меня держать. Вчера вечером была Хэллоуинская вечеринка, это я помню. Я пришёл туда в девять часов, это я тоже помню. Ещё помню, как Джуна отчаянно пыталась соблазнить хозяйка вечеринки. И как Сунён, Минхао, Чан и уставший от домогательств Джун куда-то ушли. А ещё я помню, как мы с Сынчолем о чём-то разговаривали, стоя на улице во дворе дома, и выпивали. Кажется, именно тогда мне стоило остановиться и перестать вливать в себя алкоголь, но получалось, видимо, крайне плохо. Я ещё помню, как стукнулся головой о плафон на стене дома, а следующие вчерашние события утонули в тумане опьянения. В коридоре за пределами комнаты послышались шаги. Затем кто-то – либо Цзыли, либо Сунён – воткнул в замочную скважину ключ и дважды его провернул. Дверь открылась, и в дверном проёме показалась слегка запыхавшаяся Ли с сумкой на плече и учебниками в руках. - Привет, - сказала она и направилась к моей кровати. – Ты давно проснулся? - Нет, буквально минут пять назад. - Записку видел? - Да. - Как чувствуешь себя? – спросила девушка и села на кровать рядом со мной. – Очень плохо? - Ну, могло быть хуже. После обезболивающего полегчало. А что там с парами? - Да не волнуйся, всё с ними в порядке. Половины универа сегодня не было, не ты один ведь вчера “отдохнул". Преподы всё прекрасно понимают, поэтому никаких серьёзных работ и новых тем не было. По крайней мере, на прошедших двух парах. Но я не думаю, что физика, хоть её и ведёт Клюшко, и физкультура преподнесут какие-либо сюрпризы. Не волнуйся и отдыхай. Её слова меня много успокоили. Сейчас моя совесть была почти чиста, и я перестал беспокоиться об учёбе. Но тем единственным пятном, что не позволяло мне чувствовать себя хорошо, был факт того, что она так много сделала для меня, а я так облажался. Господи, какой ужас. Она ведь нравится мне, а я предстал перед ней как... кхм... не умеющий ограничивать себя человек, доставил ей проблемы. Удушающей змеёй меня окутали стыд и сожаление. От досады хотелось чуть ли не плакать, но вот ещё расплакаться перед ней не хватало. Всё, что я смог выдавить из себя, это: - Прости. Мне правда жаль. Я... Прости. Слов у меня просто не было. А Цзыли в ответ лишь горько усмехнулась. - Да ладно, с кем не бывает. – Этой фразой она меня просто убила. Чёрт возьми! Я не заслуживаю её, она слишком добра для меня и вообще для этого бренного мира. – Ты, конечно, дурак, ничего не могу сказать. Разве можно столько пить? Я вообще удивлена, что ты там себе внутренности спиртягой не сжёг. – Я почувствовал ещё больший стыд. – И вообще. Я, конечно, повторяюсь, но ты бы сначала хоть пить научился, а потом на вписоны ходил. - Хочешь сказать, что ТЫ пить умеешь? – саркастично ответил я, тем не менее, всё ещё стыдясь самого себя. - Я как бы устойчива к алкоголю, но на самом деле я просто обычно ничего крепче портвейна не пью, - невозмутимо пожала плечами девушка. - Коньяк иногда или виски, но и то с закусью. И не натощак. В отличие от некоторых, - с нажимом заметила она. - Кхм. Все русские такие? Или только ты? – Право же, меня её ответ несколько ошарашил. - Только я, наверное. Остальные, как правило, в алкоголе видят только возможность забыться, а не источник удовольствия. Но о моём отношении к алкоголю и других интересных вещах мы поговорим как-нибудь потом, а сейчас тебе следует отдохнуть. Мы немного помолчали. А потом с моих уст сорвался вопрос прежде, чем я успел его остановить: - А помыла меня... ты? - Да. - И переодела... тоже ты? - Да, я. Видимо, на моём лице отразилось смущение, потому что она тут же добавила: - Ты сопротивлялся. Честно. Но мы оба тут медики, ты серьёзно? И всё я там уже видела. Да и стесняться тебе нечего. И прекрати так заламывать свои руки, того и гляди, сломаешь сейчас. Не нервничай, всё в порядке. Я снова почувствовал стыд, но кроме него и любовь к ней. Эта её забота... Она видит в ней обыденность, для неё беспокойство за людей – рутина. А обо мне так никогда не заботились. Если только мама, но материнская забота и забота Ли – вещи, которые сравнивать просто нельзя. На протяжении всего нашего разговора я смотрел то на губы девушки, то на её лоб или волосы, периодически переводя взгляд на свои руки, сложенные замком у меня на животе. Но сейчас я решился взглянуть ей в глаза, попытаться выразить свою благодарность хотя бы взглядом. Я смотрел в её глаза, а она в мои. За окном пели птицы, шумела листва стоящего рядом дерева, где-то просигналил автомобиль, проехал мотоцикл. Цзыли улыбнулась и взяла меня за руку. Я легонько сжал её ладонь. Моё сердце трепетало, и если бы самочувствие моё было нормальным, я бы стал неадекватно себя вести (как обычный влюблённый дурак), но не сейчас. Сейчас я просто наслаждался тем, что девушка, которая мне нравится, находится рядом и держит меня за руку. Она отвела взгляд и сжала уже мою ладонь. Мы сидели так всего секунд пять, но эмоций я пережил больше, чем за прошедшую половину семестра. Цзыли отпустила мою руку и встала с кровати. - Я пойду в анатомку сейчас, а ты лежи и отдыхай. А, ещё в моей тумбочке лежит аптечка, там много всяких лекарств. Только сам не пей, они русские, и инструкции там на русском, так что пиши, я всё расскажу. - Хорошо. Спасибо тебе огромное. Прости меня ещё раз за вчерашнее… - Думаю, я перестану извиняться ещё ооочень нескоро. - Боже, да прекрати извиняться! – В её голосе звучало чуть ли не откровенное возмущение. – Я всё понимаю, всё в порядке. Перестань винить себя. Я, конечно, не очень люблю, когда ко мне в комнату поздно вечером вваливаются пьяные мужики, но я всегда готова помочь. Сама ни разу в жизни не напивалась, поэтому не знаю, что человек с похмелья чувствует. Так что просто отдыхай, пока есть возможность. Я молча кивнул. Цзыли добавила: - Если тебе к вечеру не полегчает, можешь снова остаться здесь. Да, и не смей протестовать. Это не обсуждается. Она строго смотрела на меня, и я понял, что отнекиваться бесполезно. Что ж, я только рад. Цзыли собрала свою сумку, положив в неё физику, и пошла к выходу. Она открыла дверь, бросила мне напоследок короткое «отдыхай» и удалилась. И оставила меня наедине с самим собой. ______ POV Цзыли Ну что ж, друзья. Сейчас ноябрь. До Новогодних каникул (увы, в США нет тех чудесных восьми выходных дней, но кого это вообще волнует?) ещё целых два месяца, так что остаётся лишь ждать. Здесь, в Массачусетсе, о снеге даже и мечтать не приходится, всё только дожди да туманы. Это, пожалуй, первый раз за последние полгода, когда я захотела домой, в Москву. Просто приехать в родной город, погулять на Красной площади, зайти в бургерную на Никольском переулке, съесть большой сочный бургер с беконом и острым перцем, а потом поехать гулять в мой любимый, уже родной парк. И посмотреть на снег. Но сейчас всего лишь ноябрь. Приближается конец семестра, а это, честно говоря, не очень-то и радует. Так что учиться надо сейчас ещё усерднее. А ещё сегодня суббота. Вечером, через два часа, меня ждёт, наверное, самое необычное занятие с Сынчолем. Это будет первый раз, когда мы будем заниматься в нашей с Ёном комнате, во-первых, так как на улице сидеть уже становится слишком холодно, а во-вторых, Сунён сказал, что сегодня ночевать он будет снова не здесь, поэтому мешать мы никому не будем. Если честно, я немного волнуюсь. Я не любитель приглашать людей к себе в гости, так что понятия не имею, что и как мне делать. Нет, у нас в комнате всё убрано, я даже своего соседа заставила прибраться, но мне всё равно как-то не по себе. Ну, будь что будет. ______ POV Автор "Вот и наступил этот момент", - подумала Цзыли, отпирая дверь в её комнату. Сынчоль стоял у неё за спиной, оглядывая незнакомый коридор и держа в руках учебники и тетради их обоих. - Вот, заходи, - выдохнула Цзыли, когда первой вошла в комнату. - Садись вот сюда, - добавила она, пододвинув к рабочему столу ещё один стул. Сынчоль переступил порог и, неспешно идя к любезно придвинутому девушкой стулу, принялся рассматривать комнату. - А ничего тут у вас. Миленько, - вынес вердикт юноша. На стенах висело множество плакатов с какими-то азиатскими группами, с Shinee и Seventeen в большинстве. Над кроватью Сунёна ещё висели плакаты с женскими группами, а на стене Цзыли были размещены также плакаты с её любимыми (это Сынчоль знал) рок-бэндами; над самым изголовьем её кровати были чьи-то рисунки. Нет, скорее даже не рисунки, а картины. - Кто рисовал? Ты? - полюбопытствовал он, подойдя поближе. - Я? Серьёзно? - усмехнулась Цзыли. - Разумеется, нет. Это сестра моя рисовала, - гордо сказала она. - Я ещё помню, как она психовала, когда не могла тени как надо наложить. Девушка гордилась этой картиной не меньше, чем своей сестрой. На ней были изображены ночная улица, фонарь, аптека. В общем, всё то, что описал в своём стихотворении Александр Блок. Её сестра, Соня, очень вдохновилась этим стихотворением, даже написала картину. Написанная углём на акварельной бумаге, та ещё немного пахла лаком, которым была обработана, чтобы уголь не сыпался с бумаги. Всё в этой картине: аптека с вывеской "Закрыто", красивый витой фонарь, полная луна в небе, проглядывающая сквозь неплотные тучи, еле заметный, такой мелкий и неприятный, немножко гаденький дождь и смутно вырисовывающийся силуэт человека в пальто и бесформенной шляпе на заднем плане - давало этому изображению такое горькое, вязкое, невообразимо неприятное чувство тоски, что даже самый чёрствый и непробиваемый чурбан проникся бы им. Действительно, младшая сестра нашей героини очень сильно переживала, когда рисовала тени здесь. Она сидела за своим рабочим столом в на удивление холодный августовский вечер, рисовала сию картину и вбирала в себя звуки депрессивной мелодии, звучащей в её наушниках, как обычный пятнадцатилетний подросток. Цзыли тогда ненадолго приехала домой. Сейчас она отучилась на первом курсе китайского меда, и у неё было всего три недели до отъезда в Бостон. Чуть ли не все эти три недели сёстры провели вместе, за исключением трёх раз, одним из которых и был тот вечер. Сложно сказать, о чём же таком грустном думала девушка, пока рисовала. Может быть, тосковала по кому-то. Или по чему-то. Может быть, думала о смерти. Как любой нормальный подросток, она периодически задумывалась о ней. Не то чтобы Соне это нравилось, но как не думать о том, что неизбежно? Причин может быть множество, но эти мысли прямо впечатались в этот лист бумаги вместе со штрихами, сделанными нежной девичьей рукой. Младшенькая рисовала весь вечер и всю ночь. Когда Цзыли встала утром в четверг, Соня, заспанная, с кругами под глазами, с серыми от угля, несмотря на неоднократное их мытьё, руками, устало вручила подарок сестре. - Боже, ребёнок, ты снова не спала? - с ужасом сказала ей тогда Цзыли. Нет, это для нас с вами она Цзыли, на самом деле она Т/и, и такой её знают все её русские друзья и знакомые. - Да пустяки. Я переживу. Зато смотри, что я сотворила, - не без гордости сказала девушка. - Ох, зайка, это мне? Правда? Ты для меня это рисовала? - Да, для тебя. Немного депрессивненько вышло, но это чтобы ты там от счастья не загнулась в своём Бостоне. - Ох, спасибо, зайчонок! - Это был не первый такой подарок для Т/и, однако определённо один из лучших. - Мне очень нравится. Ты, пожалуй, даже саму себя превзошла. - Перестань. - Девушка зарделась. Её сестра никогда не скупилась на похвалу для младшенькой, однако в этот раз она чествовала её даже охотнее, чем обычно. - Я рада, что тебе нравится. Ну, я пойду завтракать. - Хорошо. Далее последовал вполне бытовой диалог о стоящей на плите яичнице, о йогурте в холодильнике и о необходимости погладить вещи сегодня. И пока младшая ушла на кухню, Цзыли упаковала сей (без преувеличений) шедевр в так и не разобранный чемодан. Вся эта история пронеслась в голове у Цзыли за десять секунд, на которые она застыла, словно статуя. Сынчоль начал водить руками и щёлкать пальцами перед ней, когда она наконец вышла из задумчивости. - Всё в порядке? - несколько обеспокоенно спросил он. - Да, всё отлично, - бодро ответила его подруга. - Сестру вспомнила просто. Чёрт, скучаю по ней, - едва заметно погрустнев, вздохнула она. - Да ничего. Скоро каникулы, да ещё и с двадцать третьего декабря аж три выходных будет. Съездишь ты к себе... эээ... - Парень замялся. - В Москву, - подсказала Цзыли. - Да, вот в Москву и съездишь. - Спасибо, обнадёживает, - то ли саркастично, то ли нет ответила девушка. Они уселись за рабочий стол и приступили к делу. Сегодняшней их целью было повторение, поэтому начали они с устного опроса, с которым Цзыли справилась на отлично, удивив их обоих. Впрочем, не совсем обоих. - Вот видишь, какой у нас прогресс. Того и гляди, меня обгонишь в следующем году, - довольно сказал Сынчоль. - Ой, да прекрати. Химия - это не моё. Вот биология - это тема, да. Кстати, чего это у тебя так с химией всё хорошо, а? - чуть ли не возмущённо спросила она, едва не топнув при этом ногой. - Кхм, ну во-первых, у нас химичка - куратор курса,- примирительно спокойным голосом ответил её импровизированный репетитор. - Я как к ней три года назад пришёл, так с ней и консультируюсь. - Чёрт, а я вот её боюсь. Боюсь и её, и её предмета. Так вот и живём, да, - поджала губы Цзыли. - Да перестань. Всё у тебя получается. - Кажется, этот парень жить не может без ненавязчивой похвалы. - Ну а во-вторых, у меня и родители - химики. Химия у меня, можно сказать, в генах заложена. - Ааа, ну понятно всё, - протянула младшая. - А ты, я смотрю, с Клюшко сблизилась, да? - с какой-то странной интонацией поинтересовался "репетитор", резко переведя стрелки. - Она тоже наш куратор, - со значением ответила Ли. - Отличная женщина, кстати. И я тут в физику вдуплять начала, так что я, как профессор говорит, на потоке пока что одна из лучших в этой науке. Прости мне мою нескромность. - Прощаю, - великодушно согласился юноша. - Ну, я предлагаю перейти к письменным заданиям. Точнее, задачам. Цзыли тяжело вздохнула, предчувствуя надвигающийся провал. - Оххх... Ладно, хорошо. Я готова. На самом деле я ни капли не готова, но никого это никогда не волновало, так что поехали, - собравшись с силами, сказала Ли. - Вот эти номера реши, пожалуйста, - сказал Сынчоль и придвинул задачник к девушке. - Угу, - кивнула она, уже записывая "дано" в своей тетради. К местному интернету подключиться не получалось из-за незнания пароля, поэтому привычное копание в мемесах стало для Сынчоля неосуществимым. Зато наблюдать за склонившейся над тетрадью симпатичной Цзыли было не менее интересно. Он рассматривал её кудри, то, как они небрежно были собраны в хвостик на её затылке, на выбивающиеся из него пряди, отливающие медью на свету лампы. Рассматривал её милые родинки на шее, рассматривал её руки, рассматривал буквы, выходящие из-под кончика её шариковой ручки. "У тебя на удивление аккуратный почерк", - сказал он про себя, обращаясь к ней, и в то же время не желая говорить это вслух. Цзыли задумалась над формулой, взяла прядь своих волос и стала задумчиво крутить её указательным пальцем. Это у Цзыли был своеобразный ритуал, приводящий к просветлению. Спустя несколько секунд проведения этого ритуала девушку осенило, и она вновь прильнула к тетради, быстро и аккуратно выводя символы. "Никогда бы не подумал, что пишущие девушки так завораживают", - снова подумал про себя юноша. - Всё, я решила, - шумно выдохнула Ли, утирая воображаемый пот со лба и откидываясь на спинку стула. - Проверишь? Девушка гордо взирала на плоды своих трудов, растянувшиеся на целую страницу тетради. На свой вопрос ответа она не получила и требовательно и с вопросом поглядела на юношу. А он тем временем всё ещё любовался её профилем, который так не нравился ей самой из-за её якобы слишком острого носа. А ему вот всё очень даже нравилось. И нос, и подбородок, и губы, и глаза... Он тянулся всё ближе и ближе к ней, пристально глядя на неё, практически не моргая, чтобы не упустить ни единой детали в том, как она выглядела в тот момент. И в тот миг, когда Цзыли повернула голову и встретилась глазами с Сынчолем, на её лице успело промелькнуть лишь искреннее удивление, прежде чем их губы соприкоснулись. Девушку охватило оцепенение. Нет, для неё не было неожиданностью, что сегодняшнее занятие закончится именно так, но всё равно подготовить себя к этому она не успела. Сердце ухнуло вниз, потом подпрыгнуло к самому горлу, а затем стало биться настолько тяжело, что, казалось, вот-вот пробьёт грудную клетку. Всё её нутро вдруг загорелось, словно по венам текла не кровь, а чистый бензин, и этот поцелуй был случайно оброненной спичкой. Руки её вдруг задрожали от волнения, чего она немедленно бы смутилась, если бы не поглощавшая её в тот момент буря чувств и эмоций. Рука юноши нежно легла на её затылок, погрузившись в густые мягкие волосы словно в облако. От этого прикосновения по коже девушки пробежались мурашки. Ей вдруг стало катастрофически не хватать воздуха, и она отпрянула, затем прильнув к его губам вновь. Её сознание постепенно уплывало куда-то далеко, застланное пеленой блаженства и тихого счастья. Тело же расслаблялось всё больше и больше, обвиваемое на затылке и на талии сильными мужскими руками. В сознании лениво возникла мысль, за которую невозможно было уцепиться, но которая была просто фантастически важной: пусть бы эти руки обвивали её, дарили ощущение тепла и защиты всегда, до скончания века. Юноша же, в свою очередь, поначалу не совсем понимал, что он делает. Он чувствовал соприкосновение их губ, чувствовал, как по телу Цзыли чуть ли не табунами пробегают мурашки, чувствовал, как ухало в груди её сердце. А когда осознал, что именно он делает, у него чуть не закружилась голова. Он осознал, что целует сейчас девушку, которую полюбил. Она была цветком, за которым он хотел ухаживать, о котором хотел заботиться, а не просто сорвать и любоваться им, пока он в конце концов не увянет. Он хотел защищать её, быть её опорой. Он ведь так долго любовался её сосредоточенным видом, когда она читает. Так долго улизывал тайком с баскетбольных тренировок, чтобы раньше закончить занятие с ней, а потом сводить её на прогулку. И теперь она здесь, с ним, дарит ему свои объятия и позволяет целовать её. Что же ещё можно назвать счастьем? Они сидели с закрытыми глазами, тесно прижавшись друг к другу и стараясь передать свои чувства в прикосновениях к чужим губам. Однако постепенно оба разгорячились. Их поцелуи из нежных и целомудренных, исполненных лишь высокими чувствами, становились всё более грубыми, дерзко нарушающими личное пространство обоих. Парень и девушка постепенно переставали сдерживать свои действия и отдавались страсти. Когда накал страсти достиг высшего предела, первым не выдержал Сынчоль. На миг разорвав поцелуй, он в момент освободил себя от футболки, затем вновь прильнув к губам Цзыли. Парня охватили чуть ли не животные чувства, и он схватил девушку и посадил на себя. Она, вцепившись пальцами в его волосы и обхватив его торс ногами, тяжело дышала, в то время как юноша подошёл к кровати, рывком бросил её туда и лёг сверху. Они даже не пытались сдерживать себя, они хотели стать ещё ближе друг к другу, буквально сплестись в единое и неразрушимое целое. Сознания обоих были застланы пеленой страсти и желания, они не видели ничего вокруг, кроме друг друга. Весь мир потерял смысл существовать, потому что в те минуты смысл имели лишь они двое. Всё вокруг было столь неважным, столь бесполезным, что обращать на это внимание было необязательно. Он гладил её и прикасался к ней везде, где мог, потому что хотел запомнить её в этот момент: её, такую желанную, страстную, такую... любимую. Да, любимую. Он старался сделать так, чтобы ей было приятно; он хотел делать ей приятно настолько часто, насколько она бы этого хотела, потому что... потому что он любил её. Да, действительно любил, и её счастье значило бы счастье для него. Два обнажённых тела двигались в такт, стараясь угодить друг другу. Девушка томно стонала, изо всех сил сдерживая себя. Юноша буквально чувствовал, чего хочет его возлюбленная, и приближал момент наивысшего удовольствия как мог. И когда её тело содрогнулось под ним, он еле слышно шепнул ей на ухо: - Я тебя люблю. Ещё не отошедшая от волны наслаждения, с пылающими щеками, обнявшая юношу за шею, она поднесла его голову к себе и так же тихо ответила: - Я тебя тоже. Она отстранила его от себя и посмотрела в его глаза. Он устремил свой взгляд на неё, и оба улыбнулись. Парень свалился рядом с девушкой. Они оба отвернулись лицом к стене; он обнял её за талию, придвинулся как можно ближе, и так оба и уснули, встретив утро следующего дня в объятиях друг друга.