классики

Двадцать первое число в календаре на столе было отмечено синим маркером. И утром, заходя в кабинет, я даже на пару секунд опешил, глядя на стол и натыкаясь взглядом на синий цвет. Праздник, как и предстоящее мероприятие в школьном актовом зале, совершенно вылетели из моей головы. Я залипал пару минут на стол, потом обвёл взглядом кабинет (что было непонятно зачем, так как тоже не помогло) и был выдернут из размышлений стуком в дверь. В дверном проёме появилась рыжая голова Юли. Улыбнувшись и поздоровавшись, девушка зашла в класс и положила на парту огромный ватман. И тут меня прошибло — я усмехнулся и потёр рукой переносицу, обещая себе больше не выныривать из реального мира. Не то усталость, не то полная отвлечённость от жизни, которая появилась благодаря Лизе, явно сыграли со мной злую шутку. — Как вам? — разрушила тишину Юлия, и я подошёл к ней, заглядывая в плакат. Естественно я и Лиза больше не притрагивались к творению и теперь меня настигло удивление. Мои кривые наброски стали вполне цельной, яркой картиной. Я улыбнулся, глядя на радугу и неосознанно прокручивая в голове пятничные события. — Вы большие молодцы! — усмехнулся я,и Юля растянула накрашенные губы в добродушной улыбке, — А что у вас по песне? Какой кавер будет? — Реш ухмыльнулась и ответила: — Руслан сделал кавер на свою же песню. Она хорошая и подходит Миру во всем Мире… — на последних словах ученица засмеялась, а я покачал головой, недоверчиво проговаривая: — Ну вы смотрите мне. Если мне будут читать нотации, то я их вам буду читать весь год. — Юля закивала и клятвенно пообещала, что все будет прилично, культурно и достойно. Не успела Реш закончить фразу, как древо кабинета открылась и на пороге появилась Лиза, тараторя: — Дима, ты не повери… — девушка опешила, обернувшись на Реш, что нахмурила брови и переводила взгляд то на меня, то на Лизу. — Там типа линейку перенесли… — тише проговорила Неред, опираясь на дверь и не отрывая взгляда от Юли. — Почему? — возмутилась Реш, а я приподнял брови и, чуть отодвинув Юлю, вперёд, сложил ватман. — Сказали, что линейка будет после второго, а не после третьего… — проинформировала Лиза и двинулась ко мне, помогая упаковать ватман резинкой. — Юль, забери сейчас плакат тогда. Отнеси Кашину, он все в одно место собирает. — проговорила девушка и всучила бумагу подруге, на что та вздохнула, кивнула и вышла из кабинета. Ещё пару секунд в классе была оглушительная тишина, а потом Неред выдохнула и повернулась ко мне. Я же усмехнулся и за руку притянул девушку к себе, кладя её руку себе на плечо. — Дима! Дима! Ты не поверишь! Шок! — засмеялся я, а Елизавета помрачнела и поджала губы, — Ну чего ты? — продолжил спокойно я, накрывая ладонь Лизы своей. Девушка было хотела вырвать руку, но я же притянул её максимально близко к себе и чуть склонился, заглядывая Лизе в глаза. — Мои родители сказали, что бы я взяла твой номер… Для дополнительных занятий, типа подготовка к ЕГЭ. Скажи, это слишком каламбур? — тихо проговорила ученица, а потом хмыкнула. Я же неосознанно улыбнулся, выдыхая и значительно расслабляясь. Почему-то эта весть меня веселила. Я ответил: — Ну смотри. По сути я всего-то твой учитель, и все хорошо. Но если вдаваться в подробности, то уже забавнее и… — я облизнул губы, подбирая слова, но неожиданно Лиза приподнялась на носочки и легонько поцеловала меня в губы, а потом звонко засмеялась… — Ты очаровательная, — выдохнул я спустя пару секунд и поймал многозначительный и удивлённый взгляд Лизы, который после моих слов значительно сменился. Неред замерла, потом хмыкнула и произнесла: — Спасибо… — Не веришь? — усмехнулся я, видя резкую смену в настроении. Лиза повела плечами и поджала губы, отвечая: — Йоу… Я не привыкла такое слышать. Типа я не та телка в компании, которой постоянно говорят: «как ты круто выглядишь», «ты красивая», «прикольная фигура» и вся такая параша. Я та баба, у которой со всеми френдзона, и самое частое, что я могу услышать это — «эй, Лайзка, ты будешь пива?». — Лиза развела руками и отвернулась от меня, рассматривая доску. Я же приподнял брови и положил голову на плечо Неред (не без неудобств), произнося: — Ты не в своей компании, Лиз. Ты со мной. И, думаю, ты уже знаешь, что я часто говорю, что думаю, и иногда даже не думаю о том, что говорю. И ты, кстати, мне нравишься и зато, что ты как раз не такая, ка… — Ладно, забей. Это мои тараканы, — закивала девушка и повернулась ко мне лицом, — Встретимся на линейке? — я слабо улыбнулся и кивнул, в голове прокручивая расписание уроков и возможные пересечки. — Да, явно не раньше… — проговорил я, Лиза было обернулась и сделала шаг, но я остановил её, хватая за руку и разворачивая к себе. — Лиз, давай в школе полностью соблюдать субординацию. Юле-то ты, наверное, объяснишь эту фамильярность, но если это были бы другие ученики или, не дай Бог, учителя, то явно были бы вопросы. — Лиза кивнула и облизала губы, сжимая мою руку в своей. — Все будет нормально? — А что может быть не нормально? Я притянул девушку к себе и поцеловал в лоб, убирая выбивавшиеся пряди волос из-под капюшона за уши. Первый звонок незатейливой мелодией разошёлся по коридорам и Лиза отпрянула от меня, быстро покидая кабинет. Я усмехнулся. С Неред было безумно привычно, комфортно и по-особенному идеально в такой сложный момент жизни. Время, проведённое с ней наедине, за последний месяц было самым особенным и нужным временем. Лиза была нужным человеком, который, сам того не понимая, помогал мне. Помогал выжить в бешеном ритме работы: Лиза разбивала часы за работой короткими разговорами по телефону, переписками и личными встречами, которые были не такими длинными, как хотелось бы, но такими желанными и значимыми. Усмехнувшись, я подошёл к столу дабы выключить компьютер и начать работать. Время неумолимо двигалось к концерту: возможности проведать свой класс и узнать у них поподробнее про подготовку у меня не было. Я отрывками, конечно, знал, что приготовили одиннадцатиклассники, но цельную картину я не видел. Да и про само мероприятие я знал неприличного мало для человека, что участвует в этом. Но, придя в актовый зал к назначенному времени, я понял, что общая картинка в моей голове была такой же, как на линейке, если бы не сумбур и приезжие учителя из соседней школы. Плакаты развешали, как декорации, на шторах (теперь стало ясно, почему мой одиннадцатый не был на истории), сам зал украсили белыми и голубыми бумажными оригами голубей, что, в принципе, смотрелось не дурно. Я обвёл взглядом места и сел рядом с Кузьмой, и сразу же заметил его обеспокоенный взгляд, направленный в сторону моего класса, который пока стоял рядом со сценой и делил текст (как я узнал, некоторые из моих ребят оказались причастны к мероприятию в качестве ведущих). — Привет, — произнес я Гридину и подал руку для рукопожатия. Никита отвлёкся, перевёл обеспокоенный взгляд на меня и поспешно пожал мне руку. — Привет. — натянуто улыбнувшись, поздоровался Кузьма. — Ты чего такой взвинченный? — почти сразу же как проговорил Никита спросил я, а в ответ услышал громкий выдох. — Что-то случилось? — Давай попозже обсудим? — помедлив, ответил физрук и перевёл взгляд на сцену. Я же кивнул и поудобнее устроился на своём месте, переводя взгляд на Лизу. Она что-то рассказывала друзьям, изредка прерываясь на приступы смеха, и очень активно жестикулировала. Я невольно растянул губы в улыбке, но позже, почувствовав на себе взгляд Кузьмы, облизнул губы и перевёл взгляд на учителей. И как раз в этот момент директор поднялась со своего места и заговорила в микрофон, не забывая произнести «раз-раз» и «слышно?»: — Двадцать первое сентября — Международный День Мира. Этот  день отмечается как день глобального прекращения огня и отказа от насилия. И сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать этот праздник. Я искренне рада, что все классы проявили такое активное участие в организации и подготовки нашего сегодняшнего мероприятия. Спасибо вам, ученики! — женщина присела на своё место под скудные аплодисменты и тут же заговорила Лера вместо неё. После слов ведущих прозвучала минута молчания и после неё Никита кажется решил перестать молчать. — Дим, — заговорил Кузьма, почесав лоб. — Я сегодня десятый класс на улицу для пробежки выводил… Но мы случайно задержались на вахте, где очень громко и заинтересовано техничка с охранником говорили про то, насколько дети обалдевшие. Я стоял не то, что близко, но слышал все прекрасно. И эти дети тоже слышали. Не знаю, как все закрутилось, но в какой-то момент я от Ландыревой отчетливо услышал вопрос: «Это что, математик?». Я, кхм, сначала не сообразил, но когда десятый обступил монитор компьютера, я все же подошёл. Там была запись с видеокамеры третьего этажа. Там видно и тебя, и Неред, Дим. — конечно я сразу понял о какой он записи. Это та самая пятница, лестница и мой доверчивый характер, что поверил словам «здесь нет камер». Хотя Лиза, конечно же, и сама не знала о том, что там могут быть камеры. В этой ситуации хорошо бы было треснуть себя по голове, не медля, но я попытал судьбу. — И что с этой записью? — негромко спросил я и прочистил горло. Никита же перевал взгляд на стол жюри, где и сидели директор, его зам и приезжие учителя, и так же тихо произнёс: — Уже у директора… — я закрыл лицо руками и локтями уткнулся в колени, мысленно давая себе леща за такую оплошность. *** Зажигая кончик сигареты, я кладу пачку с зажигалкой обратно в карман брюк и опираюсь на стену общеобразовательной школы. Вдыхаю никотина совсем немного (по ощущениям), но вскоре мне приходится лезть обратно за пачкой, доставая оттуда уже третью сигарету за никчёмные десять минут на улице. Телефон всё так же вибрирует от звонков и сообщений; а в голове, будто мозаикой, выкладывается картина, где на первом плане никто иной, как Лиза. Она наверняка взволнована: наверное агрессивно-нещадно кусает губы, заодно съедая яблочный блеск (который купил я, кстати, когда вновь заметил, что губы Лизы обветрились), постукивает ногтями по любой доступной поверхности и с каждого моего неприятного сквозь зубы матерится. Неред была выучена мной, как таблица умножения третьеклассником. Третьеклассник знает, что будет, если два умножить на два, а я знаю, что будет, если не отвечать Лизе. Неред просит немногого в общении с собой — например она не любит, когда её игнорируют и настоятельно рекомендует мне этого не делать. И я, докуривая третью сигарету, с нежеланием отвечаю на входящий звонок. — Дим, алло? — едва различаю я в её речи из-за громкой музыки на фоне, — Мы скоро выступаем, тебя просят заполнить что-то из бумаг. — так же громко продолжает девушка, и мне по её голосу становится ясно, что она ни о чем не знает. — Кто просит? — прочищая горло, спрашиваю я и выкидываю сигарету в мусорный бак за забором. — Директриса, кто ещё может с такой хуйней доебывать? — обыденно и спокойно отвечает Лиза, а я усмехаюсь и следую к школе. Усмехаюсь всей ситуации в целом: стоит мероприятию кончится, и я окажусь депортированным в кабинет директора, явно не по каким-то бумажкам. — Иду, — коротко кидаю, решая, что она и правда не должна знать об этом хотя бы сейчас, и обрываю связь, возвращаясь в свои меланхоличные размышления о близком будущем. Будущем, в котором я останусь без работы. Без хороших рекомендаций от начальства для следующего места работы и без Лизы. Последнее звучит особенно легко, безразлично, воздушно, забавно, но сочетание «без Лизы» особенно больно бьет где-то внутри.