классики

Весна должна была спасти меня от одиночества. Весной все всегда становилось лучше — природа, настроение, люди. Люди, словно цветы, с наступлением тепла расцветали и становились куда добрее, общительнее. В преддверии лета вокруг меня окончательно поменялось всё — коллектив, в котором официально к маю я проработал семь месяцев, друзья — Даня оказался на коротком поводке, а Зарыковская всегда была свободна для общения. Так и сложилось: я иногда заезжал к ней на работу, а она каждую пятницу, как по негласному расписанию, приходила ко мне с пивом и с хорошим настроением. А так же поменялись мои мысли насчёт Лизаветы. Уходя с работы, я окончательно и бесповоротно решил, что с отношениям с Неред пришёл конец. Но, не скрываю, сожалел об этом. Казалось легче было написать/позвонить/приехать к Лизе и рассказать о том, почему я решил окончить отношения, чем просто продолжать жить одному. Но я вполне мог справиться (Даша, ты свята) и жить спокойно, отгоняя назойливые мысли о недавних отношениях с Лизой и о любви к ней же. Выключен свет. Теперь не нужны слова. Кутайся в плед, все мосты сожжены дотла. Даша же, напротив Дани с Лерой, пыталась добиться того, чтобы я помирился с Неред. Зарыковская, словно Лиза, не придавала значения возрасту и полагала, что даже после всего конфликта из этого может что-то выйти. И я бы мог допустить на секунду мысли о хорошем будущем с Лизой, если бы не знал о том, что девушка оказалась «игрушкой для развлечений». Так говорили родители Лизы — об этом писала сама Неред, добавляя, что уже не справляется с давлением в семье. Сначала она просила приехать и упорно каждый день в течение двух месяцев писала. Чаще не по делу, а вскоре однотипно: «я хочу поговорить» — только эти три слова приходили последнюю неделю второго месяца не общения. Потом, когда показалось затишье, Лиза начала звонить. Вместо будильника в семь утра и вечером в шесть, заставляя меня отказаться от работы и пойти уже домой. Лиза создала мне распорядок дня, хотя рядом даже не находилась и, наверное, даже не догадывалась об этом. Через две недели звонки прекратились и хотелось лезть на стену от мыслей. Конечно, явным было то, что Лиза уже остыла и ей это надоело, но моя паранойя заставляла прочесывать её страницу в вконтакте ежедневно, и каждый день улыбаться тому факту, что Лиза в сети и все хорошо. И нас тоже нет, я и ты уже не мы. Это недопоэт уходит от жены. Казалось как раз в декабре нужно было найти девушку и оставить Лизу, но мысль о других отношениях была абсурдной, да и в голове 24/7 была Неред, не давая спокойно жить. В декабре я раскис вместо того, чтобы начать жить. Чувство вины перед девушкой душило и начать отношения было большим предательством, поэтому я спокойно продолжал жить, но с каждым днём уходил в себя, вновь и вновь открывая переписку в вконтакте с кучей проигнорированных сообщений. Я не писал Лизе, надеясь в то, что хотя бы у неё будет все хорошо. Неред должна была продолжать гулять с друзьями, улыбаться Кашину и смеяться от его же шуток. Она должна была размерено жить. И как я верил, что у неё все хорошо. Скорей туда, где: музыка, сцена, софиты.
 И тянут ляжки музы ко мне, всё как в фильме. Но мои сомнения на этот счёт в январе перевесили все, что говорило «оставь Лизу», и я написал ей. Без изысков и лишних громких слов — «Как ты?». Лиза не отвечала неделю, хотя сообщение было прочитано и в сеть она заходила чуть ли не каждый час. Девушка моей мечты затерялась среди них. 
В зале лишь я и ты, похуй на остальных. В их бездне залитых речей и голодных взглядов,
 Я растворял безучастно влечение, которое ядом
 Точило семейное счастье. В феврале Лиза соизволила ответить. Короткое «заебись» пришло во время уроков в школе и я опешил, пару минут тупо пялясь в экран. На перемене же зашёл на её страницу и обнаружил, что заблокирован. В тот момент это заставило меня думать, что у девушки все куда хуже, чем мне казалось. Но что делать я не знал. Приходить к ней домой, встречая родителей, которые не меня, а тем более Лизу по головке не погладят? Писать на мобильный, чтобы она ещё и контакт заблокировала? Все было абсурдно и я пытался сжиться с вечным волнением за девчонку. И сейчас я по-настоящему счастлив.
 Март и апрель пролетели в щелчок пальцев, оставляя после себя тоску и бесконечное чувство вины перед Лизой. Казалось, я испортил ей выпускной год, который она должна была прожить на полную катушку с друзьями, а не с проблемами с родителями и тоской по мне. Даша, на правах личного Айболита, советовала-таки поговорить с Лизой. Чтобы либо отпустить, либо начать все с самого начала. Я отнекивался. И отнекивался ровно до конца мая. Потому что свободен, вроде, был только что, но… А потом пришёл День Рожденье Лизы. Попал в капкан, пока ты плясала Канкан.
 Попал в капкан, пока ты плясала Канкан.
 Я попал в капкан, капкан… *** Уже подходя к дому девушки я понял, насколько провальной может быть наша встреча. Сегодня среда и попросту девушка могла оказаться в школе (я же взял отгул), но что-то мне подсказывало, что та Лиза, которую я знал, с удовольствием сейчас нежиться в постели с котом и не думает о школе. Поэтому я попытался выкинуть из головы различные мысли, которые могли с лёгкостью овладеть мной и отправить домой, так и не попробовав даже позвонить в домофон. Я заметил, что дверь у подъезда Лизы была открыта, ибо туда заходила девушка с ребёнком. И это было моё счастье — номера квартиры я не помнил, да и ключом ещё не обзавёлся. Я облизнул губы и подбежал к двери, придерживая её, чтобы девушка могла спокойно закатить коляску. — Спасибо… — поблагодарила она и я, кивнув, отдал ей небольшой букет пионов, и сам принялся поднимать коляску по лестнице. — А на каком этаже… — обратился к девушке я, когда с коляской было покончено, — Неред Лиза живёт… Не знаете? — На десятом, — кивнула она, доставая из кармана ключи, — В восемьдесят второй, — добавила незнакомка и я поблагодарил её, нажимая на кнопку вызова лифта. Стоило начать подниматься, как сердце забилось быстрее и слова, заготовленные мной и Дашей, вылетели из головы, словно пчёлы в улей. Подобно самому настоящему школьнику, а то и школьницы, я распереживался не на шутку. Могла ли Лиза захлопнуть дверь перед моим лицом? Вполне и с большим энтузиазмом, я полагаю. Могла ли послать нахуй? На раз-два. Могла ли принять извинения и простить? Едва ли, ведь Лиза упряма и не особо хорошо относится к людям, что бросают все под гнетом проблем. Для неё важно сохранить все: дружбу, отношения как можно дольше. Неред ценит людей рядом с собой и ей явно не очень легко отпускать кого-то. И не думаю, что отпускать меня было легко для неё. Двери со скрипом выпустили меня из лифта в знакомую площадку со стенами, расписанными текстами ЛСП. Я ухмыльнулся и подошёл к нужной двери, сразу же — не раздумывая — нажимая на звонок. Через двадцать секунд моего нервного и быстрого счёта дверь Лизы открылась и ещё через пять щёлкнул замок двери в тамбуре, за которой я как раз и стоял. Медленно дверь открылась, предоставляя моему обзору сонную Лизу в уютном халате чуть ли не по щиколотки и в тапочках. За секунды сонливость сменилась недоумением, а недоумение волнением. Я облизнул губы и попытался улыбнуться, произнося: — С Днём Рождения, Лиза… — девушка закатила глаза и сложила руки на груди. — Да, — кивнула она, — спасибо… — Лиза помедлила, а потом хмыкнула, — Уже восемнадцать, какая цифра, да? Такая законная наверное. От неё явно в моей голове все сменилось и я просто чувствую, что взрослею на глазах. Нихуя, блять, подобного не связано с моим совершеннолетием, Дима. Я не стала умнее или нахуй взрослее. Поэтому ты можешь уходить к ебоням: со мной все ещё ребячество и детство нахуй. — Неред было захлопнула дверь, но я перехватил её руку и остановил триаду гнева девушки. — Лиз, пойми. Я не считал тебя ребёнком. Так считали все вокруг поголовно, ссылаясь на твой возраст. Но я же знал какой ты человек. Знал, что ты куда старше и ответственнее своих семнадцати лет… Просто тогда, смотря на твою маму, явно беспокоящуюся за тебя как за ребёнка, я понял, что для них ты маленькая. И им было важно показать это с помощью твоего возраста. — я развёл руками и облизнул губы, — Естественно в твоих мозгах не стало больше места, у тебя не открылся третий глаз в связи с восемнадцатилетием, но… Но по закону ты не ребёнок. — То есть объяснить этого изначально нельзя было? Сказать — Лиз, давай без огласки отношений до твоего день рождения, чтобы меня, блять, не посадили. Нет?! — вспыхнула Лиза, нахмурив брови и повысив голос. — Ты думаешь, что это все так легко, блять! — я покачал головой и закрыл рукой лицо, — А я более чем уверен, что твой телефон ещё проверяли пару месяцев, как и карманы куртки на наличие каких-нибудь деталей, по типу номера телефона или адреса. Мы бы, бля, не смогли без огласки. Об этом бы обязательно кто-то узнал и настал бы пиздец больший, чем в сентябре! Если ты ещё этого не поняла, то я пытался просто сделать всё как можно лучше! — прикрикнул я, а потом подтолкнул Неред к её квартире, — Пошли поговорим нормально. А то здесь соседи и вдруг ментов за шум вызовут. — Посидишь пятнадцать суток хоть… — усмехнулась Лиза на пороге и обернулась ко мне лицом. Она потянула руку за меня, к замку, и я, положив букет на стиральную машинку, аккуратно и медленно обвил руками талию Лизы. Она замерла и замок повернулся за два оборота, после чего она должна была отойти от меня, но она этого не сделала. — Не смешно, — на пол тона тише сказал я, а Лиза усмехнулась и уткнулась лицом мне в шею, для чего приподнялась на носочки. Я громко выдохнул в ответ на её жест и прижался к двери, тем самым отстраняясь от Неред. — Прости меня, ладно? Я правда хотел, чтобы все вышло как можно лучше. Чтобы в наши с тобой отношения не лезли посторонние: будь-то твои родители, считающие меня педофилом или мои друзья, по сути, считающие так же… — я усмехнулся и Лиза закатила глаза, а после облизнула губу. Привычный жест вызвал ощущение ностальгии и дежавю, ведь каждый раз после того, как Лиза облизывала губы я преследовал только одной мысли: как её поцеловать. И сейчас я опешил от этого жеста и не мог отвести взгляд от красноватых пухлых губ. Неожиданно Неред засмеялась, запрокинув голову и притянула за руку меня к себе. Я закусил губу и стоило Лизе перестать смеяться, взял её лицо к себе в ладони и поцеловал.

С совершеннолетием, Лиза.