Добро пожаловать в Аркхэм!

      — Давай, шевелись! — Микки грубо пихнул заключенного в бок, чтобы он не тормозил очередь. Кто бы мог подумать, что когда-то он сам был на его месте, а теперь шпыняет таких психов, каких свет не видывал.       — Ну, чего встал? — перед Милковичем стоял высокий, тощий парень. Он словно смотрел сквозь полицейского. Его тонкие губы изогнулись в ухмылке, а глаза заблестели.       — Увидимся в Аркхэме, мистер полицейский. — он улыбнулся, но это больше походило на оскал. Микки невольно засмотрелся на его губы, но пришел в себя, когда парнишка стал безумно хохотать.       — Шевели конечностями. — сильный удар дубинкой по спине, и этот рыжеволосый черт пулей залетел в машину. Оглядевшись, Микки понял, что это был последний, кого нужно было доставить в психушку. Он начал закрывать двери машины, четко ощущая на себе пристальный взгляд. Этот парень. Он все смотрел на него, будто искал в нем какую-то надежду. Милкович сглотнул и громко захлопнул двери машины. Обойдя ее, он сел рядом с водителем. Девушка кратко взглянула на него и нажала на педаль газа.       — Все на месте? Сколько их сегодня? — парень приоткрыл окно и достал из кармана пачку сигарет. В уме он еще раз пересчитал все мелькнувшие ранее лица. Но из всех он более четко воспроизвел лицо рыжего психа. Что могли означать его слова? Да быть такого не может, чтобы Милковича упекли в Аркхэм. Он же не псих какой-нибудь. Микки замотал головой, отбрасывая эти мысли куда подальше.       — Шесть. Трое из одной секты. Поклонялись какому-то божеству. Убивали собак, потрошили и варили их сердца. Из их крови они принимали ванны в определенный день, считали это как очищение души. Глаза девушки расширились, и она крепче сжала руль. Заметив это, парень лишь ухмыльнулся. Он знал, что у его напарницы шалят нервишки, и поэтому трепать их было особым удовольствием, но и требовало мастерства.       — Я просила просто назвать число, без подробностей, Микки. И ты опять всю ночь изучал дела заключенных? Милкович засмеялся и зажал сигарету в зубах. Щелкнув пару раз зажигалкой, он затянулся, вдыхая дым полной грудью. Как давно он не курил. Утро выдалось напряженным и времени не хватило даже на сигаретку. В отделении творился какой-то невообразимый хаос. Крики, шум, телефонные звонки… Казалось, это место походило больше на адский офис, где сидели демоны и перебирали дела людишек, согрешивших по жизни. Так оно, по сути, и было.       — А тебе разве не интересно каких отморозков мы возим? Этот раз, кстати, очень интересный. Один из них, убил свою дочь, так как думал, что она призрак. Он клялся, что видел, как она умирала раньше. Очень жду результаты экспертизы, чтобы узнать, что он курил. Габриэль ухмыльнулась и посмотрела на напарника. Она не была сторонником здорового образа жизни, но порой не отказывала себе в удовольствии ткнуть носом Милковича в его вредные привычки.       — Уж явно не ту дрянь, что сейчас куришь ты. Купи себе нормальные сигареты, черт возьми, ты же понимаешь, что курить непонятную херь бывает опасно.       — Ой, завали. Милкович сделал еще пару затяжек и выкинул окурок в окошко. У него почему-то пропало желание курить и говорить с девушкой дальше, но ему жутко хотелось продолжить свой рассказ.       — Что насчет остальных двух? — нарушила тишину девушка, понимая, что сейчас парня просто разорвет от желания продолжить свое выпендривание.       — Один старикашка насмотрелся передач по телику и пришел к мэру, чтобы якобы пожаловаться на своих домовладельцев. Мэр думал его просто выслушать, но тот начал орать что-то типа «Тиран! Ты загубил нашу страну! Смерть фашисту! Смерть!» и накинулся на него с тростью.       — Смерть деспоту, пусть эта мразь сдохнет! — полицейские переглянулись и засмеялись. Этот голос принадлежал тому самому заключенному.       — Увы, дедуля, не на того ты напал. — Милкович развернулся и заглянул в кабину. Старик с недоумением посмотрел на него.       — Адольф Гитлер. Я узнал его, когда смотрел новости. И он мэр Готэма! Микки лишь прыснул от смеха, но спорить не стал. Его внимание привлек рыжеволосый парнишка, что все это время смотрел на него. Милкович вздрогнул, когда тот неожиданно придвинулся к нему.       — А что обо мне расскажите, офицер? — он наигранно вскинул бровями и прикусил губу. Брюнет хмыкнул и отвернулся от него, удобнее устраиваясь в кресле, но все также ощущая на себе пристальный взгляд заключенного.       — Джером Валеска… А ты не столь интересный, цирковой мальчик. — Я не… Я тебе не цирковой мальчик! — прошипел рыжеволосый и ударил ладонью по стенке кабины. Габриэль вздрогнула и посмотрела на напарника. Но тот даже не пошевелился. На его лице появилась довольная улыбка. Он узнал, чем можно задеть этого паренька, а значит этим надо пользоваться.       — Да ну? А мне казалось, в истории пишут правду и ты действительно жил со своей матерью в цирке. Вопрос, если это не так, то кто тогда ты? Джером лишь ухмыльнулся. Микки встретился с ним взглядом, через зеркало и замер.       — Скоро ты это узнаешь, Микки. Скоро весь Готэм обо мне узнает. Как и ожидал Милкович, парнишка снова засмеялся. Но в этот раз он даже не вздрогнул, а просто попытался вслушаться в его смех. Звонкий, заразительный, сумасшедший… Других сравнений он подобрать не мог. Кажется, он еще долго не сможет избавиться от него в своей голове.       — Приехали! — громко оповестила Габриэль, прерывая смех заключенного. Джером недовольно взглянул на нее, но не промолвил ни слова. Полицейский выпрыгнул из машины и быстрым шагом обошел ее. Раскрыв двери, парень встал возле них, крепко сжимая в руке дубинку.       — На выход! Строимся в шеренгу. — прокомандовал незнакомый мужской голос. Милкович оглянулся и заметил управляющего Аркхэмом. Как только последний заключенный выпрыгнул из машины, брюнет закрыл двери и вместе с напарницей встал рядом с управляющим и охранником.       — Добро пожаловать, в Аркхэм. Меня зовут Хьюго Стрэндж. Прежде всего хочу вам напомнить, что никто из вас отсюда не сможет уйти и никогда не уйдет. Микки заметил, как от слов управляющего Джером расплывается в улыбке. В ту же секунду, рыжеволосый наклонился к мужчине, убившего свою дочь, и начинает что-то шептать. Мужчина побледнел и стал вертеть головой, больше не слушая никого. Его взгляд упал на Милковича, который молча наблюдал за происходящим.       — Ты! — громко завопил он, показывая пальцем на Микки — ты убил ее! У меня на глазах! Я помню это, я это помню, тварь! Не успел брюнет придти в себя, как заключенный подбежал к нему и выхватил из рук дубинку.       — Вот так, Маркс! Ну же, мсти! — источником этих звуков являлся Валеска, который с замиранием наблюдал за своим новым «другом». Милкович сразу же упал на колени, получив удар прямо в живот. Габриэль подбежала к напарнику, но в тот же момент заключенный ударил ее по голове, от чего она потеряла сознание и упала рядом с парнем. Мистер Стрэндж с удивлением наблюдал за происходящим.       — Никому не вмешиваться. Это приказ. — сказал он стоявшему рядом охраннику. Тот кивнул и удалился, распространяя информацию. Этого секундного замешательства хватило, чтобы Микки собрался и достал пистолет.       — Брось оружие и сложи руки за спину! — брюнет дрожащими руками сжимал пистолет и навел прицел на заключенного. Его голос также дрожал. Он поднялся с колен и испуганно взглянул на свою подругу.       — Маркс, не слушай его. Он убил твою дочурку, твою милую девочку. Вспомни, как она плакала, как звала тебя, как ей было страшно. -Джером явно не собирался сдаваться. Его голос звучал мягко и настойчиво, отчего Маркс становился еще более злее, а Хьюго — более довольнее. Мужчина был словно под гипнозом, он крепче сжал дубинку и стиснул зубы.       — Заткнись, Валеска. Повторяю, брось дубинку и… — с громким рыком, что вырвался из груди, Маркс замахнулся и ударил Милковича. Парень отшатнулся и прорычал в ответ, хватаясь за живот. Изо рта стекала струйка крови и капала прямо на асфальт. «Почему нет подмоги?» — пронеслось у него в голове. Уже должны были прибежать охранники и врач, чтобы усыпить взбушевавшегося заключенного. Мужчина снова замахнулся, но Милкович увернулся и приставил дуло пистолета к его затылку. Послышался громкий смех Джерома, что все это время был восторжен, как ребенок.       — Вот значит какой поворот! Ну же, прикончи его! Убей, убей! — его возгласы поддержали остальные заключенные, но к кому именно относились эти слова? Микки взглянул на рыжего. Он ухмылялся, он словно издевался над ним. Мужчина резко повернулся и схватил полицейского за руку. Его глаза бешено сверкнули, а рука вцепилась мертвой хваткой. Еще мгновение, и она наверное была бы сломана. Послышался выстрел. Все вокруг замерли. Даже Валеска застыл в восхищении с открытым ртом. Микки выстрелил. Он только что нажал на курок. Он только что убил человека. Хьюго Стрэндж довольно хмыкнул, наблюдая, как Маркс встает на колени и отпускает руку Милковича. По его лицу стекала кровь, быстро заливая его форму алым цветом. Пистолет перестал дымиться, но Микки никак не мог оторвать от него свой взгляд. Его трясло, он явно не мог осознать того, что сотворил. Но поникшие тело заключенного перед ним лишь убеждало, что он все-таки совершил убийство.       — Добро пожаловать в Аркхэм, офицер! — задорно произнес Джером, нарушив витающее в воздухе молчание.