Добро пожаловать в Аркхэм!

— Что тут происходит? —Джим Гордон прекратил разговор с офицером и сразу подбежал к новому заключенному, который пытался вырваться и осыпал всех матом. Милкович явно не был рад своему аресту, хоть вину осознавал полностью. Полицейский остановился и посмотрел на Гордона. — Детектив, он убил заключенного. Нам поступил приказ задержать его. Джеймс с удивлением посмотрел на Микки. Тот лишь закатил глаза и с силой дернулся вперед. Он уже натёр руки наручниками из-за своих попыток освободиться, но все равно продолжал вырываться. Мужчина дернул за наручники, чтобы брюнет перестал шевелиться. — Это была лишь самооборона, я не собирался убивать его. — прошипел Милкович. Джеймс кивнул, чтобы офицер Догерти снял с него наручники. — Спасибо, Том. Я сам отведу его к Капитану. Мужчина кивнул и ушел, оставляя их одних. Джим вздохнул и похлопал Микки по плечу. — Как ты? Если нужно, можем сходить к Ли, но после я обязан отвести тебя к Эссен. Милкович потёр руки, на которых были видны следы от наручников и вздохнул. Слегка улыбнувшись, он помотал головой. Джим молча кивнул и повел Милковича в кабинет Сары Эссен, где как раз получал очередную взбучку Харви. Постучавшись, детектив зашёл внутрь, плотно закрыв за собой дверь. Женщина посмотрела на них и тяжело вздохнула. — Что у вас? — она присела за стол и жестом показала Буллоку покинуть кабинет. Тот без лишних слов покинул это место, поблагодарив напарника, что он появился вовремя. — Капитан, произошел небольшой инцидент в Аркхэме: офицер Милкович убил заключенного. Парень опустил голову, чтобы не видеть как менялись эмоции на лице Сары. Женщина лишь тяжело вздохнула и потерла шею. — Кого ты убил, Микки? Как это произошло? Джим отошел в сторону, чтобы не загораживать собой брюнета. Микки поднял голову и посмотрел на капитана. Рядом с этой женщиной можно было ничего не бояться. Какой бы вердикт она ему не вынесла, рядом с ней можно было говорить спокойно. Милкович уважал эту женщину, и, наверное, даже больше чем Гордона или кого-нибудь еще. — Маркс Гилберт. Во время построения он стоял рядом с парнем по имени Джером Валеска. Я видел, как они переговаривались, после чего Маркс будто сошел с ума и напал на меня. Джеймс удивленно посмотрел на Микки, как только тот упомянул имя Валески. Он переглянулся с капитаном, после чего она попросила Милковича продолжить. — Он убил свою дочь, считая, что она призрак. Понятия не имею, как, но мне кажется, этот рыжий хер настроил его против меня. Капитан громко прокашлялась и отвела взгляд. — Прошу тебя не выражаться больше так. Джим улыбнулся, понимая, что это абсолютно бесполезная просьба для офицера. Кажется, это его самая отличительная черта. Невозможно и представить Милковича, который не покрывал всех матом налево и направо. Но видимо не в этот раз. Брюнет кивнул и продолжил говорить. — Прошу прощения! Заключенный Гилберт подбежал ко мне и выхватил дубинку из рук. Он нанес мне удар прямо в живот, отчего я наеб… то есть, упал на колени. Так же пострадала моя коллега. Габриэль Барнс. Я всячески пытался усмирить этого психопата, оружие достал только в этой цели. — Минутку. Где была остальная охрана? — перебил его Гордон. В ответ брюнет лишь пожал плечами и перевел взгляд на женщину. — Капитан, это вышло абсолютно случайно. В то время Валеска и остальные заключенные повторяли фразу «убей». Может из-за этого я и выстрелил. Эссен вздохнула и встала из-за стола. Подойдя к шкафу, она отодвинула пару книг и достала небольшую фляжку. Сара протянула ее Милковичу. Тот неуверенно взял ее в руки и немного отпил. Горький, но приятный вкус, который, наверное, невозможно спутать ни с чем. Это определенно был виски. Парень вернул флягу обратно. Внутри стало немного теплее, как и на душе. — Это была лишь самооборона. К тому же у заключенного были психические расстройства. Я могу замять это дело, но права оставлять тебя на службе я не имею, Микки. Боюсь, тебе придется сдать свой значок и оружие. Брюнету показалось, что сама Сара была еще более расстроенной, чем он сам. Он видел это по ее глазам. Еле улыбнувшись, он достал из кармана знак, отличающий его от остальных граждан Готэма. Хоть он на службе всего полгода, но почему-то ему стало немного больно от мысли, что все кончилось именно так. Он планировал дослужиться до тех пор, пока Гордон не станет капитаном, ну или хотя бы пока Эссен не станет комиссаром. Взглянув на значок последний раз, он положил его на стол. — Подождите, капитан. Может есть вариант оставить его на службе? Пусть некоторое время побудет охранником в Аркхэме. Я же смог потом вернуться. Милкович удивленно посмотрел на Гордона, затем на Сару. Та лишь кивнула и вернула фляжку на место. — Правда мы то знаем, как ты вернулся, но шанс все же есть. Микки Милкович, вы сегодня же заступаете на дежурство в Аркхэм. А там, надеюсь, мы скоро увидимся. Парень улыбнулся и пожал капитану руку. Гордон лишь кивнул и поспешил покинуть кабинет, вслед за Микки. — И как же ты вернулся, а Джим? — Долгая история, расскажу в другой раз.

***

— График дежурств висит в раздевалке. Смена начинается с шести утра. Заканчивается ровно через 48 часов. После у тебя будет один выходной. По пятницам у пациентов театральные вечера. Тогда на службу заходят все, даже если у вас отдых. — Доктор Стрэндж вел Милковича по длинному серому коридору. С виду, лечебница никак не отличалась от тюрьмы, хотя для многих это действительно тюрьма. С камер раздавались различные звуки: чье-то бормотание, пение, кто-то даже кричал, пытаясь донести до умерших свою боль. Микки поежился и остановился перед решеткой, за которой была огромная комната с несколькими столами, за которыми сидели заключенные. — Почему вы сказали пациенты? Разве это не простые преступники, которые просто не в себе, а потому их держат здесь? — брюнет отвел взгляд от доктора и стал следить за кучкой психов. Хьюго лишь улыбнулся и поправил свой галстук. Он догадывался, кого ищет взглядом новый охранник, но выдавать свои догадки не стал. — Так было с прежним начальником. Тогда Аркхэм действительно считался тюрьмой для психически больных. Но не сегодня. Сегодня тут помогают людям, здесь их лечат, здесь облегчают их боль. Голос Стрэнджа перебил звонкий мальчишеский смех. Микки вздрогнул, понимая кому он принадлежит. В ту же секунду раздался глухой стук. Парень, стоящий перед заключенным, упал на колени. Милкович встретился взглядом с Джеромом, гордо сложившим ноги на своего «слугу». — Какая встреча, офицер! Вы зашли нас навестить? Микки, не отрываясь, смотрел на него. Рыжие волосы торчали в разные стороны, его щека была запачкана, как и его форма. Он казался здесь моложе всех, возможно так и было. И казалось, что он уже захватил тут свою власть. — Что ты сделал с Марксом Гилбертом, Валеска? Ты загипнотизировал его? Парень издал нервный смешок и встал со скамейки, оттолкнув в сторону стоявшего на коленях мужчину. Он за пару шагов приблизился к решетке, не сводя глаз с лица Милковича. Оказалось, он был намного выше, чем брюнет, отчего Микки почувствовал себя неловко. — Ты только за этим тут, а? Я думал ты тут, чтобы пополнить наши ряды психов… М, ты же так нас зовешь, верно? — и снова эта странная улыбка. Милкович прикусил нижнюю губу, пытаясь подобрать слова. Он даже не заметил, как Валеска стал намного ближе к нему. Хоть их и разделяла решетка, брюнет мог чувствовать сбившиеся дыхание рыжего на своих щеках. — Да, именно так. И ты один из них. Ты, рыжий сукин сын. Паренек маниакально рассмеялся, наигранно хватаясь за бока. Микки сглотнул и стал ждать, пока он закончит весь этот спектакль. Джером резко пришел в себя и схватился руками за решетку, отчего Милкович вздрогнул и попятился назад. — Согласен с тобой, сладкий. Моя мать была еще той сукой. Но знаешь что? Ты не больше псих, чем я, офицер. Ты такой же больной, как все заключенные тут, просто ты не признал это. Пока что. — он говорил очень тихо и четко. По спине прошелся холодок, а у Микки родилась только одна мысль: ударить этого рыжего ублюдка. Только он сжал руку в кулак, как Джером отошел от решетки. — Ты ошибаешься, Джером. Я не такой как ты. Рыжеволосый усмехнулся и сложил руки на груди, оценивающе смотря на парня. Совершенно не его тип, скучный, занудливый. Но это даже и интересней. Как долго он сможет протянуть тут в Аркхэме? Как скоро он сойдет с ума? Как скоро он поймет, что Валеска был прав? — Некрасиво выходит, офицер. Вы меня знаете, а я вас нет. Представьтесь, пожалуйста. — Микки Милкович. И я больше не офицер. Что нельзя сказать про тебя. Ты то так и остался цирковым мальчиком. Видеть, как исчезает улыбка с этого веснушчатого лица, было в сто раз приятней, чем просто ударить в него. Милкович знал, что задел его плохие воспоминания, и от этого и было приятно. Но эта радость долго не длилась. Валеска словно проглотил эту обиду, и просто еле улыбнулся. — Я бы тебе не советовал ссориться со мной, Микки. А то злой клоун вас отыщет, двух милых малышей. И принесет малышку в жертву, питомице своей. Парень удивленно смотрел на Джерома, пытаясь понять смысл его слов. На ум ничего не шло, вероятно этот псих просто решил рассказать какую-то нелепую ерунду. — К чему ты это сейчас сказал? Тут даже рифмы нет, да и поэзия это явно не твое. Рыжий закатил глаза и тихо простонал. — Если поковыряешься в своем чердаке, то может отыщешь ответ на свой вопрос. А потом мы продолжим нашу беседу, сладкий. — он подмигнул и, улыбнувшись, отошел от решетки. Микки все не отводил от него глаз, пытаясь сообразить что к чему. Хьюго рядом не было, стоять тут смысла тоже не было, а потому Милкович, опомнившись, решил поскорее убраться отсюда куда подальше, а лучше всего в бар.