24 сентября, 1990 год
Это утро выдалось довольно спокойным, что ничуть не удивило рыбацкий траулер. Он находилось в Северной Атлантике уже вторые сутки, и никаких признаков улова до сих пор не наблюдалось. Рыба словно дразнила обитателей судна, стороной обходя их ржавую посудину, покачивающуюся на небольших волнах, которые и волнами с натяжкой назовешь. Ветра не было совсем, отчего вся команда задыхалась от влажного соленого воздуха, не веря, что сегодня 24 сентября. Было довольно пасмурно, стояла легкая дымка, растворяющая горизонт подобно кислоте, замыкая судно в круг, где кто-то еще верил в хороший улов. Капитан Карл Йорген Хас — сутулый мужчина преклонных лет в синей поношенной одежде, которая за годы жизни в море насквозь пропиталась солью, — с раннего утра стоял на корме и с хмуростью глядел в мутную ледяную воду, пытаясь придумать, как подманить к себе хотя бы пару рыбешек. Ни одна из них не желала попадать в сети: они ловко уходили от нападения, словно знали все действия рыбаков наперед. Вот же умные твари! Корабль начинал терять свой жизненно необходимый запах — запах рыбы. Это вызывало серьезное беспокойство. Некогда богатое морскими существами место уже неделю окутано туманом и не желает делиться своими сокровищами. Неужели оно так резко стало жадным? Команда начала скучать. Многие в этот день не встали со своих коек — не было надобности. А ведь еще недавно на палубе невозможно было и присесть — рыба буквально сама просилась на борт. Но что случилось? Почему внезапно Атлантический океан замолчал? Карл уже тридцать лет выходил в открытый океан и никогда подобной ситуации не наблюдал. Что же он скажет своей жене, когда вернется домой без рыбы и денег, вырученных с улова? У них уже давно натянутые отношения. Детей у них не было, жили в старом полуразвалившемся домишке. Он был бы рад развестись с ней, но понимал, что она — хоть и является еще той сукой, — единственный родной человек на всем белом свете, который ждет его на берегу. И что он будет делать без нее? Подсядет на спиртное, будет неделями проводить в море? А смысл жить ради этого? Для него смыслом в жизни является жена — вечный маяк у той далекой ирландской скалы. Он знал, что любит, эта любовь особенная, она не поддается логическому объяснению. Сегодня Карл ее ненавидит, а завтра готов дарить ей все розы мира. Вот такой удивительной женщиной была Кейт. Из глубоких раздумий его вывел крик одного из матросов. Паренек лет двадцати от роду с запыхавшимся видом подбежал к Карлу: — Человек за бортом! — Что? — опешил Карл и смял свои морщины на лбу из-за высоко поднятых бровей. — Там… женщина. Она тонет. Карл среагировал быстро. Подобных ситуаций за то время, что он пробыл в море, не счесть, поэтому его удивление быстро сошло на нет. Его интересовал единственный вопрос. Как женщина могла попасть сюда? Ведь до суши несколько миль. Неужели поблизости затонуло судно? Вряд ли большое: какая-нибудь яхта наскочила на скалу, а шлюпку перевернуло во время ночного шторма. Но почему не было никаких сигналов бедствия? Стараясь больше не мучить себя вопросами, капитан быстро отдал команду своим людям, чтобы те как можно скорее подобрали обессиленную женщину из воды. Она цеплялась белыми пальцами за деревянный шезлонг, который выглядел как-то по-старинному. Такие капитан видел разве что в начале своей службы на дряхлых пароходах, которые были построены еще до войны. Но именно он помог ей не утонуть в ледяной воде. Женщину быстро укрыли несколькими одеялами и попытались расспросить о случившемся, но та долгое время молчала и дрожала от холода. — Дайте ей горячего чаю! Быстро! — скомандовал Карл и помог сесть таинственной девушке. Она то и дело озиралась по сторонам с явным страхом в покрасневших глазах, словно куда-то спешила. — Вы должны спасти их, — внезапно девушка обрела дар речи и твердой хваткой вцепилась своими ледяными, как свежий лед, руками в рукав капитана. — У нас очень мало времени! — Кого спасти? Что произошло? Карл успел заметить, что женщина одета в старомодную одежду, которые дамы носили в начале двадцатого века. Он это прекрасно знал, вспоминая модные наряды своей покойной матери. Но сейчас, как бы он не вспоминал, не мог найти примера, чтобы женщины носили подобный фасон одежды: бежевый пиджак и такого же цвета юбка выделяли ее стройную фигуру, а причудливая шляпка, которая потеряла свою форму от влаги, подчеркивала симпатичное лицо девушки. На вид ей было не больше тридцати лет, а может чуть меньше. Но интересоваться возрастом у такой напуганной леди весьма неприлично. Особенно рассматривать ее, как какой-то музейный экспонат. Карл смущенно отвел от нее взгляд и перевел дух. Все-таки эта ситуация становилась с каждой минутой очень странной. — Нам нужно скорее добраться туда! — в панике закричала женщина. — Умоляю вас! Титаник тонет! Там остались мои мальчики! Прошу вас. Вы должны спасти Титаник! Вы должны спасти людей! — Женщина, вы в порядке? — в изумлении посмотрел на нее Карл. Среди команды пробежались смешки и удивленные шептания. — Я не понимаю, о чем вы говорите… — У нас мало времени… Прошу вас, — истерично рыдая, произнесла девушка, содрогаясь от холода, который пронзал каждый орган ее тела. — Нужно вернуться на берег. Эта девушка не в себе, — раздраженно посмотрел на своих людей Карл и отошел от до смерти напуганной девушки, боясь даже смотреть на нее, беззащитную и продрогшую насквозь. Ее слова были такими искренними, что у капитана сжалось сердце. Но он не мог поверить ей. В ее словах нет ни доли смысла. Возможно, она получила серьезный шок, проведя долгое время в ледяной воде, и сейчас просто бредит. Эта ситуация его даже обрадовала. Теперь появилось хоть какое-то движение в этом туманном душном месте. Но этот случай был весьма неприятным и вряд ли останется без ощутимых последствий. Но, так или иначе, им необходимо помочь этой бедной девушке, потерявшей рассудок, хоть и придется пожертвовать уловом. — Отведите ее в каюту и накормите. Но не слушайте ее, она явно спятила, — сказал одному из рыбаков Карл и направился в свою каюту, чтобы умыться и слегка отойти от потрясения после услышанных слов несчастной девушки.***
15 апреля 1912 года.
Кожа плавилась, как масло в печи, она стекала с костей, капала на пол. Обнаженная кровь темнела и испарялась, не успев покинуть горевшее тело. Эрван не кричал от боли: боли не было совсем. Он чувствовал холод. Как тот, что пронизывает тело посреди скованной льдом реки, когда для ветра нет никаких препятствий, кроме фигуры человека. Он слышал смех, но видеть не мог: глаза утратили способность к зрению. Люди уходили, праздновали это убийство как какую-то победу. Эрван щупал пальцами, его собственная кровь сделала пол липким. — Эрван, — донесся слабый женский голос. — Эрван. Он почувствовал чью-то руку, она была холодной, нежной, по-настоящему женственной. Эти крохотные пальцы вцепились в его истерзанную огнем плоть, и Эрван впервые ощутил боль. — Не отпускай, — прошептала она. Все вокруг померкло, словно кто-то волшебным образом отключил весь мир вокруг, как электричество в жилой комнате. Звуки превратились в учащенную пульсацию, с одинаковым ритмом. «Будто бьется сердце», — подумал Эрван. А затем ничего превратилось в чувство, схожее с тем, когда ты погружаешься в воду. Невесомость, потеря кислорода, трудность в каждом движении. Эрван кружился в вальсе с пустотой, кричал и терял воздух в легких, удушение подступило к горлу, и разум померк. — Не отпускай, — вновь донесся тихий голос женщины. — Крепче возьми мою руку. Эрван открыл глаза, увидел белые пальцы своих рук перед собой. Они кромсали толщу воды, превращали ее в миллионы крохотных пузырьков кислорода. На поверхности слышались крики. Сотни людей звали на помощь, Эрван поднял глаза и увидел зависшие над поверхностью тела. Их была так много, что они не позволяли просочиться звездному свету глубоко под воду, превращая подводный мир в царство непроглядной темноты. — Не отпуска-а-а-ай! — шепот стал более настойчивым. Эрван увидел женскую руку, вынырнувшую из бездны. Она потянула его глубже, подальше от людского бульона, подальше от этих нечеловеческих криков. Чем глубже они опускались, тем сильнее становился поток кислородных пузырьков, будто нечто большое, доверху набитое воздухом, резко погрузили под воду, и теперь весь этот газ устремился обратно на поверхность. «Как же холодно», — стонал Эрван в своих мыслях. Кислорода в легких стало критически мало, но его было так много рядом с ним, в этих малюсеньких пузырьках. Он не заметил, как потерял сознание. Все наступило слишком быстро. Тьма сменилась тьмой. — Господи! — кричал кто-то наверху. — Верните шлюпки! Назад! Назад! — Помогите! Пожалуйста! Помогите! Люди! Кто-нибудь! Эрван услышал взрыв где-то внизу, совсем рядом с ними. Женская рука ослабла. И юноша завис в невесомости, посреди бескрайнего водного пространства. Взрыв повторился, но уже гораздо глубже, словно объект, создавший этот шум, быстро опускался ко дну.***
— Просыпайтесь! — мужчина в белой рубашке резко открыл дверь и скинул с верхней полки шкафа спасательные жилеты. Те плюхнулись на дощатый пол и завалили собой весь проход. Эрван с трудом выпрямился в кровати. На него испуганно смотрело двое мужчин на соседних койках, что стояли друг на друге. Тот, что спал наверху, был так взволнован, что едва не плюхнулся на пол и чудом не сломал поясницу. Он выругался, Эрван это понял по его рассерженному лицу, хотя говорил тот по-итальянски. Мужчина взял со столика рюмку, налил в нее что-то темное и быстро осушил. — Нервная ночка, — проворчал господин с верхней полки и нацепил на нос заклеенные пластырем очки для чтения. — Что случилось? К чему эта паника? — Просыпайтесь! — продолжал кричать мужчина снаружи. — Возьмите и наденьте спасательные жилеты. Это не учения! Прошу вас, мисс. Наденьте спасательный жилет. Эрван потер свои виски. Голова разрывалась от боли, шея так ослабла, что с трудом держала свою ношу на себе. Он лежал в постели в обуви и в верхней одежде. Одежда была чище обычного, слегка подштопанная, да и будто не его вовсе — Эрван даже не помнил, во что был одет изначально. Парень ступил на пол и мельком осмотрел комнату. Судя по круглому окну позади него, он находился на борту корабля. Трудно было скрыть замешательство на своем лице, но Эрван попытался сконцентрироваться. Нужно разобраться, как он сюда попал. Это Лимб? Что это за корабль? Он поднял с пола спасательный жилет. За дверью доносились крики. Люди были напуганы и один за другим выходили из своих кают. Что-то случилось? Корабль тонет? Его соседи по каюте не торопились вставать и подчиняться приказам экипажа. Тот, что в очках, махнул рукой и продолжил спать. Второй же налил себе добавки спиртного напитка и маленькими глотками стал его пить. Эрван не видел смысла с ними говорить. С жилетом в руках он вышел из каюты и оказался посреди белого коридора с множеством дверей. Люди шныряли туда сюда и толкали его своими тощими телами, облаченными в старую несуразную одежду. Если судить по обстановке помещений, это был третий класс: каюты для малоимущих. Где-то рядом доносился гул. Кажется, шумели двигатели судна. Если это и правда каюты третьего класса, то машинное отделение находится едва ли не под ними. И если с кораблем что-то случилось, то люди здесь встретят опасность самыми первыми. — Эрван! — донесся знакомый голос из-за угла. Юноша обернулся и увидел за поворотом темнокожую девушку, обернутую в спасательный жилет. На ней это средство защиты смотрелось слишком громоздко, придавая ее и без того мужественному телу бесформенные черты. Она схватила парня за руку и повела вперед, разрезая своими крепкими руками зазевавшуюся толпу. — Сьюзен! Что происходит? — спросил Эрван. — Что это за место? — Это не я привела нас сюда, — угрюмо пробормотала себе под нос Сьюзен. — Но скажу тебе сразу, хорошей поездки не жди. Скоро здесь все окажется под водой. — Корабль тонет? Сьюзен резко остановилась, повернула лицо к Эрвану, и на ее глазах блеснули слезы. — Он утонул, Эрван. Мы на борту «Титаника». — «Титаника»? — в недоумении прошептал Эрван и нервно посмотрел в лица шедших мимо них пассажиров. — Ты не читал газеты? Это судно наткнулось на айсберг в ночь на пятнадцатое апреля тысяча девятьсот двенадцатого года. Семь лет назад. И теперь мы снова здесь. Сьюзен повела его на лестницу, они поднялись на палубу выше и оказались в практически идентичном коридоре. Ориентироваться в этом лабиринте можно было лишь по навигационным табличкам, что висели на каждом углу. — Мы в Лимбе? — И да, и нет, — Сьюзен ответила неуверенно, будто и сама не знала ответа на его вопрос. Она безумно нервничала и постоянно теребила узлы на спасательном жилете. — Винни Коутс привела нас сюда. Мы должны найти ее, пока есть время. — Ты знаешь, где она может быть? — Лишь предполагаю. Мы должны пройти в помещения второго класса. Там ее каюта. Номер сто двадцать семь. Если она вернулась сюда, то не упустит возможности встретиться с детьми. Стены затрещали, свет в лампах слегка померк, превратив и без того мрачные коридоры в подобие подземных туннелей в каком-нибудь древнем замке с вампирами. — Она пыталась спасти нас, это очевидно, — Сьюзен будто разговаривала сама с собой. — Иначе бы не стала заманивать нас в это место. — Отсюда же должен быть выход. — Смерть в Лимбе — смерть там, откуда ты пришел, — женщина опустила глаза. — Ты можешь найти здесь укрытие, чтобы избежать смерти в реальном мире, но это не гарантирует, что и тут ты будешь в безопасности. Лимб это не только наши воспоминания, это самые худшие кошмары наших сердец. Если мы и поймем, как нам отсюда выбраться, это будет нелегко.***
Эрван заметил, как коридоры огромного судна обзавелись креном, и угол наклона увеличивался с каждым их шагом. Деревянная отделка трещала, где-то в каютах падали вещи с полок, тут и там доносились обеспокоенные крики пассажиров. Никто из них до конца не понимал, что происходит, многие были уверены, что в ближайшее время все вернутся обратно в свои постели. И это неудивительно. «Титаник» считался непотопляемым судном: он был оснащен водонепроницаемыми перегородками, что сдерживали воду. Но повреждения оказались слишком фатальными, и этих мер защиты оказалось недостаточно, чтобы судно осталось на плаву. Юноше трудно было находиться здесь, зная, что всех этих людей ждет, что многих из них уже не существует вовсе: это лишь яркие тени призраков из прошлого, их голоса вновь раздаются в стенах стального корабля, пронизывают толщу воды страхом. Некоторые выходы из коридоров третьего класса были огорожены стальными решетками, у которых собрались люди в верхней одежде. Некоторые сжимали в руках свои скудные чемоданы: все, что у них было. Сьюзен с грустью поглядела на них. Эрван перенял ее взгляд. Эти чемоданы останутся здесь вместе со своими владельцами, полетят вниз и обретут вечный покой на глубине свыше трех километров. Сьюзен взяла Эрвана за руку и повела извилистыми путями, минуя служебные помещения. Так они оказались в коридоре невообразимой длины. Сьюзен объяснила, что он протягивается вдоль всего судна, используется персоналом для быстрого перемещения. Здесь было не так тесно, коридор довольно просторный, светлый и холодный. Белые стены организовали церковный хор — их приглушенное пение доносилось отовсюду, а где-то совсем рядом шелестела вода, будто подпевая им. Идти вперед было не так-то просто. Коридор имел крен в правую сторону, а нос корабля опускался в толщу воды, отчего продвижение вперед стало подъемом на холм. Не трудно было догадаться, что это служенное помещение из-за своих размеров лишь ускорит затопление парохода: вода получит все ключи для входа. Пахло углем, в воздухе стояла дымка. Электрические лампочки периодически мигали, а то и вовсе гасли поочередно. Сердце Эрвана стучало. Он хотел лишь думать, что они выберутся из этого стального ада как можно скорее. Сьюзен довела его до самого конца «Шотландской дороги», — так назывался этот коридор, — и все так же настойчиво заставила подняться по еще нескольким лестницам. Вскоре они оказались у таблички, что сообщила им о прибытии в чертоги второго класса. Никаких ограждений здесь не оказалось: все двери были открыты, хотя на таких кораблях бедные слои населения старательно запирали от тех, кто при деньгах; бедняки являлись животными, которые вынуждены обитать в самом низу под боком у крыс. Планировка коридоров существенно отличалась от тех, что были в третьем классе. Деревянная отделка имела узоры, была покрыта толстым слоем качественного лака, а двери кают не напоминали входы в тюремные камеры. Сьюзен знала, куда идти. Она без труда нашла нужную каюту и открыла ее. Но разочарованно охнула и с сожалением посмотрела на Эрвана. Парень подошел к ней и заглянул внутрь. Каюта предназначалась для четырех человек, была обставлена мебелью из красного дерева, двухъярусными кроватями, которые так и не успели заправить. У зеркала над раковиной лежала разбросанная косметика, часть пудры оказалась на полу и измарала бледно-красный ковер. Сьюзен изучила беспорядок и задумчиво похлопала глазами. — Где она может быть? — Я думаю, вы скажете мне, — позади них раздался мужской голос. Эрван вздрогнул и обернулся. У входа в каюту стоял мужчина в шляпе и строгом костюме и направлял на молодых людей заряженный револьвер. Юноша сразу узнал его. Этот человек был одним из вооруженных «Томпсоном» мерзавцев в коридорах под борделем — его злобную ухмылку трудно не запомнить. Только сейчас удалось заметить на его щеке татуировку в виде креста сплошного черного цвета. Она находилась сверху над уродливым шрамом. На вид ему было чуть больше сорока, но вот лицо исказилось какой-то глупой подростковой гримасой. Сьюзен пыталась вытащить свой пистолет, но с удивлением обнаружила, что тот отсутствовал. — Это вы притащили нас сюда, не так ли? — прошептала она и отступила чуть в сторону, встав за спину Эрвана. — Только Винни могла открыть вход сюда. И вы прекрасно знали об этом. — Что ж, а ты умнее, чем кажешься. Осталось понять, куда же госпожа Коутс подевалась? Вместе со своими умершими детьми. Или не совсем умершими? — Да как ты смеешь?! — воскликнула Сьюзен. Прозвучал выстрел. Пуля разбила зеркало рядом с женщиной, и один из крупных осколков поцарапал ее щеку, из раны полилась узкая струйка крови. Сьюзен резко замолчала и не смела даже шевельнуться. — В следующий раз я не промахнусь. Обещаю. А вот твоя жизнь… — мужчина направил дуло револьвера на Эрвана. — Совсем скоро оборвется. Здесь. — Вы пытались убить меня дважды. Не вышло. Попробуете еще раз? — Сейчас ты не столь важен, как саркофаг, — человек в шляпе опустил пистолет. — Но не думай, что ты выберешься отсюда. Считай, что тебе повезло… Всем вам… Мужчина ухмыльнулся и направился вперед по коридору, что-то тихо напевая себе под нос. — Что за чушь он только что смолол? — Это была ловушка. Они знали, что Винни захочет помочь тебе. Видишь ли, вы связаны. Сьюзен вытерла кровь с лица и села на край кровати. Свет снова померк, скрыв эмоции женщины в кромешной темноте. Где-то в глубине корабля раздался душераздирающий вой: предсмертные крики «Титаника». — Они пытались убить меня! Что изменилось сейчас? — Ты были лишь поводом. Твоя жизнь для них не стоит ни единого цента. Они убили десятки таких, как ты, если не сотню. Но ты был для них крючком. И Винни Коутс попалась на этот крючок. Эрван сел рядом с ней и взглядом потребовал больше ответов. Сьюзен вздохнула и посмотрела на потолок. За это время, что они разговаривали, крен увеличился на пару градусов. Где-то наверху кричали и бегали люди. Кажется, начиналась паника: люди осознали, что спастись сможет лишь треть, шлюпок было слишком мало, чтобы вместить каждого из пассажиров. — Через час или даже меньше полторы тысячи человек окажутся в ледяной воде, а этот корабль опустится на дно Атлантики. Из воды вытащат лишь шесть человек. И я буду одной из них, — на ее глазах блеснули слезы. — А Винни осталась здесь, в этой каюте. Со своими детьми. Потому что места в шлюпке для них не хватило. И она боялась, что обезумевшие от ужаса люди просто задавят их на верхней палубе. Поэтому вернулась с детьми обратно в каюту. Как и многие другие. Люди спокойно ждали своей смерти в теплой постели, закрыв глаза, прислушиваясь в раздававшиеся отовсюду вопли. Но никто и догадаться не мог, что в одной из кают лежал человек, который умер слишком давно, настолько давно, что никто из ныне живущих не застал его смерть. — На «Титанике» перевозили мумию? — И она потопила его. Прокляла. Прокляла всех нас. А ее дитя станет моим дитем. Я видела это. И я знаю, что будет. И понимаю, что не смогу ничего сделать. Но я хочу попытаться. Если я снова оказалась здесь… Это должно что-то значить… Возможно, у нас есть шанс… Она сжала руку Эрвана и посмотрела в сторону выхода. — Мы должны найти Винни прежде, чем они найдут ее.