Январь, 1928 год
Себастьян специально промахнулся, попал в напольные часы. Пуля отскочила от защитного стекла и угодила в мягкую стену. Джордж замер на месте и в ярости посмотрел на детектива. У него были глаза животного, не человека, ничего человеческого в нем не осталось. Себастьян не знал, кто стоял перед ним, что за сверхъестественное существо. Но оставлять все так, как есть, мужчина не мог. Джордж покусился на жизнь многих, и сам это доказал. Он обманывал, превращался в других людей, говорил их мыслями и чувствами, чтобы выпытать нужную для себя информацию. Себастьян понял для себя одно. Ни Эрвана, ни Ким Юна здесь не было. Все это банальная фальшь, сказочный фокус. Вряд ли детектив поймет, что именно он сейчас видел. Да и он не хотел об этом думать. У него была одна цель. Застрелить монстра перед ним. Он знал Джорджа много лет. Все началось на Бичи-Хед, на мысе Самоубийц. Нечто немыслимое случилось в том месте. Погибло много людей. И теперь все продолжается. Кто за этим стоит? Кто сотворил с Майлзом такое? Теперь Себастьян стоял один на один с этим молодым человеком, душа которого буквально сгнила, стала смертельно опасной плесенью. И у детектива было два выбора: либо покарать, либо оставить в живых, но ценой собственной жизни и жизни тех, кто был ему близок. Себастьян закрыл глаза и выстрелил вновь. Попал в грудь. Джордж вздрогнул и схватился за кровоточившую рану. Из него вместо крови текло нечто черное и маслянистое, заляпало весь пол. Майлз кряхтел, злобно пялился на стрелка. Себастьян выстрелил еще раз, затем еще и еще. После стольких ранений обычный человек уже должен быть мертв. Но Джордж продолжал стоять и пялиться на него. — Не-е-е-ет!!! — заорал Майлз. Крик был столь сильным, что у детектива заложило уши. Он схватился за голову и сморщил лицо. Пол под ногами задрожал, мебель заскользила, как на льду. В кабинете Доктора Ломана попадали книги и личные вещи, окна треснули, и некоторые осыпались. Стены начали крошиться, с потолка полилась пыль. Джордж прожигал детектива глазами полными ненависти. Раны на его теле зажили, остались только черные разводы на одежде. — Меня нельзя убить, Себ, — прошипел Майлз и усмехнулся. — Я бессмертен. Я есть Бог. А ты просто ничтожество. Он поднял руки перед собой, закрыл глаза и дернулся. Себастьян понял, что его тело взмыло в воздух, на шее появилась невидимая петля. Мужчина в ужасе схватился за шею и пытался сделать хотя бы один вдох, но дыхательные пути полностью парализовало. Все поплыло, цвета утратили свою силу. Себ понял, что теряет сознание. Но он продолжал терпеть и бороться. Нет. Он не позволит себя убить вот таким способом. Не сегодня. Джордж повернул голову в сторону и посмотрел на лежавшего без чувств Ричи. Вокруг него была огромная лужа крови. Парень казался мертвым. Возможно, так оно и было. Себастьян сжалился над юношей и начал просить Господа, чтобы мальчик выжил. Но ранение было слишком серьезным. — Беспокоишься о Крисе? — прошептал Майлз. — О, как это благородно. Помнится, это ты отправил его за решетку, а потом и в психиатрическую клинику. Знаешь, что там с ним делали? О, ты даже ничего не знаешь. Это бедный мальчик столько пережил. И так неожиданно встретил свою погибель. Себ краем глаза увидел, что в кабинете Ломана случилось короткое замыкание, искры попали на упавшие книги и подожгли их, как сухие листья. Вмиг все помещение было охвачено пламенем. Джордж с печальной улыбкой посмотрел на огонь и вздохнул. — Я вырос в этом доме. Ох, как же давно это было. Моя мать ненавидела нас обоих, особенно моего брата. Пыталась его утопить в ванной. И она до сих пор питает ненависть к нам, сделала из меня монстра. И я не в силах ей сопротивляться. Хотя пытался. Я всего лишь хотел найти свое счастье. Но Она все у меня забрала. До последней капли. Все, кого я любил, должны умереть. Себ почувствовал слабое облегчение, Джордж ослабил хватку и позволил мужчине немного вобрать в легкие кислород. Но этого было мало, чтобы перестать чувствовать удушение. Огонь продолжал распространяться. Он уже дошел до холла, где они находились. Себастьян ощутил болезненный жар. Дым перекрыл доступ и без того скудным запасам воздуха. Джорджа не волновал пожар, он будто ждал, когда тот доберется до них и проглотит.***
Татьяна закричала посреди ночи. Ким Юн подскочил в кровати и тут же бросился к женщине. Ее кожа была влажной, глаза бегали из одной точки в другую, начались судороги. Молодой человек проверил ее пульс. Учащенный. Сердце отбивало бешеный ритм. Он бросился к телефону, набрал номер отца. К счастью, тот поселился в этом же отеле и прибыл буквально через пару минут. Вместе с ним в комнату прибежал лекарь. — Когда это все началось? — спросил Джунсо Юн. — Буквально только что. Она начала кричать ни с того ни с сего. — У нее сильный жар, — промямлила лекарь. — Принесите холодной воды в тазе. Ким Юн быстро принес все необходимое. Лекарь налила в таз какую-то пахучую жидкость, затем намочила в воде тряпочку и стала протирать ей лицо Татьяны. Та слегка успокоилась. Кожа женщины была бледно-зеленой, казалось, что она вновь похудела. Щеки впали, шея казалась тоньше запястья. Лекарь ощупала ее живот, на лице доктора возникло серьезное беспокойство. — Что не так? — спросил ее Джунсо. — Что-то с плодом. Я боюсь, что тело отвергает ребенка. Но срок еще слишком маленький для того, чтобы чувствовать малыша. Но я ощутила, как тот шевелится внутри нее. Ким Юн нервно сглотнул и посмотрел на отца. Тот был напуган не меньше сына. Неожиданно на животе Татьяны возникла выпуклость, будто ребенок начал двигаться внутри. Живот слегка округлился, как бывает у беременных, но это случилось так быстро, что поверить в происходящее было сложно. Плод в теле матери стал расти с чудовищной быстротой. Лекарь в ужасе отпрянула и едва не опрокинула позади себя таз с водой. Татьяна вновь закричала. Ким Юн понял, что та испытывала немыслимую боль. — Что происходит? — воскликнул Ким. — Объясните мне, черт возьми! — Ребенок вот-вот родится, — прошептала лекарь. — И мы не можем этому препятствовать. Нужно все подготовить для родов. Принесите чистые полотенца. Джунсо замер на месте и не смел пошевелиться. Лекарь пыталась перебороть свой страх и начала быстро готовить Татьяну к появлению ребенка. Хапперт не слушалась, сдвигала ноги, ерзала, пыталась встать, но доктор настойчиво прижимала ее к кровати. Отец Кима встрепенулся и бросился на помощь, начал держать плечи роженицы. — Пустите меня! Сейчас же пустите! — кричала Татьяна. — Больно! Как же больно! Ким Юн вернулся с кипой полотенец и протянул их лекарю. Та ответила кивком, подложила их под ноги Татьяны. — Дышите, — сказала доктор. — Вы должны дышать. — Ким Юн, чего встал, помоги, — крикнул Джунсо. Молодой человек неуверенно приблизился к Татьяне и начал держать ее руки. Силы женщины были столь велики, что Ким едва справлялся со своей обязанностью. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и Татьяна попросту сломает все его конечности. — Вот, я вижу его! — сказала лекарь. — Головка почти вылезла. Татьяна тужилась изо всех сил. Вряд ли она понимала, что происходит. Женщина просто мечтала, чтобы все, как можно скорее, закончилось. — Еще немного, мисс. Еще немного. Прошу вас, не сдавайтесь. Прошла целая вечность перед тем, как донесся плач ребенка. Татьяна резко затихла и обмякла. Ким Юн устало отошел от нее и взглянул на малыша в руках лекаря. Та обернула ребенка в полотенца и стала слегка покачивать на своих руках. Джунсо подошел к женщине и взглянул на лицо крохи. Ким Юн не мог отдышаться, сердце бешено колотилось. Он отказывался верить в то, что сейчас случилось. — Как это могло произойти, отец? Ее живот был совершенно плоским. — Это необычный ребенок, сын. Он был зачат иным путем. Поэтому размышления на этот счет сейчас излишни, — Джунсо Юн взял ребенка у лекаря и с улыбкой посмотрел на его плачущее личико. — Мальчик. Ким Юн взглянул на мисс Хапперт. Та лежала с закрытыми глазами и надрывисто дышала. Ее кожа была мокрой, пугающего зеленого оттенка. — Позаботьтесь о ней, — сказал Джунсо лекарю. — Затем ее нужно увезти из отеля. Никто не должен узнать о случившемся. — Вы заберете ребенка? — спросил его Ким. — Мы перевезем его в безопасное место. Пока есть возможность. — Покажите мне его. Прошу вас, — прошептала Татьяна и протянула к старику с малышом руки. — Я хочу увидеть лицо сына. Джунсо равнодушно отвел взгляд и направился с крохой в сторону выхода. — Куда вы уходите? — спросила женщина. — Дайте мне моего ребенка! Татьяна резко села в кровати и в непонимании уставилась на окружающих. Но Джунсо будто ее не замечал. Он вышел из номера и закрыл за собой дверь. Ребенок на его руках вел себя тихо, перестал плакать. И это удивило Ким Юна. Татьяна вопросительно взглянула на него. Но у молодого человека совершенно не было ответов.Продолжение следует