Над пропастью во ржи

«Ну вот, в очередной раз меня выгнали из школы.» Именно так произнес я про себя, скидывая с плеч рюкзак и снимая ненужную больше мне форму, щедро предоставленную мне ранее учебной организацией, которая больше не имела отношения к моей жизни и не влияла на мою дальнейшую судьбу. Надо признать, что расстроен я не был — не капли, ничуть, лишь волновало, что скажут родители, когда узнают, что я вновь потерял место обучения, несомненно, прекрасное, на их взгляд. Полагаю, моя мать сильно расстроится, потому что это уже пятая школа, которую мне приходится менять за последние несколько месяцев, что касается отца — он в этом вопросе более спокоен и демократичен — ему достаточно прочитать мне пару лекций относительно того, что с такими успехами в моей жизни максимальным достижением могут стать лишь армейские погоны и оружие в руке — в раскаленных горизонтах пустыни Афганистана — туда частенько отправляли молодежь, которой не удавалось добиться чего-то путного и достойного, и которой откровенно лень было грызть и постигать твердый камень науки. Я был приверженец своих собственных правил и подобное меня не пугало — с детства у меня было спортивное телосложение и, как многие в шутку замечали, — армейская выправка, возможно, произносящие подобное и вправду просто шутили, но я действительно горел желанием ринуться в бой и лицом к лицу столкнуться с противником, так что да, армия меня только привлекала. Зовут меня Джон Ватсон и это пятая школа, которая закрыла передо мной свои двери — Пэнси, кажется, так называется это место, впрочем признаюсь, что здесь я конечно же шучу, естественно, Пэнси — так называлось это учебное заведение, которое все так сильно расхваливали и восхваляли, но лично я считал иначе и потому даже не особо концентрировал внимание на названии — хотелось стереть из памяти напрочь злополучное время, проведенное там, также как и воспоминания о предыдущих четырех школах. Мне не нравилось это место, хотя бы потому что учителя здесь только делали вид, что благосклонно относятся к людям разных слоев общества, они жали руки именно тем, кто был поприличнее одет и имел карман пошире, на остальных же смотрели с явным снисхождением, если не сказать, что с презрением. Что касается их отношения к директору и мероприятиям, проводящимся время от времени, здесь их преклонение не знало границ — они вели себя так наигранно, что лично меня тошнило от этого до безумия и я на дух не мог переносить этих людей в подобные моменты. У нас в школе постоянно появлялась комиссия (высокий статус учебного заведения способствовал постоянным проверкам), поэтому нам устраивали по воскресеньям праздничные обеды и ужины, которые по сути представляли из себя лишь пафосные, красивые и высокие названия блюд, а больше за ними ничего и не скрывалось — подавали якобы жаркое, но вы бы видели, что это было за жаркое — качество мяса оставляло желать лучшего, а что касается десерта — ванильного пудинга, который нам щедро накладывали в расписанные причудливыми узорами блюдца, так он вообще был ужасен на вкус и ели его разве только первоклассники да мой одногруппник и товарищ — Майк Стамфорд, который питался всем, что ему могли предложить, просто потому что любил как следует набить свой живот (что, кстати, отразилось на его комплекции и мешало качественному выполнению упражнений на физической подготовке). Поэтому я не жалел ни о чем, в частности о том, что провалил все экзамены, кроме английского, его я знал хорошо, потому что углубленно занимался им ранее, а следовательно написать сочинение на этом языке и создать из предложений более менее связный текст я правда мог, но, к сожалению, в этой школе упор делался совсем ни на этом, потому сдать данный предмет без проблем и не составляло особого труда — это была престижная по определению медицинская академия, в которой в первую очередь, что вполне логично, предпочтение отдавалось именно биологии и химии — дисциплинам, которые я на самом деле знал очень даже неплохо, но моя проблема заключалась в том, что я не хотел здесь учиться и в наглую ленился, а карьера обыкновенного врача в больнице меня мало чем привлекала. Не знаю, зачем я вообще пошел туда, скорее всего от безысходности и достаточным очевидным фактом стало то, что я снова провалился с крахом и теперь снова стоял на перепутье, не особо представляя, что мне делать дальше. Мои родители ещё не знали о произошедшем, а говорить я и не спешил, решил пока вернуться в среду, хотя сегодня был только понедельник. Да, сегодня был понедельник и я собирал последние вещи, во вторник же я планировал побыть в гостинице, возможно, встречу с родными стоило отложить и перенести на более поздний срок — я думал насчет пятницы, а может и даже выходных — не хотелось огорчать их своим появлением, они бы сразу всё поняли без лишних слов, зная не понаслышке о моей потрясающей способности не задерживаться надолго в учебных заведениях. Итак, я повторюсь, я Джон Ватсон и здесь начинается моя небольшая история — история поиска себя в этом странном, непредсказуемом и непостижимом мире.