Неправильные решения

      Новый год — по настоящему чудесный праздник. И в детстве, и в юношестве, и в отрочестве. Есть в этом дне что-то особенное, что-то действительно магическое, что буквально ощущается в воздухе. Шелест мишуры, постукивание елочных игрушек, запах мандаринов и оливье. Казалось бы это все такие незначительные мелочи, но без них праздник уже не будет полноценным. Мы не замечаем этого обычно, но все зависит от действительно незначительных деталей, ведь пропади одна и всё уже как-то по-другому. Например, странно не встретить по дороге в школу кого-то, кто каждый день в это же время идёт навстречу. Вы вроде и не знакомы, но уже знаете этого человека, и если в один день он не объявится вы заволнуетесь, вам станет некомфортно, и весь день будет уже не таким. Думаю, вам точно знакомо это ощущение. Так же будет, если забыть купить мандарины на Новый год. Поэтому Даня заставил Мишу не ворчать и пойти с ним в магазин снова, потому что мандарины как раз таки они и не купили. Конечно, скорее всего кто-нибудь из гостей принес бы немного цитрусовых, но это было бы уже не то. Между тем, именно когда парни во второй раз пошли за покупками, наведались первые гости. Женя и Руслан пришли вместе, придумав тому тысячу и одно оправдание, которые использовать не оказалось возможным, потому что хозяина квартиры не оказалось, так что они могли просто сказать, что пришли по отдельности. Не хотелось пока что афишировать то, что происходило между ними. Они, конечно, были в курсе, что в их круге общения нет гомофобов, но тогда пришлось бы что-то объяснять, кому-нибудь в голову определенно закрались бы мысли о том, что Катя и Женя расстались из-за Руслана и прочее. Парни присели на ступеньках около двери в квартиру. Евген уже был слегка угрюмым, потому что, как упоминалось ранее, он не любил подобного рода мероприятия, даже не смотря на то, что должны были придти только друзья. А вот Усачев напротив был в приподнятом настроении. Он обмотал вокруг шеи мишуру, а на голове у него красовался красный колпак с белым помпоном, и чувствовал себя ужас, как празднично. Но ему совсем не нравилось то, что Женя весь из себя такой хмурый, поэтому, полазив в пакете с подарками и алкоголем, Руслан достал ещё больше мишуры и накинул на теперь уже своего парня.       — Дурак что ли? — задал риторический вопрос тот, но всё равно улыбнулся, каким-то совершенно непонятным образом Вихлянцеву всегда удавалось его развеселить.       — Так то лучше! — Усачев весь засиял и тоже улыбнулся, поцеловав Женю в нос, там самым отвлекая, и нацепив на него оленьи рога.       Рассматривая плоды своей работы, Руслан еле сдерживался от того, чтобы засмеяться в голос, потому что слишком уж непривычно выглядели яркие смешные украшения на учителе химии, который вечно носил только чёрное.       — Тебе только красного носа не хватает, — послышался знакомый голос одного рыжего.       Парни отвлеклись друг от друга и увидели дико довольного собой Поперечного и бедного Мишу, который тащил два огромных пакета с продуктами. Так уж получилось, что шли они исключительно за мандаринами, а пришли с кучей совершенно ненужных им вещей. Кшиштовский был готов убить за это Даню, но когда он так лукаво улыбался и щурился, вся злость как-то испарялась, и он был способен простить ему всё, что угодно.       Наконец все попали в квартиру, как неудивительно, она была украшена примерно так же сильно, как и Руслан, который отказывался снимать колпак и мишуру, не смотря на все мольбы Жени выглядеть по-человечески. Конечно, у Усачева был недурный вкус, и он всегда хорошо одевался, но праздник есть праздник, и тут ничего не попишешь, надо соответствовать.       Миша сразу же обосновался на кухне и начал нарезать овощи для салатов, Рус, так как хотя бы отдалённо, но все-таки умел готовить, остался помогать ему, в то время как совершенно бездарные в этом плане Женя и Даня накрывали большой стол, с которым перед этим пришлось повозиться, потому что он был раскладной, но его никто никогда до этого даже не пытался разложить. Было ещё всего-навсего семь вечера, до Нового года было ещё целых пять часов, но все уже были заняты подготовкой к празднику. На фоне была какая-то типичная новогодняя советская комедия. Поперечный не выдержал и, поставив на стол последнюю бутылку, принялся за мандарины, о которых так давно мечтал. Баженов лишь посмеивался с этого, расстравляя бокалы для горячительного. Раздался звонок в дверь, и Дане, как хозяину квартиры пришлось оторваться от поедания цитрусовых и пойти открывать дверь. Это Катя пришла, свой ранний визит она обосновала тем, что вряд ли парни смогут что-то дельное приготовить без неё. Трофимова, заглянув в гостиную, мило поздоровалась с Евгеном и направилась на кухню.       — Ну, мальчики, что это мы тут готовим? — сказала она, кладя руки каждому на плечо.       — О, Катюх, пришёл хоть кто-то, кто знает как обращаться с духовкой, — рассмеялся Миша, приветствуя подругу.       — Привет, Кать, — Руслан поздоровался как-то неловко, не отрываясь от нарезки колбасы.       — Помоги мне курицу запечь, — Кшиштовский вручил девушке кухонный халат.       — Конечно, — кивнула она, надевая его и завязывая бантик на спине.       — Ми-и-иш! — раздался голос из соседней комнаты,— куда ты положил хлопушки?       — На тумбочку, — крикнул он, продолжая готовить, но через пару секунд все-таки осознал смысл сказанного и подорвался с места, — долбаеб, не смей! Я не буду за тобой убирать!       Миша буквально вылетел с кухни, оставив Катю и Руслана наедине.       — Как у вас дела обстоят с Женей? — отправив курицу в духовку, заговорщически спросила девушка и облокотилась на рядом стоящий холодильник.       Усачев был обезоружен таким прямым вопросом настолько, что чуть не отрезал себе пол-пальца, но все-таки успел вовремя одернуть его.       — А как они должны обстоять по-твоему? — поинтересовался он, совершенно не зная, что говорить.       — Ну не знаю, — протянула Трофимова, — может быть, вы встречаетесь?       В этот раз палец Руслана всё-таки пострадал, от чего тот громко выругался, да так, что на этот крик прибежал Женя.       — Что случилось? — спросил он, выглядывая из-за двери, и, увидев проблему, обратился уже к Дане, — Где у тебя тут аптечка?       Получив ответ, Баженов быстро нашёл всё, что ему требовалось, и уже через минуту сидел на кухне и обрабатывал ранку перекисью водорода. Катя откровенно любовалась, сложившейся ситуацией, потому что это всё значило, что она сделала всё как нельзя лучше.       — Да я что сам не смогу? — бубнил парень, смущаясь от того, какую заботу проявлял Женя.       — Нет, дурачьё, ты даже с нарезкой колбасы не справился, — ответил тот, залепляя порез пластырем, — ещё до ампутации свой палец доведёшь, этого мне не хватало.       —Спасибо, — улыбнулся Рус, разглядывая пластырь с картинкой Гарфилда и думая о том, что должен узнать, где Даня купил такие.       Трофимова присвистнула, привлекая тем самым внимание к себе, потому что, видимо, они совершено забыли, что на кухне есть ещё и она.       — Да у нас тут влюблённые голубки, — довольно констатировала Катя, ставя руки в боки.       Женя одарил её взглядом а-ля «да что ты, серьёзно?» и откровенно рассмеялся от всей сложившейся ситуации.       — Я что-то услышал про пидо.. кхм.. влюблённых, — хохотнул Миша, поиграв бровями и вернувшись к готовке.       — Кто бы говорил! — ответил Руслан, который вообще-то был на все сто процентов в курсе того, что происходило между ним и Даней.       —Ладно, ладно, спокойно, — Кшиштовский поднял руки, сдаваясь.       В этот момент раздался ещё один звонок в дверь. На этот раз пришли Кир и Аня, также принеся с собой алкоголь, хотя Агашков и не был в восторге от этого, а вот Марджера была всеми руками за то, чтобы затусить. Иногда мужчина вообще удивлялся, как у неё выходило воспитывать дочь. Благо у них чудом вышло найти няню в Новогоднюю ночь и за Василису теперь можно было не волноваться. Иногда Кир задумывался о том, что слишком рано записался в отцы этой девочки, ведь они с Марджерой просто встречались, но сейчас было совсем не время думать о подобном. Он потряс головой, избавляясь от ненужных мыслей и возвращаясь к разговору с друзьями.       Весело было просто так сидеть всем вместе, есть вкусную еду, пить дорогой (потому что на Новый год не жалко потратиться) алкоголь и разговаривать с близкими людьми. Они вспоминали прошедший год, самые глупые и нелепые моменты, припоминали разное друг другу и шутили на эту тему. Кто-то что-то обрёл, а кто-то потерял. Но никто не жалел о содеянном, ни капли не жалел.       Юлик тоже жутко хотел отпраздновать Новый год так, как надо, хотя Ларин праздником это вообще не считал. Он вообще праздники не признавал, но отказать мальчику, которому только-только стало лучше, не мог. Правда Онешко пришлось изрядно постараться, чтобы убедить Диму, поэтому приготовления свои они начали только в восемь часов вечера. Юлик довольно хорошо готовил и не хотел Новый год отмечать веганской едой, которую только и мог состряпать Ларин, а потому всё время хлопотал на кухне, наказав мужчине украсить квартиру и достать ёлку с балкона. И, как бы тот не ворчал, всё равно делал всё, что просил младший, не смотря на то, что всё это ужасно сильно шло в разрез со всеми его принципами и убеждениями. Наверное, за время общения с Онешко филолог как-то стал мягче и добрее вообще, это даже коллеги начали замечать. И он не мог понять нравится ли ему, что мальчик оказывает на него такое влияние или нет. Просто было очень странно, что хотелось делать что-то для другого человека, а не исключительно для себя, как Дмитрий привык. Во время каникул он ощутил это особенно сильно, потому что проводил практически все своё время с Юликом, не мог оставить его и на секунду одного, мало ли чего натворит. Слезать с иглы чертовски сложно и без должной помощи и поддержки почти невозможно. Поэтому Ларин старался делать всё возможное, чтобы помочь ему.       Из всего, что было у них дома, парень смог сделать что-то похожее на оливье и отварить картофель. Не густо, но никто не жаловался, им этого вполне хватало. Новый год без шампанского не Новый год, поэтому даже Дима, который категорически не пил, снизошёл до того, чтобы купить этот напиток и разделить его с Юликом, которому вообще-то уже восемнадцать и можно пить. Они сидели за маленьким кухонным столом, трапезничая и разговаривая о разных философских и литературных штуках, которые Онешко не очень то и понимал, но с удовольствием слушал всё, что рассказывал старший. И сейчас ему казалось, что, пожалуй, это лучший Новый год в его жизни.       Парень внезапно очень вовлекся в разговор и начал активно рукоплескать, оспаривая Димины слова, когда он успокоился, совершенно случайно положил свою руку на Димину, оба вздрогнули, но никто не собирался убирать свою. Честно говоря, они с самого лета не испытывали никакой физической близости, даже за то время, что Юлий провёл у Ларина, они касались друг друга только по необходимости, и сейчас терпение обоих стремительно кончалось. Мужчина выдохнул и, смотря прямо в тёплые глаза, потянулся за поцелуем, на который младший с энтузиазмом ответил, перегибаясь через стол. Дима разорвал поцелуй и, схватив парня за руку, поднял и прижал к стене. Они не в любовном романе, чтобы целоваться через стол, в конце концов. Мужчина действовал властно и собственнически: взял Онешко за подбородок, проводя большим пальцем по острым скулам, другой рукой хватая за бедро, приподнимая его. Парень же обвил чужую шею руками, зарылся в волосы и пытался сдерживать сбившееся дыхание, кожа, отвыкшая от прикосновений, очень остро реагировала на всё, заставляя мурашки бежать по телу. Ларин мазнул губами по подбородку и спустился ниже, выцеловывая шею, прикусывая и втягивая нежную практически белоснежную кожу так, что потом обязательно останутся отметины, от чего Юлик шумно выдыхал, выгибаясь на встречу прикосновениям. Внизу живота затянулся тугой узел, и хотелось скулить. Мужчина быстро стащил с парня футболку и провёл пальцами по вздымающейся груди и выпирающим рёбрам, не желая останавливаться, он вёл рукой по впалому животу, пока не наткнулся на слишком явное доказательство чужого возбуждения, парень впервые громко простонал, но в этот же момент потёрся бедром о чужой пах, заставляя старшего кусать губы, чтобы сдержаться. Онешко как-то хитро улыбнулся, меняясь с мужчиной местами так, что теперь это он прижимал его к стене. Тонкими пальцами парень начал расстёгивать пуговицы, оголяя крепкую грудь любовника. Если Юлик в своём возрасте было скорее худощавый, чем подкаченный, то все занятиям спортом Ларина явно не проходили даром. Младший слегка завороженно касался подушечками пальцев крепких мышц, задумавшись о том, что впервые они заходят так далеко. Стало чуточку страшно, от чего парень слегка нахмурился, что не осталось незамеченным.       — Юль, ты точно готов? — прошептал Дима на ухо, гладя рыже-каштановые волосы, зарываясь в них пальцами.       Юлик кивнул и потянулся за очередным поцелуем, в этот раз более жадным и агрессивным. Таким, что крышу сносит. Ларин опустил руки парню на талию и начал вести ими вниз, обхватив ягодицы. Онешко гортанно простонал прямо в поцелуй, заводя этим мужчину ещё сильнее. В какой-то момент юноша отстранился и, хитро ухмыльнувшись, опустился на колени перед ним. На самом деле он совершенно не знал, что делает, но отступать было поздно. Юлик надавил на выпирающий бугорок, заставив Диму вцепиться ему в плечи и волосы, и начал расстёгивать брюки.       — Что ты.. творишь? — выдохнул Ларин, шумно сглатывая.       Но, когда он провёл языком по возбуждённому органу, а после и вовсе вобрал его сразу чуть ли не полностью, мужчина вообще потерял способность соображать. Господи, кто же мог подумать, что эти губы способны не только говорить всякие глупые нежности и рассказывать несмешные шутки. Дима решил, что точно должен поинтересоваться, откуда же у парня такие умения, но как-нибудь попозже, потому что сейчас он способен лишь тяжело дышать и пытаться сдерживать стоны. Юноша сомкнул губы плотнее, ускоряя темп, заставляя того самого сурового и бесчувственного учителя литературы поскуливать от желания. Ещё пара поступательных движений, и мужчина оказался на пике вообще возможного удовольствия, обмяк и, оперевшись на стену, спустился на пол к парню, усаживая его к себе на колени, целуя мягкие губы, чувствуя на них солоноватый привкус, в тоже время стягивая с него джинсы и бельё и помогая своему мальчику достичь того же. И плевать, что совершенно не романтично, на кухонном полу, плевать. Главное, что вместе.       И Юлик чувствовал себя слишком хорошо, целуясь под бой курантов, Юлик подумал, что именно сейчас он, кажется счастлив.       Но без Юлика было напротив ужасно. До Лизы в эту новогоднюю ночь Дане дозвониться не вышло. А после никто не видел уже и Кашина. И всё у них после этого пошло по пизде.