Неправильные решения

      Время шло, а они так и не пытались объясниться друг с другом, вели себя, ей богу, как дети, делая вид, что совершенно ничего не помнят с той вписки. Их метания были настолько глупыми и настолько нелепыми, что даже Юлику уже становилось одновременно и дико смешно, и жалко их. Так ведь, черт его знает, когда хоть до какого-то серьёзного разговора дойдёт. Онешко ведь успел застукать их задолго до того, как обозначил своё присутствие, он хотел просто посмеяться над их метаниями. Ему теперь казалось, что он виноват в их недоговорённости, и Юлик решил, что обязательно должен их свести. Например, снова на крыше. Лучшее место для задушевных разговоров, хотя могло и не выйти. Но других идей не было, поэтому парень взял телефон и позвонил Лизе, страдальческим голосом сказал ей, что произошло что-то ужасное и надо встретиться, потому что, чтобы поднять эту ленивую задницу с дивана, причина должна быть серьёзной. А Дане он просто предложил затусить, и тот быстро согласился, даже особо не интересуясь, чего это Юлик резко захотел увидеться, не выходил ведь на связь всё последнее время вообще. Всё потому что каникулы парень проводил у Ларина, дабы слезть с той дряни, на которую подсел.       Выходило не просто, из-за ломки тело его содрогалось в судорогах, было ощущение, что все кости разом переломали и перетерли в мелкую крошку, внутри будто что-то горело, сжигая все органы, ткани и капилляры. Но иногда всё это прекращалось, ненадолго, но этого времени хватало, чтобы выбраться погулять, поддержать видимость того, что всё отлично. Правда видеться с Русланом стало сложнее, потому что искушение было слишком велико, слишком сильно иногда хотелось вновь забыться и отдохнуть от всех проблем.       — Тебе нельзя домой в таком виде, — тяжело вздохнул Дима, осматривая Онешко, которого слегка потряхивало.       — Мама уехала на Новый Год к бабушке, в Ульяновск, — через силу выдавил Юлий, ощущая, как приближается новая волна боли, — я в Питере один до конца официальных выходных, до девятого числа.       — Ну, Юль, будем тебя на ноги ставить, — грустно улыбнулся мужчина, потрепав рыжие волосы, — нельзя, чтобы мать своё дитё в таком виде застала, представь, как ей горестно было бы узнать, что её милый мальчик, почти чистый отличник аж в одиннадцатом классе, опустился до подобного.       У Ларина хорошо выходило давить на слабые места людей, особенно, если это был кто-то близкий. Но мальца надо было любыми способами вытаскивать из этого дерьма.       Онешко стыдливо опустил взгляд и натянул одеяло до носа так, чтобы лица практически не было видно. Он всё ещё очень злился на себя за то, что поступил так эгоистично и инфантильно, Дима правильно сказал, совсем, как маленький ребёнок.       За то время, что Юлик провёл у своего учителя а.к.а любовника, у них вышло более менее наладить отношения. Дмитрий объяснил своё поведение, Онешко своё. К какому-то выводы они не пришли пока что, но это неудивительно, учитывая то, что парень иногда и вовсе соображать не мог, о каких-либо важных разговорах и речи не шло. Только краткие объяснения, всё, на что его хватало.       Мужчине было больно видеть его таким. Он ведь непонаслышке знает, что сейчас ощущает его мальчик, как сложно это может быть. Он знает, что просто невозможно окончательно бросить. Есть исключения, да, но в большинстве случаев все рано или поздно срываются. Ларина это тоже не обошло. Ларина ничего не обошло: ни галлюциногенные, ни что потяжелее. Хотя у него вышло заменить это антидепрессантами. Лучшее из худшего, так сказать. На данный момент он практически не употреблял. О зависимости Димы знал только Поперечный, когда-то ведь они были очень близкими друзьями, вместе встали на этот скользкий путь, вместе попробовали марихуану. Только вот Даня на ней и остановился, а вот Ларин пошёл дальше, по нарастающей. То, что происходило между ними сейчас, было лишь бледной тенью прошлой дружбы, но, не смотря на то, что они теперь только и делали, что перекидывались колкостями, никто из них не желал другому зла по-настоящему. Вся эта «вражда» была такой наигранной, но все окружающие почему-то искренне в неё верили и очень удивлялись, когда, например, видели этих двоих вместе в кафе на обеденном перерыве. Хмурый картавый филолог и рыжий комичный историк. Та ещё гремучая смесь. Правда вот с нынешними близкими приятелями Поперечного, Усачевым и Кшиштовским, мужчина не стремился общаться, а они проводили очень много времени вместе, поэтому посиделки вместе стали очень редкой и практически непозволительной роскошью.       Данила тоже скучал по старым временам, когда вдвоём они могли горы свернуть. Особенно в университете это было актуально. Друзья тогда были способны поставить на место любого выскочку, из-за чего нередко нарывались на драки, в которых довольно таки часто побеждали, слишком хорошо они тогда сработались, слишком могли дополнять друг друга. Были идеальным симбиозом. Даже иногда выходило восставать против ненавистных преподавателей и как-нибудь пакостить им, подкладывая интересных вещиц и веществ в рабочий стол, например. Поперечный слишком затерялся в этих внезапных воспоминаниях. Да так, что забыл, что вообще-то сейчас сидит в баре с друзьями, Русланом и Мишей, которого совершенно неуспешно пытался избегать.       — Эй, алло, — Вихлянцев помахал рукой перед его лицом, — Земля вызывает Даню, приём, как слышно?       —А, — парень слегка вздрогнул, — черт, простите ребят, что-то в астрал ушёл, о чём мы сейчас говорили? — мысленно возвращаясь в бар, спросил он.       — Где кто Новый год собирается праздновать? — повторил свой вопрос Кшиштовский, отпивая пива из бокала, постукивая пальцами по столу, — Хотите вместе собраться?       — Вообще это правда неплохая идея, — воодушевился Руслан, — было бы неплохо отметить нашей компанией, позвать только ещё кого-нибудь.       — Можно Кира и Аню пригласить, — предложил Даня, — Катю и Баженова тоже можно.       — Они ж расстались вроде, — вклинился Миша.       — Тем не менее на работе общаются между собой прекрасно, кажется, фраза «остаться друзьями» в их случае действительно работает, — заметил Поперечный, стараясь не смотреть особо на математика, но сложно было не смотреть.       — Да, но Евген не любит шумных тусовок и вообще большого скопления людей, — тихо добавил Руслан, поправляя чёлку, он чувствовал свою вину в их расставании, особенно после того, что сказала Катя тогда.       — Будут только свои, — Поперечный допил свою пинту пива, — к тому же, девять человек это не так уж и много. Ты, кстати, свою зазнобу можешь пригласить, не прогадаешь.       — Сомнительное предложение какое-то, — хотел уже было спорить Усачев, но его телефон завибрировал, а на экране появилось всё то же «Женя».       — Вспомнишь солнце, вот и лучик, — засмеялся Миша, ухмыляясь.       Парень смирил друзей суровым взглядом и наконец ответил на звонок. После нескольких слов собеседника Руслан стал выглядеть довольно взволнованным, когда разговор был окончен он объяснил, что ему срочно нужно идти, и удалился под заговорчиские взгляды Дани и Миши.       — Судьба ко мне благосклонна, и я наконец-то смогу с тобой поговорить, — выдохнул Кшиштовский.       — О чём? — не понял сначала рыжий, но до него тут же дошло. — Хватит уже пытаться добиться от меня каких-то рассказов, ничего не случилось тогда.       — Блядь, Дань, мы слишком хорошо с тобой знакомы, чтобы я не видел, когда ты пиздишь, а когда нет, — мужчина нахмурился и вмиг стал серьёзным, — просто скажи уже.       — Миша, блядь…       — Хватит ломаться!       — Мать твою, мы поцеловались! — слишком громко начал вещать Даня, но ему было как-то плевать, — На тебя запал, твой лучший друг! Доволен? Услышал, блядь, что хотел? — уже находясь в совершенном бешенстве, выпалил он и встал из-за стола, — Я сваливаю, потому что не хочу получить в ебало.       Поперечный выбежал из бара, на ходу натягивая куртку и доставая телефон, чтобы вызвать такси, потому что ждать автобуса или идти до метро было слишком холодно. Когда он уже было хотел сделать вызов, его резко развернули. Это был Миша, он крепко держал парня за плечи, переводя дыхание, ему пришлось неплохо так пробежаться.       — Какой же ты идиот, — выдохнул Кшиштовский, наклоняясь и накрывая чужие губы своими.       Даня от удивления широко распахнул глаза и растерялся, но всё же ответил на поцелуй, обвивая чужую шею руками. Темнело рано, и вряд ли кто из проходящих мог различить гетеросексуальная это пара стоит или нет, хотя парню было совершенно плевать на то, что кто мог о них подумать сейчас, ему было вообще на всё наплевать. Всё внимание было на чужих обветренных губах и тонких пальцах, что сжимали плечи. И

плевать

, что пиздец холодно и улица вообще не место для подобного поведения. Главное, что это взаимно.       Тем временем Руслан на такси ехал к Жене. Он и предполагать не мог, о чем тот хочет поговорить. Конечно, как говорил Баженов, разговор был не очень срочным, и торопить он его никуда не хотел, но Усачев точно слышал, что парень чем-то взволнован, он ведь успел выучить почти каждую его интонацию за то время, что они знакомы. Странно было так срываться с места и мчаться к кому-то оставив друзей, а этому кому-то сказав, что дел никаких нет. Наверное, так себя ведут влюблённые дураки. Да, Руслан определено был влюблённым по уши идиотом, но поделать с этим ничего не мог, даже спустя столько лет. Подобное можно перестать чувствовать, лишь получив отказ, а ему никогда не хватало смелости признаться. И хватит ли когда-нибудь? Вряд ли. Он ведь слишком боится потерять этого человека, жизнь без него будет уже совершенно иной, не такой, как надо, неправильной. Осознание такой зависимости от человека, наверное, даже слегка пугала, но Усачев давно свыкся. Он только боялся, что разговор этот мог быть о Кате, она, конечно, была очень хорошей девушкой, и парень знал её уже довольно продолжительное время, но мало ли что она могла сказать ему про него. Например, что он влюблен в него? Это было бы полное фиаско. Finita la comedia, как выразился однажды персонаж одной очень занимательной книги. Почему-то именно это сейчас вспомнил Руслан, наверное, потому что мировая художественная культура была напрямую связана с литературой, и он ею увлекался точно так же сильно.       К тому моменту, как машина подъехала к дому Евгения, Усачева и самого охватило сильное волнение. Он расплатился с таксистом и, выйдя из машины, поднял голову, рассматривая дом. Женя жил на восьмом этаже, и парень даже помнил, где находилось его окно. Шёл к подъезду он так же медлительно, как и в последствии набирал код, который давно знал наизусть. Почему-то дико хотелось оттянуть момент этого разговора, будто бы всё уже будет не так, как прежде, после него. Но Руслан не хило себя накручивал всю дорогу до места жительства друга, так что на уме у него могло быть всё что угодно. Оказавшись на нужном этаже, у нужной двери, он ещё с минуту стоял перед ней, сверля взглядом кнопку звонка. Рука будто отяжелела, и нажать на звонок было ужасно сложно. Но, наконец-таки, сделав это, он весь напрягся, прислушиваясь к шагам за дверью. Женя открыл довольно быстро, будто бы дожидался прямо в коридоре. На нём, как всегда, была чёрная футболка и джинсы, которые чертовски ему шли. Это Вихлянцев подметил ещё давно.       — Привет, — улыбнулся Баженов, приглашая гостя зайти.       — Привет, — так же добродушно ответил Руслан, заходя внутрь и раздеваясь, — давненько я у тебя не был.       —Да, ты прав, — Женя виновато как-то почесал затылок и продолжил, — пойдём, я налью нам чего-нибудь.       Они прошли на кухню, где всё выглядело как-то иначе. Парень не мог себе объяснить, чего же точно не хватало там. Чувствовалось лишь одно — не хватало Кати. И от этого стало даже не по себе, вина нахлынула на него снова, причем в двойном объёме. Через пару минут они сидели друг напротив друга, а в стаканах было неплохое вино. Было приятно, что Баженов помнил, что Вихлянцев предпочитает вино другим алкогольным напиткам. Кажется, что даже эта мелочь тоже романтизировала его образ хуже некуда. Хотя Руслан и вправду был тем ещё романтиком.       — Так что за разговор? — как-то слегка неуверенно спросил он, сделав глоток вина, хотелось, чтобы алкоголь затуманил рассудок, и говорить стало легче.       — Пожалуй, — начал Женя, — это будет одна из самых странных вещей, что я когда-либо с кем-либо обсуждал. Знаешь, — голос его слегка дрогнул, — мы общаемся с тобой уже довольно долго. Какое-то время назад я задумался о кое-чём и начал анализировать все ситуации своей жизнь с другой точки зрения и пришел к выводу, что ты, Руслан Усачев, который вывел меня в свет, познакомил с прекрасными людьми и всячески помогал и поддерживал всё это время, ты, мне не безразличен, — Баженов буквально выдохнул последние слова, - чертовски не безразличен.       Парень поперхнулся вином и уставился на своего собеседника так, будто увидел приведение. Евгена эта реакция не хило испугала.       — Я… приму отказ и пойму, если ты захочешь прекратить со мной общение, — начал было объясняться он, но был прерван.       — Да кто с тобой захочет прекратить общение! — воскликнул Руслан. — Выйти из фрэндзоны спустя шесть лет, вот это достижение, — усмехнулся Усачев, — я правда всегда думал, что ты на все сто процентов гетеро.       — Умеешь же ты всё опошлить! — делано надул губы Женя. — Я просто знаю, что, судя по всему, влюблён в тебя, — пробормотал он, кажется, даже смутившись.       — Если бы ты знал, как долго я ждал этого, — парень взял чужую руку в свою, — можно ведь теперь?       — Естественно, — облегченно выдохнул Баженов.       Остаток вечера они провели, говоря не о чём, вспоминая учёбу, ВУЗ, знакомство, смеясь над глупыми ситуациями и совершено недоумевая, как до этого не приходило осознание того, что то, что происходит между ними являемся чем-то большим, чем дружба. Не даром говорят, что любовь это в первую очередь настоящая дружба с человеком, когда ты ставишь чужие приоритеты и чувства выше своих, когда ты впускаешь человека в свой собственный мир и закрепляешь за ним полные права на всё, что этот мир составляет. Настоящая любовь именно такая, когда дело уже не в гормонах, не в слепом желании, а когда ты чувствуешь, что знаешь человека полностью, когда ты привык к нему настолько, что без него и дня не протянешь, когда тебе для счастья нужно только чтобы твой любимый человек был счастлив. И от осознания того, что это именно оно, то самое чувство , сносит крышу, ведь ты нашёл то, ради чего, собственно, и существовал. Ты нашёл человека, с которым ты можешь жить.       Но раз уж мы заговорили о влюблённых, не стоит ли узнать, что происходило у тех, о ком так благородно позаботился Юлик?       Девушка стояла на крыше, поёживаясь от холода. Она уже мечтала свернуть Онешко шею, какая бы там страшная беда не произошла. Пальцы уже еле гнулись, Лиза пыталась отогреть их, растирая и дыша на них. Благо в этот раз она не стала выпендриваться и надела шапку. Мороз, конечно, был такой, что никто даже собаку на улицу не выпустит. Дверь наконец привычным образом заскрипела и открылась. Девушка уже хотела высказать парню всё, что о нём и его тупой проблеме думает, но тут же замолкла, потому что перед ней показалось лицо полное веснушек. Она тяжело вздохнула и в сердцах выругалась.       — Ебучий Юлик! — Лиза сунула руки в карманы и собралась уже уходить.       — Стой, — Даня схватил её за руку, — раз такое дело, нам нужно поговорить.       — Нам не о чем говорить, — девушка отвернулась, пытаясь вырваться, но у парня была слишком крепкая хватка.       — Не о чем? — Кашин возмущённо приподнял брови и схватил её за подбородок, заставляя смотреть на себя. — Нам нужно о многом поговорить, и ты сама это знаешь.       —Блядь, Дань, — у Лизы всё-таки каким-то чудом вышло вырваться, — я не тот человек, с которым строят отношения, я не тот человек, у которого вообще могут быть отношения! Мне легче в одиночку.       — Почему ты так решила? — парень устало потёр переносицу. — Почему и за меня что-то решила?       — Черт, а что, если я совсем не такая, какой кажусь на первый взгляд? — девушка провела по лицу руками. — Что… что, если я хотела, чтобы со мной произошло всё, что произошло? —выпалила наконец она, смотря прямо Дане в глаза.       —Что?.. Что ты такое говоришь, Лиза? — Кашин смотрел на неё, не отрывая взгляда, слишком шокирован был услышанным.       —Даня, что, если я думала, что умру тогда? — её голос стал тихим и дрожащим. — Что, если я хотела умереть?..       — Лиза… — парень подошёл и сгрёб девушку в крепкие объятия, — Лиза…       — Что ты теперь думаешь обо мне? — Лиза подняла взгляд на него, желая хоть как-то понять реакцию Дани. — Всё ещё хочешь общения со мной?       — Нет чего-то, что заставило бы меня захотеть прекратить с тобой общение, — он говорил ей прямо на ухо, что было для него ужасно неудобно из-за разницы в росте, но тем не менее терпимо, потому что это были те слова, которые нужно говорить именно так, — мне плевать, что ты там делала и что думала, мне плевать, потому что я тебя люблю.

Как же легко в юношестве бросаться подобными словами.

      — Дурак, самый натуральный идиот, — захохотала она куда-то ему в шею, обнимая сильнее, обвивая руки вокруг шеи, зарываясь пальцами в рыжие волосы, — я, кажется, тоже тебя люблю…       — Мелкая, какая же ты глупая, — тоже улыбнулся Кашин, целуя её в макушку, и таким нежным был этот незначительный мягкий поцелуй, что просто с ума сойти можно, но, видимо, эти двое были не против так взять и сойти с ума вместе.