POV Элис
17.02 по CET. 3 июля 2017 год. На следующий день. Осло, Норвегия. Университетская больница Осло. -Рад, что вы все-таки пришли сегодня, Элис. Проходите — проговорил мой любимый доктор, впуская меня в свой кабинет. Мы уже почти друзья, видимся пару раз за долгое время и общаемся о моих проблемах. Заходя в такой же, как и вчера, кабинет, но на этот раз одна, без Криса, я тут же заваливаюсь на кушетку, складываю руки на груди и, тяжело вздохнув, несколько раз моргаю, пытаясь привыкнуть к яркому холодному свету в помещении. Мужчина в белом распахнутом халате обходит мое уже сроднившееся кресло и садится в свое, беря в руки блокнот и ручку. -Итак, расскажите поподробнее, с чего начались ваши неоднократные попытки суицида? -Одиночество — ответила я довольно томным голосом, мысленно закатывая глаза, так как хоть я и понимаю, что эти разговоры необходимы, но они до жути надоедливые и просто…не очень люблю об этом говорить. О том, что сама пережила. О том, чем сама живу на протяжении не одного дня. -Вчера вы упомянули некоторых призраков. Связано ли это? -Моя любовь к самоубийству и мерещащийся перед глазами человек, из-за которого пытаюсь прикончить себя хоть чем-нибудь? А вы как считаете? -М-да. А преследует ли вас это чувство, когда вы с ним? -Раньше, нет. Теперь, иногда бывает. Фантомы повсюду, но бывает, что подпрыгиваю с кресла, бегу на кухню, в ванну, беру что-то острое, но меня постоянно останавливают. Он останавливает. -И как вы справлялись с этим, пока мистера Шистада не было рядом, по вашим словам, на протяжении двух недель? -Таблетки. Снотворное. И постоянная депрессия, молчание и так далее. -А сейчас? -Ничего мне этого не надо. Совершенно ничего… -Только, видимо, не перерезать себе вены. -Ну да. -Вы должны переключить свое внимание. Я посмотрела на доктора, как на дебила. Переключить? Я тебе похожа на пульт ДУ? Как, куда и зачем мне надо переключаться? Если он скажет про друзей, я его прибью, скажу что ты хер английский, а не психолог. -На другого человека. С кем бы вы могли проводить чуть больше времени. И кто бы вас мог отвлечь. -Такой человек находится в другом здании. В другом городе. В другой стране. Тысяча километров и я от туда только что прилетела — все, абсолютно все слова, которые доносятся от меня, звучат с максимальной долей пофигизма и наплевательского отношения, безразличия и тоски. -Близкий друг? -Друзья…ну как-то пфф. Я говорю про своего брата. Но, мы с ним не общались последние несколько дней. -Поссорились? -Нет! Это было бы слишком — вздорить с моим любимым братцем. Я ему звонила, писала, но он не отвечает. А пока была еще там, в Берлине, он просто не появлялся дома, — это до сих пор остается для меня загадкой. Куда он пропал? Взял и исчез. И меня это нехило смущает. Куда он запропастился со своей этой Мией? Обычно, Райан мог ответить даже в 3 часа ночи, когда тот уже спит себе спокойно. Даже если я была в другой стране. И ведь такие случаи бывали, и не раз. Я была на очередной вечеринке Пенетраторов, и случалось, что в пьяном угаре я звонила в другую страну, моему брату. И тот всегда, всегда отвечал, хотя постоянно говорил мне: «Выключай, чертов телефон, когда будешь идти на вечеринку в следующий раз!» Но если мне и правда было не очень, морально или я тупо заболевала, то после уже он мне звонил, а не наоборот. Райан, по большей части, все, что у меня есть. Он меня и воспитал, и от уебков защищал, вдалбливая им в головы…их лица, и просто пока разговариваешь с ним, то как-то забывается многое. Пока я была в Германии, я думала о Крисе гораздо меньше, когда рядом был Райнер. Да, конечно, мне было плохо, и иногда просто посылала брата, а если и нет, то разговоры не успокаивали. Но все же, он давал мне отвлечься и как сказал доктор — давал возможность переключиться. Только он так может, отвлекать от того, что беспокоит или волнует, больше никто. Даже Крис.К сожалению, но тем более Крис.
-Так или иначе, вам нужно что-то или кто-то отвлекающий вас. Может, занимаясь каким-нибудь делом, работой, но при этом, не отдаляясь от вашего молодого человека, все поменяется, только так. И, конечно, на это понадобится время, ведь зависимость проходит не за один день. -Это не зависимость — вру, вру и не краснею. Я без этого человека НОРМАЛЬНО жить не могу. Да и не хочу. Но черт, чего он то хочет? Сам и от меня? Он мог давно оставить психичку по имени Элис Гиммлер и уйти, молча, последний раз взглянув на меня через плечо. Просто оставить меня и быть свободным самому. Но нет! То есть, уходит, но главное здесь другое — возвращается. Спасает. Бережет, черт возьми. Не дает мне умереть, на минуточку, из-за НЕГО! И он это понимает. И просто не хочет оставить меня. Не хочет отдавать во власть смерти. Не хочет…оставлять одну. В полном одиночестве. С нормальной жизнью. Хотя, какая к черту нормальная жизнь, если я не могу жить? Просто ЖИТЬ! Но вопрос все тот же — чего хочет Крис? Зачем ему я? -Это зависимость, и вы это знаете. Вам придется от нее избавляться, иначе вам будет только хуже — сказал доктор, отходя к своему рабочему столу, пытаясь там что-то найти. Зависимость… Знаю одно такое чувство. Необычное. Пробирающие до каждой клеточки тела. Очень похожее — одержимость. При виде человека, именно его, я ранее проваливалась сквозь пол, землю, спускаясь к ядру и сгорая. Сгорала от смеси эмоций — страха, желания, радости, злости. После остались только эмоции. Можно вечно смотреть на него. Сразу исчезает боль. Наступает расслабление. Забывается все то, что тревожило еще буквально пару минут назад. Исчезает сонливость и я готова думать об этом человеке вечно. А главное, я никак не могу его забыть. Но если этот человек не тот, кем кажется на первый взгляд? Унося одну боль, приносит другую, более сильную. И кто он тогда? Для самого себя? Не знаю. Я так точно этого не знаю. А вдруг все эти чувства, эмоции, одержимость не взаимны? Еще хуже. И что тогда делать? Закрыться от мира? Возможно. Ведь от всего этого, от него, я чувствую невероятную, невыносимую боль, заставляющую меня кричать, бить кулаком по столу, а потом, от безысходности, упасть и просто плакать. Потому что я не могу терпеть. Это очень больно. Смотришь в пустоту и видишь его. А…а его там на самом деле нет! НЕТ! ЕГО НЕТ РЯДОМ С ТОБОЙ, СМИРИСЬ, ЭЛИС! Он может и не вернуться, и тогда я навсегда останусь с разорванной душой и сердцем. Вот она, обратная сторона луны. С той, что мы все видим — это радость тогда, когда видишь его, некое наслаждение, забываешь все-все проблемы, а жестокая реальность становится менее жестокой. Но та сторона, что мы не видим — непонимание, вранье, боль. Я просто не понимаю, кто он такой? Кто я? Кто мы? Есть ли вообще эти «мы»? Может, это все моя призрачная надежда, которая до сих пор витает у меня в теле. Но для меня эта самая надежда служит успокоением, ведь я все еще верю, что он говорил все эти слова, типа: «хочу помочь, я тебя не брошу, ты моя» не просто так. А если без надежды, то тогда что? Пустота. Остаюсь одна. Как тогда, на две недели. Ты и я. Не вместе! Тебя окружают четыре стены, которые ты сам и поставил. Стены, которые даже не дают узнать тебя, Крис. Но разрушить их так сложно. А ведь они отгородили тебя от всего! Выстроив стены между собой и миром, ты отгородился и от того, к кому, по твоим словам, ставить их не хотело. Наоборот. Выйти и показаться. Но нет, …что-то тебя сдерживает. Я уже давно поняла то, что знаю тебя не по-настоящему. Но почему? Специально? Что ты от меня пытаешься скрыть? Я ведь…я ведь не брошу тебя, даже если ты в один миг сквозь землю провалишься, найду тебя и не отпущу. Но что получается? Если бы не зависимость, то не было бы всего этого. Одержимость — пустота. Она всему виной. Лишь разрушив барьер, ты станешь другим. Настоящим? А я уже не знаю, какой ты настоящий. Но одержимость уже создала огромную дыру в моем тело, разрушила сердце и душу. Навсегда. Но могла бы я вообще жить и быть знакома с ним без одержимости? Где-то в другой реальности, наверняка. А здесь…жестокая реальность, так я не знаю. Так что же лучше — быть одержимым, видеть его повсюду, когда того даже нет рядом, страдать из-за него, но увидев вновь, вновь, хоть на секунду и стать самым счастливым человеком с ним, или жить этим днем, находиться в реальности, где нет твоей одержимости, которая сводит с ума, но наслаждаться тем, что дарят тебе твои близкие — настоящую, человеческую радость? Но даже если представить себе, что мы с тобой, вместе. Я имею в виду, без твоих барьеров, когда мы все знаем, друг о друге, знаем, кто мы такие и просто…чувствуем друг друга. Живем друг другом. Хорошо, не правда ли? НОРМАЛЬНОЙ жизни не будет. У меня так точно. Почему? Потому что я боюсь, что вся эта «одержимость»…останется. И это самое ужасное. Я не смогу и дальше спокойно жить в этом мире. Есть, пить, спать, а главное, думать. Я задыхаюсь от этих мыслей. Иногда, когда я просто совершенно не контролирую свое тело, могу просто ненавидеть себя за то, что влюбился в тебя. За то, что стала одержимой. И в итоге получается, что огромную проблему, душевную боль, создал я сама! Разрушила своей любовью к нему. И осталась одна. Опять. Наедине со своими мыслями. А вдруг он отмазался неделей, а уехал навсегда?! Я не хочу об этом думать, правда, эти мысли еще более неприятные, но, а если это так? А я ведь даже представить себе не могу, что у Шистада в голове. Чего он хочет? А воспоминания…они еще больше делают мне больно. Просто вспоминаю те прекрасные моменты, проведенные вместе. Когда-то до безумия прекрасные. Даже хочется возвращаться в этот момент и снова, и снова, и снова. Может, какие-то нелепые стечения обстоятельств, совпадения, неловкости, которых у нас предостаточно. Но я их помню и что самое главное — дорожу ими, ведь поистине моментов, когда и ты, и я чувствовали себя хорошо вместе, ничего не скрывая или просто, когда казалось, что ничего не скрываем, было мало. Потому что…потому что… Потому что ты такой. Но я ведь полюбила тебя. И люблю. Хоть ты и посылаешь все мои чувства к черту в одни моменты и делаешь то, что хочешь ты, но мои эмоции и чувства к тебе не изменишь. Ведь в другие ты так добр, бываешь, лежишь со мной, смотришь, не даешь убить себя и просто не отпускаешь. Часто слышу, как ты говоришь себе под нос: «Моя». А что на деле? Так и есть, надеюсь, так и будет. Моя…мой.Конец POV Элис
POV Крис
18.46 по CET. 3 июля 2017 год. Акерсхус, Норвегия. Гардермуэн. -Напомни, почему Лис не поехала с нами? — спросил Вильям, оперевшись на стойку информации и крутя в руках ключи от машины. -Как она сказала, не хочет слезливой мелодрамы. -Поссорились? -Ссориться перед отъездом? Нее, спасибо, не хочу — увидев, что начинается регистрация на мой рейс до Амстердама, а именно через него я лечу до Торонто, взял свои вещи и пошел к указанной на табло стойке, Магнуссон пошел за мной. -Просто, пока мы ее до больницы довозили, вы молчали. -Как и вчера, когда я вел ее к врачу. Молчала и все, хоть скажи ей какую-нибудь хуйню, не реагирует. Перед и после сеанса. А дома нормально. -А я уж думал, что мне предстоит общаться с самим собой всю неделю. -Надеюсь, нет. Встав в очередь, я снова смотрю на своего друга, которому я не боюсь оставить Элис на несколько дней. Я ему доверяю целиком и полностью, хотя небольшой страх все еще не покидает меня. Небольшой. Я то ее видеть не буду. Но оставив все свои дела, работу, семью я смогу со спокойно душой вернуться сюда, к ней. Со спокойной? Ну, вообще-то нет. Мне все еще предстоит все ей рассказать. К тому же, проблемы с моими родителями никуда не делись, и, боюсь, не денутся. Они люди не простые, видимо, я в них пошел. И в мать, и в батю. И меня все еще не покидает одна мысль, вопрос, на который я не могу найти ответ — откуда они знают Лис? Кто меня и НАС палит им? Некому же. Но они всееее знают. Но никто, ведь никто не мог им рассказать. НИКТО. Да они моих друзей-то толком не знают. Кроме Вильяма… НО НЕТ! Он точно не мог этого сделать. Никогда бы так не сделал, я в этом уверен. Мия? А ей зачем? Чтобы поссорить нас? Чтобы вернуть меня? Но тут возникает другая проблема — она ведь не знала о том, что Элис со мной. Даже Райан этого не знал, о чем вообще речь. И все! Больше они никого не знают. НИ-КО-ГО. И этого не легче — откуда они знают? Это невозможно, несколько тысяч километров отделяют эти две страны, плюс океан. Что, они чайку послали с видеокамерой на лапке, чтобы следить за мной? Или проще — подсунули камеру в спальню… ОЙ НЕЕЕЕТ. Если это так, то, в таком случае, они видели ООООООООЧЕНЬ МНОГО ПООООООРНО. Они, конечно, сумасшедшие, но не настолько. Поэтому я склоняюсь к идее про чайку. А если серьезно, то это загадка похлещи, чем в «Шерлоке». Тут хуй разгадаешь, даже будь ты детективом-консультантом. А спрашивать их, так не скажут нихера, партизаны. Но я ведь когда-нибудь узнаю правду, …правда, ведь? Хотя, странно от меня это слышать. Про ПРАВДУ. От парня, врущего самому близкому человеку, которого мне посчастливилось однажды полапать. Ну, что сказать, молодец. Ну, правда действительна нужна людям. Возможно, и я ей когда-нибудь поделюсь. Но только так, чтобы не усугубить уже и так хреновую ситуацию. Куда уж еще хуже? Вроде некуда, но я не могу быть полностью в этом уверен. Особенно сейчас. -НЕ-ДЕ-ЛЯ! — четко проговаривая каждый слог, произнес Вильям мой срок. -Я помню, я вернусь. -Задержишься хоть на минуту — все опишу Элис в ярких красках. -Ты так хочешь рассказать ей правду? -Вообще-то, да. -Неделя и я сам ей все расскажу. -Надеюсь, это случится. Хоть когда-нибудь, Крис! -Ну, до твоей смерти постараюсь это сделать. -Тогда я назло тебе сдохну сегодня же! Молчание. Мы медленно продвигались в очереди, и вот до меня оставался один человек. Я взялся за плечо Вильяма и слегка потряс его, смотря на его лицо. -Не дай ей убить себя — с мольбой в голосе, проговорил я, все еще не отпуская друга. -Не бойся. Этого не случится. -Спасибо… -Я тебя предупреждал насчет недели? -Кажется, да. Раз двадцать. -Отлично. Не волнуйся, с ней ничего не произойдет — убрав мою руку со своего плеча и похлопав меня по нему, Вилл развернулся и медленно пошел в сторону выхода, на секунду остановившись, но не поворачивался ко мне — я, же не козел. -Эй! С какого…? -А не врал бы, не называл бы тебя так — он развернулся ко мне и слегка посмеялся. -Ну и шлюха ты, Магнуссон — улыбнувшись ему в ответ, русоволосый парень на это лишь закатил глаза, вновь повернулся и помахал мне рукой. Всего неделя, Крис, неделя. И ты вернешься обратно. И, в конце концов, ты все решишь. Да ведь?Конец POV Крис
POV Элис
20.02 по CET. 3 июля 2017 года. Осло, Норвегия. Квартира Криса. Через довольно сильные и громкие удары головой об стену, которыми я пытаюсь хоть что-нибудь расшибить, я слышу поворот ключей во входной двери. Конечно, я прекрасно знаю, что передо мной сейчас появиться Вильям, а не Крис, но надежда, что они приперлись вместе не покидала меня. Ну, там, самолет отменили или еще что-нибудь. Но нет. В квартиру входит ТОЛЬКО Магнуссон. Увидев, как я бьюсь головой об стенку в главном коридоре, он очень удивленно посмотрел на меня, постояв несколько секунд и потупив, подошел ко мне: -Элис, стена не картонная. Голова не каменная. Прекращай — проговорил парень, оттягивая меня за плечи назад. Слегка поморщившись, я помотала головой и взглянула на только вошедшего в дом Вильяма, который не давал мне вернуться к стене. -Ты так теперь пытаешься убить себя? -Нет, я так думаю — и это правда, хотя способы у меня странные, я знаю. -Думать будет нечем, с такой силой будешь херачеть по стене — а ты пробовал? -Я просто пытаюсь понять, что он такое? — или кто, неважно. В случае Криса я ни в чем не уверена. -Парень, кажется. -Вильям! Ты меня понял. Отпустив мои плечи и свою голову, тяжело вздохнул и проговорил: -Если бы он сам знал это. Но, Крис пока и сам разобраться в этом не может. Ни в том, кто он, кем хочет быть и что ему нужно. -Ну, ты ж как-то ответил на эти вопросы, да? -Ага, но он отстал немного… -В развитии? -В осознании. До него дойдет, рано или поздно, я уверен. А если не дойдет, то я разрешаю тебе подолбить эту стенку его головой — Вилл указал на ту самую стену, которую я на протяжении около 10 минут долбила без остановки. Ух, ты, по-моему, осталась вмятина на стене. Упс. -Спасибо — улыбнувшись ему, потерла свой лоб рукой, унимая боль. -Болит? -Ну, синяк будет, возможно. -Ты дурында, Лис, больше так не делай, хорошо? Иначе склею тебя с подушками, чтобы точно ничего не сделала — улыбаясь, сказал Вильям, кладя свой телефон и ключи на тумбочку, после направился вниз, а я пошла за ним, про себя думая… Только он так может, отвлекать от того, что беспокоит или волнует, больше никто Прошу — качественный заменитель. Спасибо тебе.