POV Элис
23.04 по CST. 6 января 2018 года. Спустя 4 месяца. Берлин, Германия. Дом Андреаса Гиммлера. Рождество. Рождество – этот тот праздник, который многие празднуют со своей семьей. Родители, братья и сестры. Или же с самыми близкими друзьями. Мне даже сложно вспомнить, когда я последний раз праздновала Рождество и Новый Год с родителями. Но сейчас это тот самый день, когда мы снова вместе. Здесь, конечно, не только моя семья, но и Мия со своими близкими – родителями и 18-летней сестрой. Все мы смогли создать поистине праздничное настроение и атмосферу. Яркие гирлянды, которыми украшен дом не только внутри, но и снаружи. И просто страшно представить, как долго это можно было делать. Это не дом, не просто двух- или трехэтажный. Почти дворец на огромном участке. Выпендрежники. Все подарки уже лежали под давно украшенной елкой. Камин зажжен, играет спокойная праздничная музыка. Пока мужчины что-то делают во дворе, иногда заходя домой и «незаметно» крадя еду, мы ее готовили. Причем ладно Райнер, он хоть и взрослый, но порой бывает ребенком, но мой отец и мистер Эберг. М-да. Закончив с готовкой, точнее с постоянной кражей того, что уже сделано, мы переместились в большую гостиную, включили телевизор, где шли только новогодние программы, и разговаривали о всякой ерунде. Я смотрела на яркие пакеты и подарочные коробки, стоящие под елкой. Было много всего, так и хотелось все посмотреть, даже то, где не подписано мое имя. Но традиция такова, что все сюрпризы кладут с самого утра 6 числа и открываются только 7. Вот блин и сиди на жопе ровно, пытайся незаметно посмотреть, что там, а потом будь застуканной родителями. Но осталось меньше часа. На улице раздастся самый громкий салют из тех, что были и будут за эти два дня, послышаться радостные крики и детский смех. Многие в этот праздник становятся детьми, играют в снежки, валяются в снегу. Балуются. В такой день вообще не хочется злиться или ругаться. Быть счастливым и никак иначе, даря улыбку своим близким, забыв про какие-то давние обиды. Мы за весь день ни разу не вспоминали какие-то плохие моменты из нашей жизни. Обсуждали будущее, дальнейшую жизнь, думали, что можно пожелать друг другу, играли и шутили. Нам было не до грусти. И вот, 12 ночи, наступает 7 января, то самое Рождество Христово. Мы все радостно прокричали, подрываясь с диванов и кресел, поднимая руки вверх вместе с еще пустыми бокалами. Отец разливает всем шампанского, Райан быстро выпивает его залпом и летит к рождественской елке. Ну, ребенок же. Выпив немного, я также пошла к ели, за мной и сестры Эберг. Усаживаюсь на коленки и смотрю на своего брата. Сейчас я видела в нем не 26-летнего почти что МУЖЧИНУ, у которого у самого, рано или поздно, будут дети. Я наблюдала за 14-летним мальчиком с постоянно побитыми руками и лицом, который изо дня в день защищал младшую сестру от вечно издевающихся ребят-старшеклассников. И не смотря на это – счастливый, мальчик, который верит, что завтра будет все гораздо лучше, который не собирается бросать то, чем так сильно дорожит. Тем, у кого есть надежда. И я просто благодарна, что Райан мой брат. Он накинулся изучать каждый подарок, даже не свои. Я лишь смотрела за его действиями, пока меня не отвлек телефон, лежащий в кармане домашних штанов.*С Рождеством, Элис. Крис*
После того, как он неожиданно для меня объявился на том вечере вначале сентября, где я выступала, больше Криса не видела. Он не писал, и я ему тоже. И только открыв это сообщение, радостная улыбка исчезла с моего лица, но перечитав такое короткое поздравление несколько раз, уголки рта вновь сами собой потянулись вверх. *И тебя тоже. Лис* Перечитав сообщение еще пару десятков раз, зацикливая внимание на имени, которое он сам и написал, убрала телефон обратно в карман, переводя взгляд на брата, который кажется, был готов искромсать каждую коробку. Я начала искать те подарки, где написано мое имя или инициалы. Заодно просматривала пакеты и коробки других. Ну, те, где была возможность. Ага, вот и первый. Довольно внушительная коробка. Я потянулась за ней в глубь елки, так как она была чуть дальше. Беря подарок в руки, задела что-то небольшое, то, что лежало на полу. Ах, да… Отпустив коробку, взяла в руки не очень большой белый конверт в руки, осматривая каждую из сторон. «Элис. Не открывать до Рождества 18». Время настало. Выползая из-под елки, выпрямилась и медленно начала раскрывать конверт. Райан обратил внимание на мой подарок и на его лице так и читалось желание засунуть свой нос, ведь интересно. -От кого это? – спрашивает Хенни, сестра Мии. -Это ее подарок, что ты докапываешься? – огрызнулась Миан, подавая Хен ее подарок. -Кажется, я его где-то видел раньше – слегка усмехнулся Райнер, на что я ничего не сказала, лишь встала и подошла к окну. На улице валил снег, просто сыпались хлопьями с неба. Бегали дети и их родители. Кто-то кидался снежками, кто-то наворачивался на ровном месте, падая в сугробы. На заднем фоне играла рождественская музыка и голоса. Все разговаривали, я отошла, чтобы не чувствовать чужие взгляды на себе, чтобы ничего не напрягало. Конверт открыт. Я достаю оттуда небольшую книжку, точнее альбом. Альбом для фотографий. Белая обложка и на ней черным фломастером написано: «Livet. Fra Chris». «Жизнь. От Криса». Перевернув обложку, вижу первую фотографию. Это…о боже, мне тут и года нет! Это роддом, и я лежу на руках матери. Фотографии точно как у Polaroid. На нижней части карточки ручкой подписано: «19 января 1998 года. Вот так и началась твоя ЖИЗНЬ» Листаю дальше, теперь передо мной уже две фотографии. На одной из них мне год, на другой, соответственно два. На первой я лежу на животе так, что получается что-то типа лодочки, которую все так стараются или нет сделать на занятиях спортом. «Спортсмен с детства? Я думал, ты более творческий человек». На другом фото я сижу на полу и рисую на листах бумаги, рядом сидит уже довольно взрослый Райан, ему тут где-то около 9-10 лет. Подпись: «А, вот и творческая личность проснулась в начале 21 века». И далее, далее и далее. 3 года, я лежу в своей кроватке и сплю. «Значит, ты с детства так мило спишь? Мм…». 4 года, мы, кажется, тогда летом отдыхали на Лазурном Берегу. Да, точно. Это побережье и то, что я делаю, напоминает танец: «Творческая личность часть 2. Сиквел хороший, жду третью часть». 5 лет, мы празднуем Рождество и мне тогда подарили огромного плюшевого мишку. Тогда я была пиздец какая счастливая. С невероятно довольной радостной улыбкой обнимаю эту…кхм, ИГРУШЕЧКУ, пытаясь полностью обхватить, но ручки еще коротенькие: «Это ты обнимаешь меня при встрече. Да, похоже, хаха». 6 лет, я выгляжу тут серьезнее президента. Видимо, меня что-то обидело, возможно, кто-то забрал последнюю печеньку и я его отчитываю: «Ух ты, какая серьезная мисс Гиммлер в свои 6 лет. АПАСНАЯ». 7 лет, и, конечно, школа. Тьфу блять. Не напоминайте этот ад, в котором до сих пор учатся полнейшие уебки, раздолбаи и жмоты. Райан заканчивал учиться, а я только начинала. Один выпускник, один будущий мученик напротив школы: «А ты тогда еще даже не представляла, что тебя ждет». 8 лет, а следующая фотография сделана уже в 15 лет. Черная полоса в жизни. Итак, 8 лет. Это тот дом, в котором раньше мы с Райнером жили вместе, теперь только я. Сижу на полу перед камином и попиваю, наверное, горячий шоколад. Я довольно расстроена. Оно и понятно: «Вкусно? Надеюсь, что да. Не грусти, Лис, не стоит». И теперь 15 лет. Тот момент, когда многие преподаватели решили, что мне уже пора идти в университет. Я стою на сцене и это похоже на вступительный экзамен: «А вот и третья часть. Признаюсь, мой любимый эпизод. Пой то, что знаешь» 16 лет. И снова сцена. Я пою с каким-то парнем дуэтом…а, помню его. Он все еще учится в БУИ, мы с ним хорошо дружим: «Кхм-кхм! Уберите его, он портит картину». 17 лет. Мы на каком-то выезде. Поздний вечер. Костер, жарим сосиски. Мои друзья играют на гитаре, а я подпеваю. Опять, да что ж такое? Неплохой кадр, кстати: «Задачи на будущее: услышать, как ты поешь в живую, попробовать те колбаски и ВООООООН то…что это вообще?». 18. И вот тут меня что-то ударило по голове. Это Осло. Точнее пригород. Кто-то меня фотографирует. Делаю ставки, что это Лизз. Момент точно до Рождества: «Добро пожаловать в Осло, Лис! Очень рад тебя здесь увидеть». И тут система сломалась. Теперь фотографий за один год стало несколько, а не одна. Еще две за тот год. Одна из них – вечеринка. Ну, какая-то. И первая фотография с Крисом. Он сидит рядом, и мы оба держим бухлишко в руках: «О, а вот и я. Скучала?». Следующая это…о боже, серьезно? Это было ровно год назад. РОВНО. ГОД. НАЗАД. Я лежу на кровати полностью голая, и Шистад крепко обнимает меня. Сплю почти мертвым сном. А он довольно улыбается и смотрит, как я сплю, касаясь губами моей шеи, которая вся была красно-багрового цвета: «Мм, помнишь? Такое сложно забыть, да? Ровно год назад. Моя малышка – была и будешь!» Он все это собирал, доставал детские фотографии, чтобы собрать этот альбом? Сам снимал, создавая вот такую книгу воспоминаний. Это еще не все. Теперь 19 лет. Кажется, это мой день рождения. Я повисла на Крисе, ногами держусь за его бедра, руками за шею. Отклонила голову назад и на лице парня довольная улыбка. Ехидная, его: «Ты уже такая взрослая. Но почти не меняешься. И не надо, оставайся ВСЕГДА такой». И последний снимок. Кажется, что это было так недавно. Вот, будто бы пару дней назад мы с ним отдыхали на острове, рассказывая друг другу все, что скрывали. И тогда я поверила ему. Тому, что Кристофер сказал. АБСОЛЮТНО все. Зря…но чееееерт. Мы сидим на пляже и смотрим в сторону океана. Был закат. У меня глаза слегка прикрыты. Видно, что я очень сильно прижимаюсь к Крису, не желая отрываться. От также крепко обнял меня, целую в голову: «Это было потрясающе. Никого нет, только ты. Это странно, но хочу, чтобы так и было». Перелистывая страничку, вижу еще кое-что. Нет, не фото, а просто две бумажки на разных сторонах. На левой написано: «Дальше?». На правой: «Это твоя жизнь, Лис. Где было все – грусть, печаль, радость и веселье. После той поездки, надеюсь, первого будет меньше. И просто верь моим словам. Ты можешь мне доверять, теперь точно можешь. Верь, малышка, что теперь твоя жизнь станет куда лучше. А я буду рядом, как и ты была со мной. Обещаю. С Рождеством, Лис. Спасибо тебе». -Элис, ты чего там стоишь? Иди к нам – слышится голос брата, но я даже головы не поворачиваю. Молчу. Не шевелюсь. Слова резко закончились. И, кажется, они тут вообще будут лишними…***
10.03 по CST. 12 января 2018 года. Спустя неделю. Берлин, Германия. Берлинский университет искусств. -Элис Гиммлер! – слышится немного грубый голос ректора, и я прохожу в зал. Экзамен. Сдам сейчас, и на последнем будет гораздо легче. Это что-то типа промежуточной аттестации. Она также важна, как и сам экзамен. Страшновато. Просто успокаиваю себя той мыслью, что завтра начнутся трехдневный отдых. Да, решили пожалеть бедных студентов, в том числе и таких пятикурсников, как я. Которые, на минуточку, мучаются куда больше, чем вы, сопляки! Вдох-выдох, Лис. Все хорошо. Голос ты не потеряла, песню помнишь. Войди, встань на сцену, спой и если тебе будут мешать люди, кинь в них микрофон, чтобы завалили свои ебальники. Ну, все как всегда. Меня поддерживают друзья, подбадривают, говорят теплые, вдохновляющие слова. Они в меня верят, я, вроде, тоже, но явно меньше. Ну, что ж, вперед***
11.34 по CST. 12 января 2018 года. -Что-то долго… -Ее там убили что ли? -Она не могла НЕ сдать. Дверь открывается и из зала вылетает что-то напоминающее человека. Ну, я, короче, просто пиздец какая счастливая! -Сдала? – спрашивает Карл Леман, спеша за мной, чтобы остановить, иначе я тут все снесу. -ДАААААААААА! – кричу я, казалось, на все здание. Первокурсники на меня смотрят, как на дебила, но через 5 лет вы поймете мои чувства. -И как? – также пытаясь меня остановить, интересуется Тереза Ройтер, да так, что ее идеально рыжие волосы превращаются во что-то отдаленно напоминающее прическу. -ОТЛИЧНО, БОЖЕ, ОТЛИЧНО! -Кому ты молилась? Можно мне его номер? – с некой угрюмостью проговаривает Эрвин Ланге, опуская голову и медленно идя за нами. -А ты когда сдаешь? -16 – отвечает беловолосый, также, как и остальные, обнимая меня. -Сдала я, ты тем более сдашь, – поддержала я парня, которому единственному из компании сдавать нужно на следующей недели. -Ну, что, по старой традиции идем отмечать еще один сданный экзамен у еще одного потрясающего человека – заявляет Леман, направляясь в сторону наших шкафчиков. Да, после каждой спетой песни и сданного зачета, идем бухать, чтобы сегодня мы точно больше не пели. -Ну, если только немного – сказала я, пытаясь выйти из очень теплых дружеских объятий. -Так, стоп, Элис – возмущается Тесса, останавливаясь и разворачивая к себе, а парни продолжили идти прямо. – Мы все праздновали. А ты пила за наши успехи, будь здоров. Так что никаких «немного». -Мне просто завтра улетать – объяснилась я, продолжая идти за Карлом и Эрвином, подходя к своему шкафчику и доставая куртку. -Куда это ты намылилась? Опять нас тут бросишь, и что мы будем делать? – продолжает возмущаться Леман, парень, что больше всех кричал на меня после того, как я вернулась, потому что, как он сказал: «Ибо нехуй так поступать с друзьями». -На выходные! Лететь я хочу трезвой – усмехаюсь я, закрывая шкафчик, и все мы вчетвером пошли на выход. -Ну, что, господа – Ланге обратился ко всем, кроме меня, ага, - будем заставлять ее пить или пощадим? -Пощадим – сказала Тереза, переглядываясь между мной и Эрвином. – Но когда он сдаст экзамен, ты пьешь и за себя, ясно? -Легко! -Отлично – продолжила девушка. – Но чуть-чуть перед полетом стоит… -Да хорошо, ладно. Но немного! – мы вышли на улицу и сразу почувствовали холод. – Как странно это звучит от меня, особенно после экзамена…***
17.02 по CET. 13 января 2018 года. На следующий день, спустя 5 часов, после прилета. Осло, Норвегия. Где-то в центре. Как же. Здесь. Сука. ХОЛОДНО! Я уже успела забыть, как зимой в Осло бывает холодно. И место встречи такое идеальное – улица. Нет, в каком-нибудь кафе или дома. Нет – УЛИЦА! Просто наблюдаю за спешащими людьми, которые хотят спрятаться от этого холода. Лишь бы снег не пошел, главное, не накаркать. Я сижу на одной из скамеечек в парке, попивая горячий чай, который я купила в ближайшей кофейне. Осматриваюсь и понимаю, что тут очень красиво, несмотря на холод и все остальное. Я проверяю свой телефон, может, одумался. Но нет, никаких сообщений или звонков. Просто сижу в ожидании. -Чай или кофе? – слышится голос позади, и я вздрагиваю на месте, умудряясь не разлить напиток. Поворачиваю назад и смотрю на парня, которого не видела почти полгода. -Ненавижу тебя – усмехнулась я, вставая со скамейки и подходя к нему. -Нееет, ты по мне скучала. Я накидываюсь на парня, крепко-крепко обнимая, на что он отвечает взаимностью. -Полгода. Почти полгода, Вильям! Я очень соскучилась – отрываясь от него, смотря на его лицо. – Но ты сумасшедший! Еще место получше выбрать не мог? -Прости, Лис. Пойдем – Магнуссон развернулся и пошел по довольно длинной улице. -Надеюсь, ты на машине. -Нет. -Да ты охирел что ли? Лааадно, куда идем-то? -Не скажу. -Почему? Он остановился и повернулся в мою сторону: -Ты меня возненавидишь за это. В смысле? Мы шли недолго. Или нет, за разговором мы не замечали, сколько времени уже прошло. Я рассказала про Рождество, экзамены, друзей и другое. Про личную жизнь, он сам меня спросил. Он тоже многое рассказал мне, и даже не верится, что этого человека я не видела полгода. Я даже почти не переписывалась с Виллом что, конечно, огорчает. Полгода. Уже прошло полгода. Мы проходили мимо школы Хартвига Ниссена, где мы оба когда-то учились, сходили с ума и всякое такое. У меня появился вопрос: -Не знаешь, что сейчас в школе происходит? – я подумала, что он может об этом знать, все же Нура учится на втором, она, то точно в курсе. -Ничего интересного! Вообще. Хотя, Лизз опять там учится. Но, ты не поверишь, она стала нормальной. -Ч-что прости?! -Да, хочешь, верь, хочешь, нет. Она сейчас встречается с какой-то первокурсницей, вроде, и больше ни до кого не доебывается. Между прочим, тем, кому она жизнь подпортила не слабо, выплатила моральную компенсацию. -Врешь. -Это не по мне… - он остановился и тяжело выдохнул, понимая, что случайно напомнил одного человека. – Прости. -Все в порядке – я продолжила идти прямо. – Долго еще? -Почти пришли. Мы подходили к какому-то кафе. Не знаю, почему к этому, их много по дороге было. Что в нем особенного и почему возненавижу Вилла "за это" ? Ладно. Мы остановились у входа, не заходя внутрь. -Не хочешь вернуться обратно в Осло? – спросил Магнуссон, изображая на лице легкую улыбку. -Я думала над этим,…но точно не сейчас. Учеба, к тому же, сдала один экзамен, придется сдавать и второй. Мы оба замолчали, и если бы мимо не проезжали машины и снег не хрустел под ногами, ветер не звенел, то было бы тихо. Но это зима, получайте. -Слушай – протянула я, опуская голову и задумываясь, спрашивать или нет, в итоге решаю, что спрошу. – Как…как там Крис? Вильям широко улыбается и смотрит мне за спину, не возвращая на меня взгляд, отвечает: -Сама у него спроси. Я быстро разворачиваюсь на 180 и вижу перед собой Кристофера Шистада. Того, кого не видела также давно. Того, которого я сейчас…рада видеть. Да, все еще чувствуется горечь, но почему-то та вера, что Крис упоминал в подарке, становилась больше. Вера шла в плюс, надежда уже давно в глубоком минусе. -Спасибо, Вилл– поблагодарил Крис, не отводя от меня взгляд. А, ну теперь понятно, почему я должна была начать ненавидеть Магнуссона. Но к такому человеку, как он, довольно сложно испытывать неприязнь. К тому же, увидеть Шистада приятно. Не знаю насчет слов, но пока все нормально. -Удачи – прошептал мне на ухо Вильям, и слышу, как он уходит, оставляя нас одних. Мы, молча, зашли в кафе, сняли куртки и сели за столик. Кристофер заказал два кофе, себе эспрессо, мне латте. Помнит, какой я пью. Пока мы ждали свои напитки, мы не отрывались друг от друга. Ощущение, будто бы мы забыли, как выглядим. Изучали, осматривали, как в первый раз. -Как ты? – спросил он. -Нормально. А ты? -Все относительно – он пожал плечами и нам принесли два горячих напитка. Мы поблагодарили официанта, и каждый сделал по глотку. -Лис, я не буду долго тянуть и просто скажу все, что думаю – я опустила голову, слегка покачивая. – Я не замечал того, что было между нами хорошего. У нас все всегда сводилась к ссорам и твоей боли. А я этого хотел меньше всего. Просто…я все еще жил той жизнью, что и раньше. Ты не думай, я не пытаюсь вернуть наши отношения. Я на 100% уверен, что у тебя уже давно есть парень – и тут мое сердце будто порезали на очень тонкие полоски, как-то неприятно. – Я просто хотел тебя увидеть, поговорить с тобой. Как тогда, в сентябре, так и сейчас. Мне сложно в это поверить, думал, что никогда не смогу привязаться к человеку, но врал самому себе,…мне тебя не хватает, Лис. Тех моментов, тех разговоров, тех прикосновений – он дотронулся до моей руки, ведя ладонью вверх, к плечу. – Я не понимал, что блять вообще чувствую. И знаешь, прости меня за эти слова, но стоило мне тебя потерять, стоило причинить тебе столько боли, я смог все осознать. Люди могут меняться и даже такие, как я и… -Крис…прошло так много времени и моя обида и тем более злоба ушли. Этого нет, но я боюсь тебе вновь довериться. Ты обещал, так много обещал, так много говорил и не делал. Мне всего лишь от тебя нужна была искренность и ничего более! – я не замечала, как с каждым предложением, повышаю голос. – Я невиновата в том, что влюбилась в тебя по уши, невиновата, что проводила с тобой прекрасные моменты жизни, которых было немного. Невиновата, что с тобой чувствовала себя другой – счастливой. Счастливой, понимаешь, Шистад? Но почему всю боль в итоге получила я и… -Лис, я люблю тебя. … На моем лице читалось сильное удивление, непонимание, и так и вырисовывался вопрос: «Что?». -И не спрашивай меня, что я только что сказал. Ты слышала. Второй раз – он усмехнулся, - я это вряд ли смогу повторить. Ты слышала, - повторил он, - прекрасно слышала. И просто скажи, стал бы я врать такими словами, если я НИКОМУ раньше их не говорил? Если я просто не умел их произносить? Молчание. Я смотрела на него ошарашенными глазами, а Крис выглядел вполне спокойно. У меня немного выступали слезы. Так давно их у меня не было. Что ты творишь со мной, Шистад? -«И просто верь моим словам. Ты можешь мне доверять, теперь точно можешь» - прикрыв глаза, процитировала я слова Криса, которые были написаны в том альбоме, который я до сих пор храню. – Но могу ли на самом деле? Кристофер не ответил, все также молчал. -Не трогай меня, хорошо? – попросила я. -Что? -Просто пообещай! -Хорошоооо – он убрал свои руки под стол и непонимающе смотрел на меня. Вдохнув и выдохнув, я встала, наклонилась вперед, к Крису и впилась в его губы, хватаясь руками за шею. Он попытался дотронуться до меня, но я сильно закусила ему губу, прошипев в поцелуй: «Не трогай». Я терзала его губы так же, как он любил это делать. Проникала языком дальше, теперь уже сама лишая парня воздуха. Не отрывалась от него очень долго, иногда приоткрывая глаза, и видела, что Шистад их и не закрывал. Лишь внимательно смотрит. Наконец, оторвавшись от все еще мягких, но жестких губ Криса, делала довольно тяжелые вдохи, смотрела на его лицо, все еще держась за шею парня. -Я поверю – тихо проговорила я, а на лице Кристофера засветилась удивленная, но очень радостная улыбка. – Поверю тебе. Пускай, мне даже вновь будет плохо, но поверю, тому, что ты сказал. Поверю всем твоим словам. Поверю, что нужна. Крис сейчас выглядел счастливее всех 8 миллиардов людей на планете, что сам решил вновь поцеловать меня, но я быстро отдернула голову: -Но есть одно НО! Запомни, Шистад, я больше не твоя. Никогда ей не буду, больше никогда… - наклонилась ближе к его уху, совсем тихо шепча. – Ты мой. МОЙ! Ни я твоя, а ты мой. Запомни. И ты никуда от этого не денешься.... Он усмехнулся, закусил и облизнул нижнюю губу, шепотом, говоря: -Люблю, Лис…но это точно был последний раз – на лицах обоих заиграла ехидная улыбка, и Шистад сам поцеловал меня, дала ему эту возможность. «Только теперь он понял. Только теперь - у Кристофера Шистада никогда не было в мыслях «Не люблю». Но это чувство было и есть только с Элис Гиммлер. Теперь он чувствует и понимает, что именно ощущает. Теперь он понял, «Что значит «Жить» для него»»