Сокровища отверженных

67. Брат мой, брат… нет никого во всей Румелиане, кого бы я любил так сильно!.. (с) «Империя Альтаир» До бала в честь Зимнепраздника оставалась неделя. Император продолжал поддерживать себя лекарствами и энергетическими напитками, упрямо скрывая от всех истинное положение дел. Джованна беспокоилась, но Мика уверял ее: - Всё наладится. Я поговорю с Асато, постараюсь убедить его беречь себя. И я пойду ему навстречу в том, что касается моей помолвки, может, от этого он будет сговорчивее. Омега делал вид, что отдает предпочтение одному из поклонников, продолжая отводить от себя подозрения. Элам из клана Черного Лебедя, троюродный брат короля Шиэна, был Мике вполне симпатичен. Но принц уже успел понять, что молодого эльфа больше интересуют девушки, а ухаживания он продолжает только под давлением родителей, которых привлекли щедрые обещания Асато и возможный союз с династией Оккида. «Если я стану императором, я признаю незаконнорожденных сестер полноправными представительницами семьи и познакомлю Элама с Люцией, Юкико или Юмико. И его родня будет довольна, и ему не придется идти против своих склонностей». Мика рассказывал брату и Джованне, какой Элам замечательный альфа и выгодный союзник – и в этом душой не кривил. Этим можно было усыпить бдительность и под предлогом поездок за нарядами для свадьбы вырваться и на фабрику. Еще один яд и противоядие к нему. Мика заранее предупредил Эдгара, что брачный контракт с эльфом из клана Черного Лебедя – только для отвода глаз и что предполагаемый жених лишь обрадуется, если свадьба не состоится. Вот только разговор о тройственном союзе придется отложить на более подходящее время… * Принц послал к брату слугу с письмом, в котором просил о встрече, чтобы обсудить контракт, «в уютной обстановке, как в старые добрые времена…». Асато согласился. Мика принимал его в комнате, где занимался рукоделием, полулежа на низком диванчике среди мягких подушек. - Милый мой братик… - когда Асато зашел и сел рядом с ним, Мика приподнялся, подвигаясь ближе к изящному столику с инкрустациями и разливая чай из красивого голубого чайника с темно-синими узорами. – Я так рад тебя видеть. - Как твое здоровье, дорогой? – заботливо поинтересовался император. - Неплохо. Но по утрам так голова кружится, - вздохнул Мика. – Ты же знаешь, как я не люблю зиму. Элам говорит, если я выйду за него замуж и буду жить в его приморской резиденции, то быстро поправлюсь. Асато улыбнулся. - Вот видишь. А ты так долго сопротивлялся, так не хотел выходить в свет и знакомиться с женихами. Я же тебе только добра желаю. Сам работаю над твоим брачным контрактом. Три четверти твоего капитала мы передадим клану Черного Лебедя как твое приданое, четверть остается в твоем личном владении, плюс доходы от твоего предприятия. Хотя, возможно, журнал лучше было бы продать и купить что-то равноценное в Шиэне. Если твой супруг не будет против. К чему тебе заниматься бизнесом? Одни нервы и стрессы! А вдруг ты забеременеешь? Родишь ребенка, вот и будет тебе, чем заниматься. Мика делал вид, что внимательно и с восторгом слушает все эти планы, но краем глаза заметил, как брат поменял местами чашки и блюдца с выпечкой. «Подозревает, сволочь, что я мог подмешать яд в чай или угостить отравленным печеньем. По себе судишь, милый братик? Ну-ну. А ведь отравлены и заварка, и вода, всё на двоих, зато антидот есть только у меня». - Было бы неплохо родить ребенка, - омега сделал глоток чая. – Но, конечно, на всё воля богов. Асато еще долго рассуждал о контракте, выгодах брака и предназначении омег. Мика изображал полнейшее согласие и доливал чай в его чашку. Еле дождавшись, пока брат уйдет, принц достал флакон с противоядием и выпил. Почти до полуночи Мику раз за разом выворачивало, похуже, чем во время беременности. Только на рассвете он лег спать, велев слугам не будить его, что бы ни случилось. * …В Зимнепраздник во дворце давали бал. Мика танцевал весь вечер – с братом, с принцем Эламом, с сестрами, с Джованной. А устав немного, нарочно присоединился к компании светских львов и львиц, чтобы находиться в центре внимания, у всех на виду. Незадолго до полуночи к нему подошла Джованна и попросила его вместе с ней заглянуть в одну из примыкающих к залу комнат для отдыха, поговорить наедине. - Мика… - взволнованно произнесла молодая женщина. – Асато снова стало плохо. Он кашляет кровью! Я вызвала врача, они незаметно уехали в клинику, но… что мне сказать Луизе-сама? Что гостям говорить? Не приведи силы небесные, начнется паника в такой момент. - Ничего не надо говорить, Джи, - Мика обнял ее. – Гости и моя мама не должны тебя волновать. Для тебя главное – Асато. Ему ты сейчас нужней всего. Уезжай следом за ним и будь с ним. Я скажу, что у вас что-то вроде второго медового месяца, что мы с ним подготовили для тебя сюрприз и вы встречаете новый год наедине. А сам произнесу речь, пообщаюсь с дипломатами. Матушка, если что, меня выручит и поддержит. - Спасибо, Мика. Что бы мы без тебя делали! – Джованна заплакала и поцеловала его в щеку. Микеле вернулся к гостям и в ответственный момент произнес прекрасную речь о любви, ожидании чуда и торжестве добра в грядущем году. Объективы камер были направлены на него, сотни взглядов были обращены к нему, и впервые он почувствовал, что люди вокруг не тяготят его. Он был в центре внимания, спасал положение. Он уже занял место Асато. Часы пробили полночь. Мика поднял бокал шампанского, но лишь едва-едва пригубил напиток. Начиналась новая жизнь. * Прошла неделя. Состояние Асато оставалось крайне тяжелым, и Микеле, официально объявив о болезни брата, занимался текущими делами сам. То и дело он замечал удивленные взгляды придворных и советников. Еще бы, чахлый тепличный цветок вдруг превратился в бодрого и деятельного молодого человека, осведомленного обо всем, что происходит в империи. Омега держался скромно и сдержанно. «Я всего лишь помогаю брату. Его величество и так подорвал себе здоровье тяжелым трудом на благо государства. Самое меньшее, что могу сделать я – принять на себя это бремя, пока император набирается сил». Но вести из клиники приходили неутешительные. Врачи подозревали стремительно развивающуюся болезнь легких. Еще через неделю Асато уже не приходил в сознание. Его перевели в реанимацию. Джованна не покидала клинику, напряженно ожидая, когда мужу станет лучше, и ей разрешат его увидеть. Мика посетил храм Солнца и помолился за здоровье брата. Когда омега выходил из храма, его уже ждали журналисты, стремящиеся взять интервью. - Медики делают всё возможное, и я надеюсь, что его величество выздоровеет, и что боги даруют ему еще много лет, - сдержанно произнес принц. – Но если небесам угодно лишить нас такого мудрого и милосердного правителя, я продолжу великие традиции этих золотых лет и буду так же служить родине. Эту речь транслировали все телеканалы галактики. Пресса восхваляла чувство долга юного принца, который преодолел собственные слабости и отказался от личных планов и развлечений ради страны и семьи. Армию контролировал клан Ямада. Народ притих, в опасении ожидая перемен. Семнадцатого января император умер. Известие из клиники пришло как раз во время утреннего заседания совета, которое проводили принц Микеле и вдовствующая императрица Луиза. Услышав о смерти Асато, Мика заплакал, закрыв лицо ладонями. - Братик… не было никого во всей Мирайе, кого бы я любил так сильно!.. 68. Микеле объявил глубокий траур по почившему императору. На две недели были закрыты развлекательные заведения, в столичных храмах отменили венчания, назначенные на этот срок, а парам предложили компенсацию от государства деньгами или дополнительными днями на отдых. В храмах молились жрецы и дежурил почетный караул. Таким образом, под предлогом траура исключались массовые собрания, на которых могли бы произойти беспорядки или объединились бы противники новой власти. Но и без того потрясение оказалось слишком сильным для каких-либо волнений. Пусть Асато оказался отвратительным семьянином, монархом он был не таким уж плохим, по нему скорбели. Микеле выручало только то, что вне дворца его особо и не знали – он не привлекал людей к себе так, как это умел Ламьель, но, к счастью, и не вызывал незаслуженного отвращения, как Таро. Он начинал всё с чистого листа. Первым делом юный принц-регент (так он себя именовал до официальной коронации) расторг помолвку с Эламом из клана Черного Лебедя, объявив, что в тяжелый для страны час представитель династии и прямой потомок рода должен оставаться на родине. В качестве компенсации эльфу был предложен союз с принцессой Юмико, богатое приданое и выгодный торговый договор, которого не было в первом контракте. Ребенок Асато и Джованны формально оставался первым в очереди на престол – но уже после Микеле. Принц-регент пока не объявлял о новом брачном союзе, выжидая, пока жизнь в империи войдет в привычный ритм. * Незадолго до коронации Мика приехал к Эдгару в домик для свиданий. Когда принц попросил налить бокал коньяка, альфа удивленно взглянул на него. - Мика… но ты же только недавно более-менее поправился!.. я даже обнять тебя сильнее и то еще побаиваюсь. - С тобой мне ничего не угрожает. Знаешь, как я ждал этого дня… - Мика расслабленно прилег на разложенные на диване подушки, ожидая, пока любовник нальет напиток. Эдгар наполнил бокалы и протянул один ему. - За нас. Они выпили. Мика властно, уверенно поцеловал любимого. - Я думал насчет наследников. Ты в курсе, что официально тройственные союзы не отменены? Альфа насторожился. - Неужели ты так спокойно отнесешься к тому, чтобы между нами был кто-то третий? Мика усмехнулся. - Не собираюсь же я брать в жены чужую женщину. Мне кажется, на твоей сестре будет отлично смотреться корона императрицы. Притом, еще пройдет время, пока Ниив повзрослеет… - То есть, ты хочешь, чтобы она была просто матерью твоих детей? - Достаточно будет даже одного ребенка, - спокойно сказал Мика. – Если ей настолько не понравится быть моей женой, даю тебе слово, после рождения наследника я разведусь с Ниив и дам ей земли и титул эрцгерцогини. Но может быть, до таких крайностей не дойдет. К тому же… у твоей сестры будет самое красивое свадебное платье! Эдгар снова наполнил свой бокал. - Интересная получается ситуация. Я буду делить мужа с собственной сестрой. Я, конечно, когда-то думал о том, чтобы отдать Ниив тебе в жены, а самому оставаться фаворитом… а тут этот древний закон. Мика безмятежно ответил: - Я же не предлагаю, чтобы мы занимались любовью втроем! Может, я социопат, но не извращенец. - Зная твою богатую фантазию, я ни в чем не могу быть уверен, - Эдгар залпом выпил коньяк. Омега прижал любимого к себе и снова поцеловал. - Мы разделим власть на двоих, видишь, как я тебе доверяю! Твоя семья будет ближе всех к трону. Я люблю тебя, Эд… - Я люблю тебя… - отозвался Эдгар. – Я на всё согласен, чтобы быть с тобой. Без тебя никакая власть мне не нужна. Мика расстегнул пуговицы на его рубашке, прикоснулся губами к его шее. Больше на разговоры не было сил. Омега закрыл глаза, нежась под ласковыми прикосновениями. «Как же долго я этого ждал. Я никому не позволю разлучить нас. Никогда».