Вопреки

              Начинать сначала всегда сложно. Кто мог сказать ему, что придётся делать это в третий раз за неполный год? Игорь усмехается, подбрасывая в руках ключи от новой машины. В четыре раза дешевле старой, но что поделать? Приходится экономить. Новый немец стоит под окнами, мрачно поглядывая на прохожих тонированными стёклами. И цвет у него какой-то… Обычный, что ли? Тёмно-синий. Привыкай, Соколовский. Выделяться теперь не в моде. Встреча с полковником запланирована на два. До этого — в отдел. Единственная работа — новый повод для веселья. Иллюзия стабильности. В дверях обгоняет Пряникова. Тот не замечает, слишком в себе. Что же вас заботит, Андрей Васильич? Заглянуть бы вам в голову. Уверен, там полно интересного. Вскидывает голову, здоровается рассеянно. — Игорь! — Жека поднимается с места, улыбается искренне. Загорел. — Как Мальдивы, Евгений? — Игорь хлопает его по плечу. Соскучился. — Круто! — Жека в рассыпается в восторгах. Об океане, о пляжах, о крутом отеле. Скучно. Но Игорь слушает, не перебивая. Собирается с мыслями, пропуская трёп фоном. Как она сейчас встретит? Как отреагирует? За все эти дни — ни слова. Тишина. Молчание в эфире. Обиделась. На что? На Катю? Не удержавшись, Игорь фыркает. Жека улыбается довольно — видно, только что сказал какую-то шутку. Сколько он передумал за эти дни? Сколько раз ругал себя за то, что позволил Кате остаться. Сколько раз злился на Вику за то, что не дала объяснить. За то, что обвинила без права на обжалование. Дверь открывается, на пороге она. Ледяная леди. Кивает ему сухо, улыбается Жеке. Через силу. Так, значит. Пусть. Пусть игра по твоим правилам. Тебе надоело? Мне — тем более. Нет мести, нет Дани — придумай другие препятствия? Так она называется, твоя игра? — Вик, мне надо в два уехать. Она вскидывает голову от бумаг, кучей наваленных на стол — кто-то из дежурных постарался. Хмурит брови чуть заметно. — Это личное, Вик. — Для личного у тебя есть личное время, Соколовский. — Её верхняя губа презрительно дёргается. О Кате подумала. Игорь выдыхает. Медленно. Шумно. Взять бы тебя сейчас за плечи, Виктория Родионовна, да тряхнуть как следует. Чтобы дурь вся из головы вышла. Или ты думаешь, я могу опять тебя предать? Что ты за человек такой, если не даёшь даже себе шанса поверить?! — Я тебя понял. — Он отворачивается раньше, чем Вика успевает поднять голову и посмотреть долгим взглядом. Жека удивлённо переводит глаза с одного на другого, понятливо вздыхает, приступая к работе. Разберутся. Не маленькие. В кабинете тихо. Слышно взрывы смеха за стеной — кто-то рассказывает, как провёл праздники. Жека щёлкает мышкой, листает фото с отпуска. Игорь косится на них через плечо, вполголоса комментируя. Вика молчит. Идиллия, мать его! Стрелки неумолимо ползут по циферблату. Нервы начинают накаляться. Ещё немного, и надо ехать. Иначе не успеет. Когда в другой раз полковник выкроит для него время? Он не мальчик на побегушках, ждать не будет. — Вик… — натыкается на ледяной взгляд. Исправляется: — Виктория Сергеевна. Мне действительно надо ехать. Это важно. Это связано с Фишером. — С Фишером? — хмурится Жека. Точно. Он не в курсе. Уехал накануне. Но объяснять времени нет. Ещё один взгляд на Вику. Умоляющий. Как только он может. Ну же, отпусти! Уйду ведь, не спросив, кому хуже будет? — Иди, — сдаётся Вика, раздражённо хватая первую попавшуюся бумажку и утыкаясь в неё. — Будь на связи. — Так точно, мой генерал! — салютует Игорь, поспешно хватая пальто и выбегая из кабинета. Пока не передумала. На встречу точно вовремя. Заснеженный парк, нечищеные дорожки. Снег скрипит под ногами бредущих мужчин. Впереди карусели. На зиму закрыты, укутаны. Останавливаются рядом, и Игорь некстати вспоминает лето. Как ловили здесь похитителей. Как говорили с Лерой. — Как ты умудрился вляпаться во всё это? — нарушает наконец молчание полковник. — Как, Игорь? Умный же парень! — Сам не знаю, Сергей Федорвич, — покаянно вздыхает Игорь. Смотрит вперёд, на далёкие фигуры мамаш с детьми. — Кажется, доверять сейчас никому нельзя. — Нельзя, — жестко отрезает полковник. — Даже мне нельзя. Он замолкает, кладёт руки на забор вокруг карусели. Обдумывает что-то. Игорь не перебивает. Ждёт. Последняя надежда. — Я не знаю, кто такой Фишер, — медленно заговаривает полковник. — И знать не хочу. Ты должен меня понять — если он с лёгкостью играет с такими людьми, как Игнатьев, кресло под каждым может зашататься. — Я понимаю, — упавшим голосом отвечает Игорь. — Поэтому, я вмешиваться не буду, — добавляет полковник. — Но дам того, кто поможет. Игорь в надежде вскидывает голову, неверяще глядя на мужчину. Тот довольно кивает, тонко улыбаясь бесцветными губами. — Ему терять нечего. А выслужиться очень хочет. Будет рыть землю руками, если понадобится. Доступ мы ему обеспечим. Но ты должен понимать — если что, ни его, ни тебя прикрывать будет некому. — Естественно, Сергей Федорович! — с готовностью откликается Игорь, и полковник улыбается, на этот раз широко и искренне, замечая неприкрытую радость в чужих глазах. — Я хотел бы сказать тебе: «Не лезь туда», но ведь поздно уже. — Он качает головой. — Поздно, — эхом откликается Игорь, кивая. — Он свяжется с тобой сам. — Полковник даёт понять, что разговор окончен. — Сегодня вечером, или завтра утром. Скупое пожатие. От деревьев неподалёку отделяется две фигуры, собираясь идти за начальством. — Береги себя. Игорь остаётся один. Облокачивается на забор, похлопывая себя по рукам перчатками. «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!»               На работе всё то же. Тишина. Обжигающее Викино молчание. Жизнерадостный Жека говорит по телефону с Ниной. — А вы что здесь сидите? — В кабинет заходит Пряников, обводит всех вечно хмурым взглядом. — Денег никто не хочет, что ли? — Каких денег, Андрей Васильевич? — уточняет Вика. В последнее время неожиданные премии от государства начинают напрягать. — Аванс выдают. Уже два раза бухгалтер заходила, спрашивала, почему мой отдел олигархов за деньгами не приходит. Выражала надежду, между прочим, что вы перечислите свою зарплату в фонд отделения. — Вот ещё! — подскакивает с места Жека. — Я свои кровно заработанные никому не отдам! — Куркуль ты всё-таки, Жека! — весело качает головой Игорь. — Может быть, — мигом надувается Жека. — Но я всё ещё работаю за деньги, а не за идею, в отличие от некоторых. — А почему сейчас, Андрей Васильевич? — хмурится подозрительная Вика. — До аванса ещё пять дней. — Не спрашивай! — отмахивается Пряников. — Сам был приятно удивлён. Что-то связанное с остатками года, вовремя не использованными, или что-то там ещё… Не грузи, Родионова! Тебе плохо от этого? Или деньги лишние? Вика пожимает плечами, поднимаясь. — А ты, Соколовский? Тебе что, отдельное приглашение нужно? — А что, я тоже в списке избранных? — искренне удивляется Игорь. Зарплату он ещё ни разу не получал. До тюрьмы не успел, после — пока тоже. Не до этого было. Да вроде и не звал никто… В кабинете бухгалтера пахнет бумагой и пылью. Размашистая подпись, и теперь Игорь стоит в коридоре, недоуменно глядя на две розовых бумажки в руках. — Жек, а это что? Жека фыркает, наклоняется и сообщает доверительно: — А это, Игорь, твой аванс. То есть, половина зарплаты. — Половина? — в ужасе уточняет Игорь. — Ты сейчас пошутил? — Да куда уж серьёзнее. — Жека засовывает деньги в портмоне. — Да у тебя кошелёк в четыре раза дороже! — веселится Игорь. Жека шикает на него, оглядываясь по сторонам — не услышал ли кто. — Ну вот зачем ты так? — Он укоризненно качает головой. — Это подарок. От тёщи. На Новый Год. А что, он действительно столько стоит? — Плюс-минус несколько тысяч, — пожимает плечами Игорь. — Это — не последняя коллекция. — Обалдеть! — Жека достаёт портмоне, глядя на него другими глазами. — Никак не могу привыкнуть, — честно добавляет он. — Привыкнешь, — рассеянно отвечает Игорь, провожая глазами фигуру Вики, вышедшую из кабинета Пряникова. — Поговорили бы вы, — тоскливо тянет Жека. — Поговорили уже, — сквозь зубы отвечает Игорь. — Нет, Игорь, я серьёзно. Поговори. Она ведь переживает за тебя. Нервно дёрнув плечом, Игорь разворачивается и уходит. В противоположную сторону. Жека вздыхает. Два барана.