Mini story с Т/И

Я помню каждый момент, прожитый рядом с девушкой, что именовала себя моим сном. Она никогда не говорила своего имени, как и не рассказывала, откуда родом. Тогда апрельский туман подарил мне не только надежду на то, что я наконец смогу выйти за пределы больницы, но и настоящего друга, первую любовь. В чертах ее лица я сразу распознал что-то родное: печальное и необъяснимо мистическое. Ее нередкое молчание так же казалось мне прекрасным, как и вся она, моя слишком реальная и совершенная фантазия. Глаза чайного цвета были полны отнюдь не чистой радости и озорства, как это казалось многим, а улыбка не часто озаряла бледный образ. Но почему именно в тот самый вечер, когда перед моим взором застыл силуэт юной леди в белом, сердце пропустило удар? Что в этой встрече было такого особенного, что мои ноги вросли в пол, не давая приблизиться к незнакомке хоть на миллиметр? Сейчас, перелистывая страницы дневника, который мы вели вместе целый месяц, понимаю, что страницы его пронизаны лёгким ароматом вишневых сигарет. Странно, но я снова улыбаюсь, проводя пальцами по строчкам, что были аккуратно выведены ее рукой: « 14 апреля. Этот придурок снова попытался сыграть со мной в догонялки и поплатился ссадинами и синяками. Неспокойный какой, ужас-ужас. Говорила же, что рано ещё после операции под Соника Икс косить. Боже, даруй этому умнику мозг, чтобы впредь он рассчитывал свои силы.» Это было после первой попытки пересадить мне сердце, но мой организм среагировал на наркоз и вмешательство остановили. Тогда я думал, что откажусь от дальнейшего лечения и просто смирюсь со своей судьбой. . . но рядом была она. Мой сон, ради которого я хотел продлить дни, наобщаться вдоволь. «16 апреля. Я и не думала, что соглашаясь дружить с ним, обрекаю себя на участь мамочки. Этот ребёнок вообще когда-либо повзрослеет?!» Смотрю в самый низ дневника и вижу уже свой почерк :«Ну прекрасно, теперь я ещё и ребёнок. Пару дней назад был умником и придурком одновременно.» И ее ответ: «Навеки тебя полоумным окрещу, только ты у нас такой отважный. Должны же быть рамки.» Улыбаюсь про себя, вспоминая причину, по которой на белой странице появились эти заметки. В тот день я стащил ее пачку с сигаретами и заменил гадость на лакричные палочки. Никогда не подумал бы, что подушкой можно нанести столько ударов. Она была единственной, кто не относился ко мне, как к фарфоровой кукле и била так, будто от этого зависела жизнь человечества, а я играл роль отбитого злодея. Больше ее вещи я не трогал, даже сейчас, от неё осталась только эта книжка, красный шарф и воспоминания. Их храню, как зеницу ока, боясь лишний раз коснуться, будто они исчезнут в одночасье. Три простых предмета превратились в мои сокровища. Все это пахнет ею. Вишневым табаком, что стал моим наркотиком. В первые секунды нашего знакомства, я почувствовал этот же аромат. Да, именно аромат. Почему-то едкий дым этой дряни до сих пор кажется мне слаще самого изысканного парфюма. Это был, пожалуй ее единственный недостаток, который мой влюблённый мозг превратил в личный фетиш. Хрупкая девушка, стоящая в длинном вязаном свитере и держащая в тонких пальцах очередной свёрток заветного табака — вот как мы встретились впервые. Я ещё долго простоял безмолвно, пока та пропускала в лёгкие клубы серой отравы. Я не мог выдавить из себя и слог, насколько эта сцена была прекрасна. Ну не идиотом ли я был? Нужно было подбежать и раскрошить эти злосчастные сигареты прямо у неё на глазах. Кто знает, может именно они стали причиной ее отсутствия сейчас. Я ведь все ещё не имею понятия, куда она исчезла после операции, на которую сама же меня и подбила. Девушка, что каждое утро тащила меня на крышу любоваться восходом и провожать закат, личность, что своей верой в будущее, зажгла во мне огонь и стремление к жизни. У неё это получилось слишком легко, ровно так же, как она щёлкала колесико зажигалки. С тех пор прошло 3 года, я давно уже живу за пределами больницы, что служила мне домом целую вечность. Я так и не встретил свой сон вновь, но почему у меня такое чувство, будто эта грустная леди всегда со мной? Прикуривая вишневую сигарету, прислоняюсь спиной к бетонной стене на балконе и кладу руку на место, где глухо бьется сердце. Я всегда был за здоровый образ жизни, но со дня успешной операции, потянул кисть к пачке, что лежала на прикроватной тумбочке. Думаю, именно тогда я понял, что девушка с чайными глазами подарила мне гораздо больше, чем месяц счастья и беззаботных дней . . .