Однажды в России

      Месяц лил свой свет на серебряный свет корабля. Он уже давно стоял на мели, а на одной его стороне красовался плакат «С В▆ликим Днём Победы!!!». Под чёрным квадратом была ошибка пьяного художника, и поэтому решили закрасить. Что же, умно.       Вдруг темнота тронулась и по серебряному потоку воды потянулись резиновые лодки. Люди в них были в чёрных капюшонах, и казалось, что были призраками в своих тёмных мантиях. Но нет. Это были люди из посёлка городского типа под названием Речновка. Плыли они к кораблю. В руках мелькнули баллончики с краской. Вандалы подплыли к кораблю, и первый из них уже встряхнул баллончик, как голос с противоположного берега прервал тишину, нарушаемую редким шелестом камышей. — Чё вы, блядь, тут делаете?!       Деревянные лодочки, конечно не сравнимые с лодками жителей Речновки, бросились на перерез вандалам, на защиту своей гордости, своего корабля времён Великой Отечественной. Пусть «Гром» рассекал моря, но капитан на нём был из Грозовы, второго посёлка городского типа, поэтому его жители потребовали поставить им «Грома». На небольшой речушке он смотрелся нелепо, но Грозовчане очень гордились им.       Но не всё было так гладко. Жители Речновки во всё горло кричали о том, что капитан «Грома» был из Речновки, да и «Гром» по настоящему не «Гром», а «Посейдон».       «Громо-Посейдон» и был вечным предметом ссор между Речновкой и Грозовы. Иногда суд решал всё в пользу Речновки, и «Гром», становясь «Посейдоном», переплывал на берег Речновки. Тогда Грозовчане подавали иск, и суд отдавал «Посейдона» на берег Грозовы, и корабль снова становился «Громом».       Когда суд не лишал дело, в ход шла порча имущества. Именно этим сейчас решили заняться Речновчане, но были пойманы на поличном жителями Грозовы.       Тем временем, пока вы читали историю «Грома», Грозовчане подплыли к Речновчанам. — Хрена ли вы тут плаваете, ошиваетесь у нашего корабля, а? — спросил Ярохвост, правая рука председателя Грозовы. Он был невысокий, но ярко-рыжий, с кудрявой копной волос на башке, — Опять малевать на «Громе» собрались, гниды? — Какой на хуй «Гром»? «Посейдон» это! — крикнул ему в ответ Жёлудь. В отличии от лохматого Ярохвоста, буроватые его локоны были аккуратно приложены, из-за чего он больше был похож на жителя Москвы, чем на жителя Богом забытой Речновки.       Мат на мате, его расписывать мне не то что не хочется, а больше лень, да и не хочется заливать в ваши уши, дорогие читатели, такой словесный понос, поэтому перейдём сразу к экшну.       Залетали вёсла в воздухе, избивая врагов. Визги, крики и проклятья летали в воздухе, вместе с бульканьем воды, когда в неё падал несчастный, упавший с лодки. Товарищи сразу поднимали мокрого неудачника, и он снова вступал в бой.       Какой-то особо хитрый и нахальный парень из Речновки, который остался один в своей резиновой лодке, схватил упавшую в воду грозовчанку, и затащил себе в лодку. Её короткие, не доходящие даже до плеч волосы были мокрые, одежда тоже. Карие глаза горели испугом от перспективы быть утопленной из-за какой-то налетевшей на неё лодку.       Парень тем временем времени не терял. Девушка была неплоха на личико, поэтому он, прихватив её за шею локтевым суставом, лишив девушку возможности двигаться, потянулся к ширинке. Возможно, его план удался, но девушка была не из простых. Она начала визжать, брыкаться, что был шанс перевернуться в лодке.       Большой мужичина с горящими как у кота в темноте янтарными глазами прыгнул на лодку, и одним движение освободил односельчанку от надоедливого «ухажёра». — Беги, Кисточка, в Грозову, — рыкнул тот, и тут же блеснувшим ножом проткнул не дешёвую лодку, заставив парня в воде взвыть, как будто мужик пырнул его ножом. — Коготь! — рыжий Ярохвост позвал освободителя Кисточки, — Из Речновки пополнение. Валим на хуй, отсудим потом «Грома». У нас раненные есть. — Ты охуел, что ли? — рыкнул Коготь, — Мы ж только стёрли это «Хуетона»(так Коготь называл речновское название Грома) с нашего «Грома», а ты опять его отдаёшь?!       Но обернувшись, он увидел что дела их плохи. Речновчане окружили жителей Грозовы, и уже теснили их лодочки.       Про матерившись, Коготь вместе со всеми покатился на лодках. — Ха-ха! — Стирай-стирай!       Речновчане стали закрашивать гордую надпись «Гром».

***

      Седая не молодая женщина сидела на веранде. Голубые её глаза были обращены в звёздное небо.       Рыжая девушка лет двадцати восьми прошла к ней по тропинке и взошла на веранду. — Как там Кисточка? — спросила женщина постарше. — Да ладно тебе, — отмахнулась рукой другая, — Ничего серьёзного. У неё даже стресса нет, Синяя Звезда. Зря волновались. Она сама ржёт, вспоминая лицо этого идиота, когда Коготь ему лодку проткнул.       Синяя Звезда улыбнулась. — А как остальные, Пестролистая? — Ни у кого ран серьёзных нет.       Синяя Звезда вновь улыбнулась, хотя глаза её были грустны. — Нам повезло что никто не умер. Нам не нужны разборки с города. Сколько было разборок со смерти Остролапа? — Ну да… — протянула Пестролистая, — Ну тогда суд признал виновными тех речновчан. — Да? И что им было? — приподняв одну тонкую бровь спросила Синяя Звезда. — Штраф выплатили Бурану. — Ну, а ему прям это хорошо. Отца деньгами заменили. — Ну он взрослый был… — пожала плечами Пестролистая. — Ладно… Что там с…этим, — выделив последнее слово спросила Синяя Звезда. — Духи молчат, — снова пожала плечиками Пестролистая.       Вдруг карие её глаза, и без того большие, увеличились. Синяя Звезда с удивлением посмотрела на девушку. Та только пальцем указала на небо. Женщина подняла голову и заметила летящую комету, или звезду. — И что?.. — Огонь. Огонь поможет Грозове…

***

      Рыжий парень ходил по комнате, собирая вещи в два тёмных чемодана, напевая на ломанном русском «Калинку-Малинку». Из кухни доносился прелестный запах жаренной индейки.       Русая женщина зашла в комнату и остановилась в дверях. Далее шёл разговор на чисто англо-американском, но так автор и некоторые читатели плоховато могут знать его. — Файхерт! Ты реально собрался уезжать? — она подошла к сыну, — Это чушь! — Не чушь. Папа же жил там какое-то время? Жил! Вот и я выживу! — Файхерт! Я не выпущу тебя из дома! — Тогда убегу!       Мать, испустив вздох, села на стул на беленькой кухне. Старшая дочь стала успокаивать её, а младшие махали Файхерту из окна.       Тот бодро шёл с двумя чемоданами, на встречу новой жизни. — Хэй!       Парень обернулся. Вися на заборе чёрненький парень звал Файхерта. — Привет, Смудж, — кивнул рыжий, поставил чемоданы и запрыгнул на тумбу забора. — Ты куда собрался? — В Россию. — Что?! — Смудж посмотрел на друга круглыми от изумления глазами, — Ты правда? — Да. — Чё?! А как же я?.. — Да ладно… По скайпу будет общаться! Я тебе буду на балалайке играть, будешь слушать. Лапти пришлю! Будешь щеголять! А ещё… Ещё фотографии медведей! Не скучай!       Файхерт спустился с забора, взял чемоданы и бодрым шагом оправился к порту.       Он стоял на верхней палубе, и морской бриз шевелил её огненного цвета волосы.       Но это был сон.       Парень валялся в каюте с тазиком, поминутно извергая из себя остатки завтрака, ужина и обеда. Соседей его переселили, а к нему приставили медсестру, чтобы она следила за его «морской болезнью».       Берег Питера показался Файхерту землёй обетованной. Он первым выскочил из корабля, мечтая почувствовать под собой твёрдую землю. Автобус вёз его по неровным дорогам в какое-то село, где Файхерт занял рабочее место. Новая жизнь начиналась.       Высадили его на грунтовой дороге. Он шёл с двумя чемоданами, поднимая их над лужами. Его новомодные кроссовки были запачканы, и он только и делал, что матерился, причём на русском. — Слышь, пижон, ты откуда такой моднявый, а?       Он развернулся и увидел высокого, весьма накаченного парня. Смуглая кожа говорила о ряде занятий на открытом солнце, а чёрные кудрявые локоны делали его похожим на цыганёнка. — Здра-в-ствуте, — с акцентом произнёс Файхерт, — Ви не подсказате, где бывать Горозова? — Америкос что ли? — заржал парень, — М-да, повезло те, идиот. — Иди-от? Я иди-от? Сам ти иди-от! — Чё? Язык в жопу засунь, ясно? У себя в Америке своей говённой будешь вякать, чмо. А сейчас ещё одно слово — и зубы выбью. Понял?       Файхерт молчал. — Чего молчишь? Понял?       Файхерт молчал. — Язык проглотил? — Да как мне гово-рить, если ты сказать, что ещё од-но слово, и ты выбить мне зуб-ы?       Некая, непохожая на русскую логику, логика американца взбесила местного. Широкая ладонь влепила Файхерту лещь. — Тупой ты, америкашка. Не знаешь русских.       «Тупой америкашка» ответил ему лещём. Русич, не ожидавший ответа, резко развернулся и вмазал ему по американской веснушчатой мордахе. Началась драка.       Американские чемоданы полетели по дороге, а два комка покатились по широкой дороге.       Когда силы иссякли, они оба разлеглись по обеим обочинам, тяжело дыша. Некоторые части одежды были порваны, кожа чумазая, на ней виднелись синяки, ссадины и кровавые царапины. Тяжёлых травм не было. — Америкос… — тяжело дыша сказал русский парень, — А ты… Ты хорошо дерёшься… — Прав-да?.. — Ага… Для америкоса… Надо буит ещё раз подраться… Меня, кстати, Крутобок зовут… А ты чего в России делаешь? Американцам тут опасно. — Если ты само-е опас-ное чито я мо-гу видеть в Рас-си-и, то мине не страш-но. - Как тя звать, американская жопа? - Файхерт Джак. - Ахаха, пошли, фрайер хер. Огнегривом будешь. - О-г-н-е-г-р-и-в, - по буквам произнёс новоиспечённый русский, - Не пло-хо. - Пшли, Огней-грив, - передразнил парня Крутобок и повёл вглубь их посёлка. - Ты хули так долго пропадал, блеать? Тут партию привезли, я чё ли?       Большой, русый, волосатый мужик встретил их на заводе. Огнегрив даже рот открыл. Именно такими он представлял русских. - Чё вылупился, чё стоишь, как красна девица? Супер-пинка под зад для ускорения? - спросил тот рабочий. - Ты всегда так будешь с новенькими общаться, Львиногрив? - из кабинета вышла уже знакомая нам персона - Синяя Звезда. Она была в строгом синем костюме с белой рубашкой под ним и кучей папок под мышкой, - Я - Синяя Звезда, председательница Грозовы. Ты и есть тот американец?       Огнегрив кивнул. - Точно хочешь у нас работать? Фабрика по отделке шкур, - на этом месте Крутобок прыснул от смеха, так как за шесть лет работы не мог ассоциировать шкуру с мехом мёртвого зверька, а не с проституткой, - Не самая лёгкая. Да и американцев в России не любят, можешь получить. Всё ещё согласен. - Да.       Синяя Звезда пожала Огнегриву руку, дала какие-то бумаги, и громко ругаясь с кем-то по телефону вышла из помещения.