Однажды в России

— Вставай!       Огнегрив вскочил. Последний вечер показал, что здесь не Америка, и спать спокойно опасно. Перед ним на белую майку-алкоголичку натягивал коричневый свитер Дым. — Синяя Звезда опять собрание созывает, — буркнул он.       Песчаная Буря около зеркала делала хвост, Горелый сонно потягивался. Крутобока не было. Огнегрив не слышал, как он пришёл с похорон Львиногрива. «Наверное, заснул на поминках», — подумал он.       Он вышел и спустился на первый этаж. Крутобок уже сидел там, заняв место двум своим двум своим друзьям. Видок у него был ещё тот, но Огнегрив промолчал, и сел около него. Вскоре к ним присоединился Горелый.       На сцене стояла Синяя Звезда. Её лицо ничего не выражало. Абсолютно ничего. Не то что у Когтя, стоящего рядом. Он начал собрание. — Когда мы ехали в город, на нас напали лисы, может кто-то уже знает, кто-то нет. А когда мы приехали — мрази с Тенюхи. Но не суть. Синяя Звезда была не слабо ранена. Поэтому, с ней будут телохранители. Не один мужчина, женщина, или даже ребёнок, чёрт возьми, не смогут подойти к ней, когда рядом не будет телохранителей. Первыми будут Долгохвост и Частокол.       Огнегрив и не сомневался. Эти двое были прихвостнями Когтя. — Спасибо, Коготь, за твою заботу. Но члены мои односельчане обязаны знать, что я здесь для того, чтобы служить им. Никто не должен бояться подходить ко мне, и я всегда рада поговорить с каждым, невзирая на то, есть ли рядом телохранители или нет, — Она бросила беглый взгляд на Когтя, — А сейчас, я хочу попросить Щербатую стань полноценной жительницей Грозовы!       Кто-то удивлённо охнул. Белоснежка энергично закивала. Остальные матери промолчали. — Вчерашним подвигом, она всем нам доказала, верность Грозове. — Мне очень приятно слышать твои слова, Синяя Звезда, — подала голос с задних рядов Щербатая, — Я принимаю твоё предложение.       Огнегрив аж засветился от радости за свою старую подругу. Крутобок слабо улыбнулся. Потеря учителя тяжело далась ему. — Но не стоит забывать, что Тенюха объявила нам войну. Теперь, четверо должны будут каждый день стоять по четырём сторонам нашего имения, — снова начала Синяя Звезда.       Вообще, домик Грозовы тяжело было назвать имением. Скорее, он походил на общагу. Но как слово «имение» нравилось Синей Звезде! — Они напали тогда, когда нас не было! — взревел на весь зал Коготь, — Как они могли знать?!       Огнегрив аж похолодел. Взгляд янтарно-карих глаз Когтя, полных красных молний от злости на белке, был обращён на одного человека. На Горелого… Неужели он подозревает собственного ученика? Горелый опустил взгляд светло-зелёных глаз, нервно дёргая ногой. — Если кто-то найдёт что-то подозрительное, обращайтесь ко мне, — закончил Коготь, и ушёл. За ним Синяя Звезда, и все остальные.       Все занялись восстановительными работами дома. — Горелы…       Но след черноволосого парня простыл. Огнегрив растерянно повертел головой. Горелого нигде не было. Он заметил его, как он говорил с Куцехвостом и Бураном, и мигом ушёл в мастерскую, таскать отполированные доски для нового забора. Он явно пытался избегать Огнегрива. — Пошли, поможем, — вяло предложил Крутобок. — Иди один, я скоро присоединюсь. Я схожу к Щербатой.       Щербатая стояла под сенью большого дуба и следила за ремонтом, а может, ждала пока и ей, как полноправной жительнице, дадут работу. — А, Огнегрив, — улыбнулась она, увидев его, — Как хорошо, что ты пришел. — Я хотел посмотреть, как ты тут, не нужно ли чего. — По привычке навещаешь или как? — Ну, не знаю, — честно сказал Огнегрив, — Как ты себя чувствуешь-то? — Поправлюсь. — Как тебе удалось одолеть Чернопята? — с восхищением спросил Огнегрив. — Чернопят силен, но не слишком умен. Сражаться с тобой было куда труднее. Я его помню еще сопляком, мелким ребятёнком, — продолжала она. — С тех пор он мало изменился — сила есть, а мозгов нет. — Ничего удивительного, что Синяя Звезда приняла тебя в наш посёлок. Ты доказала свою верность. — Да, но по-настоящему верный человек сражается на стороне племени, которое его вырастило. — Тогда, выходит, я должен сражаться на стороне американцев, которых здесь в помине нет! — Сильно сказано, юноша. Но ты всегда отличался сообразительностью, — Огнегрив грустно вздохнул: именно так часть говорил ему покойный Львиногрив. — А ты скучаешь по Тенюхе? — спросил он вдруг. — Я скучаю по старой Тенюхе… По тому, каким оно было когда-то. — Пока Звездолом не стал председателем? — Да, — спокойно сказала Щербатая. — С его приходом Тенюха стала другой, — она горько усмехнулась, — Он всегда умел хорошо говорить. Даже если он скажет тебе, что мышь — это кролик, ты не захочешь, а поверишь. Поэтому, наверно, я так долго не замечала его недостатков. — Спорим, ни за что не догадаешься, кто теперь фельдшер у Тенюхи? — Неужели Мокроус? — спросила она. — Точно! — Да он даже себя от насморка вылечить не может! — Именно это Крутобок и сказал! Теперь я пойду, а ты отдыхай. Если что по надобится — позови меня. — Постой-ка, расскажи мне вот что. Я слышала, ты вчера бился с лисами. Крови не было? — Да пустяки. Пестролистая завязала раны соком ноготков. — От крысиных укусов ноготки не всегда помогают. Сходи найди дикий чеснок и прижги его к ранам. Кажется, я видела его острые листики недалеко от ворот. Чеснок выгонит любой яд. Хотя, — добавила она, — вряд ли твои соседи по спальне поблагодарят меня за такой совет! — Хорошо, я сделаю, как ты велишь. Спасибо тебе, Щербатая! — улыбнулся Огонек. — Будь осторожен, малыш.       Огонёк вышел из-под ветвей дуба и пошёл искать чеснок, как и советовала Щербатая. Проходя мимо приоткрытых окон Детской, он услышал как матери поют своим малышам колыбельные. Было около трёх часов дня, у детей по расписанию должен был быть тихий час. — Куда это ты собрался? — ехидный Частокол вылез сзади, незаметно, как чёрная змея из-под камней. — Щербатая велела мне пойти к воротам и… — Никогда не слушай эту старую ведьму, — фыркнул Частокол, плюясь слюной, — Путного никогда не посоветует. Лучше иди, поработай. — Хорошо, — удручено кивнул Огнегрив, а про себя подумал — «Дырокол ты, вот ты кто!».       Он направился к мастерской, где Буран рубанком строгал доски для забора. Огнегрив взял две и стал выходить. — Подожди меня, — шепнул Крутобок, и вскоре тоже вышел с досками на широких плечах. — Как там Щербатая? — Отлично. Она сказала что нам нужен чеснок для ран от лис. — Так возьми на кухне! — Да не такой, а дикий. — А… Мне б тоже не помешала. Нога пипец как горит, как кипятком ошпаренная. — Я попробую принести, но этот вонючий Дырокол… — Кто? — Частокол, говорю. — А, ясно. Ну давай, попробуй, я тебя прикрою.       Огнегрив кивнул, и быстро пролез между сломанными кольями забора. Найти чеснок оказалось не так трудно. Он быстро увидел острые зубчики его листьев, а когда подошёл ближе, то зажал рукой нос, так уж воняло это растение. Вдруг он услышал голоса. Опять Тенюха? Нет, не они. Это был голос Когтя и ещё двух людей. Огнегрив присёл на корточки и на коленках пополз под зарослями вонючего дикого чеснока. — Пусть меня ударит молния, если я вру! Никогда даже представить не мог, что он станет предателем! Он с самого начала был слабым, да и вообще не от мира сего, но чтобы предать родных, друзей!       Огнегрив почти сросся с землёй. Зелёные глаза полезли на лоб парня. Коготь уже не намекал на то, что тихий Горелый был предателем. Он доказывал это свои прихвостням. Частокол и Долгохвост с внимание слушали заместителя председателя, ловля каждое его слово. — Сколько его не было, когда он убегал от вас, во время поездки в город? — спросил Частокол. — Час-полтора, достаточно, чтобы сбегать в Тенюху! — рявкнул Коготь.       Он возмущение у Огнегрива зачесались руки. Ему хотелось вскочить и заорать во всё горло — «Неправда! Горелый всё время был с нами!». — Должно быть, он и сообщил им, что председательница Грозовы и её сильнейший из жителей покинули посёлок, — дрожащим то ли от волнения, то ли от неуверенности голосом сказал Долгохвост. Всё же, не смотря ни на что, он был самым младшим из троицы, не считая Дыма, который часто подмазывался к ним, — Иначе почему они напали именно в это время? — Мы последние, кто противостоит Тенюхе. Остальные отдали им по частям своих земель для их паршивых огородовЮ для выпаса их костлявого скота. Наш долг быть сильными, — заговорил Коготь другим голосом, мягким и бархатистым. И смолк, дожидаясь ответа. — Таким предателям, как Горелый, не место в нашем племени! — подлизался к Когтю Частокол. — Согласен с тобой, Частокол, — кивнул Коготь, не скрывая своей радости, — Хоть он и мой подопечный…       Огнегрив понял, что он услышал всё, что ему надо было. Он тихо попытался вылезти из кустов чеснока, забыв, что он пришёл сюда за их головками. Он был предельно тих, понимая, что если покажется, станет предателем номер два в заговоре Когтя.       Но ничего! Он всё расскажет Синей Звезде! Невинный Горелый отмоется от повешенной на него крови Львиногрива, и справедливость восстановится!