Когда второй сезон?

      Уютное кафе воскресным вечером было почти пустым. В дальнем углу шепталась влюблённая парочка, а у барной стойки два молодых человека в молчаливом одиночестве неспешно потягивали прохладное сакэ.       Шиничи сидел за столиком и смотрел на проносившиеся за окном автомобили. Сатоми сидела напротив. Она лакомилась долькой тортика на пластиковой тарелочке, время от времени запивая его персиковым соком.       Снаружи зажглись уличные фонари, лучи которых через несколько секунд неприятно ударили по глазам. Шиничи отвёл взгляд и уставился на нетронутый таяки. Затем вздохнул и за пару минут управился с ним, запив свой десерт настоем зелёного чая.       — Ха-ха-ха, вы посмотрите на него, он проголодался! — Сатоми в голос рассмеялась и отставила пустой стакан. — Закажем онигири? Чем ты питаешься у себя дома?       — Да всё… нормально, — Шиничи допил чай и подал знак официанту. — Просто со вчерашнего дня вообще аппетита нет, и мне скучно. Почему не стучишься в скайп?       — Вот ещё, — Сатоми пренебрежительно отвернулась, — надо мне оно. А ты реально там до зари зависаешь?       — Мне каждый день добавляются…       — Всё! Поняла, куда мне до вас! — Сатоми состроила обиженную гримасу, что вызвало на лице Шиничи довольную улыбку. — Поберёг бы себя, бледный, как смерть.       — Что, так заметно? — Шиничи взглянул на едва заметное отражение в окне.       — Нет, я, наверное, слепая. Подошёл официант и, убирая со стола, спросил:       — Чего ещё пожелаете?       — Благодарю, — ответил Шиничи, расплачиваясь, — мы сейчас уходим.       Сатоми исподлобья молча за ним наблюдала. Он это заметил и улыбнулся.       Они вышли на улицу. Мимо мчались автомобили, шум которых, эхом отражаясь от стеклянных витрин, создавал особую атмосферу ночной свободы. Одинокие пешеходы спешили каждый по своим делам, не обращая внимания на неторопливо прогуливающуюся парочку. Они крепко держались за руки, перебрасывались короткими фразами, смеялись и толкали друг друга, как маленькие дети.       Телефон в сумочке Сатоми подал мелодичный сигнал. Пропустив Шиничи вперёд себя, она ответила на звонок.       — Да, мы вместе… Я ему сейчас же передам.       Она догнала Шиничи и схватила его за руку.       — Ты что, встречался со следователем и ничего мне не рассказал? — с ноткой укора спросила Сатоми. — Хирама желает, чтобы ты как можно скорее приехал в полицейское управление. Что ты натворил?       Она пристально посмотрела ему в лицо, отчего парень смутился и почесал за ухом.       — Мы с ним недавно пересеклись в парке, он просил рассказать, что мне известно о паразитах. Ну и… я ему рассказал, потом… написал подробное письмо, в котором рассказал, что знаю о паразитах, соображения насчёт их цели и немного про руку…       Сатоми не без удивления посмотрела на него и, дружелюбно усмехнувшись, сказала:       — Ну знаешь… мог бы рассказать, это же одно из тех редких событий в твоей жизни с тех самых пор… ах да, с чего это вдруг он мне позвонил?       — Кажется…       — Ты оставил дома?       — Да, как всегда, ты же знаешь.       — И как ты без него обходишься? А если что-то со мной случится, как ты об этом узнаешь? На домашний дозвонюсь? — девушка рассмеялась, и они, взявшись за руки, ускорили шаг.       — Просто мне он действительно не это самое… хотя ты права, в следующий раз смартфон обязательно будет со мной. Я провожу тебя к дому?       — Хорошо, а сейчас, расскажи мне что-нибудь интересненькое, например, про паразита в твоей правой… — Сатоми заискивающе смерила взглядом руку, за которую держалась.       — Ты права, извини, что так долго не рассказывал… — Шиничи опустил голову и пристально всмотрелся под ноги. — На самом деле я уже не знаю, о чём ещё тебе рассказать.       Сатоми недоверчиво взглянула на него, потом подняла лицо к небу и мечтательно спросила:       — Как думаешь, откуда они появились?       — Что? — он удивлённо посмотрел на неё, — и ты больше не будешь меня расспрашивать?       — Этого не нужно. Тогда ты сказал, что его больше нет, остальное неважно. Ты ведь всё тот же Изуми Шиничи, которого я знаю со средней школы?       — Если хочешь, давай зайдём к тебе, ты проверишь?       — Да-а? Не верю своим ушам… замолчи, — она рассмеялась и плотнее прильнула к его телу.       Шиничи молча обнял Сатоми, на несколько мгновений задержавшись в желтоватых лучах фонарного столба. Когда они дошли до её дома, парень отказался заходить в подъезд, сказав, что хочет успеть на автобус, и они распрощались.       В своей комнате Шиничи включил компьютер и первым делом проверил почту. Во входящих было одно сообщение от Хирамы с приглашением в управление. Подробностей не сообщалось. Шиничи быстро набрал ответ и отослал, после чего отправился в душ. Когда он вернулся, то заметил ответ от Хирамы, который прислал логин от скайпа. Запустив программу, Шиничи настроил видеосвязь.       Хирама выглядел как обычно: всё такая же угрюмая личность с лицом полным ответственности.       — Добрый вечер, почему сразу не пришёл в отделение? — в голосе Хирамы слышались осуждающие нотки. — Сегодня к нашему новоизбранному мэру на пару часов внезапным визитом заезжал премьер-министр, я ему рассказал о тебе, и он выразил желание с тобой познакомиться. Я несколько раз звонил в отделение, но ты там не появлялся, а сейчас министр уехал в Токио.       Хирама замолчал. Трудно было понять, расстроен ли он тем, что Шиничи не приехал или тем, что он не смог представить его важному человеку в Японии.       — Прошу прощения… но если бы вы сказали что…       — В том-то и дело, что я не мог сказать тебе! Все перемещения важных чиновников засекречены, и лишь доверенные лица введены в курс дела. Есть все основания полагать, что наша переписка не является конфиденциальной. По крайней мере, мне так сообщили.       — Паразиты прослушивают своих жертв?       — И не говори, дожили, называется.       — Если это так, то моя жизнь под угрозой.       — И уже давно, надо полагать, — Хирама откинулся на спинку стула и продолжил спокойным тоном. — Из всего, что я узнал, следует вывод, что ты для нас не являешься угрозой ни сейчас, ни в будущем. По крайней мере, хочется в это верить.       Шиничи встретился взглядом с Хирамой, задержавшись на несколько секунд. Затем он смутился и отвернулся, раздосадованный неловкой ситуацией.       — Я хотел бы обрадовать тебя тем, что ты оказал нам неоценимую помощь…       Хирама замолчал. Шиничи прислушался к тишине, которая наполнялась звуками, как бочка под напором воды. С улицы слышались гудки автомобилей, и усиливался неприятный гул самолёта над городом. Равномерный шум вентилятора в компьютерном блоке, к которому примешивалось монотонное дребезжание холодильника на кухне…       — Извини за моё чрезмерное беспокойство, — договорил Хирама, — надеюсь, ты понимаешь, что не можешь жить как обычный человек.       Шиничи вздрогнул. Бросив взгляд в сторону настенных часов, он откинулся на спинку стула и, закинув руки за спину, сладко зевнул, прикрыв рот ладонью. Затем подавшись назад всем телом и устремив свой взгляд в потолок, быстро ответил:       — Я знаю.       — Тебя это должно волновать.       — Очень волнует. Но это не значит, что я должен опасаться каждого шороха. Я к ним уже привык.       — К чему привык?       Шиничи сглотнул. Он удобнее устроился на стуле, как мальчик на уроке, который, отвечая на задание, вдруг понял, что где-то ошибся, но продолжал вести себя как ни в чём не бывало.       — К шорохам… они же повсюду, насекомые, половицы…       — Что это значит? В твоём сообщении сказано, что вместе с паразитом у тебя пропали все способности?       Шиничи встал с кресла и руками облокотился на его спинку. Кресло заехало под стол, и он, не удержав равновесия, с грохотом растянулся на полу. Сконфуженно поднявшись, парень выволок кресло из-под стола и, отрегулировав его высоту под собой, посмотрел на Хираму.       — Ничего страшного, с кем не бывает, — холодно отметил он, — я едва не рассмеялся.       — Извините, — сконфуженно произнёс Шиничи, — неловко получилось.       — Так у тебя остались способности или нет? — настаивал Хирама.       Опасаясь возможных последствий, Шиничи не упомянул в письме, что в его теле остались частицы паразита и что усиленные слух, зрение и мускулатура никуда не исчезли. Несколько дней назад у него брали кровь, но ничего в ней не нашли: она была обычной, человеческой. И понятно почему: частицы паразита не могут находиться в изолированной крови, и вскоре растворяются почти бесследно, в то время как частицы, циркулирующие в его венах, стали, в некотором смысле, родными. Организм не отторгает их, а иммунная система не распознаёт, потому что с самого первого дня заражения считает чужеродные клетки своими. Признать свои способности после анализов равносильно согласию, что ты до сих пор на одну половину человек, а на другую половину…       — И снова прошу прощения… — Шиничи встал с кресла, взял со стола бутылку воды и отпил пару глотков. — Я не сообщил этого в отчёте, потому что… у меня с детства был… хороший слух.       Хирама посмотрел на него недоверчиво, затем встал и отошёл куда-то в сторону. Скоро он вернулся с папкой в руке. Следователь раскрыл её и, неспешно пролистав пару страниц, пристально посмотрел на Шиничи. Затем взял один лист, и поднёс его к веб-камере.       —Ты тогда очки просто так носил, что бы умным казаться? Шиничи понял, что открещиваться ото лжи, продолжая лгать, не лучшая идея.       — Инспектор Хирама, признаюсь честно, опасаясь за свою свободу, я не сообщил о том, что у меня в крови циркулируют инородные частицы, которые никак себя не проявляют и которые никогда не выведутся из моего организма. Раньше у меня было слабое зрение, но однажды я проснулся и понял, что очки мне больше не нужны. Моё сердце было пробито. Благодаря частицам в моём теле, оно полностью регенерировалось, и только шрам напоминает о том ужасе…       Шиничи остановился и перевёл дыхание. Хирама по ту сторону монитора, опустив глаза на лежавшие перед ним бумаги, сосредоточенно слушал.       — Моя кровь не целебна, вне моего тела она должна становится… обычной, так что, при всём желании, я не смог бы помочь человечеству. Но даже если бы и смог, то не согласился бы на тесты и прочие эксперименты. Я хочу жить как простой человек! Пускай это прозвучит…       — Переливание крови, — прервал Хирама воодушевлённый поток сознания. — Можно попробовать прямое переливание, тогда исцеляющие частицы могли бы прижиться в другом теле.       Шиничи посмотрел на него с недоумением и тут же, непринуждённо сложив локти на груди, с выдохом ответил:       — Скорее всего, иммунная система чужого организма…       — Ладно, успокойся, извини что перебиваю, — Хирама неторопливо укладывал бумаги обратно в папку. — Не знаю, что там у тебя с сердцем, но, судя по документам, оно вполне человеческое и к теме паразитов… отношения не имеет. Ты доказал свою человечность, и мне этого достаточно. Я обрисую ситуацию вышестоящим. Но, право, я не ожидал столь горячего откровения.       Шиничи молча сидел и наблюдал за действиями Хирамы.       — Уж извини, но признай, что ты в своём роде уникальный парень, и гордись этим… — Хирама усмехнулся и тут же закашлялся.       — Вы сообщите о моих особенностях… кому-то? — неуверенно спросил Шиничи.       — А какие у тебя особенности? — оживился Хирама, повернувшись к экрану.       — Ну… раны заживают быстрее, острый слух, и сила… могу высоко прыгнуть и бежать несколько километров, — он замолчал и посмотрел в сторону, что-то вспоминая.       — Это всё… интересно, не спорю. Но не только ты бегаешь по несколько километров. Уверен, в Японии найдётся немало людей с чувствительным слухом. И кстати, будучи подростком, я на раз перемахивал через трёхметровые заборы! Так что не удивил. А то, что у тебя раны заживают быстрее… всё дело в хорошем питании. — Хирама подмигнул левым глазом.       — Но всё же…       — А всё же сердце настоящее, не зря же мы провели комплексное обследование всего твоего организма. Не только я внимательно изучил отчёты. И единственное, что меня тогда удивило, так это отменное здоровье и не по норме интенсивная скорость обмена веществ. А я-то думал, отчего это ты такой спокойный, когда вокруг происходило такое! А то, что зрение нормализовалось, так это не новость, читал об этом. И не зря же существуют методики улучшающие зрение.       — Вы правда считаете меня обычным человеком после того, что я вам рассказал?       Хирама уселся за стол и, уперевшись локтями, положил подбородок на скрещённые пальцы.       — Нет, я так не считаю. Но знаю, что ты отказываешься с нами сотрудничать, и ещё знаю, что пользы от тебя больше не будет. Где я ошибаюсь?       — Вы правы, даже при моём желании я всё равно…       — Полезен ты или нет, не мне решать. Ты и так дал нам ценные подсказки касательно адаптации паразитов и подтвердил наши худшие опасения. На этом мы бы могли с тобой распрощаться, если бы знали, что ты останешься в безопасности. Они знают твой адрес, адрес твоей подруги, и единственное, что их удерживает от агрессивных действий — осторожность.       — А вы… продолжаете следить за мной? — прямо спросил Шиничи.       — Нет, по крайней мере, следственный отдел ничего такого мне не сообщал. В случае чего, полиция Фокуямы окажется у твоего дома в считанные минуты.       В дверь комнаты Шиничи постучали.       — Сынок, с кем ты там разговариваешь? Что делает полиция у нашего дома?       — Всё хорошо, пап…       — Можно войти? — Казуюки отрыл дверь и вошёл в комнату.       — Там твой отец? — спросил Хирама.       — Так это вы, инспектор Хирама, — отец подошёл к столу и встал так, чтобы его было видно. — Как поживает следователь Урушима? Я с ним беседовал на той неделе, он сказал, что его переводят.       — Здравствуйте, господин Изуми, рад вас видеть, — оживился Хирама, — его уже перевели в Нагасаки. Вы когда познакомились?       — Было дело… я впервые с ним встретился, когда был студентом…       — Вот как!       — Да… а о чём вы беседовали с моим сыном? Извините, я тут подслушал несколько фраз.       — Ничего особенного, я сообщил Шиничи, что если на ваш дом нападут паразиты, полиция города будет направлена к вам в оперативном порядке. На всякий случай мы установили со стороны улицы видеонаблюдение.       — За нашим домом? К чему такая предосторожность? Что опять натворил мой сын? — он шутя похлопал Шиничи по спине.       — Ничего особенного, просто меры предосторожности на случай, если паразиты захотят ему навредить.       — Право, не стоило тратить ресурсы, мы ничем не отличаемся от других граждан, которые находятся на равных с нами правах.       — Согласен, но вы и ваш сын в гораздо большей опасности. Также Шиничи представляет для них угрозу, поэтому они при желании используют любую возможность, чтобы его убить.       Шиничи сделал знак рукой, но было уже поздно.       — Извиняюсь, я не расслышал, какую угрозу представляет мой сын?       — Паразит в его руке событие редкое, если вообще не единственное в своём роде, и тот факт, что его там уже нет, их не волнует.       Казуюки медленно отодвинулся от стола, и вопросительно посмотрел на Шиничи, который под взглядом отца виновато опустил глаза и еле слышно произнёс:       — Я тебе не говорил, тут такое…       — Подожди, я что-то не понимаю.       Отец оглядел комнату в поисках второго стула. Не найдя его, он, прислонившись спиной к столу, спокойным голосом спросил:       — Ничего не хочешь мне рассказать?