Ненависть... Это слишком сильное чувство...

В комнате Фран царит напряжение. Девушка уже битый час сидит на подоконнике, нервно отбивая понятный только ей мотив пальцами. Она уже устала оборачиваться на настенные часы, тиканье которых просто ужасно действовало на нервы иллюзионистки, и она переживала ещё больше, из-за чего и самочувствие было у неё не очень хорошее. — Опаздывает, — в который раз единственное слово срывается с обветренных губ, и владелица кольца Ада жалеет, что сейчас не может снять такое напряжение с помощью никотина или алкоголя. Многие говорили, что это помогает. Но Франческа слишком любит своих малюток, чтобы так вредить им. Она потерпит. — Франни, не переживай так, это вредно, — девушка еле заметно вздрагивает, обернувшись. Она и не заметила, как Луссурия зашёл в комнату – слишком задумалась, совершенно забывая о реальности. — Со мной всё хорошо, я не так уж и переживаю, — Фран пожимает плечами, стараясь вернуть утраченное буквально минуту назад спокойствие. Но Солнышко лишь качает головой, поставив на широкий подоконник, рядом с Айроне, чашку горячего чая с лимоном. Француженка кивает в знак благодарности и снова смотрит в окно. Она знает, что неприлично так вести себя, когда рядом с тобой человек, но иллюзионистка ничего не может с собой поделать. Она слишком взволнована сейчас. — Я оставлю тебя одну. За спиной Франческа слышит тихий хлопок двери, и только тогда она берет в руки любимую зеленую чашку, которая обжигает нежную кожу, отдаваясь приятным покалыванием. Девушка чуть заметно улыбается, наконец делая глоток травяного чая, который сразу разливается по телу таким нужным сейчас теплом. Ожидание так утомляет. Чая в кружке уже не осталось, лишь долька лимона лежит на дне керамического изделия, которое все ещё находится в ослабевших руках иллюзионистки. Фран спокойно дремлет, прислонившись лбом к холодному стеклу. Она все-таки не выдержала. Но благодаря сну, который сморил девушку, картина для Бельфегора, который войдёт в свою старую комнату, сразу удивленно замирая на пороге, будет самая милая. Бедный парень не может отойти от шока несколько минут, тупо пялясь на большой живот туманницы, который сейчас было отчетливо видно из-под задравшейся майки. Блондина даже не волновал факт того, что Айроне сейчас находится в его обители будто у себя дома. — Фран.. Это что?! — не выдержав, слишком громко восклицает Ураган, от чего девушка дергается, выходя из дремы. Кружка, выпадая из рук Айроне на пол, разбиваясь на кучу осколков. Моргнув пару раз, девушка переводит взгляд на нарушителя её покоя и замирает, приоткрыв рот. Фран выглядит удивленной и немного потерянной, но Бельфегор это и не особо замечает. Он видит лишь большой живот зеленоглазой, которая всё же медленно слазит с подоконника, чуть не наступая ножками на острые осколки разбившейся чашки. — Сюрприз... — иллюзионистка старается оттянуть майку как можно ниже, хотя прекрасно понимает, что это не особо ей поможет. Но растерянный взгляд принца, который она буквально чувствует кожей, заставлял её поёжиться, будто от холода. Фран прикрыла глаза и опустила голову, тяжело вздохнув. Она скрывает побледневшее лицо за зелёными локонами своих волос, пытаясь успокоиться. Но безрезультатно. Туманница чувствует ужасную слабость в своём теле и облокачивается одной рукой о подоконник. — Я заметил, ши-ши, — смех Каваллини, который всё же снова заговорил, разрушая тишину, был немного нервным. Парень несмело сделал шаг навстречу девушке, которая, казалось, становилась всё бледнее на глазах. Чем меньше было расстояние между ними, тем больше уверенности появлялось у блондина. Он наконец обнял её. Обнял крепко, но осторожно, ещё больше ломая осколки на полу тяжелыми форменными ботинками. Фран боится этой близости, но и так сильно желает. Бельфегора просто переполняли чувства. Он ждал этого так долго, не надеясь на исполнение такого, казалось бы, глупого желания. Но сейчас он стоит, обнимая своё хрупкое зеленоглазое чудо, что робко сложило худенькие ручки на животе, из которого, по его расчётам (а принц не может ошибаться!) вот-вот появятся его малыши. Хотя, нет, не так. Не его, а их малыши. — Почему никто не сказал мне? — парень отстранился от возлюбленной без особого желания, внимательно заглядывая в её глаза. Но девушка вновь опустила взгляд в пол, тяжело вздохнув. — Ты сам знаешь. И он знал. Хотя, всё равно задал этот вопрос. Наверное, чтобы стало легче перед самим собой. Он понял, что всё это время Айроне справлялась с этим бременем одна. Теперь ей будет легче, теперь он будет рядом всегда. Главное, чтобы иллюзионистка была согласна на это. Блондин кивнул своим мыслям и неспешно опустился на колени. Он, Его Высочество, опустился перед кем-то на колени! Фран немного удивлённо наблюдала за ним, не понимая, чего добивается венценосный своими действиями. Но блондин лишь повернул голову в сторону, касаясь ухом живота девушки. — Толкаются! — с неким восторгом воскликнул Каваллини, поднимая глаза на Фран, что не сводила с него внимательного взгляда. Но в следующую секунду в зелёных глазах можно было разглядеть неподдельное удивление. Блондинистые пряди упали с глаз принца, показывая их прекрасный голубой цвет варийке. Но самым удивительным для девушки было то, что венценосный даже не старался скрыть то, что "Не достойны видеть простолюдины!", а спокойно смотрел на неё с неким беспокойством. Все-таки глаза у него были поистине прекрасные. Почему-то Фран сразу сравнила их с ярким синим сапфиром, что так нравился иллюзионистке во многих украшениях. Но их такое хрупкое уединение всё же прервалось, как бы этим двоим не хотелось разрушать хрупкую видимость счастья. Айроне задышала чуть глубже от волнения, со страхом уставившись на свой живот. Девушка почувствовала, как ноги стали ватными, а внизу живота появилась легкая тянущая боль. — Семпай.. Бельфегор... — зеленоволосая перевела испуганный взгляд на варийца, — Кажется, начинается.. Мне нужно в больницу..

***

Эти сутки были самыми ужасными и самыми счастливыми в жизни юной иллюзионистки, которая за прошедшие семнадцать часов продемонстрировала акушерам и врачам свой богатый матерный запас. Но сейчас, когда туманница осторожно держит на руках два маленьких чуда, она понимает, что эти адские мучения того стоят. Малыши мирно дремали, доверчиво прижимаясь к новоиспеченной маме, что была на седьмом небе от счастья. Для полной картины не хватало лишь отца этого, в будущем, шумного семейства. Но и Каваллини не заставил себя долго ждать, уже через каких-то полчаса появлясь на пороге палаты. К тому времени малютки уже лежали в колыбели, трогательно держа друг друга за маленькие ручки. Фран, что выглядела ужасно измученной, но счастливой, приложила тоненький указательный пальчик к губам, призывая варийца быть тише. Бельфегор кивнул и, тихо шишикнув себе под нос, прошёл к больничной койке девушки, рядом с которой располагалась колыбель. — Ты придумала им имена? — шёпотом спросил венценосный, с интересом рассматривая своих крох. — Конечно, — Айроне кивнула и зевнула, прикрывая рот рукой, — Уже давно. Девушка чуть удобнее легла на кровати, все-таки она чувствовала ужасную боль во всём своём теле после пережитого. Айроне устало прикрыла свои зелёные глаза, убрав мешающую прядь волос с лица. — Девочку зовут Реин¹, — на губах иллюзионистки появилась лёгкая улыбка, — А мальчика Андрэ². Бельфегор, они прекрасны. Вот и стёрта между ними тошная нить отношений "кохай-семпай". Исчезла ненависть, и почти забыто зло, которое они причиняли друг другу. Теперь начнётся их новая история, которая будет переполнена счастьем, даже несмотря на то, чем занимаются новоиспеченные родители. — Теперь у нас есть общий смысл жизни, — иллюзионистка осторожно взяла принца за руку, приоткрывая глаза, — Ведь так? В глазах, что были так похожи на дорогие изумруды, была видна надежда. Бельфегор бы не смог ответь "Нет!", даже если бы очень этого хотел. — Да, — блондин в первый раз улыбнулся так искренне, что Фрн поверила в честность сказанного им, — А теперь отдыхай, я буду рядом. И он будет. Теперь Айроне была уверена, что ей было больше нечего бояться. Она заслужила своё счастье, которое так долго ждала.