Ненависть... Это слишком сильное чувство...

Многие говорят, что девятый месяц самый сложный. Нет, не столько долгим ожидаем малыша, который должен вот-вот появится, сколько моральным состоянием беременной особы. Фран почувствовала всё на своей шкуре. Предродовая депрессия наступила незаметно. Ощущение беспомощности и непонятного, гнетущего одиночества не покидало иллюзионистку ни на минуту. Сейчас почти ничто не могло её развеселить, она видела во всём лишь минусы. Будто девушка вернула назад себе свой характер, только став ещё чуточку занудней. Ни Луссурия, ни Скуало ничего с этим поделать не могли. Они уже давно порывались сообщить о интересном положении девушки будущему папаше, но Айроне сторого настрого запретила им это делать, даже немного повысив голос на старших по званию. Хотя, хранители солнца и дождя ни капли не сомневались, что уже скоро иллюзионистка сможет перебороть себя и встретиться со своим главным страхом лицом к лицу. Они верили, что Фран сильная, и сможет выдержать многие испытания судьбы-злодейки. Да, наверное, так и было на самом деле, ведь Фран даже смогла простить Бельфегору его поступок. С трудом, но смогла. Это значило, что у девушки была сильная воля, что она не сломалась до конца, и её внутренний мир строится заново. Она всё ещё сможет быть любимой и счастливой, ведь иллюзионистка это заслужила. И сейчас девушка, подтверждая догадки Луссурии и Скуало, всё-таки переборола себя. Она быстро, ну, насколько это было возможно в её положении, направлялась к комнате Скуало. Фран нервничала. Фран ужасно боялась передумать. — Тайчо, — Айроне произносит совсем тихо, еле слышно, без стука заходя в комнату мечника, который задремал за столом, спокойно положив голову на стопку отчётов. Увидев, что от Суперби не последовало никакой реакции, иллюзионистка позвала того громче, — Тайчо! ~ В этот раз Скуало всё-таки дернулся, открывая глаза, под которыми залегли тёмные круги, а девушка уже давно говорила, что ему нужно отдохнуть хотя бы неделю. Но Скуало стоял на своём, всё время приводя один аргумент, что без него тут всё развалится в течении часа. Возможно, в его словах и была доля правды, не почему бы не рискнуть? — Ты что-то хотела? — с небольшой запинкой в начале сказал Скуало. Было сразу понятно, что капитан сдерживает свою обычную манеру разговора в обществе беременной особы, хотя его голос всё равно был громковат, даже сейчас. Но в данный момент Айроне не обратила на это ни малейшей крупицы своего внимания. — Я... Я насчёт семпая. — слова довались зеленоглазой с трудом. Девушка шумно сглотнула, в горле образовался неприятный ком, а в глазах снова стояли противные слёзы, которые, казалось, уже должны были давно высохнуть, — Я хочу, чтобы он вернулся… Хочу, чтобы знал о них. Фран быстро смахнула навернувшиеся слёзы и положила руки на уже большой живот. Она не поднимала взгляда на Скуало, только поглаживая живот и иногда теребя пальцами края безразмерной футболки, которую бы уже давно пора выкинуть, заношеную и застиранную, но Фран просто было удобно в ней, поэтому футболка всё ещё не валялась на какой-нибудь помойке. — Врой! Ну, наконец! — Суперби буквально подскочил со стула, от чего предмет мебели с жалобным скрипом упал на пол, отдаваясь напоследок глухим стуком. Видно, что мечник был доволен словами девушки. Ведь возвращается он не только как будущий отец милых близняшек, но и как способный Хранитель Урагана, а тот, кто временно заменял его, уже месяца три, как отправился в мир иной, — Иди к себе в комнату. Скоро твой принц уже будет здесь! Зеленоволосая быстро кивает и, пробормотав что-то похожее на «Спасибо», неспешно и осторожно поднимается на ноги, как можно быстрее покидая комнату капитана. Хотя, она сейчас и передвигаться быстро не может. «Скоро я его увижу.» В голове девушки сейчас только одна мысль, а сердце быстро бьётся о рёбра, от ужасного волнения. Но Фран глубоко вдыхает, пытаясь взять себя руки. Ей нельзя сильно волноваться, ей нельзя вредить своим малышам, которые вот-вот появятся на свет.

***

Бельфегор почувствовал прилив бодрости и небывалое счастье впервые за несколько месяцев. Пару слов от его начальства довели блондина до состояния эйфории и заставили на скорую руку собирать все вещи в чемодан, чтобы успеть на ближайший по времени самолёт до уже родной Италии. Он, наконец, сможет увидеть свою Лягушку, её холодные зеленые глаза, такие же шелковистые волосы и приятную на ощупь бледную кожу. Он увидит Фран, снова сможет заговорить с ней и, возможно, даже обнимет. Хотя, без её ‚согласия‘ Бельфегора вряд ли вернули бы так скоро. Тряхнув головой, блондин смотрит на время. До его рейса ещё час, но поспешить всё равно стоит. Каваллини закрывает чемодан, в который просто беспорядочно покидал некоторые вещи, и берёт в руки билет и паспорт, а их он уже отправляет в карман своей варийской формы. Бельфегор никогда не был так рад натягивать на себя этот грубый, но уже такой привычный материал. Он уходит из Вонголы, не прощаясь, — слишком много чести — но он всё равно благодарен за предоставленную машину до аэропорта и тот же билет на самолёт. Почему десятый сам позаботился об этом? Для принца это всё ещё оставалось маленькой загадкой. За окном мелькают разные машины, многоэтажки, люди, а Каваллини лишь снова смотрит на время, когда водитель в очередной раз останавливается на светофоре. Его Высочество это очень нервировало. — Ши-ши-ши~. Едь быстрее! — всё же требовательно говорит блондин, хотя и понимает, что водитель не может этого так просто сделать среди кучи машин. Пожилой мужчина даже немного дёргается от слов варийца, ведь он был наслышан о ‚подвигах‘ Принца-Потрошителя, и ему далеко не прельщала прерогатива быть новой жертвой венценосного. — Мы почти на месте, — сглотнув, все-таки сообщает водитель. На светофоре вновь загорается зелёный, и снова за окном видны спешащие куда-то люди и многочисленные дома. Его Высочество хмыкнул и скрестил руки на груди, снова глянув на время. Уже скоро. Блондин быстрым шагом направляется в здание аэропорта, где небрежно сдает багаж. Сейчас его почти ничего не волнует, разве что бесят людишки, которые суетливо ходят вокруг. Его рейс объявили. Сердце бешено бьется в груди, отдаваясь глухим стуком где-то в висках. Он довольно быстро оказывается на борту самолета, проходя досмотр. Хотя, его стилеты и в самом начале вызвали вопросы у охраны, вскоре всё было улажено. В любом случае, им бы было не так уж и просто удержать принца здесь. До вылета остаётся пара минут. Блондин закрывает глаза, откидываясь в кресле. Он хочет уснуть, чтобы не мучать себя ожиданиями ещё больше. Сон не приходит к его высочеству ещё долго, но ему всё же удается заснуть, даже несмотря на раздражающую возню на борту самолёта.