Кошкин дом

Ох, ну, мои хозяева — прям сто рублей убытку, как любит повторять кухарка. Только и смотри за ними, доглядывай, где опять какую глупость совершат. То кошечке дверь на улицу закроют, скребись потом, мяукай, просись на двор…. И ведь если уж не утерпишь, опростоволосишься, крику-то, крику сколько будет! Хоть из дома уходи… Да и ушла бы, больно надо… Только вот маленькую жалко… Анечку… Они ее «маленькой» зовут. Не углядят! Ушибется ребеночек-то или уползет куда. Вот, на днях. Сидят. Чаи гоняют… Нет бы кошечку угостить вкусненьким… Хотя я не об этом. Не углядели! Девочка у них шустрая, няня с ней справляется плохо. И тоже мне барыня: села со всеми господами чаи распивать. А девочка из корзинки возьми да вылези! И поползла на кухню. Я за ней — приглядеть же нужно! Если бы не я, что бы было?! Упала с ступеней лестницы или обварилась… Не приведи господи! Обошлось: я мяукнула, они повскакали с мест, ребенка подхватили, посадили опять в корзинку, дали ей сушку, десенки почесать. Но вот так все время: все равно и за всеми ними глаз да глаз нужен! Хоть и взрослые и люди, сами о себе свое понятие имеют, но нет-нет, да и им мое мяу пригождается. Я, конечно, блюду себя гордо, не мяукаю направо и налево. Но ведь иной раз и не удержишься! Надо же или к себе внимание привлечь, или к какому непорядку в доме. Вот как на дачу выехали, вообще никакого сладу с ними не стало: дом большой, два этажа, а еще двор и сад. Обойди все, проверь, наведи порядок, проконтролируй — убегаешься! А еще с хозяйкой с визитами на соседние дачи надо же сходить, знакомых проведать. Или хозяина на службу, со службы проводить, встретить. Сколько забот! Правду сказать, хозяин у нас хорош! Прям как тот английский кот из дачи напротив, что в окне мелькает или иногда на балкон выходит. Такой же элегантный, холеный, походка быстрая… Красавец! Только вместо опущенных ушей у него котелок, но это уже мелочи, так сказать, детали. И хозяйка ему под стать — такая мягкая да теплая, нежная да ласковая. Как начнет гладить брюшко да за ушками — все на свете от счастья позабудешь, все обиды простишь! Хотя, будем справедливы, какие от моей Анечки обиды могут быть кому? Ее даже горничная с кухаркой Анечкой за глаза зовут. Я, конечно, очень люблю хозяйку… Да и как ее не любить: у нее такие восхитительно нежные длинные пальцы, они так умопомрачительно погружаются в шерсть, что не заурчать нет никаких кошачьих сил… И шерстка у нее на голове такая, что как только она начнет шпильки из прически вынимать, глаза у хозяина становятся шалые, он их от нее отвести не может. А она его за руку и в спальню… Портьеры у двери опустит, дверь плотно закроет — нельзя, значит. И уж никто к ним ни помяукать, ни постучаться не смей! Опущенные у двери портьеры — это такой знак, как дрожание кончика хвоста… Ну нельзя — так нельзя… А меня хозяйка раньше любила больше всех, пока не появился в нашей с ней жизни хозяин. Я первое время ревновала ее ужасно! И в самом деле, я же первая ее нашла! Надо понятие и совесть иметь! Но потом все переменилось! Я разглядела, я поняла, какой у меня хозяин — это восторг, это таяние льда и жаркая печка, это кошачий крышеснос. Он даже не говорит никогда ласковых слов, не погладит, а только посмотрит — и все… Недаром его сравнивают с тем красавцем из дома напротив. Я вот недавно слышала, как две горничные (наша и соседская) судачили между собой, что Яков Платонович элегантен как «английский лорд». (Я вовсе не подслушивала — больно надо всякие их глупости слушать — просто у меня слух очень хороший!) А ведь и этого красавца английского кота из дома напротив тоже Лорд зовут. Вот ведь как все складывается: двое англичан на одну кошечкину душу. Вы думаете, кошка, что она может знать? А вот даже очень многое! Я слушаю, что кругом говорят, а у нас в доме все больше о преступниках и преступлениях разговоры, потому что хозяин полицейский сыщик… Что другие люди говорят вокруг него и про него. В глаза они, может, и не решатся, а за глаза — кто на кошку обращает внимания? А вот очень даже зря! Кошка — она все слышит, а уж видит! Получше людей. Хотя про хозяина, что в глаза, что за глаза все кругом говорят только хорошее. За глаза даже больше! В глаза, видимо, стесняются… Конечно, у моего хозяина на первом месте хозяйка. Как он ее называет, я умиляюсь! И Аннушка, и Анечка, и душа моя, и драгоценная Анна Викторовна… И я вовсе не специально слушаю — у меня слух хороший. Я к ним в комнату даже никогда не захожу после того случая с селедочной головой. Ну и что особенного: спрятала под подушку. А куда мне прикажете ее спрятать? Под буфет? Так там грязно и пыльно! Приличный дом, кажется, а кошечке лакомство негде зарыть… Ну, я и переместилась теперь к маленькой в детскую. Там няня с вечера заляжет спать, а мы с малышенькой играем, веселимся… А потом засыпаем. А эти наивные хозяева — ну, потеха! — нахваливают: «Ангел наша малышенька, спит до середины дня, никого не потревожит, не разбудит…» Знали бы они, сколько на это кошечкиных сил потрачено было! Ну ладно, я здесь не о собственных заслугах речь веду. Хотя, да, будем справедливы, заслуги наличествуют. Вот и в последнее время. Появилось у нас в доме нечто. И не человек и не зверь, но все-таки, как недавно сказал хозяин, «субстанция» какая-то. «У нас, - говорит, - Анечка, не молоко или сметану молочница приносит, а субстанцию какую-то». И приходит эта субстанция ночью, когда все спят. И не к взрослым в спальню идет, а к ребенку, маленькой, значит. Вроде как на человека похожа и выглядит как молодая женщина, но не пахнет и звуков от нее никаких. Вообще никаких. Уж до чего я хорошо слышу, но здесь могу сказать с уверенностью: ничего не слышно. И как входит и выходит к нам, тоже не слышно. Просто появляется из угла комнаты рядом с кроваткой и стоит, смотрит, а то еще руки протягивать начнет. Маленькая ее тоже видит: сразу играть прекращает, и они только смотрят друг на друга. Мне это, я вам прямо скажу, не нравится. Почему на моей территории, у моего ребенка, без моего разрешения какие-то субстанции вертятся? А вдруг она малышеньку напугает? Или еще как ей повредит? Одну ночь пришла, я удивилась, но перетерпела, другую ночь, третью… А теперь повадилась приходить каждую ночь. Я уж боюсь маленькую с ней на минутку оставить, дежурю, глаз не смыкаю до самого пробуждения няньки. Потом отсыпаюсь, конечно, днем. Но все-таки такое времяпрепровождение моему здоровью не на пользу, я, мне кажется, даже похудела. И за детку страшно. Стала я думать, что предпринять. И придумала! Ай, какая же кошечка умница! Как она все замечательно придумала. Пойду-ка я, думаю, схожу к тому англичанину за советом. Он кот не простой, с иностранной родословной, значит, образованный, с кругозором международного уровня. Познакомлюсь с ним, расскажу о своих проблемах… попрошу содействия в расследованиях. Я слышала, что англичане все такие прекрасные сыщики. Вот Шерлока какого-то хвалят, Холмса. Наш хозяин, правда, тоже мастер расследований, его все преступники уважают, но куда ему до этого англичанина Шерлока Холмса, про которого даже в книгах написано. Но, я думаю, и Лорд будет не хуже. У него такие восхитительные уши… Не отвлекаюсь я! Просто как вспомню… Все! Продолжаю. Одно только препятствие я вижу в этом деле. Уж прямо не знаю, как и сказать… В общем, пассия есть у Лорда. Кошка с дачи напротив. Уж такая эта кошка воображала! Такая вся из себя тонная-бонтонная. Я недавно слышала, как кухарка ее хозяйки баронессы жаловалась, что Принцесса такая привереда, ничего кроме куриной печенки не ест, да и ту только свежайшую, на второй день уж и не притронется… Ну, я-то этой баронессиной принцессе глазенки-то повыцарапываю, дайте срок. И никакие меня крыши или балконы не остановят. Будет знать, как с моим предметом переглядываться через балкон. Потому что они уж такие все из себя тонные-бонтонные, что никуда со своего балкончика не ступят, только ходят по нему и орут как бешенные, только Лорда увидят. Ой, слышала, как их горничные между собой собачились, кто виноват, что Принцесса орет, всех господ-дачников и их детишек пугает. Баронессина горничная требует, чтобы Лорда на балкон не выпускали, потому что их кошка «возбуждается» (что это слово значит, надо будет разузнать). Но Лорд как ходил на балкон, так и продолжает, зато Принцессу запирать стали. Хотя она как вырвется, так сразу вся улица слышит. Бабки под оградой дачи проходят и головой покачивают: «Вот что любовь с котами делает…» А какая это любовь? Так, несдержанность одна и распутство. Да-с. Ну вот, так схожу я к Лорду, посоветуюсь. А уж если в то время Принцессе удастся вырваться на балкон, так пусть посмотрит, поучится, как без всяких там возбуждений надо котов на веревочку к своему хвостику привязывать. Умом да смекалкой. И делом серьезным, с которым только их английский ум справиться может. Уж про английскую красоту я и не говорю… Вот к вечеру, когда все мои домашние угомонились и сели на крыльце - кто с книжкой, кто с газетой, кто с вязанием, забралась я на яблоню, которая свешивается на соседский балкон, и сижу, жду, когда Лорд выйдет. Вышел он, я прыг к нему на балкон. — Позвольте, — говорю, — ваша милость, минуточку вашего внимания. — Слушаю, — отвечает, — вас, сударыня, внимательнейшим образом. Ну, я даром, что в приличном культурном доме живу, достойный разговор поддержать умею. — Дело, — говорю, — у меня до вас тайно-непонятного свойства. Требуются ваши незаурядные умственные способности. И рассказала про эту непонятную женскую субстанцию. У Лорда лицо и так всегда задумчивое, а здесь уж совсем философическое сделалось. — Интересную, — говорит, — сударыня, вы мне загадку загадываете. А я страсть как загадки люблю. Позвольте поглядеть на вашу незваную гостью. Я про себя думаю: «Вот ты и попался, мой голубчик!», — а вслух: — Заходите к нам сегодня ночью, как все улягутся, я вам форточку в детской комнате открою… Так и договорились. Я уж потом сообразила, что вдруг этот английский кот по нашим русским крышам да заборам лазить не обучен? Вдруг он до окна добраться не сможет? Я однажды слышала, что заграничным котам и кошкам маникюр делают, то есть когти стачивают. И они из-за этого маникюра ни подрать ничего не могут, ни зацепиться ни за что, ни свои интересы или свою честь отстоять в битве… Даже на дерево забраться для них непреодолимая проблема… Позорище! Вот я не кошечка, а прямо курица безмозглая, надо было через дверь договариваться его провести. Но зря я беспокоилась. Только все улеглись, и дом затих, как за оконным переплетом мелькнула знакомая тень. И так же бесшумно, как тень, его английская милость изволили пройти в наши апартаменты. Расселись мы по обе стороны кроватки, ждем. Мы двое и маленькая. Детка-то моя, Лорда сразу за своего признала. Умница! И не испугалась: схватила его за ухо и давай трепать. Так же как и я — главную красоту оценила! Лорд, тоже надо отдать ему должное: не вякнул, не подпрыгнул — что могло бы маленькую напугать, а осторожненько так вывернулся и освободил ухо. Я не удержалась, подошла и лизнула его в помятую красоту. Он только зажмурился — приятно, значит. А я сразу отошла — хорошего понемножку — и села опять напротив субстанцию ждать. Она вскоре и появилась: вылетела из угла, такая беспокойная, носится вокруг кроватки. Я смотрю, у Лорда на загривке шерсть дыбом стала, он лапу поднял, отогнать ее норовит. Только сколько по ней не бей, сколько не махай лапами — ей это без разницы. Носится и носится. Только тогда, когда нам удается ее взгляд поймать, она останавливается и словно бы нас разглядывает. Вот так она в какой-то момент уставилась на Лорда, а потом как метнется в свой угол и - пропала. И больше за всю ночь не появилась. Я ему и говорю с восхищением: — Как вы, ваша милость, сумели укротить эту субстанцию… А он мне все также с задумчивым лицом: — Узнала она меня. Я спрашиваю: — Как узнала? — Да очень просто, — отвечает. — Горничная она была в той семье, которая до вас несколько лет эту дачу снимала. Я удивилась: — Так что с ней случилось, почему она из живой женщины в субстанцию превратилась? — Не знаю, — говорит, — но попробую узнать. Только эта субстанция приведением называется или еще призраком. В наших-то английских замках этих приведений-призраков как мышей, а то и поболее. Ни одного приличного замка без приведения, а то и нескольких, просто не бывает. Засим, позвольте, сударыня, покинуть ваш гостеприимный кров, так как скоро рассвет, и позволить кому-нибудь застать нас в одной комнате вдвоем — значит, подать повод к общественным пересудам, и нарушить приватность ваших хозяев. Я от этого деликатного разговора сделалась почти без чувств и уже мало чего соображала, поэтому пролепетала какую-то ахинею вроде: — Добрый вечер, жду вас снова. Но Лорд ничего уже не слышал: ловко вскочил на подоконник и был таков… Когда я подошла к окну, чтобы помахать ему на прощание лапой, он уже был на своем балконе. И тут как на грех выскочила эта несносная Принцесса и как принялась по своему обыкновению завывать — всех перебудила. У нас поднялась кухарка, пошла печь разжигать, а мне можно было уже спать укладываться — никакие субстанции утром уже не появлялись.