Кошкин дом

Вечером я нежилась в лучах нежнейшей Аничкиной заботы. Вы удивлены? А кто очень важные пузыречки достал из вороньего гнезда? И свалил их именно Анечке под ноги? Мне за этот подвиг (Анечка так и сказала «подвиг», а это слово значит очень важный для расследования поступок) была выделена целая куриная грудка. Вот! Как ценят мои заслуги! С лапкой тоже все оказало в порядке, но я еще немножко поизображала из себя раненую и беспомощную, чтобы насладиться своим триумфом и их заботой. Даже горничная не смела меня отталкивать ногой, когда я ползла посреди коридора и мешала ей тащить тяжелый поднос с ужином, а старательно обошла и ничего обидного не сказала. А вечером хозяин после ужина, посмотрев на меня, спросил: — А что у нас в доме приключилось, что кошка совсем вам на голову села? Анечка, придвинувшись к нему, заговорщицки сказала: — Яночка пузырьки из-под опиумной настойки обнаружила. Похоже, что прежних съемщиков этой дачи. Вот посмотри! Хозяин взял пузырьки в руку, прочитал надписи, повертел в руках, понюхал горлышко. Покачал головой и произнес: — Ну, это она прямо сыщик Шерлок Холмс! Где же? — Они с Лордом воронье гнездо на дереве разорили. Ох, и попало мне от хозяйки этого Лорда, что моя кошка её коту, его английскому высокородию, плохой пример подает! — Яночка, — хозяин посмотрел на меня, — ты, оказывается, у нас — плохой пример! Хотя, что еще ждать от семейства ниспровергательницы основ добропорядочности… — Яков Платонович, — голос хозяйки стал нежно ласковым, — о каком таком семействе вы говорите? — Да слышал однажды фразу. Так она мне понравилась… Вот у Яночки и велосипеда не было, а все одно — и она стала плохим примером! И он весело мне подмигнул. — Яков Платонович, не говорите загадками! Но он перебил Анечку вопросом: — Погоди, а какое гнездо эти шкодники разорили? Хозяйка сразу стала хитро смеяться: — Которое над самым окном спальни… — Яночка, — голос хозяина зазвучал волнующе низко, — ты настоящий друг, а не только ниспровергательница… Ну, я же говорила — крышеснос… А Анечка продолжила: — Не будет больше никто тебя смущать. — Нет, — он смеялся уже вместе с ней, — смущалась больше ты. А я зверел от комментариев. — Ну вот, и комментировать больше будет некому. — Ну и отлично! Надоело себя чувствовать на сцене. Да еще когда ее приятельницы налетят, рассядутся — кто в партере, кто в амфитеатре… Пойдемте, Анна Викторовна, я ведь выполнил ваше поручение. Анечка вскочила и чмокнула его в щеку: — Узнал? — Нет. Но узнал, у кого можно узнать. Пойдем, здесь недалеко, в конце улицы. Ну, нет, раз расследование продолжается, я мигом забыла про все свои болячки, вернее это болячки перестали мне напоминать о себе, и устремилась за ними, ни на шаг не отставая от хозяйкиного подола юбки. В конце улицы за высокой оградой располагалось очень длинное одноэтажное здание. Я проходила мимо него однажды на охоте, но близко подходить не стала, уж очень от этого здания пахло неприятно: людским нехорошим больным запахом, нездоровой невкусной едой и еще чем-то едким. И кошки у этого здания были соответствующие: две облезлые старые измученные особы. Они и сейчас выглянули из-под крыльца, но увидев хорошо одетых господина и даму, и меня, им под стать: ухоженную, с пышным хвостиком, — поняли, что мы не к ним в обитатели напрашиваться будем, и снова скрылись во тьме подвала. Хозяин и хозяйка поднялись на крыльцо и вошли в специальною комнату, в которой этот сильнейший едкий запах стал просто невыносимым. — Здравствуйте, доктор, — произнес хозяин, — позвольте представиться: Яков Платонович Штольман, съемщик дачи в конце улицы, как здесь ее называют «Под липой», моя супруга Анна Викторовна. Человек в белом халате приподнялся со стула: — Доктор Зимин. Чем могу служить? — Я по роду своей деятельности, — начал объяснять хозяин, — занимаюсь полицейскими расследованиями. Так вот, кое-какие детали, которые нам достались от прежних хозяев, вызывают мое беспокойство. Я слышал, вы пользовали прежнюю семью. Доктор потер свой высокий лоб. — Не хотелось бы разносить сплетни… — Помилуйте, какие сплетни. — голос хозяина зазвучал металлом, — речь идет о том, открываем ли мы дело по убийству или, основываясь на ваших словах, спишем на несчастный случай. — Хорошо. Тогда мои слова считайте официальными показаниями. Да, я был лечащим врачом госпожи Тепловой. Она жаловалась на нервы, тревожность и бессонницу. Ей мною прописана была опиумная настойка, обычное лекарство в подобных случаях. Госпожа Теплова на сегодняшний день живет и здравствует, насколько мне известно… Отчего же возник вопрос об убийстве… — Да, но на здешнем кладбище похоронена их бывшая горничная, похоже, что даже с младенцем. Вы принимали роды? — Да, я. От доктора неприятно запахло потом и вообще он начал волноваться, часто и неровно задышал. — Роды, действительно, были тяжелые, преждевременные — из-за падения роженицы. Хозяин не сводил с него цепкого внимательного взгляда. Вот, наверное, как все преступники боятся этих глаз! — Скажите, какого падения? — Она свалилась с лестницы, ведущей на чердак дома… Хорошо, хорошо, я вам все расскажу. Только неофициально. Я, действительно, выписывал госпоже Тепловой опиумную настойку. Но она ее не потребляла. Она приучила к ней свою горничную. Когда я выяснил это, исправлять что-либо было уже поздно — девушка превратилась в законченную наркоманку. Ей требовалась все большая и большая доза, а без нее она начинала буйствовать. А потом еще эта беременность… Все закрутилось в такой клубок! И исправлять его никто не хотел. Госпожа Теплова на словах была очень обеспокоена, но на деле поставляла своей горничной все больше и больше наркотика, господин Теплов от всего устранился, а горничная отказывалась понимать, какую судьбу она себе уготовила, подсев на эту отраву. О ребенке, который должен был вот-вот родиться, они вообще не думали. Никто… Доктор замолчал. Я видела, что моя хозяйка уже шмыгает носом, собираясь расплакаться. Уж как она заботилась о своей маленькой, такую кошку, ой простите, мать еще нужно поискать! А здесь, неродившегося ребенка фактически бросили погибать! Хозяин все же спросил: — Горничная родила? — Родила. Но так как и рожала она будучи не в себе, процесс пошел ненормально, родовая деятельность в какой-то момент резко прекратилась, младенец застрял… У меня все в карту занесено, если хотите, могу найти и показать записи… - доктор немного помолчал. - На самом деле я даже рад, что рассказал вам все, а то терзала меня подспудно какая-то вина, что я мог что-то сделать, но не сделал, не остановил, не предотвратил… Жалко женщину, хотя она сама и виновата… И ребенка так и не рождённого жалко… Но что тут попишешь… Хозяин поднялся со стула, на который присел в самом начале разговора. — Благодарю вас! Я отражу ваши слова в полицейском донесении, чтобы приглядели за этими господами Тепловыми и их мнимыми бессонницами. Дорогая, — обратился он к хозяйке, — у тебя будут вопросы? Анечка горестно покачала головой: — Никаких… Хотя, нет, скажите, почему там на могиле указано два имени? Доктор опять начал тереть лоб. - Мать все время в бреду повторяла: Акулина, Акулина моя… Вот мы их вместе за счет больницы и похоронили. Эти Тепловы, как только поняли, как разворачиваются события, собрали вещи и быстро съехали в город. Вроде как они ни при чем. Наверное, и от дачи сразу отказались. А хозяева нашли новую семью, то есть вас. Когда мои вышли из больницы, Анечка повернулась к мужу: — Пойдем, сходим на кладбище. — Ты же знаешь, я материалист… — Пойдем, я закажу сорокоуст за упокоение. А то я так расстроилась… — Конечно, пойдем, душа моя... *** Вот такое было у меня расследование. А что, вы думаете, легко ли было кошечке всех преступников вывести на чистую воду? А то, что по людским законам некого было судить, это так оно и есть: каждый должен сам нести ответственность за свою судьбу… И за своих котят. Может, это привидение тоже поняло эту истину, или, может, Аничкина заказанная служба помогла, только перестала посещать нас эта субстанция. Никогда уже больше не появлялась. А осенью, когда мы уже вернулись на городскую московскую квартиру, родился у меня котенок: вылитый папенька Лорд. И назвали его Сэром Артуром. За ним специально приезжала мамочка хозяйки. Я ее не очень люблю: строгая она, с моими желаниями не очень считается. Но зато мальчика нашего так любит! Так любит! Я, когда мы навещаем наших родных в Затонске, прямо изумляюсь на эту любовь. Ну нельзя же так все ребенку разрешать! Вот мы с Анечкой нашу малышеньку очень строго держим. А здесь! Из Сэра Артура он вначале стал Сэром, а потом и вовсе Сыщиком. Это новое имя он приобрел за невероятные способности к поиску и нахождению всего того вкусного, что от него прячут. Причем чем дальше и тщательнее прячут, тем результат оказывается плачевнее. Дело дошло до того, что разбойник научился лапами поворачивать ключи в запертых отделениях буфета и, устраивая свои нападения, щедро делится обнаруженным с другими обитателями дома: старой кошкой Машкой и сеттером Авоськой, за что имеет у них непререкаемый авторитет и почитание, граничащее с обожанием. И только мои, жаль, очень редкие наезды могут хоть немного привести этого хулигана к внешнему соблюдению правил и почитанию людских законов. А то боюсь, хозяин дома, который является юристом, а это что-то такое, что связано с полицией, засадит моего сына за очередное его разбойное нападение на буфетные запасы в тюрьму, и буду я ему передачки в зубах носить через зарешетчатое окно камеры… Вот ведь удивительно, читал нам с Анечкой недавно хозяин статью в новомоднем журнале «Наука и жизнь» о наследственных предрасположенностях, то есть какие признаки дети или котята могут получить от родителей, а каких получить никогда ни при каких обстоятельствах не могут. В ней утверждалось, что котенок, рожденный от высокородных и очень воспитанных родителей, какими являемся мы с Лордом, должен быть таким же, как мы, хорошо воспитанным и высокоинтеллектуальным. А все утверждения еще одной умной науки телегонии не более чем заблуждения. Но глядя на своего сына я нет-нет да и подумаю, что при внешнем сходстве с родителями внутренне он полная копия того, моего первого, предприимчиво-нахального гимназиста… Или прав еще один ученый, который утверждал, что все дело в воспитании? Что правильное выращивание даже из подзаборного котенка может сделать джентльмена? Да… Как сказала одна тут знакомая барышня: «Как много мыслей…» Ладно, я подумаю об этом завтра. А то, если я сразу все мысли передумаю, то чем мне тогда будет заняться?