Черно-Белая радуга.

Неожиданно, погода испортилась под стать настроению Эшли. Как в какой-то дешевой драме. И от осознания этого факта, на душе становилось все тяжелее, а ком в горле начинал царапать глотку. Ли-Грей успокаивала себя лишь одной фразой «Так будет лучше для нас обоих»… Но что же лучше? Сбежать? Сделать себе больно сейчас, чтобы потом боль не была так сильна? Как ни крути, другого выхода она не видела. Питер исчезнет из ее жизни так же внезапно, как и появился. Он не тот, кто будет рядом с тобой, подстраиваться под тебя… Он живет на своей волне, живет в своем мире. И теперь, когда он переедет в школу, где ему будет несомненно лучше, они прекратят общение. А все эти обещание — обман. Он вольется в новую компанию и у него появятся новые обязанности. Он просто забудет старую жизнь. Старый дом, друзей… Она уверена в этом. Поджав губы, Эшли почувствовала как на её лоб упала капля дождя. Резкий порыв ветра чуть не сбил с ног девушку. Листья стали крутиться, пока не улеглись обратно на дорогу. Нужно как можно скорее добраться до дома! Туш растеклась, и размазалась по всему лицу.

Дурацкая драма. Плохой фильм, с хреновыми актерами и гнилым сценарием.

Остановка с автобусом уже близко. Но вот незадача, нужный автобус отъехал всего пару минут назад. А когда приедет новый — не известно. Сев на дряхлую деревянную лавочку, Эшли сняла куртку Питера с плеч и надела на себя. Стало теплее. Одеколон Питера. Запах ударил в нос, и Эшли чихнула. — Будь здорова! — Невесело произнес голос. Голос Питера. — Я же сказала… — Эшли не подняла взгляд. —…не надо. — Сбегаешь, потому что боишься, что я сделаю это первым? — Насмешливо улыбается Питер. Он не решается подойти? Голос доносится справа. — Отлично. А то я уж подумал, что самому придется делать это. Разбивать тебе сердце, Эшли. — Голос Питера был несвойственно груб и холоден. Эшли сковало непонятное чувство. Казалось, что это не Питер! Или это он. Всегда им был. Актер, который лишь игрался с Эшли! От болезненно ноющей груди тошнило. Голова пульсировала, а тело сковало. Страх и ненависть. — Сукин ты сын, Питер Максимофф. — Процедила Эшли сквозь зубы. Ей хотелось встать и залепить спидстеру пощечину, но все равно она бы не смогла. Слишком быстрый. От осознания того, какую она ошибку совершила, когда там на холме она поцеловал его, чувство стыда охватило Эшли. — Хочешь ударить? Ха…ха… — Питер вяло посмеялся. — Знаю, ты захочешь вновь меня увидеть. Связаться со мной, но, послушай, — Вдруг голос Питера раздался прямо над ухом, или, как показалось Эшли, в её голове. — не стоит. Эшли молчала. — Прощай, Эшли Ли-Грей. Было весело, но… Так будет лучше для нас обоих. Последние слова словно ударили по голове. Эшли крепко схватилась в скамью, и, резко подняв голову, воскликнула: — Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ, НЕНАВИЖУ! — Крик сорвался на писк, и теперь по щекам Эшли текли слезы. Но когда она открыла глаза, Питера рядом уже не было. Словно он тут и не стоял. Только пожилая женщина с ребенком стояла подальше от остановки, глядя на девушку, как на сумасшедшую.