Под Крылом

*** Дом не изменился. Все та же зеленая травка на газоне, все те же аккуратные кустики в горшках. Ил регулярно приносил домой новые образцы флоры, и Карм вечно ворчал, что дом у них снаружи похож на цветник. Но с заданий старался приносить интересной формы цветочные горшки или новые семена. А Серфин только загибал пальцы и перечислял вероятность того, что Ил по ночам укрывает свои «миленькие маленькие пучочки» крошечными одеяльцами. В нескольких окошках на первом этаже горел свет. Заф замер на вымощенной гладкими булыжниками дорожке, на границе между ней и улицей, не решаясь подойти ближе. Дом. Он не видел родных всего лишь несколько месяцев, а казалось – целую вечность. Интересно, а Марек с Елькой смогли построить на заднем дворе пруд? Ил вечно мечтал о водяных цветах, уверенный, что уж они-то зацветут. Дарелин любил цветы. Но не в мертвых букетах, а живые. Настоящие. Собираясь в спешке, Заф не подумал, что мог бы привезти с Меги какой-нибудь росток. Почти все с заданий приносили в Отдел маленькие безделушки или интересные вещицы. Карм, к примеру, кроме горшков для цветов приносил еще и чашки. Пошевелив плечами в слишком большой для него рубашке, - ее одолжил дежурящий Глад, лае медленно сделал первый шаг в сторону дома. По возвращении в Отдел Заф прошел стандартную процедуру обеззараживания. Сумку, правда, бросил прямо там, сразу же позабыв про нее. Запасную, не человеческую одежду ему выдал Глад. Разрывать еще одну рубашку человеческого покроя ради освобождения крыльев не пришлось. Со штанами, к счастью, никаких проблем не было. Когда до двери оставались считанные шаги, она распахнулась, и на пороге появился тот, кого Заф хотел увидеть, но одновременно – страшился. Он не изменился. Та же толстая коса с вплетенным в нее шнурком, те же крошечные морщинки под глазами. Руки тоже не изменились – в муке и тесте. Волнуясь, он старался держать себя в руках посредством готовки. Те же серые, почти серебристого оттенка крылья, дающие бесконечную защиту. В детстве он казался Зафу очень высоким, но со временем разница в росте уменьшилась. Потом уравнялась. А после лае оказался выше на несколько сантиметров. И глаза. У них были одинаковые глаза. – Заафир! Заф не понял, как можно было так быстро сбежать по ступенькам. Или это он двинулся навстречу? Но в следующий миг лица коснулись испачканные в муке ладони. Он даже не понял, что боялся другого исхода. Что лир не пустит его на порог. Что скажет, что Заф – предатель. И только теперь понял, насколько его страх был велик. Поэтому Заафир и не поговорил лично с отцом, испугавшись его неодобрения. Он ведь хотел изучить химеру, а его семья от них пострадала... Ужас от одной только мысли, что от него откажутся, оказывается, сидел все это время глубоко в сердце. А теперь теплые руки этот ужас заставили исчезнуть. Раствориться. Нет его больше. Нет страха. – Отец... *** – Прости, не принес ничего из подарков, - покаялся Заф, едва отец завел его в дом. Дарелин только ладонью махнул, отправляя в полет пару пылинок муки. – Для меня главное не подарки, а ты сам, - пододвинув ему стул, лир протянул руку. Грустно улыбнулся, коснувшись пальцами вьющейся пряди, упавшей лае на лицо. – Зря ты ее обрезал. Такая красота была... Заф ткнулся лбом в ладонь. Казалось невероятным, но когда-то обе его ладошки помещались в одной руке отца. А под его крыльями в прямом смысле помещались все семеро. Сейчас только они лбами стукнутся. – Я отращу, - неуверенно пообещал лае, вспоминая свою обиду на Малкольма. Если бы не он, отправился бы Заф на Мегу со своей косой. Но рыжему захотелось «пошутить», и он подменил пару бумаг в папке, которую нужно было заучить хирургу. Уже оказавшись среди людей, Заф понял, что строгое соблюдение внешнего вида – не более, чем проделка Малкольма. Но длинная коса была уже отрезана. – Все спят еще. Может, тоже ляжешь? Я тебе белье вчера новое постелил, - негромко произнес Дарелин, и Зафу стыло стыдно за свой страх. Отец не считал его предателем, и даже исправно убирал комнату, в которой никто не ночевал... – Не хочу, - отлипнув от руки Дарелина, лае в противовес своим словам зевнул. – Помочь тебе с готовкой? Лир только головой покачал. Сняв с крючка одну из чашек, с нарисованным на боку узором в виде кораблика, он налил в нее молока из кувшина и поставил перед лае. На столе уже стояло блюдо, накрытое пластиковой крышкой. – Ты лучше поешь. А то проснутся дети, и будет вам не до завтрака. – Тихо заметил Дарелин. Заф снял крышку, любопытно заглядывая в блюдо, и улыбнулся. Булочки с шоколадным кремом. А чашка с корабликом была его личной, изученной до последней неровности. Вот только эта трещина лае была незнакома. Как и маленький скол на краю... – Ирин случайно уронил. – Ответил на невысказанный вопрос отец. – Если хочешь, могу дать тебе другую. – Не надо. – Заф помотал головой, и улыбнулся, проведя пальцем по трещине. На ощупь их было намного больше. Словно Ирин не уронил ее на пол нечаянно, а специально грохнул о стену. А отец эту чашку склеивал. Лае взял с блюда булочку и сделал первый глоток молока. Он дома. – Давай я помогу. – Предложил он через пару минут, не став брать вторую выпечку. В четыре руки готовка пошла быстрее. Заф словно не просто вернулся в семью, а занял свое место, и теперь все шестеренки крутились в нужную сторону. Будто бы он и не уходил на задание. И постепенно Дарелин успокоился. Через час на кухню спустился заспанный взъерошенный Серфин. Протерев несколько раз глаза, он с невнятным воплем бросился на старшего брата. – А я слышал ночью, что Дар тебя звал по имени! – Завопил Серфин, заехав локтем в тарелку с творогом. Дом мгновенно наполнился шумом сонных встревоженных голосов, шелестом крыльев и невнятными возгласами, когда Заф пытался освободиться от двойных, а то и тройных объятий, чтобы сделать вдох. Прозрачная предутренняя тишина разбилась на десятки звуков. Последним зашел Карм, и причина его задержки сразу бросилась лае в глаза. Единственный старший брат, - и то старшинство его было призрачным, - был не в пижаме, а в полной черной форме оперативника, с туго переплетенной косой и приведенными в порядок перьями на крыльях. Заф смотрел на своего брата, тот – на него, и по комнате медленно расползалась неодобрительная тишина. Несмотря на радость от встречи, Карм оставался холодным и отстраненным, словно забрав у младших всю обиду на Заафира. – Ну привет, младшенький. – Насмешливо произнес Карм, но в голосе его слышалась горечь. – Изучил наконец свою химеру и убил? *** – Да какое тебе дело до того, кого я взял под крыло?! – Самое прямое! Я твой старший брат, и я несу за тебя ответственность! – Мы оба взрослые! Даже Ирин уже стал совершеннолетним! – А ты, видимо, так и не вырос! Не спор, а уже ссора разгоралась с каждым словом. Младшие благоразумно не вмешивались, и быстро позавтракав, удрали из дома на работу. – Ты сам хотел, чтобы я стал оперативником! – Оперативником, но не идиотом! Это из-за тебя Ирин пострадал! Заф запнулся, не зная, что сказать на этот аргумент. Возможно, потому что и сам был с этим согласен. – Рис в этом не виноват, - все же нашел в себе силы возразить лае. Карм с силой опустил ладони на стол. – Ты пригрел под крылом химеру! Химеру! Или забыл, кто убил наших родителей?! Давай ты еще простишь тех тварей, что едва не убили Белую! – Не смей! – Заф хлопнул руками по своей половине стола, растопыривая крылья. – Рис не убивал наших родителей! Ему только несколько месяцев! Он не химера! Он не виноват в том, что произошло с Белой! Он... – Генетический урод! – Вспылил «старший» брат. – Отец, скажи ему! – Отец, ну скажи ему! – Одновременно с братом воскликнул Заф. У Дарелина опустились крылья. – Дети, может, не будете ссориться? – Предложил он миролюбиво, продолжая держать в руках кувшин с молоком. От ударов ладонями по столу посуда норовила подпрыгнуть, и лир едва успел спасти две тарелки. Теперь пришла очередь кувшина. – Карм, ты же ничего не знаешь о том, кого твой младший взялся опекать... – Не знаю и знать не хочу! – Окончательно потерял терпение оперативник. – Ни эту химеру, ни этого придурка, который ее пригрел! Нет у меня брата! Он умер! Развернувшись, Карм ухватил стул и с противным скрежетом запихнул его под стол. А потом вытащил из мойки белую кружку с корабликом, с силой бросил ее на пол, развернулся и вышел. Хлопнула дверь, и в доме внезапно стало очень тихо. Так тихо, что собственное сердцебиение казалось раскатами грома. Поставив на стол кувшин, Дар присел, принявшись собирать разлетевшиеся по кухне осколки. Заф нагнулся, подобрав кусочек ручки. В голове было пусто. – Как же так... – Лир приложил два крупных черепка друг к другу. – Дар, дай сюда, - тихо попросил Заафир, ощущая во всем происходящем свою вину. – Пожалуйста, отдай. Разбитый кораблик не складывался. Дарелин сдвинул брови к переносице. – Отдай, Дар. – Лае запнулся. Взгляд у лира был пустой, помертвевший. – Пап, пожалуйста. Крылатый встрепенулся, и Заф аккуратно вытащил осколки из его рук. – Прости, я задумался. – Отец покачал головой, шаря взглядом по полу в поисках чего-то. – Отвлекся... – Ты меня извини. – Хирург вздохнул, и снова позвал, смущаясь от звука собственного голоса. – Пап... Ирин всегда был против, чтобы Заф называл Дарелина папой. Считал, что это означает, что Заафир предает своего родного отца. Но сейчас младший брат не мог услышать и не мог закатить истерику. Все знали, что Дар не выносит криков и ссор. Сказывались старые травмы, и когда диалог превращался в перепалку с повышением голоса, лир терялся, внутренне коченел. А они с братом устроили форменный скандал! – Карм просто разволновался, - отстраненно произнес Дарелин, когда все осколки были собраны в кухонное полотенце. – Потом он остынет, и извинится. Не принимай его слова близко к сердцу. – Не принимаю. – Заф покачал головой, последней складывая в полотенце ручку от чашки. – Я... Просто я думал, что будет наоборот. Что ты отречешься от меня, а Карм встанет на мою сторону... Прости меня. Лир только головой покачал, протягивая руку. Хирург сделал шаг вперед и наклонил голову, утыкаясь лбом ему в плечо. Заф уже успел позабыть, что когда-то не доставал своему отцу даже до пояса. А теперь приходилось чуть-чуть подгибать ноги. Разница в росте была всего лишь в семь сантиметров, но порой лае о ней жалел. – А ты тоже думаешь, что я придурок? – Глухо спросил он спустя какое-то время, продолжая держать глаза закрытыми. Дарелин провел ладонью по светлым волосам своего ребенка. Каким бы высоким он не вымахал, Заф не прекращал быть для лира дитем. – Нет. – Просто дурак? – Ты не дурак. Илья говорил, что ты взял детеныша химеры под крыло, верно? – Тихо уточнил Дар. – Взял. – Заф утвердительно кивнул, не торопясь отлипать. – Рис не химера, он просто... В нем оказалось мое зерно. Случайно. И... Оно проросло в нем, но не полностью. А я не смог его... Признание вышло не таким. По правде говоря, лае даже не думал, что ему придется сообщать об этом отцу. – Ты не привел его с собой? Хирург отрицательно покачал головой. – Илья еще не дал разрешения. С Рисом сейчас Белая... Мне надо будет вернуться. – Невпопад закончил он, наконец отстраняясь. – Я понимаю. – Дар послушно разжал руки и сложил крылья. Едва заметно улыбнулся. – Рис... Не думал, что ты дашь кому-то такое имя. Он медный? – Красноволосый, - поправил Заф, ощущая себя дураком. Глупое имя он Рису придумал. Но поначалу в голову ничего не лезло, а потом он привык называть его так. Да и сам ребенок не возражал. – Только... Наполовину – А выглядит как? – Как... Человек. Невысокий совсем. Тощий, как эаль, и такой же ловкий. Маленький. Бледный... С одной стороны волосы у него красные, с другой – почти белые. И глаза разноцветные. – Хирург привалился боком к столу. – Он... Он не смог переродиться, но зерно дало экранирование и... Я не знаю, но вижу, что у него есть душа. Рис хороший, просто многих вещей еще не понимает и не знает. И он верит всему, что я скажу... Па, мне иногда кажется, что он похож на моих младших. Дарелин снова улыбнулся. *** – Восхитительно. – Убито прокомментировал Малкольм своих напарников. Рино, отстраненно поглаживающий гладкий ствол своей снайперки, только бросил на него короткий взгляд. Гавриил, вытряхнув из ботинка крошечный камушек, принялся заново шнуровать обувь. – Ты хочешь сказать, что восхищен честью, которую тебе оказали? – Уточнил лилим, не поднимая головы. – Сражён наповал. – Малкольм запрокинул голову, разглядывая огромный рисунок на куполообразном потолке. – Ветер, за что мне это наказание?! – За все хорошее. – Протянул негромко Рино. – Или ты имеешь что-то против двух прекрасных нас? – Имею. Возражение! – Привычно вспылил лае, и на пятках развернулся к дежурному. – Почему с этими двумя языкастыми лилимами должен идти я?! – Он так возмущается, потому что завидует нам. – Вроде бы шепотом, но очень внятно произнес Рино. Эхо от его голоса разбежалось по помещению. – Конечно, - на этой же громкости поддержал его Гавриил. – У него нет такого длинного языка, как у нас. – Бедняга. – Надо его пожалеть. – Может, попросить Вольфа удлинить Малкольму язык? Глядишь, и комплексов будет меньше... – Ты думаешь? Мне кажется, он еще завидует нашему росту. – И тому, что мы можем есть сколько хотим, и не толстеть. – Даа, это веская причина для зависти. – Эй! Я как бы тут стою и вас слышу! – Задергал крыльями Малкольм. – Мы же шепотом разговариваем! - Фальшиво возмутились лилимы. – Если это шепот, то я эльвиинская принцесса! Закончив со шнуровкой, Гавриил с серьезным видом обошел лае по кругу. Потрогал за красные перья. – Непохож. – Вынес вердикт Рино голосом Гавриила. – Непохож. – Повторил лилим голосом Рино. – Ты слишком жирный для принцессы. Стоящий рядом с дежурным Эрелим не удержался от улыбки. – А ты чего смеешься?! – Сразу же переключил все свое возмущение на златокрылого Малкольм. – Что тебе тут вообще надо?! Эрелим поднял пустые ладони вверх, показывая, что сдается без боя. – Просто зашел к начальнику. – Начальник в своем кабинете, - передразнил чужой голос Малкольм. – Иди туда. И передай, что с этими придурками я никуда не отправлюсь! – Испугался. – Уверенно припечатал Рино. – Странный. Ему совсем нечего бояться. – Это враги должны бояться. – Мы же такие сильные и могущественные, спрячем Малкольма под крыльями... Чур, мне нижнюю часть! Она болтать не будет! – А давай не поперек, а вдоль? – Вдоль не поместится. – Подумав, покачал головой Гавриил. Взвыв, Малкольм попытался достать вредных лилимов и открутить им головы. Только и ожидавшие этого пернатые мгновенно прыснули в разные стороны. Рино взлетел вверх, зависнув почти под самым потолком. Более тяжелый Гавриил, переусердствовавший с ужином, поднырнул под рукой и крылом лае и проскочил за пульт дежурного, отгородившись и им, и Эрелимом. – Я же вас достану! – В бешенстве пообещал Малкольм, на что получил три смешка и одно недовольное покашливание. – Что тут опять происходит? – Устало спросил Илья, заходя в зал. – Ничего. – Мгновенно остыв, буркнул лае. – Мы Малкольма дразним! – Раскололся Рино, спланировав на плитку прямо перед директором Отдела. Илья молча пригубил кофе из чашки, которую принес с собой. Ночью ему так и не удалось поспать. Сначала дурак-Ирин, потом Майри... А потом разборы отчетов, затянувшиеся до самого утра. Почему так получилось, арх понять не мог. Все анализы были идеальными, а потом в один момент все... Разрушилось. Не обращая внимания ни на дежурящего Криса, ни на златокрылого, ни уж тем более на лилимов с Малкольмом, Илья вытянул левое крыло, прижав его к стене. Рино с Гавриилом синхронно запрокинули головы, с открытыми ртами наблюдая за разворачивающим кольца Змеем. Порой арх ощущал себя неполноценным по сравнению с остальными крылатыми. Выросший в обществе, где проявление эмоций не поощрялось, ему оставалось только молча смотреть за остальными. Годы жизни среди лае не прошли даром, и Илья понимал все причины и радости, и горя. Но ощущал их отстраненно, словно орган, ответственный за проявление эмоций, у него был отморожен. Арх-ледышка. Идеальный солдат для воинства аннерги. Предатель, пошедший против своих. Змей – это порождение технологий хромов, порой казался Илье если не братом, то почти другом. Вот и сейчас он мгновенно выдал то, за чем пришел директор Отдела. Лилимы синхронно вздохнули, с восторгом рассматривая, как огромный рисунок ползет по стене, перекидываясь на белое крыло. Что мелкие видели в этом красивого, арх честно не понимал. Подозрения подтвердились вместе с возникшими на экране рядом с пультом данными. Майри ощутила боль не рождённого ребенка в ту же минуту, когда Ирин открыл Переход. Потому что он был не одиночный, а двухсторонний. Кто-то знал точное время, когда стажер решит сбежать, и смог пробиться. Не сам, Змей поднял бы тревогу. Но вот энергетический удар прошел... Илья сложил крыло и снова прихлебнул кофе. Если бы рядом с Майри находился Дар, он смог бы помочь. Вот только все произошло очень быстро. Ерк бы успел. И ребенка спасти, перенеся Дарелина, и отреагировать на удар. Считанные минуты – но что они значат для эаля, способного мгновенно переноситься из одной точки пространства в другую? Никто не ожидал ничего подобного. Восемь месяцев – большой срок, оставалось еще немного... И так давно никто не пытался к ним пробиться. Вольф с горечью сказал, что Майри больше не сможет забеременеть. Ни она, ни Сиф. У них была высокая совместимость лишь друг с другом. Теперь в их мире было только пятеро крылатых, теоретически способных к размножению с совместимостью, превышающей отметку в пятьдесят семь процентов. И двадцать семь – с сорока девятью. И лиры. И лилимы. Ничтожно мало. Арх сделал еще один глоток кофе, задумчиво уставившись на данные над пультом. Змей высчитывал координаты, откуда открывали Переход. Крис, перебравшись за резервный пульт, шустро принялся настраивать новый портал. – Ну, нам можно уже отправляться? – На всякий случай уточнил Малкольм, помявшись. – Да. – Илья заглянул в чашку. Он позволял себе не больше двух кружек кофе в сутки, и вторая как раз подходила к концу, хотя еще было утро. – Крис, открывай. Лае кивнул. Лилимы подошли к Малкольму. Рино щелкнул по боку винтовки, активируя механизм сжатия. Гавриил проверил кармашки на рукавах формы. – Постарайтесь быть осторожными, - напутствовал оперативников Крис, открывая Переход. – Семь секунд. Обратно вернетесь через четыре дня. Малкольм, небрежно кивнув, первым направился к арке. Крылья он спрятал, включив датчик. Лилимы засеменили следом, на ходу натягивая серые ветровки. – Красиво, - вздохнул Эрелим едва слышно. Илья молча с ним согласился. Понятно, почему златокрылый заглянул именно сюда. Малкольм ступал в Переход с той грацией и мощью, которая была присущей лишь Высшим. А когда он возвращался с задания, то почти всегда натыкался на группу стажеров или техников, пришедших полюбоваться «изяществом и техникой». От излишнего внимания Малкольм не страдал. Скорее наоборот – это было нужно ему, как воздух. Короткая вспышка – и Переход сомкнулся, забирая троих оперативников. Змей закрыл глаза. – Можешь пойти отдохнуть. – Илья полуобернулся к дежурному. Крис помялся, поджимая крылья. – Да я же на смену заступил только пару часов назад. Почти сразу после того, как Глад Заафира впустил, - попытался оправдаться лае, не желая покидать свой пост. – Боишься, что будет еще одна попытка двойного открытия Перехода? – Безо всяких эмоций спросил арх, заглядывая в свою чашку. Кофе оставалось на три глотка. Поколебавшись, Крис утвердительно кивнул. Не он один сегодня явился на работу раньше. Вот только таких непробиваемых, подобно Малкольму, было мало. Большинство лае ходили растерянными и подавленными. Потеря Майри своего ребенка означала еще одно. Они были последними представителями своей расы. Последним поколением.