Под Крылом

Джен
NC-17
Завершён
168
автор
Размер:
481 страница, 67 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
168 Нравится 2370 Отзывы 98 В сборник Скачать

Часть 4. Лае. Глава 14. Конец.

Настройки текста
*** Крылатый время от времени протягивал к огню руки, грея ладони. Костерок почти не дымил, медленно пожирая сухие деревяшки, натасканные в пещеру и сложенные кучкой у стены. Наконец один из спальников шевельнулся, зажужжал молнией, выпуская из своего теплого нутра второго лае. Второй спальник тоже ожил, и из него выглянуло сонное лицо лилима. – Что, моя очередь? – Широко зевнув, уточнил маленький крылатый, не открывая глаз. – Спи дальше. Пока что моя. – Потянувшись выпущенными крыльями, оперативник наконец покинул свой кокон, освобождая нагретое место для своего напарника. Лае напоследок сунул еще одно полено в костер, и молча забрался в не успевший остыть спальник. – Снег еще идет, так что выбираться куда-то бессмысленно. Только вглубь пещеры. – Сонно сообщил он вставшему на дежурство Иону. – Там, кстати, кто-то скребется уже последние полчаса, но не приближается... Прошуршала молния, и все стихло. Ион понятливо кивнул, и занял место у костерка. Поежился, обнимая себя крыльями. Минуты текли медленно и неторопливо. Время от времени крылатый поднимался, и беззвучно ступая, подходил к выходу из пещеры. Огромные снежные хлопья все еще падали, не прекращая своих танцев на ветру. Красиво, если не знать, что ветер способен переломать крылья, а в белой пурге прячутся шуртары – небольшие, но весьма неприятные снежные драконы. Вернувшись к костерку в очередной раз, Ион поставил на огонь котелок, зачерпнув предварительно в него снег. Хорошо хоть, что этот мир был достаточно чистым, чтобы без опаски можно было пить воду из ручьев или варить кашу на растаявшем снегу. В поисках Зафа им достался вполне неплохой мир. Вот только вернувшегося в цикл тут не было. Ион помешал кашу, добавив в нее содержимое двух металлических баночек. Другим группам попались миры по соседству – примерно такие же. Одной лишь Белой выпала Итышка, и Иону было немного жалко крылатую. Порой ему казалось, что Беаль сама просит себе самые загрязненные, погрязшие в войне миры и уходит на планеты с ужасным климатом. Словно ищет хоть что-то, что способно ее убить. Но неизменно возвращается, становясь лишь сильнее. В пещере стало на самую малость светлее – значит, снегопад начал успокаиваться, пропуская утреннее солнце. Спальник зашевелился, выпуская взъерошенного после сна лилима. Легкие светлые пряди наэлектризовались, и теперь торчали во все стороны. Чуть погодя проснулся и напарник Иона – продремавший лишь три часа Гавриил старший. Аккуратно потянулся, медленно раскрыв и сложив огромные крылья, перекрывшие сразу всю пещеру. Лилим пригладил волосы, пытаясь вернуть их нормальное состояние. Вздохнув и смирившись, присел к костерку, вытащив из своей сумки ложку и взяв в руки пустую консервную банку. Во время заданий Гэри почему-то любил есть не из тарелки, а используя все подряд. Говорил, что так удобнее, ведь посуду потом можно не мыть, а ложку достаточно облизать. – Скажи, - подал голос Ион, разрезавший хлеб и придержавший себе подсохшую корку. Загребать ей кашу было даже вкуснее, чем есть ложкой. – А что сегодня в Отделе на обед давали? Гэри перевел взгляд в костер, не прекращая жевать. – Кфафную фыфу. – С набитым ртом сообщил он, и мечтательно расплылся в улыбке. – Фкуфную... Лилимы обожали рыбу, особенно красную. Возможно, это было связано с тем, что сами они не были способны рыбачить, и до переселения в Отдел могли только смотреть на водных обитателей, свесившись с ветвей прямо к реке. По губам Гавриила промелькнула похожая мечтательная улыбка. – Все дома хорошо? – Спросил он, аккуратно зачерпывая ложкой кашу. Сдобренная мясом, та была очень вкусной и горячей. Второй пункт в прохладной пещере радовал не меньше первого. Лилим кивнул, заставив улыбнуться и Иона. Отложив ложку, аккуратно снял котелок с завтраком, поставив его на землю в стороне. Напрягся, поднимая второй – с талой водой для чая – и перевернул на костер. Крылатые шарахнулись, спасаясь от волны. Дающее тепло пламя погасло, превратившись в лужу с шипящими головешками. – Ты что наделал?! – Сдвоенное эхо от двух голосов прокатилось по пещере, уходя куда-то вниз. Гэри довольно поставил опустевший котелок, и передвинул к себе ближе второй, с кашей. Взял ложку, и только потом непонимающе глянул на лица двух возмущенных оперативников. – Затушил костер. – Оглянувшись на лужу, доложил лилим. – Покидая стоянку, мы должны избавиться от костра и убрать все следы нашего присутствия, не оставляя мусора и выпавших перьев. Я затушил костер, а вы следы убирайте. – Ты серьезно?! – Завопил Ион возмущенно. Подобрав с земли выпавшее из собственного крыла перышко, Гэри аккуратно положил его в нагрудный карман. – Хорошо, я свои следы убрал. Теперь ваша очередь. – Мы. Еще. Никуда. Не. Идем. – Справившись с гневом, раздельно произнес оперативник. – Ифем. – Лилим зачерпнул ложкой кашу с горкой и отправил ее в рот. – Мы фофрафаефся ф Офтел. – А как же поиски Зафа? – Растерянно уточнил Гавриил, откладывая свою тарелку с недоеденным завтраком. – Нам нужно прочесать еще три сектора и район островов. Мы не можем развернуться и бросить его. Гэри придирчиво заглянул в котелок – много ли осталось каши? Судя по выражению его лица – не слишком. Лилим устало вздохнул. Все за этими большими крылатыми нужно доедать! Что же они за малоежки такие? Ион с тоской посмотрел на лужу, которая еще минуту назад была теплым и уютным костерком. – Кфати, Заф сбфосил Мафкольма с лефтницы! – Поделился Гэри. – Это давно уже не новость. – Раздраженно буркнул Ион. Нужно было разводить новый костер. Без огня в пещере мгновенно становилось холодно. – Заф Малкольма кучу лет назад с лестницы спустил. – Дфадфать тфи минуты нафад! – Гордо добавил лилим. Оперативники переглянулись. Понятие времени для маленьких крылатых было вещью довольно растяжимой, но Гэри всегда считался среди своих достаточно умненьким, и не путал даты. Неужели сейчас что-то произошло, и... Или же... Лилим подпер ладошкой лицо, переводя взгляд с Иона на Гавриила и обратно. – Заф что, вернулся? – Осторожно уточнил старший оперативник. – Ну... да. – Маленький крылатый кивнул, и принялся отскребать ложкой от стенки котла приставшую кашу. – Я же сказал. – Когда?! – Только что. – Ты сначала костер залил водой! – Ну вы же сами мне говорили, чтобы я иногда сначала что-то делал, а потом говорил. – Гэри обиженно засопел. Ион только за голову схватился. Да, он действительно говорил эти слова пару дней назад, но они заключались в том, что нужно сначала подбить куропатку, а только потом сообщать об этом на весь лес. Гавриил успокаивающе вытянул крыло, легонько ткнув напарника перьями. У него опыта работы с лилимами было больше. Как бы Гэри не ребячился и не баловался, в нужные моменты он действовал именно так, как было нужно. Именно поэтому его и взяли в оперативники. Смысл переданной новости дошел чуть позже, чем было нужно. – Значит, сворачиваемся и возвращаемся? – Неуверенно уточнил Гавриил. Гэри довольно кивнул. Отложив вычищенный котелок, он потянулся к общим рюкзакам, покопался в них и выудил небольшой планшет, перебросив его старшему оперативнику. Экран у планшета замигал уже в воздухе, извещая о входящем вызове. Высветилось лицо Мирослава на фоне главного пульта в Зале Перехода. – Заф вернулся? – В унисон уточнили крылатые. Мир непонимающе моргнул, видимо, сбившись с самого начала приветственной фразы. – Да. Примерно час назад. Мы сворачиваем поиски и возвращаем все группы домой. Я могу открыть Переход к вам через пять минут. Вы же все еще в горах? Координаты не сменились? Отлично! Пять минут и три секунды! Голограмма погасла, и планшет высветил обратный отсчет. Крылатые переглянулись и быстро принялись скатывать спальники и запихивать все в рюкзаки. Уже «выполнивший» свою часть уборки Гэри довольно улыбнулся и напоследок облизав ложку, спрятал ее в нагрудный карман. Оглянулся в глубину пещеры, широко улыбнулся, словно оскалившись. Ковырнул ботинком камушек, чуть сдвинув его к кучке остальных. Едва отсчет обнулился, вход в пещеру затянуло чем-то светлым. Не став набрасывать рюкзаки, крылатые схватили их за лямки и по очереди ступили в Переход. Последним исчез лилим, напоследок показав пещере язык. Светлая вспышка погасла секунду спустя за его крыльями. Минут через двадцать вход в пещеру заслонила длинная узкая тень, но нашла там лишь снежного дракончика, увлеченно ползающего по земле вокруг успевшей замерзнуть лужи. *** – Я только на минутку! – Клятвенно заверил Ил, и под насмешливыми взглядами крылатых удалился в сторону теплиц. Серфин с Елькой понимающе обменялись взглядами. Обычно «на минутку» превращалось в лучшем случае в несколько часов, стоило Миллениуму переступить порог, оказавшись в теплицах. Но крылатый действительно не хотел надолго зависать тут. Во время поисков Зафа всех остальных техников, работавших вместе с Илом, распределили по спасательным группам или перенаправили к курьерам или дежурным. И так получилось, что в теплице самым главным и почти все время единственным работником остался он. Ну, и немного увлекшись растениями, позабыл про уборку. Секаторы, лопатки, грабли и весь инструментарий постепенно расползлись по всей теплице, мешаясь под ногами. А на единственном столе, не приспособленном под высадку флоры, гордо стояло ведро с землей, когда-то притащенное Илом из Отдела домой, а потом обратно на работу. В планах сегодня крылатый должен был работать в гордом одиночестве, но вернулся Заф, и Илу Мирослав быстро нашел замену. Вот только показывать другим техникам беспорядок ребенок Дарелина стеснялся. Пробежавшись между дальних грядок и собрав все лопатки, Ил принялся вешать их на крепления у стены. За лопатками наступил черед леек и разложенных на всех поверхностях пакетиках с новыми семенами и удобрениями. Теплицы выглядели заброшенными. Несколько ламп над стендом с инструментарием перегорели, но поменять их крылатый не успевал, а звать кого-то из крылатых на помощь стеснялся. Пока все ресурсы шли на поиск Заафира, казалось кощунственным отвлекать кого-то из оставшихся в Отделе лае. Заглянув в ведро, Ил вздохнул. Земля безнадежно засохла, и в ней, как слепок, отпечаталось несколько неглубоких круглых дырочек, которые наделал Рис, потыкав когда-то пальцем. По наклейке на боку ведерка крылатый определил, что земля находится в Отделе уже три месяца. А по опыту Ил знал, что привезенная из других миров, она погибает через два. Подтащив ведро в неосвещенный угол теплицы, где перегорело сразу две лампочки, крылатый перевернул его над огромным черным бидоном. Постучал о край, вытряхивая иссохшую землю. В основном Ил работал днем, но сегодня как-то не уследил за временем, и за прозрачным потолком уже сгущалась темнота. Солнце садилось с другой стороны Отдела, и тут уже была почти ночь. Бидон был уже полон. Когда у крылатого засохла половина всходов, наплевав на самую лучшую подкормку и полив по часам, у него сдали нервы. Ил вытаскивал умершие ростки, гладил их грязными от земли руками и складывал в бидон. Один из корешков Ил пытался реанимировать, и тот спутанным клубком лежал на краю стола. Поставив ведро на пол, крылатый аккуратно подобрал сухой комок. Чуда не произошло. Не помогли и силы самого крылатого. Когда сосуд закончит свое развитие, все изменится. Вот только Вольф каждый раз уклонялся от прямого ответа, как скоро это произойдет. На это нужно будет несколько лет. Может быть, десятилетий. Погладив пальцами сухой корешок, Ил аккуратно положил его в бидон. Это был эальский плющ, дважды в год цветущий белыми мясистыми цветками. У хвостатых он рос почти по всему миру, наплевав и на холод возле полюсов, и на жару у экватора. Цветы срывали, жарили в масле и ели вместе с хлебом – блюдо получалось на удивление сытным и вкусным, а по вкусу напоминало курятину. Постучав рукой по жестяному боку бидона, Ил отвернулся, стараясь не растравливать душу. За семенами плюща он отправлялся лично к эалям, выбрав самые лучшие. Надежды на то, что хоть они приживутся, были велики. Поставив на место лейки и выровняв их по размеру, крылатый развесил секаторы. По коридору, отдаваясь эхом в стенах, начали приближаться шаги сменщика для вечернего полива. Ил заметался по теплице, проверяя, все ли он убрал. Наткнулся на сломанные грабли, и бросился к бидону. Грабли испортил сам крылатый в приступе злости на себя, что не уследил за ростками. Глухо стукнув, те воткнулись в землю, гордо встав вертикально. Илу такое положение не понравилось, и он перевалился животом через край бидона и растопырив для балансировки крылья, намереваясь выдернуть обломки и положить нормально, чтобы ничего не торчало. Первый пункт ему удался, но вот уложить грабли крылатый не успел. В темноте под ним что-то зашуршало, напоминая крота. Ил нахмурился – никаких подземных грызунов в Отделе быть не могло просто по определению. В ладони, сжимавшие деревянные обломки, что-то толкнулось снизу вверх, пачкая пальцы землей. Поползло юркой змеей к запястьям. В темноте крылатый успел заметить какое-то движение. Терпеливо ожидать, что «это» доберется до его лица Ил не стал. Заорав и разжав руки, он дернулся назад, переваливаясь за бидон. Шлепнулся на спину, и подгребая крыльями, задом сдал назад. От его вопя торжественно лопнули еще три лампы прямо над головой, погрузив часть теплицы в непроглядную темноту. «Это» ползло за ним, цепляясь к ботинкам крошечными щупальцами, перекидываясь на колени, расползаясь по одежде шевелящимся одеялом, хватало за руки. Ил ощутил, что отростки у существа странные, не похожие на пальцы, с плоскими тонкими наростами, с одной стороны бархатными, а с другой – гладкими. Ощутил. И перестал орать. Эхо его крика еще металось по теплице, а крылатый уже перевернулся на четвереньки и запустил руки в шевелящееся нечто. Прижался лицом, понюхав существо. Толкнув крылом дверь, в теплицу ворвался Джар, сжимая в руке уже раскрытый боевой шест и нож, готовый отбиваться от любого врага. Техник орал так, что наиболее реалистичным вариантом было, что его сейчас режут живьем. Ил стоял на четвереньках, растопырив крылья и словно бодался с... Оперативник замер, силясь разобрать в темноте нечто шевелящееся и шелестящее. Оно медленно выползало из бидона. – Позови Илью! – Выдохнул Миллениум, запуская в «нечто» ладони и в восторге шевеля пальцами. – Скажи ему! Джар осторожно сделал пару шагов вперед. «Нечто» шевелилось, расползаясь плотным покрывалом по полу и захватив ножки деревянного стола, принялось переползать на столешницу. Наклонившись, Ил осторожно подул на то, что держал в руках. Крылатый заморгал – в коридоре было намного светлее, и полумрак теплицы казался абсолютной темнотой. На ладонях, покрытых чем-то темным, ветвистым и шевелящимся, распускались цветы эальского плюща. Белые, с желтыми и фиолетовыми сердцевинками. Джар вскинул голову, окидывая новым взглядом теплицу. Из бидона, забравшись на стол и расползшись по полу, рос плющ. В его переплетениях запутались ростки ягодных клубней и что-то еще. Кажется, какой-то инструмент, разломанный на несколько частей. Живое травяное одеяло росло. Тянулось. Заполняло собой пол. Побеги забирались на столы, крепко цепляясь зелеными усиками. Выстреливали зелеными листьями. И маленькими цветами. Настоящими. *** Вик торжественно приложил руку к сканеру, открывая замок. Счастье переполняло его, делая легким и неуязвимым, превращая торговца почти во всемогущего бога. Его собственный склад. По иерархии Караваев ощущал себя не просто винтиком в огромной машине, а кем-то намного более крупным. Говорят, Егорович тоже когда-то начинал с одного склада. Ну ничего, Вик его переплюнет! Отпихнув носком ботинка створку заклинившей двери, Караваев лениво зашел внутрь, оглядывая владения. Махнул рукой перед сканером, включая освещение. Вверху затрещали панели, даря несколько томительных секунд. Военные выделили ему средства для покупки склада, чтобы можно было хранить больше техники. Вик нашел один недорогой на периферии, и теперь уже неделю как являлся его владельцем. Новая «должность» грела не только сердце, но и кошелек. Привезенных кукол Караваев еще вчера расставил у дальней стены, и каждый рабочий день начинал с того, что прохаживался перед ровными рядами застывших роботов. И синтетики, и органики теперь находились отдельно. Лампы наконец загорелись, заставляя отступить тьму ангара. Но до пола не добрались. Предвкушая начало еще одного прекрасного дня, Вик сделал шаг вперед... Нога утонула в белесом тумане, который не разгонялся светом ламп. У дальней стены послышался странный то ли вздох, то ли шелест. Нащупав под курткой бластер, Караваев аккуратно двинулся вперед. Куклы остались стоять на месте, только находились теперь от стены на двадцать шагов дальше. Тщательно пересчитав роботов, Вик вскинул голову. Туман шел из стены, пробиваясь из-за трещин. Медленно осыпалась штукатурка на граффити, сделанным кем-то из предыдущих владельцев. Именно этот звук и показался Караваеву вздохами. – Какой придурок решил пошутить?! – Громко заорал Вик, показывая, что ни капли не испугался. Наоборот, стало стыдно за страх. Куклы повернули головы, реагируя на его голос. Подойдя к стене, Караваев раздраженно пнул один из нарисованных корней. Коротко взвыл – ботинок оказался слабее бетонного блока. Сверху раздался еще один шелест. Вик отпрыгал на пару шагов назад и вскинул голову, пытаясь понять, откуда сейчас рухнет еще один кусок штукатурки. Из стены, разрушая побелку, торчала огромная ветвь с широкими разлапистыми листьями, похожими на каштановые. Караваев отупело перевел взгляд ниже, рассматривая, как сквозь стену двумя метрами ниже медленно вылезает еще одна. Словно плоский рисунок переходит в реальность, обрастая третьим измерением. Извиваются, получая свободу, толстые корни, вгрызаясь в плиты пола и кроша их, как ребенок печенье. Выступает из стены толстый ствол дерева. Упираются верхние ветви в высокий потолок ангара. Шевелятся листья, будто от легкого ветерка. Вик пятился, пока не уткнулся спиной в один из опорных столбов. Открывал рот, но получалось издать лишь отдельные звуки. Дерево выдвигалось из стены, и между его ветвей прорезались странные серые шары около метра в диаметре, с круглыми темными отверстиями по бокам. Хрустел бетон, расползаясь трещинами и уступая великой силе. Живой. Шевелящейся. Мощной. Сползя затылком по опоре, Вик пораженно сел на пол. К ногам его медленно подобралась трещина, остановившись рядом с правым ботинком. Стена была обычной. Без единого рисунка, в облезшей штукатуркой и парой потеков от брызнувшей краски. Огромное дерево стояло в ангаре, подпирая ветвями потолок и стены. Ему было тесно в столь маленьком человеческом сооружении, и листья шевелились. Корни вгрызались, уходя все глубже в землю. Караваев зажмурился, помотал головой. С опаской открыл левый глаз. В полу ангара сияла новая дыра с вывернутыми бетонными плитами и раздробленным фундаментом. Стена была пуста. Дерева не было. Толстый человек, засунув руки в карманы плаща, с красным круглым лицом наблюдал за тем, как выгружаются журналисты, спеша сообщить новость о необычайном происшествии в одном из ангаров. В воздухе на миг мелькнула машина, зависла над посадочной площадкой, а потом полетела дальше. Видимо, пилот раздумал садиться. Егорович наконец вытащил из кармана планшет. Нажал на вызов. Видео не было, лишь короткие гудки в динамике. Наконец соединение было установлено. – У меня есть информация. Уверяю, вам она пригодится... Да, Древо проросло и переместилось... Страж еще жив... Как сбежала? Хорошо, я найду. Посмотрев на погасший экран планшета, Артур набрал второй номер. Прислушался к новым гудкам. – Добрый день. Соедините меня с Соней Адлер. Да, это важно. Да, это важнее, чем совет директоров. Кто звонит? – Толстяк повернулся к ангару, где журналисты закончили приготовления перед эфиром. – Передайте ей, что звонит Хромов по поводу ее матери. Порыв ветра ударил Егоровича в спину. Обернувшись, он увидел у стены еще одного ангара невысокую фигурку человека, кажущуюся детской из-за расстояния. Заходя на посадку, низко пролетел грузовик транспортной компании, на миг закрыв Артуру человека. Когда он приземлился, у ангара больше никого не было. *** Датчики облепляли тело. По полым трубкам в вены проникала черная жидкость, чтобы, пройдя через организм, выйти красной кровью с золотыми искрами. – Хороший иммунитет. – Поощрительно произнес один из следящих Братьев. – Лучше нашего... Временно. Тело в капсуле подергивалось, имитируя жизнь. Но это был лишь обман для почти сдохшего мозга. Огромные серые крылья с белым пушком на внутренней стороне лежали на белом столе. Рядом, аккуратно разложенные, находились личные вещи. Браслет из веревочек. Длинная оранжевая лента, ранее вплетенная в волосы. Плащ. Рубашка и штаны. Накидка поверх со светлой вышивкой по серой ткани. Тканевый мешочек с облезлой монеткой. Один из Братьев подошел ближе. Тронул предмет, слишком чуждый для мира, в котором поймали крылатого. Плоская коробочка, выполненная из металла и помещавшаяся в ладони. В белых пальцах она раскрылась, показывая две фотографии, запрятанные внутри. На одной из них были запечатлены двое. На второй – маленький детеныш, только научившийся сидеть с растопыренными крылышками. Фотографии выцвели, превратившись в желто-черные хрупкие осколки прошлого. Брат провел пальцами по фото с ребенком – и оно рассыпалось, превратившись в пыль. Захлопнув медальон, развернулся к крылатому в капсуле. У него действительно был хороший иммунитет и регенерация. Сорок часов в его тело вливали черную кровь, но организм очищал ее. Им такой подойдет. Брат оглянулся на стол. Мысли Белых Плащей, его Братьев, текли в голове ровным потоком. Они были единым организмом, а тела... Тела всего лишь – клетки его разума. Их разума. И их разум желал силы и выносливости, жаждал обладать мощью голоса крылатых созданий. Нет, не обладать. Они желали вернуть то, что по праву принадлежит им. Второй Брат стоял напротив капсулы, рассматривая лицо бескрылого крылатого. Капюшон закрывал лицо, но они видели глазами друг друга. – Скоро у нас будет такой же иммунитет. Второй дрогнул ртом. – Как его зовут? Вопрос был странным. – Разве это важно, брат мой? Его силы вернутся к нам. – У него было имя. – Спокойно сообщил Второй. – У него был дом. Семья. Те, с кем он говорил. – Теперь это тело принадлежит нам. Разве имеет значимость что-то другое? Белый Плащ опустил голову, рассматривая уже не лицо, а облепленные датчиками руки. – Ты прав, остальное не является ценным... – Послушно согласился он с Первым, а потом прикоснулся белой ладонью к капсуле. – Сегодня он, завтра – новый сосуд, а послезавтра – все крылатые будут принадлежать нам. Он смотрел на свои пальцы на поверхности капсулы – белые, лишенные пигментных пятен, ногтей и тех крошечных складок, которые формировали отпечатки. Пальцы манекена. Безликие. Не мертвые, но и не живые, и повинующиеся лишь общему разуму. То, что не рождалось, не способно умереть. Ощутить жар горячей чашки, тепло свечи, холод снежка. Первый повернул лицо к своему брату. Тот смотрел на свою ладонь, сравнивал ее с рукой мертвого крылатого. Тонкие бескровные губы кривились, выворачивались, подергивались, превращая лицо в резиновую маску. Мысли его скакали, то вливаясь в общий поток, то выдергиваясь, словно обжигаясь. – Но у него есть имя. – Медленно произнес Второй, всматриваясь в руку крылатого. – Мы... Он... Мы... – Рот у него снова дрогнул. – Имя. – Забудь про это, брат мой. Черная кровь вливалась в вены. Наконец красный померк, и золотые искры затухли. – Его тело – наше. Вы вернули себе иммунитет и его силы, которые он украл... – Да, брат мой... – Второй опустил руку, позволив белой ткани накрыть пальцы. – Миорли. Первый перевел взгляд от трубок на своего брата. – Его зовут Миорли. Его имя. – С силой разлепляя губы, сообщил следящий Белый Плащ. – Он был выращен Старейшинами. Боевой лир. Он... Его растили на замену Дарелину. Он... Мы... Помню. Я помню. Он был в Отделе однажды. Хотел отдать Илье найденный медальон. Он замолчал. Речь его, мужская и женская, взрослая и детская, оборвалась резко, словно отключили запись. – Я помню. У него было имя. Он был боевым лиром. Он хотел вернуться домой и охранять свою деревню. Я помню. В Отделе новый сосуд. Я... Я... – Второй поднял ладонь, рассматривая белые пальцы. – Я вспомнил. Мысли его окончательно отделились от общего потока. Первый открыл рот, но ничего не успел сказать. Силы покинули его, и собственное тело, слепленное их разумом из кучки молекул, начало рассыпаться. Разваливаться, как песочная скульптура. От Второго по полу спиралью расходился черный ветвистый узор. Белые плиты серели, старели и рассыпались в пыль. Для них каждая секунда превращалась в тысячелетие. Первый смог опустить взгляд. Узор добрался до него, выпивая до дна. Одежда рассыпалась, ноги превращались в ничто. Брат его, принесший весть о новом сосуде у лае, поднес ладонь к глазам. На белой коже темнело пятно, медленно разрастаясь по запястью. Капюшон медленно сполз, открывая такое же, как и у всех братьев, лицо. Безбровое, гладкое, как голова манекена, с тонкими губами и слабо выявленными ушами. С глазами белесыми, без зрачков и радужки, похожими на молочный туман. Брат его собирал энергию. Пил ее отовсюду, куда добирался узор. Хрустнула, обращаясь в пыль капсула. Серые крылья на столе, облепленные узором, рассыпались в ничто. – Я вспомнил. – Он закрыл глаза. Медленно открыл. Правый глаз у него был желтым. С круглым черным зрачком, суженным в точку. Сила клубилась вокруг него, собираясь в тугой кокон. Шевельнулись полы одежд, выпуская длинный темный хвост с треугольником на конце. Воздух дрожал вокруг него от энергии. – Меня зовут Ерк. И я возвращаюсь домой. Спираль сжалась, вспыхивая так ярко, что размыла очертания тела. Черный ветвистый узор добрался до находящегося в капсуле тела крылатого, выпил его силу... И исчез в ослепительной вспышке телепортации, которая была подвластна лишь эалям. Провисли трубки, и черная жидкость закапала на выжженный пол, смешиваясь с пылью. Белые Плащи опоздали на треть секунды, застав лишь рассыпающееся тело своего Брата. Не живое, но и не мертвое. Иссушенное и превращенное в песок. Тот, кто был полностью в их власти, кто являлся одним из них, ушел. Поток его мыслей растворялся, исчезал, и связь с Белыми Плащами истончалась. Хотя это было невозможно. Как невозможно быть одним из братьев и слышать связь крылатых. Но, видимо, первому сосуду это удалось. Но сбежать он не сможет. *** Рис заглянул в свою комнату лишь на секунду, проверить, как там Вишня Мирабель. Ее пытался лечить Ил, и несколько раз менял землю на новую, но помидорка оставалась спать. Гибрид раз за разом повторял, чтобы она начала регенерировать. Трогал пальцами землю в чашке, капал воду. Правда, так ничего и не произошло. Из земли торчал крошечный кусочек веточки. – Заф вернулся. – Шепнул Рис, прижав чашку к груди, и вместе с ней покинул комнату. Пусть тоже посмотрит. Заафир ведь не изменился. Рис боялся, что что-то пойдет не так, но похоже, что лилимское «возвращение в цикл» работает очень хорошо. Заф был именно таким, как гибрид его помнил. Только волосы теперь были не короткими. На кухне было шумно. Так шумно, как никогда прежде. Крылатые хохотали, перекрикивали друг друга, хлопали Зафа по перьям. Дарелин доставал печенье. Серфин бесконечно доливал воду в чайник. Вольф, потыкав Заф сканером под ребро, встал у окна и теперь увлеченно копался в полученных данных. Малкольм резал колбасу. Елька бегал по комнатам, отыскивая все запасные чашки. Были и незнакомые крылатые. Имен их Рис не знал. Поставив чашку на подоконник, чтобы случайно никто не полил помидорку кипятком, гибрид пошел помогать с ложками. Вольф повернул голову, и оцепенел. Из чашки уверенно пер вверх зеленый росток, нагло разворачивая листки один за другим.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.