Под Крылом

*** Эрелим с тоской снял плащ, продолжавший истекать грязью и капать мутной водой на пол. По мнению златокрылого, одежду еще можно было спасти, просто постирав ее и повесив где-то на солнышке. Настроенный реалистично Илья с этим был категорически не согласен. Ткани на все заплаты ушло бы больше, чем на новый. Поверх плаща лег такой же изгвазданный жилет. – Где вы так умудрились вымокнуть? – Все же спросил арх, убедившись, что крылья Эрелима, несмотря на защиту плаща, абсолютно мокрые и едва ли чище, чем одежда. Златокрылый вздохнул, с неохотой расставаясь и с верхней рубахой. Правила Отдела он знал, но одежду ему было жалко. – Полтора месяца в Этани. На экваторе. Стоящий у стенки Мирослав уважительно хмыкнул. Мир Этани справедливо терпеть не могли в равной степени все крылатые, а оказаться на экваторе было худшей мечтой из всех. Дождь там шел безостановочно, и для недолгого нахождения уже был необходим респиратор – настолько там было влажно. Из-за потоков, льющих с неба, не полетаешь, а по земле ходить можно разве что вброд – в самых лучших местах воды было по пояс. Полтора месяца – это сильно. – Мы подождем тебя снаружи. – Арх культурно отвернулся и покинул раздевалку. Мир вышел следом, прикрыв за собой дверь. Илья подошел к перилам, облокотился на них, рассматривая Древо. С земли было лучше видно, как между ветвями перебираются лилимы, давным-давно проложившие свои воздушные тропы в листве. Из соседней двери послышался шум, выпуская Вольфа. За ним неохотно следовал Рис, мгновенно прижавшийся затылком к стене. – Да ничего с ним не случится! Это просто душ! – Увещевал хирург. Заметив начальника Отдела и своего помощника, Вольф прекратил попытки оторвать детеныша от стены. Подошел ближе, тронув ладонью перила. – Испугался, что Заф куда-то исчезнет из душевой. – Беспечно поделился проблемой крылатый, принимая от Мирослава сканирующую рамку. – Свяжись со всеми поисковыми группами, - сообщил Илья негромко, не отрывая взгляда от выглядывающего из листвы круглого гнезда. – Отзывай всех. – А те, кто сегодня должен был отправиться? – Уточнил Мир. – Что им делать? – Пусть отдыхают. Завтра уже возьмутся за работу. Миллениум жаловался, что в теплицах не хватает рук, а он один не справляется со всем объемом. Та же ситуация у техников и курьеров. – А Малкольм... – Начал было Мирослав, и замер, не оформив фразу в слова. Поступок рыжего не нарушал правил, но был некрасивым. – Твой брат уже получил по шее. – Равнодушно ответил Илья, безошибочно понявший суть не прозвучавшего вопроса. – Думаю, это уже послужило ему уроком. Мир кивнул, запоздало понимая, что затылком начальник его кивка не увидит. Заафир, всегда спокойный и уравновешенный, уже однажды спустил Малкольма по лестнице, заставив того ребрами пересчитать все ступени. Это остудило боевой пыл рыжего, ясно показав ему, что шутить на тему стерильности Карма, и особенно делать это в присутствии его близнеца не стоит. Иногда младший брат понимал простые вещи только через тумаки и затрещины. А еще он неизменно распоясывался, стоило Белой уйти надолго на задание. – И еще. – Голос начальника Отдела прозвучал, когда Мир уже разворачивался. – Найди на сегодня замену Мареку. Пусть побудет с семьей. И попроси кого-то вместо Ила подежурить в теплице. – Хорошо. – Кивнул крылатый, и ускорив шаг, отправился к лестнице. Связь разрывалась от количества эмоций. Заафир вернулся. Живым и здоровым. Не удержавшись от улыбки, Мир легко перемахнул через перила на пролет ниже. Возвращение крылатого означало еще и то, что в ближайшее время в Отдел вернется сестра. Только связаться с ней нужно, передавая весть. – Что ты скажешь? – Равнодушно спросил Илья через несколько минут, позволяя Вольфу ознакомиться с результатами сканирования златокрылого. – Ничего страшного или опасного. Конечно, я сделаю несколько уколов, но у Эрелима железный иммунитет. По поводу Заафира... Давайте пройдемся. Арх отпустил перила, отправившись вдоль них. Так получалось обойти весь этаж по кругу, центром которого было Древо. Рис сумрачно принялся следить за передвижением начальника Отдела и хирурга, для надежности вцепившись рукой в дверную ручку. О чем они говорят, ему совершенно не было дела – гибрид прислушивался исключительно к звукам льющейся воды в двух расположенных по соседству душевых. – С Зафом все более-менее в пределах нормы. Конечно, я вижу сильное истощение и усталость, но это легко поправимо. – Идя рядом с архом, принялся докладывать Вольф. – По психологическому состоянию пока что ничего сказать точно не могу. Но похоже, что возвращение в цикл не повредило памяти. Он помнит всех лае, свою семью и даже, как провел первую операцию. – А Риса он помнит? – Определенно. – Вольф позволил себе хмыкнуть. – Думаю, по поводу Риса вопросов ни у кого больше не возникнет. Заф принял детеныша под свое крыло, сделав это при всех. – Посмотрев на бесстрастное лицо арха, крылатый сжалился. – Ну хотите, я пролью кофе на ту часть закона о принятии под крыло, и сверху карандашом добавлю исключение? И формальности будут улажены. – Не надо. Я сам... – Вздохнул Илья, ощущая в груди укол вины. – Если бы тогда я разрешил ему привести Риса, все было бы по-другому. – Возможно. – Уклончиво сообщил хирург. – Но в любом случае сейчас организм спасен, и ножницы из брюшной полости успешно извлечены. Теперь нужно просто дождаться стабилизации всего. Вольф все ситуации перекладывал на операции. В ветвях раздался шум, и между листьев мелькнуло два лилима, пытающиеся друг друга поймать. Опять мелкие затеяли игры в салочки на высоте в восемь метров! Зла на них не хватает! Арх прислушался к собственному раздражению. Зла и конфет. – А ведь они знали. – Негромко произнес арх. – Кто? – Любопытно шевельнул крылом Вольф. – Лилимы. Они пели колыбельную, а я опять ничего не понял. Там слова «ты зови меня, сын мой, я к тебе вернусь...» – Домой. – Певуче закончил хирург. – Колыбельной больше лет, чем вам. Да и придумали ее не лилимы. Я покопался в архивах... Иной раз Илье казалось, что Вольф в архивах просто ночевал. Он безостановочно что-то там искал, используя все личное время, не занятое работой. – Лиры придумали, я помню. Ее Дарелин принес. – Сообщил арх устало. Вольф на миг улыбнулся – немного покровительственно, но неизменно мягко. – Это ошибочные данные. – Лучась счастьем, поделился хирург. – Я выяснил одну любопытную деталь. Вы знаете, как переводится словосочетание «сын мой» со старохромского? – Ellin Dar. – Не задумываясь, перевел арх. – Или же Ellin Zaif – но это если изначально шла фраза про «дитя мое», без привязки к полу. Лицо у Вольфа просто засветилось от удовольствия и предвкушения. – Вам ничего эти слова не напоминают? – Осторожно уточнил крылатый, поворачивая мысли арха в нужную сторону. Начальник Отдела замедлил шаг, снова ухватившись за перила по левую от себя руку. – Ellin Dar… Ellin Zaif... – Задумчиво повторил он. Правила хромского произношения были одновременно невероятно простыми и слишком сложными, с кучей исключений. В свое время Илья потратил семь лет лишь на оттачивание выговора. Ellin Dar. Ellin Zaif. Сын мой. Дитя мое. Dar Ellin. Zaif Ellin. Мой сын. Мое дитя. Как не меняй местами слова, смысл останется тем же. А Дарелин дважды прорвался через защиту Отдела. – Знаешь, мне порой кажется, что я слишком тупой и медлительный для того, чтобы быть начальником Отдела. – Наконец произнес Илья, прислушиваясь к щебету лилимов. Похоже, в игру в салочки включилось еще несколько маленьких крылатых. – Ну что вы! – Вольф тоже прислонился к перилам. – Учитывая, как мы сами порой называем наших детей, это может быть простое совпадение! Но я уверен, что колыбельную придумали хромы. Когда хирург говорил, что он уверен – он почти не ошибался. Единственным исключением стал случай с Белой. – И у хромов достаточно сил, чтобы услышать, как их зовут их собственные дети. – Мне другое интересно. – Мотнул головой Вольф. Косички на висках колыхнулись. - Если бы мы попросили Риса позвать вслух Зафа раньше – он бы откликнулся? – Понятия не имею. – Честно признался арх. – А давайте попробуем! – Азартно предложил хирург, плохо переваривающий голую теорию. Вот если ее можно сразу проверить... Илья не успел его остановить, и вынужденно отправился следом. Рис все так же стоял у двери, ведущей в раздевалку, совмещенную с душевыми кабинками, и на просьбу Вольфа сначала внимательно посмотрел на него. Потом – на арха, словно сравнивая их. – Заф. – Негромко позвал детеныш. Дверь резко открылась, выпуская облачко пара и крылатого. Вольф торжественно заулыбался и сразу же скис. Заф был уже одет и доплетал влажноватую косу. От него уже не пахло грязью и плесенью. Только горячей водой, апельсиновым шампунем и чистой одеждой. – У кого-то есть резинка или шнурок? Перевязать нечем, а мой старый раскис. – Попросил он. Сияя, что из душевой Заафир не провалился ни в какой другой мир, Рис вытащил из кармана тонкую резинку, за которую запуталась короткая ленточка. Крылатый благодарно взял ее. Пользуясь тем, что Вольф на него не смотрит, Илья на пару секунд закрыл лицо ладонью.