Второй шанс для свиданий

Игра звенит, сообщая об оказанных воздействиях. Но звуковая вакханалия меня не интересует. Кажется, я понемногу научилась игнорировать мелодии, издаваемые игрой. И я даже не хочу открывать глаза, чтобы посмотреть, что кроме «Очарования» и «Взаимности» обрушилось на меня. Но воздействия не только внешние, мои тоже активировались. Я это слышу. Я целую Кирилла и не могу им насытиться. В этом маленьком закрытом мирке мы сейчас одни. Только он и я. Я помню свое сумасшествие тогда в номере отеля, когда меня несло, как щепку в бурном потоке. Я не могла себя контролировать, его воздействия подавили мою волю и разум. Сейчас я знаю, что могу остановиться, но не хочу. Кирилл перетягивает меня на себя. Между рулем и сидением достаточно места, чтобы я вольготно разместилась на его коленях. Когда он успел отодвинуть кресло? Когда он вообще все успевает делать? Ведь мой ремень безопасности он тоже как-то умудрился расстегнуть. Все, что успеваю делать я, — это ловить его дыхание, движения губ и языка. Я так и не посмотрела, что с моей рукой, остался ли ожог. Но это сейчас не важно, совершенно не важно. Моя футболка задирается вверх. Ткань трещит под слишком бурным напором. Кажется, специальные разрезы на ней превращаются в громадные дыры. Я слышу тихий смешок Кирилла. Очень похоже, что рисунок на моем белье его позабавил. Хочу возмутиться, но не успеваю. Я остаюсь без лифчика, губы Кирилла смыкаются на моем соске и выбивают все посторонние размышления. По сути, никаких мыслей у меня не остается, только ощущение жадного рта, посасывающего мою грудь. Впиваюсь ногтями в его плечи. Мне надо уцепиться, удержаться в этом мире. А самое реальное, что у меня сейчас есть, — это Кирилл. Ощущение стягиваемых с меня шорт вместе с колготками и трусиками заставляет меня очнуться от страстного марева. Я что, собираюсь заняться сексом в машине?! Не так я себе это представляла. Есть возражения по поводу кандидата? Нет, не в этом дело! А в чем? Я не хочу… так. Это мой первый раз. Ты уверена? А ночь с Джокером, которую ты не помнишь? Тем более не хочу! Мысленный диалог проносится в моей голове быстрее, чем белье продвигается от колен к щиколоткам. — Подожди. — Мне удается выдохнуть звуки, означающие что-то осмысленное. Сама себе поражаюсь, я смогла это сделать! Глаза мы открываем одновременно. Карие, почти черные глаза напротив затуманены дымкой вожделения. Темный омут, который меня затягивает, в котором так приятно утонуть. Кирилл смаргивает, прогоняет расфокусированное выражение. — Я… подожди, — пытаюсь объяснить ему, рассказать, но не могу подобрать слова. Как же трудно вести разговоры, сидя голой на коленях у парня, в которого влюблена! Когда он успел снять футболку? Или это я ее сняла с него? Кирилл вытягивает с заднего сиденья плед, укутывает меня в ткань и ссаживает на кресло рядом. Запасливый мой! Мысль наполнена щемящей нежностью. Я и правда в него влюбилась? А как же мои чувства к Стасу? Полчаса назад они были вполне реальны. Я же не могу любить их обоих? Или так влияют сердечки над моей головой? — Вот так я смогу с тобой разговаривать, а то мозг вырубается, потому что вся кровь к другому месту приливает. — Он пытается шуткой разрядить обстановку, но не получается. Я чувствую, что неумолимо краснею. Я же перестала смущаться еще двадцать уровней назад! Черт! — Сколько? — Я тычу пальцем в пространство над своей головой. Мне нужно знать. Кирилл вздыхает, натягивает футболку, подает мою одежду, которую я тут же прячу под ткань и пытаюсь одеться, не снимая покрывала. Я вижу, что ему не хочется отвечать. Может, он боится, что игра его накажет за ответ? — Поехали, снимем номер и поговорим там спокойно. — Он заводит машину, а я начинаю злиться. Значит, когда он трахнуть меня собирался, салон машины для этого очень даже подходил, а для разговора надо куда-то ехать?! Что-то он скрывает! Тут я замечаю, что Кирилл хмурится и потирает затылок. Черт! Что ж я такая дура и только о себе думаю? У него же последствия сотрясения не прошли окончательно, а разговор нам предстоит непростой и, возможно, долгий. Поэтому и отель, чтобы была возможность полежать и отдохнуть. — Извини, что так вышло, — тихо произношу я, смотря вперед на шоссе. Набросилась на больного человека! — Это я должен извиняться. — В голосе явственно слышится улыбка. Кирилл перестает лихачить, машина едет по дороге с вполне разрешенной скоростью, и я понимаю, что он действительно почувствовал себя хуже. Мы уже въехали в город и теперь направляемся в сторону центра. — Все. — Это емкое слово Котянов произносит, когда мы выходим из припаркованной у отеля машины. Я несколько секунд в недоумении хлопаю глазами, не понимая, о чем он, и уже собираюсь переспросить, как тут до меня доходит. Я получила ответ на свой вопрос. Все десять сердечек заполнены над моей головой. Вот черт! Хотя я и натянула наряд Харли Квинн, но продолжаю кутаться в плед, и не потому, что так уж холодно, просто вид у моего костюма уж слишком странный для обеденного времени в холле шикарного отеля. В пледе я тоже смотрюсь не очень, но все равно лучше, чем в дырявой футболке и микроскопических шортиках. — Мне нужна одежда, — шепчу я на ухо расплачивающемуся у стойки Кириллу. Моя сумочка и кошелек остались неизвестно где, и, похоже, опять придется восстанавливать карточку. Ловлю проницательный взгляд менеджера, но в нем нет и намека на насмешку или пренебрежение. Похоже, номер, который заказал Кирилл, сравним по стоимости с тем, который я снимала вместе с Васильком. Поэтому в глазах портье я не странная оборванка в пледе, а леди с оригинальными вкусами в одежде. — Через час доставьте, пожалуйста, в номер обед на двоих и вон то платье сорок второго размера. — Котянов указывает рукой на витрину магазина напротив, которая видна сквозь стеклянные двери отеля. Откуда он знает мой размер? — Какие блюда из нашего меню вы желаете заказать? Вот, можете ознакомиться, мы предлагаем средиземноморскую, русскую и авторскую кухню, разнообразные напитки, а также у нас богатая карта вин. — Портье протягивает объемную папку, которая больше похожа на книгу о вкусной и здоровой пище, чем на обычное меню. — Несколько ваших фирменных блюд вполне подойдут. Принесите на выбор несколько салатов, закусок, супов. Также на горячее пусть будет стейк «Нью-Йорк» средней прожарки и паста с морепродуктами и чернилами каракатицы. Соки, вода, чай с чабрецом. Что-нибудь из десертов от шефа. Вина? — Кирилл так уверенно диктует заказ, как будто уже не раз обедал в ресторане при отеле. Последний вопрос адресован мне, и я отрицательно мотаю головой. — Вино не нужно. Еще к платью добавьте белье, чулки и туфли. Все можно приобрести в том же магазине. Вот, я здесь записал параметры одежды. — Котянов протягивает портье маленький листок для записей, который он взял тут же со стойки и уже успел написать несколько цифр. Я поражаюсь собранности и организованности Кирилла. Он обо всем подумал! Интересно, а сколько сердечек он получил от портье? Я понимаю, что даже не удосужилась посмотреть уровень обслуживающего нас менеджера. Может, мне тоже надо было ему поулыбаться? Я такая обаятельная в этом пледе, просто сил нет! — Откуда ты узнал мои параметры? — Я же уже покупал тебе одежду, предварительно произведя измерения. Я вспоминаю, как проснулась абсолютно голой, и понимаю, что тогда он не просто меня успел рассмотреть, но и измерить. Вот черт! Уже в лифте парень трет глаза. — Совсем не выспался. — Почему? — Я приобнимаю его, оправдывая себя тем, что у него было сотрясение и он может почувствовать слабость. Это поэтому я положила руку ему на талию, а не потому, что мне хочется его касаться. Наверное, это все влияние десяти сердечек и воздействий. Я не верю, не могу поверить в то, что мое влечение к Кириллу — мои собственные настоящие чувства. Он смотрит на меня таким взглядом, как будто именно я обязана знать, почему он сегодня не выспался. — А вот и наш номер. Ух ты! — Я замираю от восхищения. В прошлый раз я была слишком уставшая и подавленная, чтобы в полной мере насладиться отелем. Сейчас, несмотря на все произошедшее, у меня остались силы и энтузиазм все исследовать. — Как мне нравятся эти большие окна! И вид открывается отличный на реку и набережную! Две ванных, не придется ждать друг друга. Пожалуй, одну я сейчас и займу. — Я заканчиваю осмотр номера и сообщаю Кириллу о своем намерении. Он сидит на диване, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. — Хорошо, надеюсь, к обеду ты оттуда выберешься. — Парень, не открывая глаз, улыбается, и я не могу не улыбнуться в ответ. Меня затапливает волна нежности, я наклоняюсь к нему и быстро целую чуть приподнятый уголок губ. Успеваю отскочить, Кирилл ловит воздух на том месте, где я только что была. Скрываюсь за дверью ванной, испытывая небольшое сожаление, что моя реакция оказалась быстрее. Принимаю душ, стирая мочалкой пыль и пот с тела. Волна стыда прокатывается от макушки до самых пяток, когда я понимаю, какая я была грязная в то время, когда Кирилл меня целовал. А еще, возможно, после секса с другим мужчиной. От этой мысли становится так горько и противно, что хочется плакать. Некоторое время я просто стою под тугими струями, стараясь выбросить все мысли из головы. Если оно случилось, то случилось, и я уже ничего не могу с этим поделать, прошлое не изменить. Я осторожно касаюсь пальчиками между ног. Мне же должно быть больно там, если что-то было? Трогаю себя, пытаясь понять, произошли ли какие-то перемены, и замираю. Но не от боли, а от горячей волны возбуждения. Закрываю глаза, прислоняюсь лбом к стеклу кабинки. Неожиданно понимаю, что моя рука сжимает грудь, катает сосок между большим и указательным пальцами. Это почти так же приятно, как от прикосновений губ и языка Кирилла. Перед мысленным взором встает сцена, которая произошла в машине, но в моем воображении Кирилл не останавливается. Я продолжаю гладить себя и начинаю постанывать, от представляемых картин все сладко сжимается внутри, между ног пульсирует. Я покусываю губы, чтобы не застонать громче. А что, если, даже несмотря на шум воды, Кирилл услышит меня? Он войдет сюда и… Я хватаю ртом воздух и сползаю по стеклянной стенке. Сжимаю ноги в попытке остановить накатывающее острое ощущение, но от этого оно делается только ярче. Я пытаюсь прийти в себя. Что это было?! Правильная стратегия! Вы заработали бонус! Получаемый опыт удваивается (12 часов) Игра очень, просто чрезвычайно одобряет произошедшее. Выхожу я из ванны, кутаясь в длинный белый халат, только после настойчивого стука и сообщения от Кирилла, что обед стынет. Я уже успела еще раз принять душ, вымыть и высушить волосы. На Кирилла не смотрю, мне кажется, у меня на лице написано, чем я занималась в ванной. Стыдно. — Садись, давай пообедаем. — На Кирилле тоже белый гостиничный халат, а волосы влажно поблескивают. Стол уставлен блюдами с серебряными крышками. Я заглядываю под ближайшую ко мне и понимаю, что ужасно голодна. Я думала, что и крошки проглотить не смогу, но азартно пилю стейк, успев отведать суп и салат. Кирилл не отстает от меня. — Метаболизм повысился. Заметила? — комментирует он, утаскивая только что отрезанный мной кусок мяса, истекающий розовым соком. — Эй! — Я мстительно краду приглянувшуюся креветку из его тарелки. Десерт с ягодами и взбитыми сливками мы делим на двоих. Кирилл наклоняется и пальцем убирает крем с моих губ. Банальный жест, растиражированный всеми романтическими книгами и фильмами, но все равно такой приятный. Все происходит именно так, как я когда-то мечтала. Я высовываю язычок и трогаю большой палец, так и оставшийся на моих губах. Глаза Кирилла темнеют, становятся почти черными из-за расширившихся зрачков. Если он меня сейчас поцелует, поговорить нам не удастся. А может, ну их, эти разговоры? Нет, мне осталось совсем немного до конца игры, и надо понять, что здесь вообще происходит. Почему Кирилл не вышел? Ведь он достиг намного большего уровня, чем необходимо для окончания игры. — Поговорим? — Мне стоит определенных усилий отстраниться. — Сколько? — задает он вопрос, после того как мы устраиваемся на диване полубоком напротив друг друга. Что «сколько»? Я недоуменно на него смотрю. Он тоже смотрит на меня и молчит. Черт, это он про сердечки над своей головой! С моей догадливостью разговор, похоже, предстоит тяжелый. Но я уже поняла, что прямо или сразу отвечать нельзя. Беру его руки в свои, зажимаю пальцы по одному. Закончив с одной рукой, перехожу к другой. Оставляю два раскрытых пальца. Это же выглядит как ласка, а не ответ, так ведь, игра? Кирилл хмыкает, глядя на получившийся результат. — Мне казалось, больше. В моей голове его слова переводятся как «Ты меня настолько очаровала, что, кажется, больше невозможно». Я и сама удивляюсь, что не получила ни одного нового красного сердечка за сегодня, все они были завоеваны ранее. Даже после произошедшего в машине! Я решаю кое-что проверить. Продолжая поглаживать его загнутые пальцы, придвигаюсь ближе, трусь щекой о его щеку. — А ты знаешь? — шепчу я ему прямо на ушко, прикусывая мочку, потом чуть отклоняюсь и заглядываю в глаза. — Я люблю тебя. Наслаждаюсь его удивленно расширившимися глазами и обалдело-счастливым выражением лица. Та-дам! Поз­драв­ля­ем, вы дос­тиг­ли 99 уров­ня! Игра оповещает меня об удачном окончании эксперимента. Мне дали еще один уровень? Ух ты! Двойные бонусы и девятое сердечко высокоуровневого игрока выливаются в очень большое количество опыта. Я зажимаю еще один палец Кирилла и улыбаюсь. Похоже, повысился не только мой игровой уровень, но и настроение. — Ах ты! — Кирилл смеется и возмущается одновременно. — Кицунэ девятихвостая! Потом его взгляд сразу серьезнеет, похоже, он посмотрел мой профиль и увидел увеличение уровня. Парень что-то мысленно подсчитывает, прикрыв глаза и ели заметно шевеля губами. — Последнего не хватит, — выносит Кирилл вердикт и успокаивается. Но он-то не знает о моем бонусе! Он боится, что я достигну сотого уровня и исчезну? Мне так мало осталось до победы! Совсем чуть-чуть. Может, вот этого, пока еще прозрачного, незаполненного сердечка будет достаточно? Как мне его заполучить? Уж точно не разговорами. Я тянусь к Кириллу и касаюсь его губ.